Кира Лазутина жила в своей квартире уже три года и очень её любила. Сначала, правда, новое жильё вызвало у неё некоторый шок: окна спальни выходили на соседний дом, который, казалось, расположен был буквально на расстоянии вытянутой руки. Но теперь она к этому так привыкла, что дома под окнами просто не замечала.
Кира была по специальности биологом, работала в лаборатории института, и хотя деньги получала совсем небольшие, работу свою любила. Раньше, будучи замужем, на количество этих денег даже не обращала внимания: благодаря мужу их всегда хватало. Но год назад неожиданно выяснилось, что их пятилетний, вроде бы счастливый брак, видимо, распадётся. Они с мужем оба поняли, что любовь за эти пять лет потихонечку ушла, превратившись в хорошую дружбу, детей они как-то не завели, поэтому, решив расстаться, сделали это без скандалов и слёз. Из имущества мужу досталась машина и дача, а Кире – квартира.
Прожив самостоятельно с полгода, молодая женщина поняла, что «биологических» денег ей явно не хватает. И, крепко задумавшись по этому поводу, пришла к выводу, что у неё есть два выхода из данной ситуации: или повторно выйти замуж, или найти дополнительную работу. Замуж ещё раз пока не хотелось, к тому же кого-то, лучше ушедшего мужа, рядом не было. Тогда Кира всем знакомым как хорошим, так и не очень, сообщила о своём поиске дополнительной работы. Предложений поступило не очень много (видно, безработица не давала новому рабочему месту долго оставаться свободным), но однажды ей позвонил знакомый журналист:
– Кира, я тебя знаю давно. Ты человек с большим чувством юмора и такой же наблюдательностью. Не хочешь попробовать в наш воскресный раздел писать городские зарисовки? Ну, про то, что видишь вокруг, про людей, про их настроение, поведение на улице, в транспорте. Короче, что-нибудь такое с юмором и душевное.
Кира попробовала. Ей самой очень понравилось то, что она сделала, а, главное, это понравилось начальству, и девушку взяли во внештатные корреспонденты очень приличного журнала. Работая всю неделю в лаборатории, Кира за свои заметки принималась только в пятницу. Она вечером садилась дома за компьютер, потом трудилась ещё первую половину субботы, чтобы после обеда успеть отправить свою очередную историю-зарисовку редактору.
В это раз, открыв крышку ноутбука, сразу же застучала пальцами по клавиатуре: за неделю наблюдений набралось, как никогда, много. Но минут через пять поняла, что её что-то отвлекает и не даёт сосредоточиться. Кира оторвала взгляд от зарождающегося текста и потрясла головой. Голова, вроде, не болела. Девушка снова положила руки на клавиши и поняла, что что-то не так. Наконец сообразив, что на улице темно, а она забыла задёрнуть шторы на окне, напротив которого стоял её письменный стол, Кира встала со стула и тут увидела его. Или их. В чердачном окне, под самой крышей дома напротив, происходило какое-то судорожное мигание огоньков. Кира выключила в своей комнате свет и, как завороженная, уставилась на эту световую какофонию напротив. Затем, повинуясь чему-то бессознательному, достала телефон и начала записывать видео этого непрерывного мигания. Огонёк напротив метался не меньше двух минут, затем исчез. Кира подождала ещё несколько минут, но в доме напротив больше интересного ничего не произошло, тогда она задёрнула шторы и села за работу. О своей видеозаписи она вспомнила только в субботу после обеда, включила телефон и стала с интересом смотреть на экран. В этот раз девушка поняла, что мигание было не простым: происходило чередование то более долгого свечения, то совсем коротенького. «Ага, на азбуку Морзе похоже!». У Киры от волнения даже вспотели ладони. Она в интернете отыскала буквенные коды азбуки, но, как ни всматривалась в свою запись и не пыталась это сумасшедшее мигание перевести в слова или хотя бы в буквы, у неё ничего не получалось.
Майор следственного комитета самого крупного района города, Сергей Дёмушкин, сегодня настолько расслабился, что даже начал дремать в кресле прямо за рабочим столом: погода за окном стояла прекрасная, из пострадавших, обиженных, рассерженных сегодня с утра никто не звонил. Но в одиннадцать часов в дверь кто-то робко постучался, потом она приоткрылась и в кабинет заглянула несколько взлохмаченная женщина с грустными красивыми глазами:
– Можно? Мне к майору Дёмушкину, – сказала она, с сомнением рассматривая элегантного молодого мужчину за столом.
Майор, встряхнув головой и виновато откашлявшись, сделал пригласительный жест рукой:
– Да, да! Это я майор Дёмушкин.
Женщина быстро вошла, с каким-то отчаяньем плюхнулась на стул и вдруг беззвучно и очень печально заплакала, скорее даже, зарыдала.
Сергей пододвинул ей коробку со специально предназначенными для таких случаев бумажными салфетками. Она взяла салфетку, благодарно закивала, но тут же зарыдала ещё сильнее, хотя сильнее вроде было некуда.
Дёмушкин, послушав, вернее, просмотрев в течение полуминуты эти беззвучные рыдания, очень строго сказал:
– Так… Вы хотите, чтобы мы вам помогли? И, думаю, чем быстрее, тем лучше? Не так ли?
– Извините, извините! Мы ночь не спали, второй день всё куда-то звоним! Вот к вам с трудом попала. У нас сын пропал.
– Вот теперь медленно и подробно: кто вы, сколько лет сыну, при каких обстоятельствах он пропал, и когда это случилось?
– Я – Караваева Людмила Николаевна. У нас сын Дима, ему четырнадцать лет. Вчера вечером он пошёл гулять с собакой, но так и не вернулся. А Тобик, собака наша, пришёл сам часов в двенадцать ночи. Мы как раз с мужем бегали по двору, искали их с Димкой, возвращаемся, а Тобик под дверью один сидит, и поводок ещё за заднюю лапу закрутился. Господи, я думала, что там прям, на месте, умру с перепуга... Но вот, как ни странно, до сих пор жива, – и Людмила Николаевна снова начала судорожно вздыхать, пытаясь сдержать рыдание.
