Самое интересное в том, что почти всё, о чём я сегодня пишу, известно уже более двухсот лет. В своё время Фридрих Энгельс дал свою характеристику социальной справедливости: «Справедливость всегда представляет собой лишь идеологизированное, религиозное выражение пока несуществующих социально-экономических взаимоотношений либо с консервативной, либо с революционной точки зрения. Справедливость древних римлян и греков находила справедливым рабство, справедливость бюргеров 1789 года требовала устранения крепостничества, которое вдруг объявило несправедливым. Для прусских юнкеров даже малое изменение закона в своих землях было нарушением вечной справедливости. Представление о справедливости изменяется, таким образом, не только в зависимости от времени и места, оно неодинаково даже у одних и тех же лиц при разных обстоятельствах и принадлежит к числу тех вещей, под которыми каждый разумеет нечто своё, отличное от мнения других лиц.».
Совокупность знаний о справедливости закрепляется в понятии о ней, а раскрыть понятие социальной справедливости - значит, объяснить ее источник, механизм и социальную роль. Понятие социальной справедливости обладает рядом особенностей. Во-первых, оно имеет оценочный характер. Говоря о справедливости или несправедливости, оценивается в первую очередь некое явление в обществе. Однако в отличие от иных категорий этики, которые носят оценочный характер, с позиции социальной справедливости оценивается не отдельное явление, а соотношение явлений во взаимоотношениях разных людей.
При этом следует обратить внимание на такие моменты, что социальная справедливость это не просто показатель соотношения или соизмерения социально-экономических взаимоотношений граждан общества, но она ещё должна представлять собой разумную и правильную пропорцию всех этих взаимоотношений в качестве мотивационного двигателя человеческих взаимоотношений. При этом она ещё может служить оценочным критерием не только того, что уже имело или имеет место в этих взаимоотношениях, но и того, что должно быть в будущих взаимоотношениях граждан общества для его развития.
Во-первых, понятие социальной справедливости должно носить определённый нормативный характер. Это выражается в том, что это понятие должно включать в себя представления о должном. Сфера долженствования - это местонахождение социальной справедливости, хотя она обращена и в настоящее, а чтобы быть в настоящем, она должна быть одновременно и в будущем. Так выявляется ее двойственность: она одновременно и цель деятельности, и ее содержание. Однако справедливость - не просто представление о должном. Быть справедливым - значит поступать должным образом. Справедливый человек — это прежде всего активно действующий человек в развитии справедливости!
Таким образом, механизм проявления социальной справедливости следующий: оценка соотношения явлений с позиции должного - это требование должного поведения, которое обращено к себе или к другим - действование в соответствии с мотивом развития справедливости!
Возвращаясь к раскрытию понятия социальной справедливости, необходимо сказать о его связи с категорией равенства. В работах классиков марксизма понятия «справедливость» и «равенство» нередко употребляются как однопорядковые, но это не означает их отождествления. Представление о том, что равенство есть выражение справедливости, принцип совершенного политического и социального строя, возникло вполне исторически. Нравственное сознание во все времена и эпохи нередко предъявляло равные требования широкому кругу людей.
Следовательно, первые представления людей о справедливости в обществе связаны с установлением определённых норм равенства перед судом общества. «Ты отработал честно свою законную восьмичасовую норму труда на благо общества, и я отработал честно свою законную восьмичасовую норму труда на благо общества и все это сделали, а значит должны получить от общества свою законную норму производимого обществом и необходимого для полноценного продолжения нашей жизни!». И в чём здесь несправедливость?
И в КАПИТАЛЕ Маркса советского издания на стр. 88-89 первого тома отмечено, что двойственность равенства рабочего времени должна определять относительно равное ДЛЯ ВСЕХ количество честно и справедливо нормированного труда по его времени, по сложности, трудоёмкости, опасности для здоровья и прочее, а значит должно определять относительно равное количество базовых средств для жизни в виде добротного жилья, качественных основных и необходимых каждому продуктов питания и фактуры для одежды!
