Я жил, считая свою жизнь в 20 лет пустой и никчёмной. А оказывается, я жил на погосте удивительных событий. Чести мне это не делает никакой, но приятно сознавать, что волшебные события происходили прямо за дверью. Целая их куча связана с событиями романа “Мастера и Маргариты”.
В биографии М.Булгакова нет не слова упоминания о том, что он провёл много времени в моём городке Пушкино, в 30 км от Москвы по Ярославской ж.-д. Трудно поверить, что в дачном городке с 50 тысячами жителей, половина из которых была связана с фабрикой “Серп и молот”, деятели искусств и политики не заводили прямо или косвенно контактов между собой.
Дача выдающегося политического деятеля Павла Милюкова в 1870-х годах находилась на ныне Тургеневской улице, в двух сотнях метров от Серебрянского водохранилища. А всего через два дома, на заболоченном берегу Серебрянки, в 1960-х годах была романтичная дача (может быть съёмная) поэта Андрея Дементьева (о чем его дочь не знает) с видом на наш девятиэтажный дом на другом берегу реки…
Когда-то, еще в начале 19 века, Тургеневская улица упиралась в мост через Серебрянку (в 1950-х годах остатки его свай доставляли много неприятностей ныряльщикам), после которого превращалась сначала в полевую, а потом в просёлочную новодеревенскую дорогу вплоть до пересечения с Ярославским шоссе, отрезая от южной части Новой Деревни два ряда домов и путанно-админиисративно присоединяя их к поселку НКВД Дзержинец. А слева (т.е. к северу) от этой дороги до пересечения с Кировской улицей было поле. Именно на этом поле и росли помидоры, которые в 1870-х годах воровал в приятелями Пашка Милюков, а в 1950-х - мы, дзержинская шпана.
И вот на этой безымянной просёлочной дороге через Серебрянку между мостом и Кировской улицей и находился старый деревянный дом (или дача) загадочной Анны Францевны, возможно, той самой, которая проживала в кв. №50 из булгаковского романа. У неё была огромная раритетная библиотека 19 и начала 20 века, которую она отдавала моему отчиму топить печь (хотя в то время жили в лесу!). Похоже, что она была единственным другом в жизни отчима…
А году в 1952 “Мастер” забрался в нашу семью со стороны мамы, работавшей уборщицей на Пушкинском почтамте (до войны - телеграфе), куда поздно вечером приходил играть в цветную копирку и я…
Не обошел роман стороной и меня. В третьем классе (1952) я, набравшись нахальства, проник в ресторан “Ялту”, находившегося на Вокзальной площади, как раз напротив железнодорожного перехода (лестницы). Круговой ресторан был примечателен тем, что его центральный зал был окружён уютными двух- и четырёхместными комнатками, отделёнными от зала шторами…
А через четыре дома, в сторону Ярославского шоссе, случилась загадочная история с великим российским тенором Иваном Козловским, который в конце 1930-х приезжал отдыхать на дачу №32 посёлка Дзержинец. Среди бомонда, кучковавшегося на даче, была и моя сводная сестра Аня, дочь моего отчима и его второй жены-финки. А мой отчим, человек наблюдательный, с 1938 года был комендантом этого самого поселка Дзержинец. Так вот он утверждал, что Иван Козловский, женившийся второй раз в 1937-м, “подарил” ребёночка дочери хозяйки дачи, о чём в официальной биографии Козловского я упоминания не нашел… Я не считаю себя вправе влезать в нравственную сферу отношений между людьми - в данном случае меня интересует просто неожиданная фактология. Ну и невероятное число загадочных касаний мира моей судьбы - любопытно, всё-таки!
P.S. Сыграли свою роль в моей жизни и пушкинская дача В.Маяковского, и дружба с пушкинским диссидентом В.Кузнецовым (ставшим нашим родственником), и, конечно (если измерять числом обысков по стране), изданием диссидентского журнала "Поиски", осуществлявшегося на нашей квартире в Дзержинце, ну и посетивший наш дом (кажется, в моё отсутствие крестивший дочь наших друзей) о.Александр Мень...