– Людмила Николаевна, вы сейчас сосредоточьтесь, вспомните подробно-подробно вчерашний вечер и скажите: были ли какие-то странности, неожиданные звонки, был ли сын расстроен, испуган, с кем-нибудь не собирался встречаться?
Ответить Караваева не успела, потому что в кабинете зазвонил телефон.
– Майор Дёмушкин у телефона. Да подожди ты со своей пострадавшей, у меня в кабинете человек сидит. Сам с ней разберись.
Но поговорить с посетительницей ему опять не удалось. Снова загудел телефон:
– Серёга, да поговори ты с ней немножко, она какая-то сумасшедшая. У неё огоньки светятся азбукой Морзе, и она требует специалиста.
Дёмушкин тяжело вздохнул:
– Скажи ей, пусть ко мне приедет со своей азбукой Морзе.
И извинившись перед печально поникшей женщиной, ласково сказал:
– Я вас слушаю.
– Понимаете…
– …Сергей. Можно просто Сергей.
– Сергей, меня вчера немного удивило, что Димка сам, без нашего напоминания, отправился с Тобиком на прогулку, причём сделал это где-то на час раньше обычного. То есть ушёл он сразу после ужина, наверное, в 20-00. Через час мы с мужем подумали, что что-то они с собакой загулялись. И тут зазвонил наш городской телефон. У нас у всех мобильники, по городскому мало кто звонит, в основном мои родители. Я испугалась, что у них что-то случилось. Но там была девушка, попросила к телефону Диму. Я её спрашиваю, с кем, мол, имею честь? Она представилась Мариной, сказала, что они с Димой договорились погулять с собаками, она его целый час прождала, а Дима не пришёл, и мобильный его вне зоны доступа. А он, мол, давал ей и наш городской номер, если вдруг у него мобилка разрядится или чего-то ещё с ней случится. И мы тоже стали звонить Димуле. Телефон был недоступен.
Людмила Николаевна жалобно взглянула на майора. Он не успел ответить, в кабинет вошёл высокий улыбчивый мужчина.
– Володя, – обратился к нему Дёмушкин, – это Караваева Людмила Николаевна, у них вчера вечером пропал сын. Пошёл гулять с собакой и не вернулся. А это, – обратился он уже к женщине, – капитан Махров. Владимир сейчас поедет с вами, опросит соседей.
– Сергей, – капитан удивлённо вскинул брови, – так ведь три дня не прошло ещё, вдруг мальчик сам появится?
– Нет, капитан, ты уж опроси людей, пока они чего-то помнят, а вы, Людмила Николаевна, напишите заявление о пропаже прямо сейчас, а я его завтра зарегистрирую, как раз три дня и будет. В заявлении, значит, фамилию свою, сына укажите, обязательно адрес и дату пропажи ребёнка, – и он протянул женщине лист бумаги.
– А где вы живёте? – спросил Махров у пострадавшей.
– На улице Гагарина, 37.
– А, знаю ваш район, рядом лесок хороший есть.
– Да, да, там как раз собачники и гуляют в основном, – закивала головой Людмила Николаевна.
– Володя, ты и с собачниками по возможности пообщайся, – предложил Дёмушкин.
– Само собой, шеф, – снова улыбнулся Махров, – найдём мы вашего сына, Людмила Николаевна.
Женщина благодарно заулыбалась, но сразу же отвернулась, боясь снова расплакаться.
Махров с Людмилой Николаевной вышли из кабинета, но через минуту в дверь снова кто-то постучал. Только в этот раз очень настойчиво, потом, не дожидаясь ответа, резко распахнул дверь. В проёме стояла молодая женщина вроде просто, но как-то стильно одетая. Она показалась бы красивой, если бы не её очень сердитое выражение лица.
– Позвольте? – голосом, не требующим возражения, спросила она. И, снова не дожидаясь ответа, прошла в кабинет и села напротив Дёмушкина.
Сергей улыбнулся. Она тяжело вздохнула и, словно перестав злиться, внимательно посмотрела на майора:
– Мне обещали хорошего специалиста-криминалиста. Вы относитесь к этой категории? – спросила она вполне серьёзно.
Дёмушкин слега пожал плечами:
– Смотря, по какому вы вопросу.
Девушка снова окинула его взглядом:
– А вы вообще-то полицейский? Больше на артиста какого-то похожи, и не в форме.
Сергей снова улыбнулся:
– Майор полиции, Сергей Дёмушкин, к вашим услугам. Нам позволительно ходить без формы, чтобы не пугать раньше времени некоторых незаконопослушных граждан.
– Майор – это хорошо, – девушка одобрительно кивнула головой, – я вам принесла видеозапись, хочу, чтобы вы с ней разобрались и, как мне кажется, побыстрее. Да, а зовут меня Кира Анатольевна Лазутина, я проживаю в нашем городе, по адресу: улица Гагарина, дом 42, квартира…
– На какой улице?! – Сергей оторвался от непонятных огоньков на телефоне посетительницы. – Где вы живёте?
–На улице Гагарина, – растерялась Кира, – а что?
– Кира Анатольевна, я предполагаю, что вы это свечение записали с дома напротив? Когда это было?
– Совершенно верно, с Гагарина 37. Вчера вечером. Там, по-моему, азбука Морзе.
– По-моему, тоже. Так…Я не большой знаток, но мне кажется что-то типа «фабрика», нет «фабричный» что ли.
Дёмушкин снял трубку телефона:
– Андрей, будь другом, зайди ко мне. Это Сергей, – и уже повернувшись к Кире, – а почему же вы только сегодня пришли?
