Юрий Горбунов
«РЫЦАРЬ ПЛАЩА И ШПАГИ». Сомерсет Моэм и его идейные последователи
———————————————————————————————————————————————
В своей книге «ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны» Фрэнсис Сондерс один раз упоминает имя классика английской литературы Сомерсета Моэма. Она пишет: «Феномен писателя как шпиона или шпиона как писателя был отнюдь не нов. Сомерсет Моэм (Somerset Maugham) использовал свой литературный статус как прикрытие для выполнения. заданий британской секретной службы во время Первой мировой войны. Его более позднее собрание автобиографических рассказов «Эшенден» стало библией для офицеров разведки».
Признаюсь, что влюбился в прозу Моэма еще в начале 1960-х. Нашёл его книги в книжных магазинах Каира. Тогда же, в загранкомандировке, перечитал все его произведения на английском и даже хотел было писать о нем диссертацию. На английском восхищался и ритмом и стилем его прозы. (В русских переводах часто это пропадает.) Никак не мог понять я: такой талантливый писатель, но почему его книги не переводят на русский.
Остановил меня «Эшенден», сборник рассказов, в которых он рассказывает о своей работе в английской разведке. В Швейцарии разведчик работал бесплатно, по зову сердца, в России поехал «по зову сердца» и.... за хорошее жалование.
С.Хэстингз пишет, что когда Моэм принес «Эшендена» издателю в 1918 году, в сборнике был 31 рассказ. Тот побоялся публиковать их: надо согласовать с разведорганами. Моэм показал рукопись Уитстону Черчиллю, с которым был дружен многие годы. Черчилль рекомендовал ему выбросить из сборника 14 рассказов и даже уничтожить их рукописи. Моэм последовал совету опытного политика (после войны они купили виллы по соседству на юге Франции и часто хаживали в гости друг к другу).
Оставшиеся рассказы об Эшендене были опубликованы лишь десять лет спустя – в 1928 году, почти одновременно в Англии и США. «Если бы меня направили в Россию хотя бы на полгода раньше (в Петроград он прибыл в конце августа 1917 года), ее история могла бы стать другой», – хвастался Моэм, друг Черчилля, позже. Это заявление не делает чести известному писателю.
Между тем, наивно полагать, что каждый английский писатель должен любить Россию и не быть патриотом своей родины. Англия в 19-м столетии, особенно после Крымской войны середины XIX века, и до наших дней глубоко отравлена русофобской идеологией...
Моэм, создавший образ шпиона западного образца, антисоветчика и русофоба, стал примером для других писателей. Ему подражали корифеи шпиономании, создатели агентов от 001 до 007.
Френсис Сондерс вспоминает и других писателей:
«Комптон Макензи работал на МИ-5 в 1930 году, а затем был подвергнут преследованию со стороны правительства Её Величества за раскрытие имён сотрудников Секретной разведывательной службы (SIS) в своей книге «Мемуары об Эгейском море», – пишет Франсис Сондерс.
Грэм Грин [(1904-1991), английский писатель, в 1940-е годы сотрудник британской разведки] в художественной прозе использовал свой опыт работы в качестве тайного агента МИ-5 во время и после Второй мировой войны. Однажды он охарактеризовал МИ-5 как «лучшее туристическое агентство в мире».
«Интеллектуалы или, скажем, интеллектуалы определённого сорта всегда крутили романы с разведывательными службами, – отмечал Кэрол Брайтман. – Это всё равно, что стать совершеннолетним – вступить в разведывательную службу, в особенности для таких мест, как Йель».
Писатель Ричард Элман (Richard Elman) также проявлял беспокойство с точки зрения эстетики: «Стоит отметить, что общего у этих людей. Все они были христианами в нерелигиозном ключе Т.С. Элиота. Они верили в высшую власть, высшую истину, которая одобрила их антикоммунистический, антиатеистский крестовый поход. Т.С. Элиот, Паунд и другие модернисты обращались к своим чувствам элитарности. ЦРУ даже заказало перевод «Четырёх квартетов» Элиота, а затем забросило эти книги по воздуху в Россию. Были такие люди, как Шоу и Уэллс, для которых социалистический «век простого человека» представлялся нежелательным – они хотели лицезреть непростого человека и высокую культуру. Поэтому вынуждены были не просто вкладывать деньги в культуру».