Чтобы благоустройство жилья, качество приготовления блюд питания и изготовления одежды каждый мог сам формировать для себя и своей семьи по зарплате от результатов квалификации своего труда по любой необходимой обществу профессии! При сохранении рынка на производимое сверх норм, необходимых для социального благополучия всех честных и добропорядочных граждан общества! А кто не трудится на благо общества, тот не должен иметь никаких благ от общества!
Дети в таком обществе должны иметь всё необходимое для своего нормального развития в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений, как будущее население страны и её производительные силы! Чтобы они в будущем более рационально использовали природные ресурсы, сохраняя их для будущих поколений, и развивали ресурсовозобновляемые технологии, чтобы в будущем не искать другую планету, истощив и загадив эту!
Или нам уже наплевать на будущее наших внуков и правнуков и на будущее колыбели человечества? А старики должны иметь самое необходимое по нормам для достойной жизни и соответствующую труду пенсию как заслужившие благополучную старость!
Вот тогда мера вознаграждения за труд справедливо будет определяться мерой труда человека и оценка этого веса труда будет ориентирована на существующую в конкретном обществе иерархию ценностей в данном обществе.
Требования социально-экономической справедливости не настолько уж сложны для воплощения в жизни общества, члены которого стремятся к её воплощению в своей жизни, постоянно совершенствуя её принципы!
Подлинное равенство выражается в равном отношении к равному! Справедливость в одной ситуации выступает как равенство, а в другой - как неравенство, ибо люди все далеко не равны в своём развитии. Как пишет Геннадий Васильевич Мальцев (род. 1935 г, советский и российский учёный-правовед, доктор юридических наук, профессор, член-корреспондент РАН, заслуженный деятель науки Российской Федерации), справедливость представляет собой «диалектическое сочетание элементов равенства и неравенства». А значит справедливость выражается в равном отношении к людям при равных обстоятельствах и в неравном отношении в неравных обстоятельствах!
С учетом сказанного справедливость можно рассматривать в качестве нравственно обоснованного, разумного, правильного критерия соизмерения поступков людей. Основываясь на этом, Мальцев пишет: «В самой общей форме справедливость понимается как принятый обществом или классом в качестве нравственно оправданного и правильного масштаба для соизмерения действий субъекта в пользу (или во вред) обществу и другим лицам с ответными действиями последних».
Между тем быть справедливым - значит не только оценивать справедливо, но и поступать справедливо. Не может быть справедливым человек, который, хотя и выносит справедливые оценки, не реализует их в своей практической деятельности. Справедливый человек должен быть одновременно и справедливо оценивающий, и справедливо действующим в соответствии с высказанными оценками. Только в данной ситуации справедливость представляет собой воздаяние каждому в соответствии с совершенными действиями.
Представления о справедливости в разные эпохи у разных классов и даже у разных личностей не одинаковы. Однако это отнюдь не исключает, а наоборот, предполагает наличие некоего порядка концептуальных вариантов этого понятия.
Если предположить, что люди оценивают общественные порядки, опираясь только на свои субъективные представления о справедливом и несправедливом, причем если эти представления не имеют никакого объективного основания, то тогда нельзя говорить о справедливости или несправедливости общественного строя. Поскольку, чтобы можно было обосновать справедлив или несправедлив данный общественный строй, необходимо опираться не только на чувства, но и на разум, на признаваемых им закономерностях, которые лежат за пределами чувств отдельно взятого человека. Следовательно, возникает потребность найти в проблеме справедливости то, что, по крайней мере, подлежит логическому анализу.
В немарксистской философско-социологической мысли на общем фоне интерпретации справедливости выделяются попытки представить справедливость в логически обоснованном виде. К ним следует отнести концепцию профессора Брюссельского университета Xаима Перельмана (1912 – 1984), которую он изложил в книге «Справедливость и разум».
Перельман выступает за позитивный, а не «эмоциональный» («аффективный») подход, так как чем больше этот подход будет внедряться в сознание людей, тем меньше они будут спорить и с тем большим успехом будут достигнуты общности понимания одних и тех же проблем. Перельман ставит перед собой задачу исследовать справедливость, как одно из наиболее важных и непоправимо неясных понятий среди всех возвышенных категорий, используя методы логики.