– Товарищ майор, вы тоже думаете, что это кто-то о помощи просил? Ах ты, ерунда какая! А я так занята была, записала, и забыла. Вот только час назад вспомнила, сама ещё пыталась расшифровать. Зря, конечно. Потом в полицию позвонила. Какой-то странный дежурный мне попался, видимо, сразу решил, что я сумасшедшая, не хотел со мной говорить. Только я настойчивость проявила. Вот, к вам попала. Это хорошо.
Вошедшему в комнату маленькому взъерошенному мужчине майор показал видеозапись.
– Вы её не сразу записывать стали? – спросил тот у Киры через пару минут.
– Не сразу. Думаю, что одну или даже две минуты он уже сигналил, когда я включила видеозапись.
– Кто – он? – поинтересовался Сергей.
– Ну, понятное дело, что это был какой-то мужчина. Не предполагаете же вы, что сейчас кто-то из женщин азбуку Морзе знает?! – удивилась Кира.
– Да и из мужчин сейчас мало таких знатоков найдётся, – встрял Андрей, внимательно смотревший на экран телефона.
– Так что там? – поторопил его майор.
– Там, значит, такое можно прочитать: «…ут на фабричная 15, фабричная 15 помогите».
– Что такое «ут»? Убьют?! – девушка испугано переводила взгляд от одного полицейского к другому. – Что вы молчите?!
– Кира Анатольевна, почему вы сказали, что человек сигналил до начала вашей записи одну-две минуты? Может быть, он уже полчаса передавал свою просьбу о помощи.
– Я же сидела напротив, и сначала всё было, как всегда. То есть я работала и не замечала дома напротив. А потом меня начало что-то отвлекать, я решила задёрнуть шторы, и теперь понимаю, что этот световой сигнал меня и отвлёк, а это было только-только перед началом записи.
– Чудненько. Значит, это было в…ага, в 20-30. А они ушли в 20-00.
– Кто, они? – спросили хором Андрей и Кира.
– Димка и собака Тобик.
Капитан Махров звонил уже в десятую квартиру на Гагарина 37. Пока соседи проявили удивительное единодушие: никто ничего не видел. Людмила Николаевна пригласила полицейского сначала к себе в квартиру, там отец Димы, такой же измученный, как и его жена, сказал, что только что вернулся с площадки, где собачники занимаются со своими питомцами. Диму и Тобика там многие знали, но накануне вечером их, однозначно, никто в лесу на площадке не видел.
Махров, взглянув на родителей, практически приказал:
– Оставайтесь дома, поспите. Мы всё сделаем для того, чтобы найти вашего сына.
Поговорив с очередным соседом, Володя позвонил Дёмушкину:
– Серёга, я ещё по квартирам пройдусь, а потом всё же к собачникам подойду. А так пока ничего.
– Я сейчас тоже подъеду к дому, потом с тобой на чердак там поднимемся. Приеду, расскажу – зачем.
Махров подошёл к площадке в лесу, внимательно приглядываясь к людям и их собакам, интуитивно выискивая среди них человека, который бы мог дружить или общаться с четырнадцатилетним подростком. Люди вели себя очень по-разному: кто-то очень агрессивно покрикивал на свою собаку, кто-то, наоборот, не обращал на питомца внимания. Капитан подошёл поближе и поздоровался. Единственным человеком, ответившим ему и мило при этом улыбнувшись, была пожилая дама. Володя мысленно определил её именно «дамой», потому что они с собакой колли выглядели обе очень интеллигентно и с явным чувством собственного достоинства. Капитан направился к ней, представился и спросил:
– Вы, случайно, не знаете мальчика, вернее, подростка, Диму? У него рыжий гладкошерстный беспородный пёс.
– Так вас Дима или его Тобик интересуют?
– О, вы с ними знакомы?! Меня оба интересуют, но Дима больше.
– И я даже могу предположить, почему, – женщина вопросительно приподняла брови.
– Извините, вы не могли бы представиться? Так и почему же?
– Да, конечно. Варвара Петровна Соболева. Я живу в том же 37 доме, что и Димочка. С Тобиком у них иногда папа гуляет, но чаще – мальчик. Интересно, что мы с ним выводим своих собак почти в одно и то же время. А вчера я со Спайки (это мой пёс) выхожу из подъезда, смотрю, Тобик куда-то мимо дома бежит, и поводок за ним волочится. Я ещё удивилась, потому что это очень умный и послушный пёс. Ну, думаю, всякое бывает, разхулиганился. Но уже дома вечером вспомнила про это и удивилась, что Димочка с собакой так и не пришли на площадку. Ну, я решила, что они уже погуляли и вернулись домой. А сегодня захожу на площадку, мне сказали, что недавно приходил Димин папа и сказал, что мальчик пропал.
– Варвара Петровна, а куда побежал Тобик?
– Кажется, в сторону леса.
В это время у Махрова зазвонил телефон. Звонил Дёмушкин, сказал, что ждёт его возле дома 37. Капитан поблагодарил Соболеву и заторопился на встречу. Майор рассказал про световые сигналы и предложил подняться на чердак дома.
– Серёга, подожди! А что с Фабричной? Ведь это, скорее всего, название улицы, возможно, мальчика там прячут или сами похитители туда поехали? Нам туда же надо срочно!
– С Фабричной улицей для меня полной неожиданностью оказалось, что их в нашем районе десять штук в разных посёлках и городках, а именно в нашем…
– …точно, у нас в городе нет такой улицы!
– Я в отделе сообщил, ребята сейчас ищут по этим адресам в округе. Слушай, капитан, возможно, собака сможет взять след своего хозяина. Хотя бы найдёт место на чердаке. Уверен, что это мальчик сигнализировал. Дом-то немаленький, сами мы замучаемся это место искать.
Полицейские поднялись в квартиру Караваевых. Родители, измученные ожиданием, обрадовались им, как родным. Даже Тобик не знал, как выразить им свою симпатию, пытаясь лизнуть гостей и не давая им прохода. Людмила Николаевна сказала, что Дима специально занимался с собакой, чтобы она могла взять след.
