Она мне показала язык на перекрёстке и я её потом вычислил.
Июньская жара. Автомобильный вой. Тяжёлый дух выхлопа. Я на своей Манюне-бензовозе в крайнем правом. Газую на зелёный – из-под меня ласточкой вылетает бежевый «Рено».
В водительском окне смеющаяся мордашка, каштановый хвост – и по-детски розовый язычище. Вот радости-то. Обставила нерасторопного грузована! Номер бежевой «ренушки» запомнился сам – один-восемь-восемь, две энки.
Мир цифровой идентификации – страшная штука. Знакомый гаер пробил мне хозяйку. Имя навеяло ассоциации с морем: Ильяна. Ильяна Никитина. Не знаю, почему море. Иль-я-на. Будто бирюзовая волна лижет шершавый камень, смягчает и увлажняет высохший на солнце бок.
Социальная сеть лучший друг разочарованных и ищущих. В нашем регионе мало Ильян Никитиных. Всего две. Одной пятьдесят два, другой – тридцать три. Вот ты, дразнилка, я тебя вижу. У тебя есть дочь-школьница и бостон-терьер.
«Ильяна, здравствуйте. Чехлы для «рено» не интересуют? Ещё есть всякая мелочь. У меня такой же, распродаю аксессуары в розницу и оптом».
Нет у меня «рено», да какая разница.
«Здравствуйте. Откуда вы знаете, какая у меня машина?»
В тот раз на перекрёстке запомнились только розовый язык и каштановый хвост. А Ильяна Владимировна, оказывается, чуть выше среднего роста, глазастая, с ямочкой на щеке. Хочется погладить эту ямочку прямо на фото.
«Вас весь город знает, Ильяна Владимировна. Я постоянно встречаю ваш «рено» у телестудии».
Вру я всё. Твой «рено» попал в кадр на нескольких фото. И ты же сама пишешь в статусе, что работаешь в телецентре. Какой-то дистрибьютор-промоушен-язык-сломаешь.
«Спасибо за предложение. Если честно, чехлы – моя головная боль. Дика постоянно их дерёт».
Ага, твоего бостон-терьера зовут Дика.
«Можем встретиться у вашего телецентра, я привезу».
Остался заключительный штрих – найти новые чехлы на радость терьеру Дике.
«Как я вас узнаю? Впрочем, здесь же фотография. Вас действительно зовут Юлий Цезарь? Вы будете в белой тоге?»
«Да, а тога будет заправлена в сандалии. По паспорту меня зовут Юрий. Юрий Цезарев. Символично? Завтра у телецентра?»
«В первой половине дня я занята… но если вам нетрудно – подъезжайте, посмотрю».
На площадь у телецентра чужие машины не пускают. Опять какой-то антивихрь. Вдруг я привезу на местный канал водородную бомбу из консервной банки? Вижу знакомый «рено» с номером один-восемь-восемь. Привет, я приготовил тебе подарочек. Ильяна выходит к шлагбауму.
- Говорили, ездите на «рено», а у вас «шевроле-нива»?
- Но чехлы у меня для «рено». Я Юрий. А язык сегодня показывать будете?
Непонимающая бровь кверху. Конечно, она не помнит позавчерашний подрезанный бензовоз. Ильяна видела меня три секунды – высоко в кабине под облаками, пушистыми как её хвост.
- Я шучу, Ильяна. Чехлы на заднем сидении.
- Класс! Ощущение, будто они совершенно новые. Не жалко отдавать за полцены? А почему вы упомянули язык?
- Сейчас объясню. В ваше кафе при телецентре всех пускают? Ильяна, я зверски голодный.
Мы пьём кофе и едим пончики. Классика жанра. Ильяна недоверчиво глядит на чехлы, свёрнутые рядом. Всё без обмана, зря я их, что ли, покупал час назад?
- Юрий, я очень рада знакомству, но у меня мало времени. И вы правда запомнили меня только из-за моего высунутого языка?
- Я напишу тебе завтра, можно?
- Ничего не обещаю. Отвечу как смогу.
У горожанки Ильяны дочь-пятиклассница, бостон-терьер Дика, сердитая мама и тяжёлый развод с мужем – красавчиком-ведущим той же телестудии. У неё чертовски психованная работа. У меня – дальнобойный бензовоз-Манюня, усадьба в деревне Соколяны и шесть яблонь у крыльца. Мы не должны были встречаться, поэтому мы встретились.
- Ну, Цезарев, ты кадр. Из-за языка меня искал, специально чехлы купил… Я считала дальнобойщиков серьёзнее.
***
Серая строка дороги. Небо в лобовом стекле. Выпрыгивающие из-за пригорков крыши.
