Разгулялось лето красное, лето знойное и прекрасное… Солнце яркое беззаботно по небу синему катается, да подмигивает, отпуская лучи на волю, наказав согревать землю и живущих на ней людей, птиц и букашек разных, чтобы жизнь их стала счастливее, пробудившиеся весной желания, надежды разные стали реальностью. Пусть жарко будет , но сладко и празднично. И настала пора горячая, и зажурчали ручьи прозрачные веселее, радостнее, готовые влагой прохладной да живительной утолить жажду любую. В садах зреют ягоды ароматные, а в лесу под деревьями и листочками грибочки красуются, шляпками модными прикрываются. Цветов же, да трав душистых великое множество! Глаза разбегаются. Вот в такую пору чудесную и случилась любовь… Любовь? Или просто увлекся Он…
В большой семье родился Он, рос и достиг возраста такого, когда и любить и семью строить полагается. А принято было у них, чтобы семейство всё в доме одном проживало. И был дом … Огромный дом. Все трудились в нём, дабы спокойно да сытно всей семье жилось. Для себя, своих родичей старались все, ибо чужим туда ходу не было. Даже женились все, о любви не ведая, на своих только дальних родственниках. Разрасталась семья ,и дом рос вместе с ней, чтобы места всем было достаточно.
Тот день выдался тихим , безоблачным. Как водится, в пору такую дом строили. Он брата ждал, ведь бревно нести сил не хватит ему. Тот замешкался где-то. И тут…Вдруг Её Он увидел . Ах, как прекрасна была, привлекательна! Красоты такой Он не видывал… Высока, стройна , большеглаза была, в платье легком, прозрачном, цвета зелени летней… Сидит, цветок нюхает. Случилось так, засмотрелся Он… Не заметил, как братец прибыл на место и концом бревна уже тычет в бок. Встрепенулся Он.
–Ты смотри,– брату шепчет,– краса какая … ,– отвернулся на миг.
–Где?– удивляется брат, оглядываясь.– Никого же нет, только наши тут суетятся. Вот и нам пора…
И правда, где ж Она, незнакомка прелестная? Но увы… Испарилась, исчезла, растаяла, словно дымок эфирный развеялась. Будто не было вовсе её.
И повесил Он голову, и понес бревно для строительства дома общего. Бредет, спотыкается, нога за ногу заплетается …И вздыхает горько Он, оглядывается. Так и день прошел, и другой минул… А на третий…Наконец Он увидел её! И направился прямо к прелестнице. Не раздумывая (вдруг исчезнет опять), шепчет ей:
–Ах, незнакомка ты милая, полюбил я вас нежно, страстно и надеюсь, что тоже понравлюсь вам .
Оглянулась вокруг незнакомка. И не сразу заметила, а заметив, усмехнулась только. Ростом мал, неказист тот поклонник был…Но…Черт возьми! Всё равно, ведь приятно, когда любят тебя.
А он дальше говорить продолжает:
–Коль согласна ты, пойдем в дом со мной. Я с родными тебя познакомлю.
–Отчего ж не сходить?– соглашается, но увидев дом, удивляется,– как войду я туда? Там же двери малы?
–Ничего,– отвечает Он,– ты головку просунь, я ж снаружи тебе помогать буду.
Она так и сделала. Не потому совсем, что очень хотелось ей знакомиться с родственниками, а любопытно просто стало. Ведь женщина она. Понять её , конечно, можно. И Она старалась протиснуться в ту дверь, которая была узка, низка . Старалась честно, без обмана и не хотела навредить. Но зашатался дом огромный. Старания её не оценив, домашние , оторопев от наглости подобной, решили наказать захватчицу и стали вдруг толкать её, но слабы, вероятно, были и тогда … начали кусать её . А что же делать ещё прикажете? Ведь непонятно, зачем откровенно так посягает на жилье их чудовище рогатое… Ей больно было, и тогда… принялась Она пищать. А муравей , не зная о страданиях любимой стрекозы и видя, что она застряла, думал лишь о том, что надо ей помочь и подтолкнуть, но явно недостаточно он сил имел и тоже укусил слегка … Она же корчилась от ужаса и мук…. А он, понаблюдав немного , внезапно понял, что любовь куда-то пропадает…Разочаровался он в любви. И не казалась больше ему прекрасной стрекоза. В его глазах была теперь она огромным , неуклюжим чудовищем , способным разрушить жизнь его и всей его семьи. Он понимал, что надо дом родной спасать, ведь виноват сам и , разбежавшись, укусил её сильнее. Она же , пискнув напоследок и помогая крылами легкими, воздушными , что так недавно пленили муравья , из плена вырвалась, в который невольно вляпалась… И , крыльями помятыми взмахнув, взлетела на цветок, желая отдышаться. А муравей, взглянув на стрекозу, на ту, в которую, ему казалось, был влюблён, вздохнул свободно. Прошла любовь… И как-то грустно стало. И солнце вдруг яркость потеряло, затихли ручейки и птицы перестали петь… Так показалось вдруг…