По селу вихрем разнеслась весть: Полину Мошкову избрали депутатом Верховного Совета республики. Не какого-нибудь Ивана Ивановича или Петра Петровича, а именно Полинку, совсем ещё девчонку из очень бедной семьи, где мать тянула дочерей без мужа, сгинувшего на фронте.
- Пусть поживёт, - коротко сказал председатель колхоза «Доброволец» Иван Фёдорович Башмаков, мужик добрый и справедливый.
Полинку эта весть застала на рабочем месте – в цыплятнике, где она работала птичницей. Девчонки – подружки окружили её, стали поздравлять.
- Вот, Полинка, и стала ты почётной, - засмеялась Дуся Носова.
- Да какая я депутатка? Какая почётная? – отмахивалась от подруг засмущавшаяся Полинка. Ей очень хотелось побыстрей поделиться новостью с мамой, женщиной мудрой, и спросить, как ей, Полинке, теперь жить.
Оказалось, что мать Полины была уже в курсе событий. Она обняла запыхавшуюся от быстрой ходьбы дочь, прижала к сердцу.
- Мама, как мне жить теперь, чтоб оправдать людское доверие? – задала дочь вопрос, мучавший её целый день.
- Как?- ответила мать вопросом на вопрос. – Честно жить и честно работать надо. Чтоб людям не стыдно было в глаза смотреть, чтоб саму совесть не грызла.
А уж работать в семье Мошковых умели. Прасковья Алексеевна, женщина хрупкого сложения, небольшого росточка, работала так, что не всякий мужик мог за ней угнаться. Косила наравне с мужиками, снопы вязала, полола, трудодней зарабатывала, чтоб дочек поднять. Девятерых детей нажила она с мужем, да шестеро померли, не дожив до году. Машеньку унесла скарлатина. И вот теперь жила Прасковья Алексеевна с двумя дочками, такими же труженицами, как и она сама. Младшенькая Любаша давно уж была матери и по дому помощницей и в цыплятнике управлялась ловко, и в поле ходила. Не стыдно было за дочерей матери. Узнав об избрании дочери депутатом, Прасковья Алексеевна обрадовалась: вот какая у неё дочь! Пригорюнилась, подумав, что не разделяет с ней радость её муж, погибший в январе 1942 года. И тревожилась вместе с тем мать: как бы не загордилась дочь-то. Хоть и не похоже это на Полинку, но ведь жизнь меняет людей.
А Полинка продолжала жить привычной жизнью. Работала, ходила на посиделки, где плясала до упаду. А пела так, что голос её далеко разносился по реке и заставлял рыбаков забыть про удочки, слушать песню, бравшую за самое сердце.
Она сама себе составила режим работы на птичнике, рассчитав, когда цыплят кормить надо. И додумалась до того, что хорошо бы их потчевать часа в три ночи, когда ещё и доярки не пошли на ферму.
Однажды она отправилась к своим цыплятам ночью. Дело было весной. Путь девушки пролегал по озеру, небольшому и неглубокому. Так девушка экономила минут десять ходьбы. Не разглядев полынью, Полинка ухнула в ледяную воду и побрела по ней к берегу, разламывая лёд. Тело обожгли миллионы острых иголочек. «Не возвращаться же назад? – думала Полина.- Цыплята ведь ждут. Помрут они без меня». Выбравшись на берег, она побежала к цыплятнику, хотя ноги её отказывались двигаться, а зубы выбивали звонкую дробь. В цыплятнике Полинка сбросила с себя мокрое бельё, отжала его, сама переоделась в рваный халат одной из подружек и начала колдовать над своими подопечными – сотнями жёлтых комочков. Пришедшие через некоторое время птичницы кое-как собрали Полину и отправили домой.
Мать, увидев посиневшую от холода дочь, велела ей лезть на печь, а сама бросилась к соседке, выпросила у неё самогона и стала растирать Полину, воротя нос от самогонного запаха.
Утром Полину вызвал в правление председатель.
- Это что за заплывы ты по ночам устраиваешь, девка? Или воспаление лёгких схватить хочешь?! Да понимаешь ли ты, садовая твоя голова, что ты молодая? Тебе замуж выходить да детей рожать! А ты в ледяной воде полощешься! – обрушился Иван Фёдорович на Полинку.
- Я к цыплятам…- опустив голову, молвила Полина.
- К цыплятам! Иди к своим цыплятам, да где надо, где люди ходят!
- По озеру ближе!
- Опять она за своё! Что ты с ней делать будешь? Мать поди-ка вожжами поддала? – поинтересовался Башмаков.
- Не-е! Она молчала, только велела на печи сидеть да горячим молоком поила.
- Молоком поила! Надо что-нибудь покрепче!
- Не надо! Мама этого не любит. И я не буду.
- Ну, ладно! Давай о деле поговорим, - примирительно сказал председатель. – Ты окромя своего села где-нибудь была?