- Юра, где мы? Чем дальше мы едем, тем больше подозреваю, что ты меня похитил.
- Моя малая родина и постоянное место жительства – Соколяны. Правда, красивое название? Соколяны для Ильяны.
- Романтик ты, Юра Цезарев. Почему не едешь жить в город? Никогда не видела столько пасущихся коз. А там – река?
- Да, и на заре там плавает волшебный челнок с фонариком на корме. В этом челноке челночит Юлий Цезарь, выбирая невод. У меня есть сапоги, которыми можно вычерпать Байкал.
Мы на ступенях крыльца, за которым шелестят шесть яблонь, посаженных отцом. Наше отражение в веранде. С водосточного жёлоба хитро глядит знакомая синица. Несмотря на городской костюм, Ильяна кажется частью сельского пейзажа. Вписывается в него, как церковная маковка в линию горизонта.
- Сама не верю, что поехала в такую даль с малознакомым человеком. Юра, дай пять минут, я наберу маму.
Разбросанные подушки и будильник на полшестого. Завтра у Ильяны важная съёмка. Но это будет завтра. Запах моря и волос. И я могу поцеловать твой розовый язык, который видел из кабины.
***
Топчу рейсы на верной Манюне, когда по три дня, когда по неделе. Где в цене сговорятся – туда и везу свою топливную бочку.
Ильяна пишет и звонит, чаще по вечерам. Показывает язык в вотсапе. Под глазами у неё круги – работа на телестудии сосёт сотрудников как пиявка. На выходные вывожу их из душного града к себе вместе с Кристинкой и терьером Дикой.
Пятикласснице Кристинке понравилось, что в Соколянах есть речка и нормальный интернет. Терьеру Дике понравился мой огород с кротовыми ходами и он тщательно пометил все шесть яблонь. Ильяне не понравилось, что в Соколянах нет визажистов, а сосед держит пчёл, которые норовят нырнуть в её каштановый хвост.
Её дочь Кристинка тайно написала про меня в ВК: «Мамин дядя Юра Цезарев прикольный и не гнилой!» Мне шепнула Ильяна. Я польщён. А ещё я хронически не понравился её маме Светлане Дмитриевне.
- Юрий, это мама Ильяны. Когда вы будете в городе? Надо поговорить лично. Без свидетелей.
Мама Ильяны – строгая, седовласая, поджатые губы. Я ей несимпатичен.
- Юрий, я не буду спрашивать, насколько у вас с Ильяной серьёзно. Всё равно соврёте, что серьёзней не бывает. Вы подумали, где будете жить?
- Подумал, Светлана Дмитриевна. В моих Соколянах. Дом шестьдесят четыре квадрата, огород, водопровод и шесть яблонь за крыльцом.
- Юрий, вы взрослый человек. Хотите утащить мою дочь и внучку за семьдесят километров от областного центра?
Моя первая жена тоже грезила областным центром и терпеть не могла родные Соколяны. Ей мерещилось, что жизнь проходит мимо. Ольга была красивой как куколка. Родила сына, превратилась из куколки в бабочку и убралась в город. А я остался. Сын Серёжка приедет гостить в августе, пойдём по грибы. Ему девять лет.
- Мы будем навещать вас по выходным, Светлана Дмитриевна – я, Ильяна, Кристина и Дика. Привозить клубнику и огурцы. Солёных хариусов. Море впечатлений.
- Юрий, не порите чепухи. Кристина перешла в шестой класс. В вашей деревне ей делать нечего.
- В Соколянах тоже есть школа. Хорошая школа, вся в компьютерах. Два языка. Её директор – моя одногодка.
Разговор о будущем месте жительства у нас с Ляночкой пока не заходил. Мне по умолчанию казалось, что они переедут ко мне в Соколяны. Разве нет?
- Ещё несколько лет – и Кристине надо поступать в вуз. Где вы найдёте ребёнку репетитора в вашей дыре, Юра?
- В интернете этих репетиров – как мух на плюшке.
- Вижу, вы не понимаете. Ладно, Кристю пока оставим. Допустим, вы уехали жить в Соколяны. Где будет работать Ильяна? Завхозом в сельской прачечной?
- Зачем завхозом? Буду возить её в город.
С понедельника по пятницу, иногда захватывая и субботу?... Я думаю, что справлюсь. А Светлана Дмитриевна уверена, что нет.
- Мотаться на работу за семьдесят километров каждый день? Я же тут не усну! Дорожные поломки! Лихачи! Снежные заносы! А когда вы на неделю сбежите в рейс на своём бензовозе, Ильяна будет ездить одна, а ночами колоть дрова и топить печку?
