Я помню длительные муки…
* * *
Я помню длительные муки:
Ночь догорала за окном;
Ее заломленные руки
Чуть брезжили в луче дневном.
Вся жизнь, ненужно изжитая,
Пытала, унижала, жгла;
А там, как призрак возрастая,
День обозначил купола;
И под окошком участились
Прохожих быстрые шаги;
И в серых лужах расходились
Под каплями дождя круги;
И утро длилось, длилось, длилось...
И праздный тяготил вопрос;
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.
4 марта 1908
Стихотворение продолжает предыдущее. Там героиня:
« …пришла с мороза,
Раскрасневшаяся,
Наполнила комнату
Ароматом воздуха и духов…»
В черновиках это – ещё более отчётливо:
А.А. Блок. «Полное собрании сочинений и писем в двадцати томах. ДРУГИЕ РЕДАКЦИИ И ВАРИАНТЫ»:
«
Я помню – вся ты, вся поникнув,
В углу дивана замерла…
»
Тот самый диван, про который упомянула Волохова: «Но он [Блок] очень мягко и вместе с тем решительно заявил, что прежде всего мне необходимо согреться, а потому он затопит сейчас камин, я же должна сесть с ногами на диван и укрыться пледом.»
Здесь выясняется, что «чтение Шекспира» растянулось надолго – уже и:
Ночь догорала за окном
И ни к чему всё это не привело:
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.
В реальности было несколько не так:
В.П. Веригина. «Воспоминания»:
«
Мейерхольд и второй режиссер Р. А. Унгерн предпринимали поездку по западным и южным городам.
…Н. Н. Волохова мне говорила, что Блок хотел ехать с нашей труппой, чтобы не расставаться с ней. Наталья Николаевна тогда запротестовала, находя, что это недостойно его — ездить за актерами. Кроме того, она не хотела показываться Блоку в будничной обстановке, между репетициями и спектаклем, когда приходится возиться с тряпками и утюгом. Она хотела уберечь его от вульгарного. Наталья Николаевна говорила мне, что сказала это Блоку нарочно в очень резкой форме.
…На четвертой неделе великого поста некоторые из наших товарищей поехали в Москву, в числе их были и мы с Волоховой. Блок не выдержал и тоже явился в Москву. Наталья Николаевна получила от него письмо с посыльным. Поэт умолял ее прийти повидаться с ним. Они встретились и говорили долго и напрасно. Он о своей любви, она — опять о невозможности отвечать на его чувства, и на этот раз также ничего не было разрешено. Об этой встрече говорится в стихотворении:
Я помню длительные муки…
. . . . . . . . . . . . .
И утро длилось, длилось, длилось,
И праздный тяготил вопрос,
И ничего не разрешилось
Весенним ливнем бурных слез.
»