- Была. В Рыбкино ходила. В Ковылкино. На торф ездила во Владимирскую и Свердловскую области, - ответила девушка.
- Да-а! Путешественница! А вот теперь в Москву поедешь!
- В Москву-у?- недоверчиво спросила Полина. – Зачем в Москву?
- По делам колхозным поедешь. Ты же депутатка! Тебе и карты в руки.
Короче, слушай сюда, девка: поедешь в Министерство сельского хозяйства с бумагами. Охлопочешь для хозяйства молотилку. Сама знаешь, какая в ней нужда в колхозе.
- Когда ехать-то?
- Завтра поутру за тобой машина заедет. Билет куплен. Садись в поезд и вперёд, в столицу.
- А какая она, столица-то, Иван Фёдорович?- не выдержав, спросила Полина.
- Не знаю, девка, не бывал. Вот съездишь, потом нам всем в клубе и расскажешь, - ответил председатель.
Дома Полина рассказала домашним о предстоящей поездке. Мать открыла сундук-укладку и достала оттуда новое светлое в горошек ситцевое платье да синий двубортный пиджак, кремовый платок с красивой каймой по краям. Со дна сундука достала чёрные, со шнурками ботинки. Подумала немного и положила к наряде цветной карман, какой есть у каждой местной девушки и женщины. Они его подвязывают на пояс. А как без него? Мелочь какую куда-то надо класть? Вот и Полине карман в поездке сгодится.
- Слава Богу! Собранная как надо поедешь!- молвила довольная мать.
Утром, как и было уговорено, за Полиной заехала полуторка, которая и доставила её к поезду. Полина впервые ехала в пассажирском вагоне: на торф она с подругами добиралась в теплушках. Сейчас же, в вагоне ей всё нравилось. Она познакомилась с попутчиками и стала смотреть в окно. Мимо мелькали поля, рощи, станции и полустанки, а в голове у девушки всё звучали вопросы: какая она – Москва? Удастся ли ей выхлопотать нужную технику? Незаметно она задремала. Проснулась Полина от звука радио, которое, похрипев, объявило:
- Уважаемые пассажиры, поезд прибывает в столицу нашей Родины, город Москву.
Полина прильнула к окну, но Москвой там и не пахло. Всё так же мелькали поля, рощи, какие-то сооружения. Затем показались какие-то склады, и, наконец, поезд, дёрнувшись несколько раз, остановился. Пассажиры начали выходить из вагона, и Полина тоже пошла к выходу. Только в отличие от большинства она не знала, куда ей идти.
Выйдя на перрон, девушка оказалась в пёстрой толпе пассажиров, встречающих и провожающих. Все куда-то спешили. Девушка вышла с вокзала и взволнованно оглянулась. Москва жила звуками, движением, суетой.
- Вот она – Москва!- прошептала девушка, прижимая к груди узелок.
Куда же идти? Девушка начала, было, здороваться с мимо проходящими, но никто ей не отвечал, не улыбался, не кланялся, как это заведено в родной деревне. Она пошла в одну сторону, потом в другую. Куда идти? Где найти Министерство? Во рту девушки пересохло, платок сбился на голове. Полина заметила, что люди подходят к каким-то аппаратам, и тот выдаёт им стакан воды. Девушка тоже встала в очередь за водой. Когда подошёл её черёд, она взяла стоявший в аппарате стакан, но он был пустой.
- Ты монетку опусти, тогда и воду получишь, - сказала стоящая за Полиной девушка.- Тебе с сиропом или без?
- Без,- ответила Полина, протянув женщине несколько монет.
Та взяла нужную монету, вставила в аппарат, и тот, фыркнув, выдал девушке порцию воды.
Попив, Полина вновь задалась вопросом, куда ей идти. Она пыталась поговорить с прохожими, но те назывались приезжими и не знали, как помочь девушке.
«Вот тебе и депутатка! Дурища деревенская! Куда приехала? Всё дело завалила!»- корила себя Полина.
Слёзы наполнили её большие, широко расставленные глаза. Но слезами горю не поможешь. Тут Полина почувствовала, как кто-то дёргает её за рукав. Оглянувшись, Полина увидела милиционера. Высокий, в ладной форме, с весёлыми карими глазами, он приветливо улыбался ей.
- Чем могу помочь, гражданочка? –вежливо спросил он.
- Товарищ милиционер, мне в Министерство надо!- ответила Полина.
- Тут много министерств. Тебе в какое надо?
- По сельскому хозяйству. Мне машину надо выхлопотать, - пояснила она.
- Ты откуда же прибыла, красавица?
- Из Мордовии. Знаешь про такую?
- Как не знать! Я сам из Мордовии, из Темникова,- радостно ответил мужчина.
- Темниковский? Правда?- заулыбалась девушка.
- На чужой сторонушке рад родной воронушке. Так ведь говорят? Ну ладно, землячка. Скоро меня товарищ сменит. Тогда я и провожу тебя до Министерства.