– Скажите, а азбуку Морзе ваш сын знает? – спросил Дёмушкин.
– Это я как-то ему рассказал, что увлекался ею в молодости, вот Димка и заинтересовался. Да не просто прочитал про это и забыл, он очень много занимался, кружок даже такой где-то нашёл, – отец с надеждой посмотрел на полицейских, – а почему вы спрашиваете про азбуку?
Сергей рассказал про световые сигналы и предложил попробовать пустить Тобика по следу его молодого хозяина. Родители с собакой собрались пойти с полицейскими, но Людмилу Николаевну оставили дома: вдруг Дима позвонит, или похитители. Тобику дали понюхать футболку мальчика, и собака рванула из квартиры так, что мужчины за ней еле поспевали. На улице пёс неожиданно свернул за угол дома, хотя отец, по просьбе полицейских, пытался направить Тобика наверх дома, к чердакам. Во дворе дома собака закрутилась на месте, а потом снова так дёрнула поводок, что вырвалась от хозяина и помчалась к заросшему кустами небольшому пустырю. Все мужчина на секунду замерли, Махров с опаской посмотрел на Караваева-старшего. Тот, поймав тревожный взгляд, отрицательно помахал головой:
– Нет, нет, там не Дима, я чувствую, что он жив, только нервничает сильно.
Дёмушкин с Махровым с удивлением переглянулись. Тобик, забежавший в кусты, в это время громко залаял. Сергей повернулся к Караваеву и приказал:
– Останьтесь на месте! Мы вас позовём.
Пёс, переставший лаять, сидел в кустах и радостно вилял хвостом. Возле его лап лежала бейсболка. Подошедший Караваев тихонечко сказал:
– Да, это Димина, – и неожиданно заплакал.
Майор взял телефон, собираясь пригласить криминалиста, но телефон вдруг зазвонил сам. Нажав на трубку, Дёмушкин услышал быстрый и возбуждённый монолог:
– Сергей, это Кира Лазутина, которая с азбукой…
– Конечно, я вас узнал! Вы что-то вспомнили?
– Вспомнила, вспомнила! У нас во дворе, с правой стороны, есть такое заросшее кустами место. Я, наверное, неделю, а, может быть, и десять дней назад встала пораньше, открыла шторы. На улице ещё темновато было. Вижу внизу, возле тех кустов, мужики ругаются, друг на друга так смешно, как петухи наскакивают, я даже засмотрелась. А чего говорят, не слышно. Потом один из них махнул отчаянно рукой и ушёл. А второй пошёл в кусты и словно испарился. Но, самое интересное, я что вспомнила, так этого мужчину, который в кустах пропал, ведь снова в нашем дворе видела, но он очень быстро куда-то убегал. И было это тем же вечером, когда я запись свою сделала на телефон, то есть вчера, – и не дав задать Сергею ни одного вопроса, не останавливаясь, пояснила, – я его почему запомнила? Он был странно одет: вроде лето сейчас, а на нём, не поймёшь, то ли пальто длиннющее, то ли плащ. Он бежал, а плащ за ним развевался, как крылья. Вот. Правда, не знаю, пригодится ли вам это?
– Кира, замечательно, что вы позвонили. Очень всё интересно. Особенно, про исчезнувшего в кустах человека. Впечатляюще.
– Сергей, вы мне не поверили?! Думаете, я фантазирую?! Да вы сходите, сходите к нам во двор, посмотрите эти кусты. Там явно что-то странное должно быть.
– Мы, собственно, как раз в вашем дворе, проверим, куда из него люди исчезают.
– Это замечательно, – воскликнула девушка, словно не замечая сарказма в словах собеседника, – вдруг я вам помогу.
Сергей, хотя и злился из-за потерянного времени, всё же, позвонив криминалисту, сам решил пройтись по кустам. Сделав несколько шагов в самую их гущину, замер с поднятой ногой:
– Володя, подойди сюда, – позвал он.
Все втроём, включая Тобика, кинулись на зов. Внутри зарослей кустарника просматривалась довольно большая проплешина, и сквозь небольшой слой земли можно было разглядеть доски. Если бы Сергей не хотел там что-то увидеть, он бы и не обратил на это место внимания, так натурально-заброшенным оно выглядело. Но Тобик явно тоже увидел или унюхал эти доски, кинулся под ноги майору и принялся раскидывать землю лапами.
– Господи! – Караваев испуганно прижал ладонь ко рту.
– Капитан, ты здесь оставайся, криминалиста дождёшься, а мы втроём попытаемся отыскать место на чердаке, откуда шёл световой сигнал.
Подойдя к крайнему подъезду дома, Тобику снова дали понюхать вещи Димы, собака сильно занервничала и стала рваться в дверь. Караваев набрал код на домофоне, и мужчины помчались по лестнице девятиэтажного дома вверх за собакой. Чердак оказался открытым, а замок на его двери висел сломанный. Пёс рванул, опять вырвал поводок и, убежал вперёд, а через несколько секунд раздалось его громкое гавканье. Вбежавшие следом мужчины увидели пса, сидевшего рядом с разбитым телефоном, тут же валялись верёвки. Караваев умоляюще глянул на Сергея:
– Это телефон Димы.
Дёмушкин ничего не успел ответить, ему позвонили.
– Это из отдела, – глянув, на экран сообщил майор, – да, слушаю. Хорошо, спасибо, ладно, ладно. Спасибо.
– Сказали, что обнаружили Димин телефон по адресу вашего дома, – усмехнулся Сергей, – информация с опозданием. Зато ребята нашли в соседнем посёлке одну из Фабричных улиц, на которой, пока единственной, есть дом номер пятнадцать.
– Дима там?!
– Вообще никого нет, но там явно кто-то недавно что-то вывез из большого ангара. Сняли по возможности все отпечатки, взяли анализ пробы почвы. Надо определить, что там лежало, тогда можно будет предположить, куда они уехали.
