На четвёртый день солнце не торопилось вставать. Берта насыпала зерна петуху, поставила блюдца с молоком на крыльцо, села на ступеньку. А солнца все нет. И петуха нет, и Мирки с Васькой нет. Зато пришёл Степан Фунькин. С косой. И складным табуретом. Молча скосил всю крапиву возле забора. Разложил табурет, уселся под яблоней.
-Я, - говорит, - наблюдателем пришёл. Что здесь никого не обижают.
Берта пожала плечами.
- Сиди, раз пришёл. За крапиву спасибо.
Сидят. Пахнет свежескошенной травой. Первые лучи солнца окрашивают небо в розоватый цвет.
Выполз растрепанный петух. Прочистил горло, распелся. Поплелся клевать зерно. Из кустов вынырнула Мирка, выплюнула на дорожку мышь. С соседнего участка примчался Васька, перемахнул через забор , промчался по клумбе с настурцией и скрылся за углом дома. Из-за дома раздался грохот, плеск, мявк, и Васька выкатился из-за другого угла дома, мокрый и жалкий. Отряхнулся, сел на дорожку, сидит. Мышь оживилась, шустро добежала до зоозащитника, юркнула в подставленную им кепку. Ёжик пил молоко из блюдечка на крыльце.
Небо становилось светлей, трели птиц- громче и радостней, деревья приветственно махали ветками. Здравствуй, утро! Здравствуй, новый день!
Затарахтела машина. По дороге медленно ехал Фёдор Иваныч на своём драндулете. Драндулет был старый, перхающий, кашляющий, с одышкой. Но красивый. Фёдор Иваныч в душе был художником. Яркие мазки, переплетенье линий, разноцветные треугольники, и тщательно вырисованные рыбы. Тут лещ, там карп, здесь щука, вот плотва. Сразу видно рыбака!
Драндулет полз, шумел, кряхтел, и отвлекал от рассвета. Петух, Мирка и Васька ринулись к забору. Степан пристально следил за клубами дыма, плывущими над дорогой вслед за драндулетом, морщил лоб и кривил губы. Ёжик пил молоко. Мышь высунула мордашку из кепки и уставилась на дорогу.
Драндулет подъехал ближе, тарахтение усилилось, добавился гул, и трахбахбах! Что-то бумкнуло, заскрежетало и взорвалось.
Петух, Мирка и Васька свалились с забора, запутались друг в друге и покатились по двору. Ёжик клубком скатился с крыльца и сиганул в кусты. Мышь нырнула под рубашку Степана . Степан свалился с табурета. Из окутанного клубами дыма драндулета выбрался подкопченный Фёдор Иваныч.
Пока отцепляли котов от петуха, поднимали кряхтящего Степана и вылавливали мышь, отмывали Фёдора Иваныча и прогоняли клубы дыма от драндулета, солнце взошло. Наступил новый день.
Картинка Ken Zylla