Российским читателям будет интересно узнать, что на Западе вышло уже более десятка книг о Уильяме Сомерсете Моэме (1874-1965), британском писателе, одном из самых преуспевающих прозаиков 1930-х годов, авторе 78 книг, и... агенте британской разведки (из Википедии). Его романы читаются с неменьшим интересом сегодня, чем при жизни этого буржуазного писателя. Моэм прочно вошёл во всемирную литературу как классик.
Одна из последних книг о нем появилась в 2009 году – «Тайная жизнь Сомерсета Моэма» («The Secret Lives of Somerset Maugham» by Selina Hastings). В ней автор – Селина Хэстингз – рассказывает о его жизни и творчестве, и о скандальных ситуациях в его отношениях с людьми, например, о том, что Моэм был гомиком. Его любовником на протяжении нескольких десятилетий был Джеральд Хастон, ничем не примечательная личность. Ну гомик так гомик. Не удивительно читать об этом в наши дни. Сотни гомиков в рясах служат Ватикану и ничего!
Более интересна глава книги С.Хэстингз о том, как Моэм ездил в Россию в 1917 году. Автор с гордостью и не во всех деталях пишет о том, как выполнял Моэм свою миссию в «диковатой» России. Перед ним была поставлена простая и ясная цель: правдами и неправдами (и деньгами) удержать Временное правительство Керенского в Первой Мировой войне – в войне с Германией (банкирам казалось, что за четыре года они рассовали по своим карманам ещё недостаточный капиталец!)
Моэму «поручалось незамедлительно отправиться в Петроград, оказывать поддержку, в основном финансовую, меньшевикам и регулярно слать Уайзмену шифровки о положении дел в стране. Положение же дел в России не могло не внушать серьезных опасений: было очевидно, что если к власти в конечном счете придут большевики, будет тотчас же подписан сепаратный мир с Германией и Россия из войны выйдет», – уточняет А.Я. Ливергант, российский автор компилятивной биографии С.Моэма (2014).
В этой главе Хэстингз, разумеется, не вспоминает ни о сибирских событиях, ни о Колчаке. Ни слова о «белом терроре». И правильно. Автор биографии Моэма знает со школьной скамьи – писать можно и нужно, но только о «красном терроре»: чем больше, тем лучше для западного и прозападного либерала, для массового быдла!
Зато о «белом терроре» подробно и со знание материалов писала газета «Советская Россия». Она опубликовала рецензию на книгу Хэстингз. В своей рецензии Юрий Емельянов, ее автор, подробно описывает шпионскую деятельность С.Моэма в России в 1917 году – «Русский след Моэма. Писатель, которому было приказано сорвать Октябрьскую революцию. Октябрь 1917-2010» (Отечественные записки. 3 ноября 2010 г.). Рецензент рассказывает подробно о разгроме белогвардейцев, Колчаке и чехах, и о миссии Моэма.
Формирование одного из последних писателей-викторианцев Моэма как гражданина и интеллигента, прозаика и драматурга происходило в конце 19-го – начале 20-го века. В Англии это было время расцвета арт-нуво, «искусства для искусства», символизма. Газеты писали о громких судебных процессах над гомосексуалистами, Уайльдом в том числе.
Буржуазия приказала интеллектуалам «родить» модернизм как средство борьбы с критическим реализмом, а позже и – с социалистическим реализмом. Начался «закат Европы», как определил тот процесс деградации Шпенглер.
После Рёскина* и Морриса** английская буржуазная культура оказалась в руках той части буржуазной интеллигенции, которая была отравлена монархическим великодержавным снобизмом и ультраправой империалистической идеологией. Её-то и воспринял молодой Моэм. Свой талант он поставил на службу британской монархии и английского империализма.
