Дао - предельность «до», доходящая до отсутствия имени.
Есть непреодолимое искушение в том, чтобы назвать все вещи своими именами. Но тогда исчезнет ТАЙНА. И не нужна будет ни этика, ни философия вообще, ни какая-то другая наука, все вещи будут называться именно так, каковы они есть на самом деле. Но разве человеческому разуму это нужно? Ему выгоднее специально затягивать поиск настоящих имен, чтобы бесконечностью познания оправдать своё бессилие. И всё же в философии имени есть естественный предел, которого не достичь: самая глубокая тайна в иудаизме – настоящее имя Бога.
Известный режиссёр Н. Михалков как-то сказал: до 45 лет работает сам человек, а после 45 лет работает уже его имя. Правильно. А если продолжить?
После смерти человека остаётся только его имя, которое работает уже не на человека, которого нет, а на всё человечество в целом или какую-то её часть. В истории имеют место только имена, и нет ничего кроме имён.
Популярное в наше время краеведение, "местническая история", имеет всё же закономерный конец в каждом предмете изучения. Изучают личность, она была, но осталось только имя. И если открыл что-то новое - хорошо. А если уже всё про неё известно, и уже нечего открывать, даже составлен ежеминутный журнал жизни героя, тогда что? Тогда упираешься в само течение человеческой жизни, через которую уже не перепрыгнуть, ведь она - именно его жизнь, а не чья-то другая. В неё можно только погрузиться, представить себя на месте того, чью жизнь изучаешь. На том свете есть река Стикс, на этом - река человеческих жизней. Но погрузившись в неё, останется ли исследователь самим собой, или может здесь уже наступает тот самый момент, когда исчезают науки и краеведение, остаётся только сама кем-то прожитая жизнь, которую невозможно изучить извне, но которую можно только прожить один единственный раз. След этой жизни мерцает вдали и привлекает к себе краеведов, как ночных бабочек на свет прожектора. Стоит им приблизиться к свету, и они теряют ориентацию... их захватывает полный поток света.