- Правда?!
- Обманывать не привык. Тебя как величать-то? – спросил девушку молодой человек.
- Полина я, - стесняясь, сказала девушка.
- Красиво! Ты, Полина, подожди меня вон в том сквере. Я скоро.
Полина прошла в сквер и, довольная, присела на скамейку. Развернула узелок: тут ли документы? Документы были на месте, а вот печеные яйца все смялись. Девушка потихоньку очистила одно, съела и теперь готова была ждать своего нового знакомого.
Она оглянулась вокруг. По улице туда-сюда сновали машины, мимо спешили люди. Полину заинтересовало, как одеты девушки. Какие красивые у них платьица! Как хорошо сидят они на ладных девичьих фигурках! Платья пошиты и вовсе не из ситца, чаще – из шифона. А туфельки какие лёгкие, беленькие! Полина спрятала свои ноги в чёрных ботинках под лавку. А карманы-то в Москве не носят, мелочь в сумочках носят и ридикюлях. Полина вспомнила, как к ним в село из Москвы погостить приезжала семья. Вот тогда Полина и узнала про шифон да ридикюли. У многих женщин на голове Полина приметила маленькие шляпки. «И к чему эти шляпки? От холода не спасут. От дождя тоже. Форс один!»- думала Полина.
Тут к ней подошёл её новый знакомый.
- Для чего шляпки такие носят женщины?- выпалила первое девушка.
- Это, Поля, для красоты, - ответил он. – Ну что, пойдём?
- Пойдём, - быстро согласилась Полина, которой не терпелось выполнить поручение председателя колхоза.
Они сели в автобус, и перед Полиной замелькали виды Москвы. Всё было так ново, необычно, красиво, что девушка и не заметила, как они приехали к нужному ей учреждению
Здание Министерства было высокое и солидное. «Таких даже у нас в райцентре нету», - думала Полина, проходя в просторный вестибюль. Михаил, так звали милиционера, оставив её на минуту, подошёл к администратору и узнал, куда им следует идти. Они подошли к нужному кабинету и вошли в приёмную. Михаил быстро объяснил секретарю, в чём дело и оставил Полину ожидать вызова.
- Не волнуйся, я тебя в коридоре подожду и назад к вокзалу доставлю, - успокоил он Полину. – Если только тебе больше никуда не надо.
- Нет, больше никуда не надо. Потом домой, в колхоз,- ответила она.
Через полчаса Полину вызвали в кабинет, где с ней поздоровались двое мужчин. Полина отдала одному из них документы. Просмотрев их, мужчина сказал:
- Ну, что же! Технику вы получите. Этот вопрос давно уже согласован и решён. Так и передайте своему начальству: недельки через три пусть встречают технику на станции Ковылкино.
Полина удивилась, что вопрос решился так быстро. Это придало ей смелости, и она сказала:
- А уж с кормами для цыплят никак нельзя помочь?
- С какими кормами? Для каких цыплят? – с недоумением спросил Министр (так его мысленно назвала Полина).
- У нас в колхозе птичник есть большой. Я цыплятами заведую. Вот им и нужны комбикорма, тогда они быстрее растут. А это важно. Мясо народу нужно, - деловито объяснила Полина.
- А много комбикормов вам нужно?
- Чем больше, тем лучше!- ответила Полина.
Мужчины засмеялись и попрощались с девушкой.
До вокзала Полина с Михаилом добрались быстро. Здесь новый знакомый попрощался с девушкой, пожелав ей всего доброго и подсказав, где купить билет домой.
Решив вопрос с билетом, Полина, у которой, как говорят, душа пела от радости: надо же: вопрос важный решила в самой Москве, зашла в один из магазинов, купила там сушек и баранок различного калибра и стала ждать отправления своего поезда.
В поезде Полина проспала до самого Ковылкино. На станции она села на попутную машину и скоро увидела крыши родного села. Наскоро забежав домой и оставив гостинец, она побежала в правление колхоза, где и доложила председателю о проделанной работе, не слова не сказав о комбикормах.
- Молодец, Полина! – похвалил её председатель.
- Подождите хвалить. Давайте сначала технику получим, - строго сказала девушка.
Через три недели на станцию пришёл груз. Каково же было удивление председателя, узнавшего, что ему надо вывезти со станции ещё и комбикорм. Всё село встречало груз, который везли со станции на нескольких стареньких машинах. Когда обоз остановился у правления, к народу вышел Иван Фёдорович. Он подошёл к Полине и, поклонившись в пояс, сказал:
- Спасибо тебе, дочка, за то, что о колхозе позаботилась.
Все дружно и радостно зашумели. А Полине показалось, что у неё за спиной выросли большие-пребольшие крылья. И ей захотелось обнять ими всех односельчан. Она подняла голову, расправила плечи, нашла глазами в толпе маму и тихо сказала:
- Служу трудовому народу.