Наряд по штабу (Андрей Полторацкий) / Проза.ру

   В принципе, к службе в армии я был готов. Теоретически разумеется. Роман Гашека "Приключения бравого солдата Швейка" был моей любимой книгой, лет с двенадцати.
Скажу честно, с тех пор в армии мало что изменилось.
Ну, разве что, физические наказания рядовых после революции отменили. Замечу однако, что в наполеоновской армии их и не было, поэтому, не уверен, стоит ли считать это особым прогрессом.
Нравы же в армии остались прежними. Человеческую природу не изменишь. Понятно, что если в армию попадает московская сволочь, к ней и отношение особое. Всем интересно видел-ли я Аллу Пугачеву, посещал-ли мавзолей. Знаком-ли с Брежневым…
« - Да мы с ним жили на одной лестничной площадке!»
Особо одаренным оказался замполит дивизиона, майор Козлов. Узнав, что я москвич, первым делом поинтересовался, не родственник-ли я Брежневу? Не хватило наглости соврать. А он уже продолжает:
- а вот у нас в дивизионе его племянник служил, Гавриков по фамилии, не знаешь его?
- Не знаю…
-А вот он, племянник Леонида Ильича…
Промолчал, хватило сил не заржать. Все-таки замполит, целый майор. Тем более, что со своим пузом и красным лицом он производил впечатление солидного человека.
С Саней Гавриковым я познакомился позднее, Миша Смирнов познакомил. Миша, старослужащий, дед по солдатской иерархии, был писарем в кабинете ЗНШ, фигура серьезная в полку.
Он подошел к нам в первый же день, познакомился и сказал, что в случае чего, мы можем рассчитывать на его помощь. Небольшое московское землячество, но, все же оно было. Была и у нас поддержка земляков.
Саню, оказавшемуся неугодным в дивизионе, к моменту нашей беседы с замполитом уже списали в первый батальон, хлеборезом. Все же племянник генсека.
Работа непростая, но, голодать не приходится.
В общем, вспоминая слова одного из героев бессмертного Гашека:
" Если вас один раз признали сумасшедшим, это вам пригодится на всю оставшуюся жизнь", скажу - в армии москвичам надо валить все на происхождение, это многое объяснит и почти все спишет. С москвича и взятки гладки.
История эта, вполне могла произойти, если не со Швейком, то, с его друзьями точно.
   Зимой 81 года, в начале февраля, в один из тусклых зимних деньков, хорошо не дождливых, поставили меня в наряд по штабу бригады.
Надо сказать, событие не рядовое, я, будучи старослужащим солдатом, дембелем, попал впервые на такое дело. Старшим наряда шел сержант нашего призыва Саня Лесников, а кто третьим был, не помню. Ну, вот совсем, так, как будто и не было этого третьего.
Наряд обещал быть халявным, заступали вечером, когда в штабе уже никого не было, надо было сделать приборку, а там и так было чисто. Не знаю, кто уж там днем убирался, но, было в целом чисто, даже в сортире. Наверное свои дневальные были, элитные.
Да, в уборной у комбрига был унитаз!
УНИТАЗ! За полтора года боевых действий его я впервые увидел. О, эта радость узнавания! Ради этого стоило сходить в наряд.
Приняли наряд, никого нет, лафа. Но, чего-то не хватает. Поживиться хочется чем-то.
Напомню, Саня, наш старший, был очень ушлым таганрогским пацаном. У нас существовала негласная солдатская традиция, что бойцы караула подворовывают и тайно пьют брагу начальника артсклада. Очень осторожно.
Прапорщик Гойша, начальник склада, правильный мужик, ставил сразу два бака оцинковки из-под, с запасом, и всем хватало. Понятно, что не на солдатню он рассчитывал, да и убыль живительной жидкости заметил не сразу. Однако, когда заметил, унижаться, проводить расследование или организовывать засаду, он не стал. Просто предупредил- попадетесь, без обид.
К его чести, надо сказать, что никого он ни разу не поймал. Мы, в свою очередь никогда не брали лишнего.
