Вместе в командировке они оказались впервые.
Ольга, 32-летняя женщина, разведенная, решившая больше никогда не связывать себя семейными узами, и Лёва - тоже одинокий. Маленький, тщедушный еврей с милым типичным лицом, с маленькими кистями рук, которые постоянно находились в движении, будто что-то перебирая.
Их поселили в 2-х комнатной квартире с маленькой кухонькой, на которой одному - то было тесно разместиться.
- Ну, и как мы будем питаться вместе или отдельно?- вопрос Ольги прозвучал настойчиво и строго.
- Я люблю и умею готовить, - сразу откликнулся Лёва, виновато глядя на свои беспокойные руки, - я и с работы могу уйти пораньше и по магазинам пробежаться и приготовить, - быстро, словно оправдываясь, продолжал он.
Оглядев кухню, они нашли только одну кастрюлю...
-Решено, - резюмировала Ольга и ушла в свою комнату, строго посмотрев на коллегу.
Вечером, усталая и голодная, Ольга возвращалась после работы в полной уверенности, что её ждёт вкусный ужин. Ведь всем известно, что еврейская кухня славится во всём мире, а сами евреи - превосходные повара.
Лёва, разрумянившийся от кухонного тепла, с улыбкой встретил коллегу, пригласив её к столу. Озябшая с мороза, женщина, радостно потирая руки, села за стол перед дымящейся тарелкой с пельменями.
-Каков искусник, - промелькнуло в голове у Ольги, - успел и пельмени приготовить, - и они, одна за другой быстро полетели в её желудок.
Когда первый голод был утолён, ей стало казаться, что от пельменей пахнет какой - то псиной. Ольга отложила ложку.
- Ты сам делал пельмени?
- Какое там... - заулыбался Лёва... Купил в социальном магазине, почти бесплатно, - взахлёб стал рассказывать молодой мужчина, - и чего там только нет, не то, что у нас в Орехове, и всё за копейки. Я и мясца там прикупил, завтра такой гуляш сделаю - пальчики оближешь!!!
- Тааак, - прервала восторженную тираду Ольга, - показывай мясо. Она так посмотрела на повара, что он под её взглядом уменьшился ещё больше.
Лёва кинулся к холодильнику, достал свёрток и стал разворачивать. Ольга движением руки остановила его и строго произнесла:
- Будем питаться отдельно, я не хочу есть всякие отбросы, я себе не враг!
- Ну, Оля, Ольга Алексеевна, но ведь зато дёшево, и все денежки наши командировочные при нас останутся, - он почесал затылок, - и к тому же, у нас только одна кастрюля... Это как же будет???
В воздухе повисла тяжёлая пауза. Они долго смотрели друг на друга, думая каждый о своём.
- Придумал, - наконец просиял Лёва, - будем варить каждый свои пельмени в одной кастрюле и есть каждый свои: я - дешёвые, Вы - дорогие !!!
Ольга звонко рассмеялась, она представила как вылавливает свои дорогие пельмени из общего бульона, а он доедает всё, что осталось.
Она долго смеялась, а он медленно заливался краской то ли стыда от своей необыкновенной бережливости, переходящей в отвратительную скупость, то ли от того, что никак не мог понять её расточительности, её другого, чуждого ему отношения к обычным вещам.
На другой день после работы Ольга зашла в магазин и накупила вкуснятины, выложила всё это на стол и позвала Лёву, обиженно сидящего в своей комнате.
Он долго уговаривался, но, отведав сыра с голубой плесенью, наконец - то включился в необычно шикарный ужин и потом, распивая чай с тортиком, они ещё долго сидели в маленькой уютной кухоньке и просто болтали ни о чём. Расходясь по своим комнатам, Лёва, не глядя в глаза Ольге, тихо предложил:
- Выходи за меня, мы с тобой так ... одиноки.
Ольга нервно сглотнула слюну, поёжилась и тихонько прошептала:
- Спокойной ночи, Лёва.