– Если это вообще они были, – Караваев в отчаянье сжал пальцы на руках.
Потом на чердак поднялись Махров с криминалистом. Капитан подошёл к Дёмушкину:
– Зря ты ворчал на твою поставщицу азбуки Морзе.
– Да я уж понял, что ей ничего не привиделось. И что там – люк?
– Не просто люк, а подземное хранилище медных проводов. И всё так удобно сделано! Наверное, это было когда-то складское помещение. Потом микрорайон построили, все склады наверху снесли, а про люк и забыли. Вот, кто-то умный потом про него и вспомнил. Ведь, можно сказать, во дворе находится, а ничего не увидишь, что там делается. Когда новые провода привозили или увозили, машину, видимо, ставили впритык к открытой крышке и занимались перегрузкой металла прямо из люка, там очень удобно лебёдка прикреплена. Всю эту операцию с одной стороны стоящая машина закрывает, а с другой – кусты.
– Уверен, что провода ворованные, с соседнего завода. Всё рядом, очень удобно, – зло усмехнулся Дёмушкин, а потом с тревогой спросил, – а следы пребывания мальчика не обнаружили?
– Ну, отпечатки я снял. Много разных, – пояснил криминалист, – но чьи, пока не могу сказать. А каких-то вещей пребывания ребёнка под землёй мы не нашли.
– Давайте, мы с Тобиком туда спустимся, – с надеждой предложил Караваев, слышавший весь разговор.
– Спуститься можно, но Дима ведь про Фабричную улицу сигнализировал, – пожал плечами майор, но собаку с собой позвал и пошёл к люку.
Тобик категорически не хотел опускаться в люк по лестнице. Караваев спустился первым, Сергей взял собаку на руки и передал ее вниз хозяину. Пёс внизу сначала вёл себя спокойно, особенно никуда не рвался и ничего не хотел искать. Помещение под землёй оказалось очень приличных размеров. Мужчины с собакой на поводке обошли, казалось, уже всё, и вдруг Тобик занервничал и потянул хозяина в сторону. Подбежав к стене, начал быстро копать землю. Сергей, вспомнив, что видел на полке лопату, сходил за ней и стал помогать собаке. Через несколько минут понял, что на что-то наткнулся, скинув еще несколько слоёв земли, Дёмушкин увидел руку. Глянув сразу же на Караваева, понял, что тот, потеряв сознание, медленно оседает на землю. В последнюю секунду майор успел поймать его и осторожно положить на землю.
Кира Лазутина возвращалась с работы. Мало того, что она сильно задержалась в своей лаборатории, девушка поняла, что ей сегодня что-то не хочется сразу идти домой. И Кира пошла в кафе, решив там не только кофе попить, но и поужинать. Сделав заказ, сидела, даже задремав, в его ожидании. И вдруг весь сон, как рукой сняло: со второго этажа медленно, словно вразвалочку, спускался тот странный мужчина с плащом-крыльями. Кира сидела к нему боком. Быстро достав телефон, из-за соседней колонны начала его фотографировать. Осторожно подошла к стеклянной двери, и сфотографировала машину, в которую тот садился. Девушка пожалела, что у неё нет машины. «Вот интересно, – сказала она сама себе – ты бы что, догнала и поймала его?!» «Ну, узнала бы, где он живёт», – ответила себе же и печально вздохнула.
Потом вернулась за столик и отправила фотографии Дёмушкину, подписав, что это мужчина с крыльями с их двора. Через секунду получила ответ: «Кира, цены вам нет! Спасибо!».
Махров вышел из больницы, куда по скорой отвезли Караваева-старшего. Врач сказал, что это было предынфарктное состояние, но пациента доставили вовремя, всё обойдётся. Навстречу капитану, выйдя их такси, бежала Людмила Николаевна:
– Как он?! Что с ним?!
– Всё, всё нормально. Переволновался. Сейчас спит. Главное, вы себя держите в руках.
Женщина приложила ладонь к губам, и замотала головой:
– За что же нам это?!
– Людмила Николаевна, по опыту знаю, что женщины физически обычно слабее мужчин бывают, но психологически в таких ситуациях они становятся опорой. Так что вы помогите себе и мужу, и всё наладится. А мальчика мы найдём, верьте мне.
– Владимир, так кого нашли в этом люке? Ужас-то какой!
– Пока могу сказать, что это труп мужчины, и там он лежал уже не меньше десяти лет.
Дима открыл глаза, словно вынырнул с большой глубины, так тяжело было дышать, глаза слезились, и смотреть вокруг не было никаких сил. Мальчик снова закрыл глаза, пошевелил руками и ногами и понял, что правой рукой шевелить невозможно. Сделав несколько глубоких вдохов, почувствовал, что ему стало легче, ещё раз попытался открыть глаза и скосил их направо. На правую руку был надет наручник, пристёгнутый к металлической стойке.
–Эй, кто тут есть? – закричал он. – Чего вам от меня надо?!
Крик его отозвался эхом. Дима сел и осмотрелся вокруг. Помещение выглядело, как в каких-то ужастиках: заброшенный, с разбитыми окнами и даже свисающей паутиной ангар. Мальчик почувствовал, что хочет пить и есть, причём очень сильно. «Интересно, и давно я здесь, а, главное, почему?!». И вдруг всё вспомнил, как они с Тобиком вышли из подъезда, и пёс неожиданно рванул вправо, за дом, а потом помчался в кусты. Дима громко его позвал, собака сделала вид, что не услышала грозного окрика. Далеко в кустах стоял грузовик, который почему-то так заинтересовал пса, а потом и Диму. Пытаясь разглядеть, почему там стоит грузовик, мальчик не услышал, как к нему подошёл сзади мужчина:
– Шпионишь, молокосос? – крепко схватил Диму за плечо, развернул и стал куда-то толкать.