- В Соколянах центральное отопление, газ. Мы найдём Ляночке работу поближе.
Переезд в город мне не по нутру. Совсем не по нутру. Я люблю своё село, как дети любят маму и мороженое. Сосновый простор и плывущие вдаль сиреневые холмы. Меня там знает каждый воробей на проводах. Ненавижу серые коробки с кондиционированным воздухом. К тому же покупку городского жилья мне не потянуть – я плачу Ольге алименты, содержание сыну.
Светлана Дмитриевна знает, что выиграла.
- Юрий, не сводите мою дочь с ума деревенской пасторалью. Персональную телекомпанию в колхозе вы ей не построите, а у Ильяны высшее образование в сфере массовых телекоммуникаций. Кому пригодятся её способности в сельской местности? Грачам и коровам?
- В двадцати километрах от Соколян тоже есть город, где работает телерадиовещание. Даже у нас ловит.
- Не говорите мне про это захолустье, я там была! Илька столько сил и времени вгрохала в областную телестудию, обросла связями, авторитетом, репутацией – с таких должностей просто так не уходят!
- Мы всё обдумаем, Светлана Дмитриевна. Здраво и серьёзно.
- У вас не получается быть серьёзным, Юрий. Скажу вам главное: прописки в нашей квартире вам не видать. И я не хочу отпускать дочь и внучку в ваши тар-тарары. Ещё чаю?
Слово сказано. Светлана Дмитриевна убеждена, что в дополнение к первой красавице телевидения я мечтаю обрести городскую прописку на её законных квадратных метрах. Аве, Цезарь. А дополнительное парковочное место во дворе вам у нотариуса не заверить?
Как всё глупо и пошло. А когда всё глупо – почему-то совершенно нечего ответить. Никогда бы не подумал, что зазорно быть родом из деревни. Стыдно и противно. Словно меня, взрослого дядьку, поймали на краже жвачек в супермаркете.
Закидываю в Манюню рюкзак и термос. Разгоняю свой бескапотник, пережёвываю колёсами пустые километры. Все встречные машины едут в город, один я – из города.
Звонит Ильяна. Моя Ляночка с каштановым хвостом и розовым языком.
- Юрка, ты далеко?
- В рейсе до послезавтра. Везу тридцать тонн горючки.
- Юрка, пляши! Мне в августе одобрили отпуск! Поедем все вместе на юг?
Механически вращаю руль, входя в поворот.
- На юг? А я надеялся – отдохнём в Соколянах… в августе я не могу, приедет мой Серёжка.
Ильяна думает о своём.
- Цезарь, но ты же понимаешь, что к сентябрю нам всё равно надо определяться с жильём в городе? Жить с мамой мы не будем.
Не очень-то я и заревел, что буду жить без Светланы Дмитриевны.
- А я думал – в Соколяны… - опять говорю я, как китайский болванчик.
Кому ты сдался со своими Соколянами, лопух? Огород, шесть яблонь… интернет иногда пропадает. Скука. Зимой дороги тонут в снегу. И у нас нет визажистов. Ты всерьёз хочешь, чтобы Ильяна гоняла на работу в свой телецентр за 70 километров, а её дочь осталась без репетиторов?
- Счастливой дороги, Юра. Обсудим по возвращении.
Ильяна медленно обрывает связь, будто ждёт, что я её остановлю. Но мне нечем её остановить. Я кручу баранку и везу тридцать тонн ГСМ в какую-то ненужную точку.
***
В четверг я дома. Соколяны стоят на прежнем месте. Топлю баню, стираю шмотки. Огород без меня поливали мама и соседка. Ильяна не звонила все три дня. Я ей тоже. Забыл зарядить телефон, только что воткнул. А сейчас она звонит.
- Юра? Цезарь, ты в порядке?
- В порядке, Ляночка. А что?
- Я весь телефон оборвала! Ты новости видел? Час назад на ТВ пришёл сюжет о сгоревшем на трассе бензовозе. Я боялась… я думала…
- У меня всё в норме, Ильяна. Манюня на приколе, баню только что закрыл.
- Отключаюсь, мы уже подъезжаем. Гоню в твою деревню как дура… Встречай.
Хлопает калитка, они заходят вдвоём – Ильяна и Кристина. Я не знаю, как их надо встречать. У меня даже торта нет. Но он, похоже, ни к чему. Мы просто обнимаемся все трое.
- Живой и молчит, проклятый, - говорит Ильяна. – А я голову ломаю: как тут твои шесть яблонь?
- Вместе с вами их восемь, - говорю я.
(использована иллюстрация из открытого доступа)