Акцентируя внимание на том, что все войны, революции и перевороты всегда осуществлялись во имя справедливости и каждая из сторон в любом противоборстве искренне считает свою справедливость истинной, Перельман подчеркивает, что ни одна из этих сторон не ошибается, поскольку каждая говорит о «другой справедливости». И действительно, представления о справедливости в классовом обществе каждый класс всегда несёт диаметрально противоположный характер по отношению к другому классу.
Перельману удалось показать понятие социальной справедливости в ее ориентированности на результаты деятельности, хотя и в абстрактном виде. Перельман логически расчленил представление о справедливости на первоначальные формы и выделил правило абстрактной, формальной справедливости. При этом следует соотносить это правило с конкретной действительностью.
Будучи сторонником рационализма в познании он всячески подчеркивал свое преклонение перед Разумом. На этом основании Перельман утверждает, что функции последнего в анализе справедливости ограничиваются поиском общего направления в формировании концепции справедливости, направления, в котором не исчерпывается весь смысл этого понятия, но может быть определено ясным и точным образом!
Этим общим направлением у Перельмана проявляется формальная, абстрактная справедливость. Он выделяет три элемента справедливости: «ценность, которая ее обосновывает; правило, которое ее выражает; действие, которое ее реализует».
Ценность, которая включается в понятие формальной, абстрактной справедливости, не является выражением ценностей, существующих в обществе и выполняющих идеологическую функцию. Данные ценности, составляющие основу той или иной нормативной системы, «нельзя подчинить никакому рациональному критерию, они совершенно произвольны и логически не детерминированы».
Дело в том, что хотя сама справедливость - это и есть важнейшая ценность, но вместе с тем понять ее можно только как элемент, сторону, грань всей существующей системы ценностей. Именно эта система, являясь отражением всех общественных отношений, результатом истории, как бы задает точку отсчета для уяснения реального содержания понятия справедливости.
Справедливость обладает своей собственной ценностью, независимо от тех, на которых она основывается. Речь идет о способности справедливости рационально регулировать те или иные отношения в обществе. Справедливость противостоит всему произвольному в правилах и их применении, всякой неупорядоченности действий по их реализации, а значит для развития справедливости в обществе необходимо внедрять в общество определённые нормы и правила.
Последние два элемента правила формальной справедливости особенно подчинены рациональным требованиям. Правило, которое ее выражает, - суть нормы, очерчивающие границы дозволенного и поощряемого в актах деятельности. Правило должно быть оправдано и логично вытекать из принятой нормативной системы. Действие, которое ее реализует, - социокультурный способ осуществления норм социальной справедливости, которые получают своё выражение в результатах деятельности членов общества. К тому же действие будет считаться справедливым лишь в том случае, если оно будет соответствовать точному применению соответствующего правила.
На этом уровне идеал формальной справедливости стремится оперировать элементарными правилами математики и физических процессов. Справедливые решения вытекают из точного взвешивания, измерения и отсчета. По мнению Перельмана, повязка, которая закрывает глаза богине Справедливости, символизирует незаинтересованное положение, то есть, судима не личность, которую богиня не должна видеть, а то, что подпадает под ту или иную юридическую категорию. У справедливости, олицетворённой таким судьей, не может быть привязанностей; она не может любить, поскольку любить - значит выделять; она не может быть импульсивной и инстинктивной. Справедливость подчиняется только своим правилам, условиям и квалификации суждения. Применение справедливости предполагает распознавание, размышление, суждение и умозаключение. Таким образом, справедливость должна быть «проявлением разума в действии».
Перельман видит свою задачу в том, чтобы выработать приемлемую для всех форму справедливости. Поэтому для достижения этой цели в понятии справедливости он выделяет шесть форм («концепций»), сопоставленных по основанию результата производственно-распределительной деятельности. Это следующие формы: 1 — каждому одно и то же; 2 — каждому по заслугам; 3 - каждому по труду; 4 - каждому по потребностям; 5 — каждому по рангу; 6 — каждому то, что положено по закону.
1 — Каждому одно и то же.