Тобик залился лаем и бросился на обидчика. Мальчик не успел даже ничего сказать, мужчина свободной рукой схватил пса за ошейник и швырнул его куда-то в кусты. Дима закричал, но тут же получил такой удар по голове, что потерял сознание. В тот раз мальчик очнулся под крышей дома с закрученными верёвкой руками и ногами. Но глаза открывать не стал, потому что преступники, двое мужчин, стояли в стороне и тихонько переговаривались:
– Чё делать-то с пацаном будем? Может его – того?
– Сдурел, что ли? Мокрухи нам только не хватало.
– Да он же и тебя видел, и склад.
– До склада он не дошёл, да нам и так завтра-послезавтра всё оттуда вывезти надо. Петровна сказала, что основной склад уже освободили, а этот, мол, удобный, но во дворе практически находится, опасно, спалиться можно. Как в воду глядела. А я к пацану сзади подошёл, он меня и не видел. Давай его на Фабричную, 15 отвезём на пару дней, пока всё спокойненько здесь почистим. Ну, а там видно будет. Пока он не очухался, завяжи ему чем-нибудь глаза. С делами закончим, за ним поднимемся.
– Завяжи чем-нибудь…– проворчал второй мужчина, – а чем? – потом стянул с себя шарф и завязал Диме глаза.
Верёвка на руках оказалась довольно-таки свободно завязана, и после ухода его похитителей Дима смог от неё быстро избавиться. Потом попытался развязать ноги, но те оказались закручены так, что, потеряв несколько минут, бросил попытку, а просто встал на четвереньки и направился в сторону выхода. Но тут услышал звуки топота, кто-то к нему поднимался. Мальчик судорожно стал хлопать по карманам в поисках телефона, который неожиданно оказался у него во внутреннем кармане куртки, и который, как ни странно, у него не отобрали: то ли не подумали, то ли заторопились. Дима собрался звонить родителям, но телефон не работал. «Опять разрядился!» – в отчаянье подумал он. И вдруг увидел, что фонарик на телефоне ещё включается, и стал сигналить дому напротив: «Меня увезут на Фабричную 15. Помогите». Сигналил до тех пор, пока к нему не подбежал мужчина, со злостью выбил телефон, и раздавил его ногой. Потом Дима услышал откуда-то снизу неожиданно женский голос, который очень властно кричал:
– Да давай быстрее! Чего там возишься?!
И мальчик почувствовал, как ему в руку воткнулась иголка. Он с удивлением глянул на своё предплечье, увидел, как мужчина кладёт себе в карман шприц и сам провалился в темноту, из которой вот только теперь вынырнул в каком-то заброшенном ангаре. Вспомнив всё, что с ним приключилось, Дима вдруг подумал, что голос той женщины был ему знаком, но он не мог вспомнить, кому он принадлежал. И с этой мыслью неожиданно уснул, уже не потеряв сознание, а просто от усталости и переживаний.
Дёмушкин с Махровым сидели в машине рядом с домом, адрес которого им сообщили из отдела, пробив по базе номер автомобиля, с фотографии, сделанной Кирой Лазутиной.
– Сергей, наверное, после кафе он поехал куда-то в другое место, – после двух часов ожидания вздохнул Махров, – или вообще прописан здесь, а живёт в другом месте. Вон, света в окне до сих пор нет. Слушай, а с Мариной той, которая звонила Караваевым, надо бы как следует поговорить. Может быть, это вообще из-за неё всё случилось? Ну, девочку не поделили, допустим.
– Да я с ней сразу поговорил. По телефону, правда. Так они с Димой, собственно, совсем недавно на этой площадке собачей и познакомились. Толком даже не разговаривали ещё. Но дня три назад обменялись телефонами, договорились, что одновременно собак будут выгуливать. И кавалера у Марины, по её словам, не было никакого…Тихо! Смотри, наш человек-птица, а в жизни, Ерофеев Михаил Алексеевич, подъехал.
– Вот это да! Сергей, ты посмотри-ка! Видишь, женщина из его машины вышла? Знаешь, кто это? – Махров от волнения вцепился пальцами в ручку автомобильной двери. – Это же Соболева, соседка Караваевых и тоже собачница! Ну что, выходим?
– Давай!
Полицейские тихо вышли из автомобиля и подошли сзади к подозреваемому:
– Ерофеев Михаил Алексеевич?
– Да…– подтвердил удивлённый мужчина, – а в чём дело?
Дёмушкин ничего не успел ответить, потому что Соболева, увидев Махрова, тяжело вздохнула, схватилась за сердце и начала падать. Сергей её успел подхватить. «Да что это такие все сегодня чувствительные?!» – подумал он. А Ерофеев, почувствовав что-то неладное, сделал попытку сбежать, но споткнулся о неожиданно подставленную ногу Махрова, и услышал:
– Гражданин Ерофеев, вы задерживаетесь по подозрению в похищении ребёнка.
Потом пришлось вызывать скорую помощь. Махров поехал сопровождать Соболеву, но врач в больнице его не пустил к женщине, сказав, что она ещё не пришла в себя, поэтому они позвонят, когда той станет лучше.
Ерофеев раскрасневшийся, взвинченный сидел в кабинете отделения полиции напротив Дёмушкина. Он уже успел изобразить невинно арестованного и ничего, ни про какого ребёнка, не знающего, но Дёмушкин молча пододвинул ему листы бумаги, исписанные крупным размашистым почерком. Это было чистосердечное признание коллеги Ерофеева по медному бизнесу, Федотова Семёна Семёновича. Получение этих признательных показаний оказалось необычайно лёгким. По номеру машины, высланной Кирой Лазутиной, оперативники определили не только адрес Ерофеева, но и его место работы. А так как этим местом оказался завод, производящий медные провода, то Дёмушкин с Махровым отправились сразу на это предприятие. Решив в первую очередь побеседовать с Федотовым, начальником цеха по обработке медной заготовки, были даже несколько шокированы его испугом при виде полиции. Семён Семёнович несколько минут причитал, что он так и знал, что этим всё закончится, что он не виноват, а его заставили и, схватив за руку Дёмушкина, жалобно спросил:
– А если я всё честно расскажу, мне это зачтётся?
