— Итак, - сказал ЗамГлавНачУпр Камякин, подводя итог пятнадцатиминутного бестолкового толковища, — необходимость изъятия по 3,14 процента оклада...
— ... в пользу бедных, — вставил (про себя) Манякин.
— ... для достойного, значит, подарка дорогому... ммм... руководителю...
— ... и отцу родному, — вставил (неожиданно для себя) проснувшийся Кудякин.
— ... обсуждению не подлежит. Не подлежит! - добавил пафоса в голос Камякин, — Вопрос лишь в том, по какой статье провести операцию. Финансовая служба полагает...
— Ни по какой! - отозвалась ГлавУпрБух Бодягина.
— Мы ценим, дорогая наша Злата Недамовна, вашу решимость стоять на защите финансов, так сказать, грудью, — устало проговорил Камякин, озирая обширный бюст непреклонной Бодягиной, — однако...
— Списать на оргтехнику! — крикнул внезапно озарившийся Манякин.
Камякин поднял правую бровь. Бодягина развела руками.
— Нуачо, — заторопился Манякин, — компьютер ему не помешает!
Посыпались предложения одно заманчивей другого:
— Абонемент в бассейн! Типа оздоровление персонала.
— Тогда уж лучше в сауну...
— Может тогда уж сразу на природу, с рыбалкой, то-се, шашлычок, для корпоративного здоровья и тэпэ!
— По какой статье, а?! — орала в голос Бодягина. А Камякин, расслышав сквозь гам какую-то явно постороннюю мелодию, заревел, ударив кулаком по столу:
— Чей опять телефон?! Дисциплина, бл...
— Ваш вроде, — в тишине подсказал Кудякин.
— Какого!.. — заорал теперь уже в мобилу Камякин, но, осекшись, рухнул в кресло и ответил телефону негромким армейским баском:
— Так точно, понял. Специальная операция? Так и запишем.
Последние слова Камякин выговорил особенно отчетливо в направлении приподнявшейся Бодягиной, которая не замедлила ответить так же по-военному кратко:
— Слушаюсь.
Расходились в молчании, почти что благоговейном.