Данная форма, которая предполагает абсолютно равное положение всех без исключения, не зависимо от возраста, происхождения, имущественного положения, способностей, моральных качеств и других различий, носит чисто абстрактный характер, необходимый для рассмотрения остальных форм. В народных представлениях, по мнению Xаима Перельмана, идеальной носительницей этой формы является смерть, которая равняет всех людей без учета различий между ними. Перельман называет ее «великой уравнительницей справедливости».
Хотя и здесь есть одно «но», смерть становится финалом для всех, но сроки ее прихода неодинаковы. Они в значительной мере зависят от возможностей полноценной жизни, нормального питания, отдыха, от образования, квалифицированной медицинской помощи, то есть от того, что немецкий социолог М. Вебер называет «шансами жизни». В классовом обществе, пронизанном социальными антагонизмами, у людей «шансы жизни» неодинаковы, а, следовательно, смерть не может взять на себя функцию «великой уравнительницы справедливости».
Формула «каждому одно и то же» в реальной жизни может быть применена, но сфера ее применения была, есть и, скорее всего, останется довольно узкой. Распределение ценностей в соответствии с данной формой возможно только в рамках сравнительно небольшой общности. В классовом обществе эта форма не имела и не может иметь применения, так как для него характерно наличие социальных преимуществ представителей одного класса по отношению к представителям другого класса. Но в обществе, в котором может быть полностью устранено классовое деление, реализация данной формы справедливости столкнётся с различными человеческими отношениями, которые вытекают уже из возрастного и психологического своеобразия входящих в него людей.
Следовательно, первая формула так называемой эгалитарной справедливости в реальной жизни действует в узких рамках, ибо она не имеет и не может иметь большого общественного значения.
2 - Каждому по заслугам.
Эта форма справедливости в классовом обществе несёт на себе печать противоречий между личностью и обществом. У человека стремление преуспеть доминирует над всем, что могло бы помочь ее реализации. Поэтому распределение благ по подлинным заслугам невозможно.
Как говорил великий У. Шекспир: «О, если б звания, должности, чины не низкими, бесчестными путями, а истинно заслугой добывались...»
Эти слова Шекспира актуальны и по сей день. Однако в форме «каждому по заслугам» закреплена ценность, которая важна для любого общества с заботой о ее сохранении и развитии. В определенной степени данная ценность реализуется в различных общественных группах.
Перельман в своей работе ставит следующие вопросы: как определить заслуги? Как найти общую оценку для разграничения достоинств и недостатков в социально-экономических взаимоотношениях людей? А ответить на них невозможно, если оставаться на позициях, только отмечающих наличие всевозможных социально-политических и нравственных ценностей в обществе, не позволяющих оценить их, исходя из интересов его развития.
Заслуги могут иметь различный социальный смысл, который определяется целями и интересами общности, а общность в свою очередь может признать, либо же отвергнуть их. Так, например, признаваемые преступной группировкой заслуги вызывают негативное отношение со стороны общества, которое, естественно, осуждает её преступную деятельность.
Поэтому данное положение в равной мере может быть и формулой справедливости, и формулой несправедливости в зависимости от того, какие заслуги и перед кем имеются в виду1.
3- Каждому по труду.
Перельман признаёт более реалистический характер данной формы по сравнению с иными формами справедливости, так как она дает возможность рассмотреть только те элементы, которые подчинены подсчету, взвешиванию или отмериванию. Весь смысл этой формы Перельман сводит к пропорциональности в получении вознаграждения лиц, которые работают на одном предприятии, в одном посёлке, городе, стране. Сюда же он относит почасовую либо сдельную заработную плату, дифференцируемую с учетом выработки.
Таким образом, X. Перельман подменяет форму «каждому по труду» узкоэкономическим требованиям, создавая тем самым впечатление, что она реализуется в условиях капиталистического предприятия и, что рабочие действительно там получают «по труду».
4 - Каждому по потребностям.