Его заменил прапорщик Тишин, не успевший еще снискать уважения в бригаде. Соответственно, иначе, как Тишкой никто нового начсклада не звал. Несколько месяцев назад он был еще солдатом – жалким кладовщиком, и теперь порушил, гаденыш, эту славную традицию. Особенным свинством было то, что он перестал оставлять баки под будкой.
Ну, не может быть, чтоб прапор-начсклада брагу не ставил, тем более, что склад на отшибе. Не трезвенник же он, в конце-то концов. Загадка…
И вот, Саня, как-то раз, учуял запах этой браги. Бак был спрятан в камышах, в заболоченном ручье. Приходим менять караул, а второй взвод весь веселый, и офицер тоже. Красиво, ничего не скажешь. Они оставили нам литров десять, брага на изюме была. Редкая вещь.
Самая простая и нажористая брага получалась из томата. Ее мы и пили, если удавалось сахар добыть. Вкус на большого любителя – просто алкогольная горечь и все.
А на изюме, хороша, напоминает портвейн по вкусу. Короче, выжрали полбака, долили водой из ручья. Злорадно усмехаясь – пей Тишка!
Но, это было напрасно, так как следующая смена все равно выхлебала уже это полуразбавленное нечто.
Тишка, обнаружив утечку, нанес контрудар – перепрятал бак внутрь артсклада. Но, не знал он с кем связался. Сразу после смены часовых, Саня лез под проволоку и по запаху нашел брагу.
Тишка стал ее перепрятывать тщательнее. Два дня как-то не удавалось Сане обнаружить заветный бак. Но, в итоге, конечно наша взяла. Иначе и быть не могло. Не на тех напали, товарищ прапорщик!
И, вот с таким Саней мы пошли в наряд. Штаб был расположен в бывшей усадьбе богача, местного инженера – добротный каменный дом, дорожки, газоны, все обсажено апельсинами. Красота.
К нашему удивлению, на деревьях висели оранжевые фрукты. Но, не спелые плоды нас удивили, был сезон цитрусовых, а именно их наличие. Рядом с нашим караулом, прямо за арыком, раскинулись посадки апельсинов. Мы их начали жрать еще зелеными, ну, или молочной спелости. То есть, к этому времени несчастные афганцы уже собрали уцелевшее, что бы хоть что-то спасти.
А у штаба апельсины на деревьях были. Естественно, первое, что мы сделали, кинулись обдирать и пробовать эти апельсины. И совершенно напрасно, они же там не просто так висели. Апельсины были абсолютно, просто чудовищно, горькие, хотя и с превосходным ароматом. Позднее я узнал, что подобные сорта успешно используются в парфюмерии.
Но, нам надо было что-то жрать! И не просто пайку, а что-нибудь вкусненькое. Мы же дневалим по штабу, и ничего не добыть было бы просто глупо! И недостойно.
На наше счастье, еще засветло, прикатили две БМД. Рота наших десантников охраняла апельсиновые плантации и для какого-то генерала собрали три ящика апельсинов.
Ящики были заколочены, но, осторожно оторвать по одной рейке, заменить сладкие апельсины на горькие , и вернуть все на место, было легко. Всю ночь мы лопали те апельсины.
Мы представляли себе, как генерал, с адьютантом или в кругу семьи, начинает жрать эти апельсины и тут ему попадается горький! Он думает, что его отравили душманы, кричит: « Помогите!» . В это момент на нас нападало совершенно безумное веселье. Мы дико ржали. Я и до сих пор хохочу, представляя это перепуганное генеральское лицо.
Наивно, конечно, было думать, что наш советский генерал испугается. А судя по тем площадным выражениям, которыми, порой, поливали нас, стоящих в строю, высокие проверяющие, приходит понимание, что не только не дрогнет, но и помощи не попросит. Но, все равно было весело.
Славно так подневалили, спали на кожаных диванчиках, пользовались барским белым унитазом и утром свалили, не сдавая наряд.
Не самая плохая ночь в Афганистане.
Саня Гавриков в Афган тоже попал, в составе первого батальона. Мы с ним уже не виделись, но, знаю, что он уцелел, ветераны его помнят.