Моэма, как и многих других деятелей культуры Англии, никогда не мучил вопрос: с кем вы, мастера культуры? Он никогда не был в товарищеских отношениях с Б.Шоу, Уэллсом, Барбюсом и поэтому ему хватило 48 часов, чтобы согласиться с предложением офицера английской разведки поехать в Россию с особым заданием.
Кстати, будучи в Петрограде, Моэм встречался не только с Керенским и его окружением. Он встретился с Джоном Ридом, автором знаменитой серии очерков о русской социалистической революции, – «Десять дней, которые потрясли мир».
Но буржуазному писателю Моэму далеко до социалиста Джона Рида. Естественно, мастера оказались по разные стороны баррикад. Джон Рид приезжал, в отличие от Моэма, в Россию, чтобы рассказать Западу правду о большевистской революции и о Советской России. Его книга очень не понравилась той части американской буржуазной интеллигенции, которая, в отличии от Дж. Рида, Дж. Лондона, Стейнбека, Фолкнера и Хемингуэя, была всегда на стороне Моэмов.
Моэм вошел в историю литературы как один из последних видных писателей викторианской эпохи и таковым останется на ее страницах. Он, англичанин, ненавидел Россию и социализм так же, как ненавидят их нынешние финансовые воротилы и их пудели в ранге президентов, олигархи и «либералы» с двойным гражданством, большая часть русской национальной буржуазной интеллигенции. Это естественно.
А разве «навидят» капитализм социалисты и коммунисты? Разве не работали на разведку советские журналисты и писатели? Однако далеко не все из них, в отличие от Моэма и Грина, вошли в историю мировой литературы.
Зачем винить Моэма, иностранца, в российских грехах?! Давайте вспомним, как вела себя русская буржуазная интеллигенция после Достоевского и Чернышевского! В начале века ее охватили декаденщина, символизм, арт-нуво. В общем – «серебряный век». Дягилевский театр прижился на Западе, потому что там царили те же настроения и господствовала интеллигенция аля-Дягилев, что и в России.
Никто, кроме революционеров во главе с Лениным и Троцким в России, не хотел замечать приближения первой мировой империалистической войны. Когда же разгорелся мировой пожар, часть русской дворянской интеллигенции окончательно предала русский народ, и революция выбросила ее вместе с буржуазией, аристократическими семьями, белой армией из России за их «заслуги» перед полунемецкой монархией, терзавшей русский народ со времен Петра и Екатерины.
Сегодня, кстати, тоже тот же вопрос стоит перед российской, в том числе и русской интеллигенцией: С КЕМ ВЫ, МАСТЕРА КУЛЬТУРЫ?
Русскоязычная интеллигенция ответила на него еще при Горбачеве – с империалистической буржуазией. Потомки троцкистов теперь выступают в России тоже под знаменами «либерализма».
Как же отвечает на этот вопрос русская национальная интеллигенция наших дней? С кем вы, русские мастера культуры, сегодня – с компрадорской буржуазией, терзающей Россию не хуже Колчака и Троцкого, или с униженным, оскорбленным и страдающим русским народом? Готовы вы смириться с режимом тоталитарного господства западного капитала или намерены отстаивать нормы народной демократии и справедливости?
Статья Юрия Емельянова содержит немало интересных сведений об участии империалистической буржуазии в гражданской войне и интервенции России. И приоткрывает завесу правды над тем, что натворили и продолжают «творить» тысячи идейных последователей современных моэмов в России как в 1980-1990-е годы, так и сию пору!
—————
*Джон Рёскин (1819-1900) – английский писатель, художник, теоретик искусства, литературный критик и поэт, член Арундельского общества. Оказал большое влияние на развитие искусствознания и эстетики второй половины XIX – начала XX века.
**Уильям Моррис (1834-1896) – английский поэт, прозаик, художник, издатель, социалист. Крупнейший представитель второго поколения «прерафаэлитов», неофициальный лидер Движения искусств и ремёсел.