В своих рассуждениях автор «Справедливости и разума» обнаруживает необычайно узкий подход к проблеме. В самом деле, видеть, например, в буржуазном социальном законодательстве благотворительность правящих верхов и их «желание предоставить каждому возможность удовлетворить прежде всего свои насущные потребности» означает, что автор, во-первых, совершенно не понимает действительных причин существования социального законодательства, вырванного у власть имущих борьбой трудящихся за свои права, а во-вторых, исходит из крайне примитивной трактовки потребностей тех, на кого он распространяет действие подобной благотворительности.
Согласно взглядам X. Перельмана, удовлетворение «по потребностям» — это нечто иное, как удовлетворение самых насущных нужд для жизни человека.
5- Каждому по рангу.
Перельман критиковал данную форму справедливости, называя ее «аристократической», поскольку применение этой формы предполагает привилегии в силу факта принадлежности к той или иной общественной группе. «Аристократическая» форма справедливости жива не только в обществах с традиционным аристократизмом, но и в так называемом «открытом обществе», то есть обществе, где нет якобы перегородок между разными социальными группами. Изменились лишь категории людей, на которых она распространяется. Место родовой аристократии заняла аристократия богатства, для которой величина капитала превратилась в меру социальных, политических и иных привилегий. «Деньги являются единственным, бесспорным мерилом преуспевания в жизни, а преуспевание до сих пор считается в Америке высшей ценностью» - пишет Хаим Перельман.
Критикуя эту форму, Перельман обходит вопрос о «рангах», которые определяются наличием некоторой власти и играют немаловажную роль в распределении материальных и духовных благ в обществе.
6 — Каждому то, что положено по закону.
Также как и бельгийский философ Е. Дюпрель, X. Перельман называет данную форму справедливости «статической справедливостью», так как она предполагает точное и неуклонное исполнение правовых норм, существующих в обществе, без оценки этих норм и всего правопорядка с позиции социальной справедливости. Считать, что статическая справедливость - чисто консервативная, что она — фактор неподвижности, как это делал Дюпрель и Перельман, полностью оставляя за пределами рассмотрение вопроса о содержании правовых норм и их роли в общественном развитии, значит вести абстрактный разговор, в котором любая оценка «статической справедливости» лишается реального значения, потому что становится внесоциальной.
По-своему выделив и раскрыв суть каждой из шести форм справедливости, X. Перельман ставит перед собой задачу, которая состоит в отыскании того общего, что позволит объединить эти формы и что можно было бы обнаружить в каждой из форм. Это, якобы, позволит ему найти «общий элемент в бесконечной множественности различных концепций социальной справедливости». Предлагаемый Перельманом путь логического анализа понятия справедливости, основанного на описании общего в различных формах справедливости, якобы позволит ему прийти к открытию всеобщей формулы справедливости, благодаря которой станет возможным всеобщее согласие общества.
Такие поиски всеобщей формулы справедливости X. Перельман начинает с анализа наблюдений различных философов прошлого. Так, он ссылается на Аристотеля, который заметил, что справедливость требует некоторого сходства между существами, по отношению к которым собираются применять ее требования. Исторически, продолжает Перельман, нормы справедливости начали распространять на членов одного и того же рода, затем - на племя, на жителей города, определенной территории и тому подобное. В первобытном обществе действительно границы племени практически оказывались и «границей» для моральных одобрений и порицаний.
Для того, чтобы требования справедливости могли быть реализованы в отношениях между людьми, необходимо установить какую-либо их идентичность. В случае если нет ничего общего, то тогда и невозможно применение общего масштаба, а, следовательно, вопрос о справедливости не может быть уместен.
Требование равного отношения к равным людям у Перельмана называется «правилом справедливости». Поскольку равных во всех отношениях людей не существует, то и возможности приложения этого правила ограничены. Данное «правило справедливости» будет эффективным лишь тогда, когда удастся его сформулировать так, чтобы оно указывало не на то, как надо обращаться с абсолютно равными людьми, а на то, как следует обращаться с людьми не равными со всех точек зрения.
По мнению X. Перельмана, «быть справедливым - это относиться одинаково к людям, которые равны с одной определенной точки зрения, которые имеют одни и те же характерные особенности, которые подлежат учёту при применении справедливости».