– Вы сначала скажите, куда делся мальчик, – Сергей вытащил руку из цепких и влажных пальцев Федотова, – он жив?
– Мальчик?! – начальник цеха несколько минут соображал, о ком речь. – А, это тот, что во дворе шпионил? – увидев удивлённо поднятые брови майора, испуганно затарахтел. – Ну, не шпионил, может, случайно проходил. Короче, не знаю. Его судьбой распоряжались Ерофеев и Петровна.
– Петровна? – Дёмушкин почувствовал, что они могли сильно ошибиться с состоянием здоровья Соболевой Варвары Петровны.
Сергей быстро набрал номер телефона больницы:
– Подскажите, как состояние здоровья Соболевой? Она поступила к вам два часа назад.
Девушка на телефоне испуганно вздохнула и сказала:
– Я сейчас доктора позову, он вам всё расскажет.
Почти сразу трубку взял мужчина. Он извиняющимся, расстроенным голосом несколько минут рассказывал, как больной Соболевой было плохо при поступлении, но когда её положили (без сознания!) в отделение реанимации, и медсестра на пять минут вышла из палаты, больная исчезла. Вместе с ней исчезла и одежда медсестры, висевшая в шкафчике.
Майор, убрав телефон, грозно склонился над Федотовым:
– Семён Семёнович, какие чувства у вас вызывает адрес Фабричная, 15?
Мужчина нервно заёрзал в кресле, вытер капельки пота со лба и испуганно спросил:
– Это где заброшенные ангары находятся?
– Именно! А куда провода делись из этих ангаров?
– Ну… Как куда?...Покупатель всё вывез.
– Так, чудесно, в своём покаянном письменном изложении не забудьте и имя покупателя указать… Не перебивайте. Это имя, для вашей же пользы, лучше вам вспомнить. Но сначала расскажите, сколько ангаров вы использовали, как близко они расположены друг от друга? Было ли там какое-то помещение, расположенное в стороне, на отшибе от основных ваших складов?
Федотов, как испуганный первоклассник, старающийся получить хорошую оценку, сильно напрягся, казалось, что мыслительный процесс попеременно меняет его выражение лица от состояния небольшого испуга до ужаса. И вдруг это лицо озарилось такой радостной улыбкой, что Махров, внимательно наблюдавший эти мимические страдания на лице подозреваемого, громко хмыкнул. Семён Семёнович радостно к нему повернулся:
– Точно, там где-то в километре от наших складов были заброшенные мастерские с тем же адресом почему-то, Фабричная, 15. Мы эти помещения сначала думали тоже использовать, но там такое запустение и разруха были, что обошлись без этих мастерских.
Махров глянул вопросительно на Сергея. Тот кивнул головой:
– Бери ребят и быстро, быстро туда. Доктора и воды прихватите на всякий случай.
Ерофеев, прочитав показания начальника цеха, резко отодвинул их от себя:
– Вот ведь гнида! Он, значит не причём, а мы с Варварой Петровной его насильно заставляли. Ага. Почти десять лет заставляли, а он и не возражал.
Дёмушкин ласково предложил:
– Михаил Алексеевич, вы тихонечко, не торопясь, всё и расскажите: кто кого заставлял.
Как не забавно это выглядело, но сам Ерофеев оказался по специальности дипломированным продюсером. Он брался за многие проекты, и музыкальные, и киношные, они приносили, конечно, доход, но не такой, какой бы хотелось для нормальной сытой жизни. Однажды в компании он познакомился с Соболевой Варварой Петровной, очень интеллигентной и умной женщиной. Она, видимо, долго к нему приглядывалась, а потом, видя его напористость и целеустремлённость, предложила свою гениальную схему. Она уже четыре года, как ушла на пенсию с должности главного бухгалтера завода медной продукции. И ушла с этой хорошей и денежной должности добровольно, имея в виду свою очень интересную идею. Варвара Петровна знала, что в микрорайоне, где она недавно получила квартиру, когда-то были складские помещения их завода, но снесённые из-за строительства жилого комплекса. И однажды её собака, убежавшая в кусты, обнаружила этот люк от оставшихся подземных складов. Варвара Петровна, имея много связей и знакомых, решила, что сможет уговорить начальника цеха, Федотова, жадного и воровитого мужика, часть товара списывать как неликвид, а покупателей на медные провода она всегда найдёт. На заводе Федотов всё организовал, даже директора завода за очень приличное вознаграждение уговорил ничего не замечать, и очень небольшими партиями, в багажнике собственного легкового автомобиля, вывозил бухты проводов, которые потихоньку накапливались в подземном складе. И потом Соболевой понадобился человек, организовавший бы транспортировку с подземного склада в руки заказчика. Ерофеев был устроен на завод в цех автопогрузки и занимался отправкой накопившегося товара из подземного склада на Фабричную, откуда металл уже забирали заказчики.
– Ну что, гражданин Ерофеев, молите бога, чтобы мы нашли мальчика, и он оказался жив. Хотя за труп, спрятанный у вас в подвале, вы понесёте, несомненно, суровое наказание. Кто там был захоронен?
Михаил Алексеевич, рассказывая о своих финансовых махинациях с очень достойным и даже гордым видом, опешил:
– Майор, вы что мне шьёте? Отчётность повысить решили за мой счёт?! Какой ещё труп?!
– Думаю, что вы запамятовали, гражданин Ерофеев, времени-то уже много прошло, лет десять, не меньше, как тело припрятали. Так что сосредоточьтесь и вспомните, кто это был и как он к вам на склад попал.
