В ЮАР я жил и работал в городе Блюмфонтейн, в оперном театре. Постановки с участием звезд со всего света стоят очень дорого, но нам часто помогал местный любитель оперы. Он давал нам просто так то два, то три миллиона долларов. Иногда приглашал всех участников постановки к себе на ферму, где он жил с семьей.
Мне эта ферма запомнилась целым посёлком очень симпатичных домов, в каждом из которых «жил» лишь один роскошный Роллс-Ройс, непременно связанный с какой-нибудь исторической личностью, которой он в прошлом принадлежал. Этот любитель оперы, судья по профессии, водил меня по этим домам и рассказывал об историях экспонатов его коллекции Роллс-Ройсов. Он их заводил, крутил с громким скрипом их колёсами по паркету, поворачивая руль лишь одним пальцем, иногда катал на них.
А у входа в дом у него стояла одна лишь передняя половина разрезанного поперёк старого автомобиля без задних колёс и всей задней части кузова. Судья говорил гостям, что именно на этой машине ездит каждый день на работу, затем садился за руль, с грохотом запускал двигатель (глушитель был тоже отрезан вместе с задней половиной) и лихо гонял на этой полу-машине с волочащимся по земле бесколёсным задом под хохот гостей.
Когда власть теперь уже чёрных расистов добралась до нашего ненужного ей театра, и мой директор отравил себя выхлопными газами в своём автомобиле, этот судья нашёл время приехать ко мне и выяснить, не совершу ли и я самоубийство? Ведь я иностранец, а в стране безработица для белых. Я заверил его, что не имею подобных планов, и мне есть на кого надеяться. Бог помогал и выручал меня столько лет, не думаю, чтобы его отношение ко мне вдруг изменилось бы.
Когда моя жена сломала себе ногу, потому что водитель автобуса забыл опустить его на безопасную высоту (так называемый «встающий на колени автобус»), и нам это обошлось в 16 000 долларов, я спросил судью, можно ли получить компенсацию от автобусной компании?
Он спросил меня: «А что они говорят?» Я ответил, что автобусная компания нашла трёх негритянок, которые в темноте ( дело было в час ночи) ясно видели, что моя жена сделала один, первый шаг нормально. А сломала себе ногу уже на втором шаге, который к автобусу никакого отношения, конечно же, не имеет.
Судья сказал, что это безнадежная ситуация, никто мне помочь не сможет. Я спросил его, не знает ли он хорошего юриста, который взялся бы все-таки за это дело?
Судья в ответ слегка ошарашил меня своим заявлением, что ОН И ЕСТЬ САМЫЙ ГЛАВНЫЙ юрист и судья в этой стране. Было очевидно, что то ли я его не понял, не то он спятил из-за недавней смерти сына. Я по его просьбе звонил из его кабинета в Москву и пытался устроить этого разбившегося в автоаварии сына к знаменитому хирургу Илизарову, но узнал лишь, что Илизаров уже умер.
Сегодня, через 25 с лишним лет, я случайно наткнулся в Интернете на информацию, что в ЮАР, оказывается, не одна, а целых три столицы. Одна (известная мне) - административная. Это - Претория. Вторая - законодательная. Это - Кейптаун. А вот третья - судебная - это как раз Блюмфонтейн, где я жил. Поэтому-то Chief Justice of South Africa = Главный Судья ЮАР в Блюмфонтейне и проживал. И его Верховный Суд ЮАР, откуда я звонил в Москву в поисках Илизарова, тоже там же находился. Но я заходил в него вместе с судьей со служебного входа и названия этого учреждения не видел.
Выходит, что я и в самом деле почти семь лет был знаком с главным судьей (он же министр юстиции) страны, но до сегодняшнего дня не знал об этом. Один из трёх самых главных и важных людей в государстве (глава судебной ветви власти) в моем восприятии просто затерялся среди моих других знакомых и не был для меня ни важен, ни интересен.