Подозреваемый вздохнул с заметным облегчением:
– Это точно не наш труп. Я очень хорошо помню, что мы с Варварой Петровной впервые на склад спустились на следующий день после моего юбилея. Значит, нашей совместной деятельности ровно восемь лет, потому что сегодня у меня как раз день рождения.
Дёмушкин глянул в паспорт Ерофеева:
– Что-то вы себе такой день подпортили, получается, он был последним праздником на воле. Михаил Алексеевич, вы же понимаете, что за сотрудничество со следствием, срок может у вас получиться поменьше. С трупом я вам, возможно, поверил пока. Но вы должны нам сказать, где сейчас может быть Соболева?
– Она же в больнице!
– Да сбежала она оттуда.
Мужчина молчал несколько минут, но потом всё же решился:
– У неё дача на домработницу оформлена, я вам сейчас адрес напишу. Да, а ещё хотел предупредить, что пацану тому я сделал укол, который мне дала Петровна. Я испугался, не хотел этого делать, но она сказала, что это просто снотворное быстродействующее. Мы решили его пока на Фабричной спрятать, а там посмотреть.
– А что посмотреть: убить или не убить?
– Ну что вы, товарищ майор! Может быть, вывезли его куда подальше без денег и телефона, он бы пока до дома добрался, много бы времени прошло, мы на складе уже бы всё вычистили и вывезли, да и сам склад уничтожили. Никто бы ничего не нашёл. А так я мальчишке там бутылку воды оставил, а завтра должен был перевезти его. Хотя, надо всё же сказать, Соболева сначала настаивала на его физическом уничтожении, но я её отговорил.
«Это же надо, с какими трусами Соболева связалась!» – вдруг мысленно пожалел организаторшу Дёмушкин, и сам себе удивился.
Его сострадательные размышления прервал телефонный звонок. Махров радостно сообщил, что Дима жив и даже практически здоров, только очень голоден. Врач сказал, что мальчика можно отвезти домой. Дёмушкин облегченно вздохнул:
– Володя, мы тут Соболеву поедем на дачу брать, представляешь, она с больницы сбежала.
Махров усмехнулся:
– Вот кто бы подумал! А какая приятная во всех отношениях женщина мне показалась при знакомстве, – а потом заторопился, – да, Серёга, с нами криминалист ездил, сказал, что ребята поднимали дело о пропаже строителя микрорайона на Гагарина. Его объявляли в розыск десять лет назад, но так и не нашли. Было подозрение, что тогда произошёл несчастный случай, но начальство испугалось и припрятало тело. Так что, похоже, мы его и нашли.
– Да я уже тоже понял, что это труп не по нашему делу.
Дёмушкин с группой прикрытия подъехал к даче Соболевой, и Сергею вдруг почему-то показалось неудобным врываться в дом с отрядом спецназовцев.
– Ребята, вы меня пока здесь подождите, – майор критически осмотрел вооружённых, с забралами на лице, помощников, и пошёл один.
В большой и светлой комнате в огромном кресле спиной к двери сидела Соболева.
– Варвара Петровна, – Дёмушкин осторожно двинулся в сторону женщины.
Кресло стало медленно разворачиваться. Немолодая, но до сих пор красивая и ухоженная женщина смотрела в глаза Сергею, а в руках у неё был револьвер.
– Господин полицейский, я смотрю, вы меня недооценили, – Соболева криво усмехнулась, – при малейшем вашем движении стреляю вам между ног, будете потом всю жизнь удивляться, как можно было так плохо понимать женскую, пусть и преступную, душу. Наверняка же мои гаврики кучу гадостей про меня вам наговорили. А вы, значит, решили, раз старуха, да баба к тому же, то вся из себя испугается и мирненько сдастся. А я не хочу самые последние годы своей жизни в казённом доме провести.
– Варвара Петровна, вы же понимаете, что если через две минуты мы с вами не выйдем, то вооруженные бойцы будут здесь, тогда ваша жизнь окажется в большой опасности.
– Молодой человек, вы же не думаете, что в моём револьвере только одна пуля? Первую я затрачу на вас, а вторую придётся не пожалеть на себя. Так что кладите своё оружие на пол и спиной двигайтесь к двери с поднятыми руками, пока я не уйду через соседнюю комнату.
– Хорошо, я положу оружие. Хорошо, хорошо. Только ответьте мне на единственный вопрос.
– Задавайте, попробую.
– Зачем вам в вашем возрасте столько денег?! У вас нет ни семьи, ни детей. Вы же уже через пять лет вашей криминальной деятельности были сказочно богаты. Для чего они вам?!
– А вы знаете, господин полицейский, для свободы. Не представляете, как комфортно и независимо я себя чувствовала, когда не надо было считать каждый рубль, – и снова усмехнулась, – и вам советую попробовать.
Теперь усмехнулся Дёмушкин:
– Спасибо за совет. Я подумаю, – и аккуратно, не делая резких движений, вынул пистолет, и положил его на пол.
– Толкните его в мою сторону и руки поднимите вверх.
Толкнув пистолет, Сергей, как фокусник, успел за доли секунды выхватить из бокового кармана ещё один, совершенно случайно прихваченный, пистолет и выстрелил Соболевой в руку. Та только ахнула и уронила свой револьвер. На выстрел в комнату уже бежал отряд вооруженных бойцов. Соболева сделала над собой огромное усилие, нагнулась, схватила с пола пистолет Дёмушкина, и, ни секунды не раздумывая, выстрелила себе в голову. Сергей, потрясённый случившимся, вдруг подумал: «Никогда женщин мне не понять, в этом она была права».
На другой день, поглядывая на печального начальника, Махров предложил:
– Слушай, майор, ты бы позвонил Кире, спасибо сказал хотя бы и обрадовал, что Димка нашёлся.
– Да, это ты правильно придумал. Надо её в кафе, пожалуй, пригласить.
– Вот, вот, пообщайся с нормальным человеком, глядишь, тебе и полегчает.