Что касается людей современного общества, то все люди, за очень редким исключением, для того, чтобы жить и плодиться, должны что-то есть, пить, иметь одежду и жилище. Это всеобъединяющая характеристика дает возможность сгруппировать людей в определенные группы по климатическим условиям и природным ресурсам их обитания.
Причем, на всех тех, кто принадлежит к определенной группе, в социально справедливом и относительно равноправном обществе, должно распространяться и относительно равное их отношение к производству и распределению необходимых благ для социально и морально благополучной жизни.
Принцип, в соответствии с которым к входящим в состав категории индивидам должно быть одно и то же отношение, что Перельман называет правилом формальной, или абстрактной справедливости. Равенство отношений в формальной справедливости есть требование точного применения правила одной из его шести конкретных форм справедливости.
Таким образом, можно сказать, что правило формальной, или абстрактной, справедливости не отвечает на вопрос, по каким же признакам необходимо объединять людей в определенный план или категорию и как следует к ним относиться, то есть какую форму, из шести предложенных X. Перельманом, справедливо применить.
Ю. Стоун, критикующий X. Перельмана, пишет о том, что возникает «риск упустить действительно серьезные проблемы, которые вытекают при определении того, какие существа являются сходными», чтобы можно было отнести их к одному классу». Между тем, подметив изъяны «правила справедливости X. Перельмана, Ю. Стоун не высказался о том, к чему это может привести.
Анализируя формальную трактовку справедливости, польский философ 3. Зембинский правильно заметил то, что «вряд ли можно одобрить «принцип справедливости», принятый и последовательно осуществленный «веселым» старшиной, который всех подчиненных ему солдат с веснушками (считая их принадлежащих к одному «классу») отправляет в увольнение, всем курносым приказывает чистить санузлы, а остальным предоставляет возможность пока бездельничать».
К сожалению, такое произвольное создание групп, «классов», которые подпадают либо же не подпадают под то или иное «правило справедливости», производилось, да и сейчас производится не только с такими безобидными целями. В истории человечества немало найдется примеров, когда принадлежность к определенному классу, нации и т.п. приводила к плачевным последствиям для них. Таким образом, «правило справедливости» Xаима Перельмана открывает широкие возможности для произвола, который творится именем справедливости.
Таким образом формальная справедливость предстает в виде абстракции, которая без насыщения конкретным содержанием неприменима нигде и это понимает сам Перельман. В частности, он пишет: «Было бы в высшей степени желательно найти теоретический и практический критерий, позволяющий различать справедливые законы и правила в материальном, а не в формальном смысле, которые бы заслужили всеобщего понимания» .
По мнению Перельмана, самые общие принципы любой нормативной системы не утверждают то, что есть, а определяют то, что должно быть: они устанавливают самую общую ценность, из которой исходят нормы, императивы, распоряжения. Эта ценность не имеет основания ни в логике, ни в реальности». Она логически и эмпирически произвольна. А поскольку любая система справедливости является в некоторой мере нормативной системой, она не может исключить произвольную итерпретацию норм этих систем.
Можно ли найти критерий для научного подхода к материальной справедливости? Перельман дает отрицательный ответ на данный вопрос. Он утверждает, что «мир ценностей, который дает содержание свободным структурам, к каковым относится и структура формальной справедливости, является иррациональным». Итак, начав с декораций, которые направлены против всего, что мешает использовать силу Разума при решении проблемы справедливости, X. Перельман приходит к признанию торжества иррационального, а не справедливого.
Каждая система справедливости составляет только развитие одной или нескольких ценностей, произвольный характер которых обнаруживается в ее природе. Из этого становится понятным, почему существует не одна система справедливости, почему их может существовать столько, сколько существует различных систем ценностей.
X. Перельман приходит к признанию плюралистического характера справедливости. Возникает тогда вопрос, который вполне естественен, а может ли быть использован критерий справедливости при коллизии различных систем ценностей?
Согласно рассуждениям Перельмана, не может. В этом случае нельзя, очевидно, по справедливости рассудить действия людей, вдохновляемых разными системами ценностей. Поэтому сфера применения справедливости суживается. У Перельмана данная категория полноправно действует только в пределах одной системы ценностей. В случае расхождения ценностей, то есть если сталкиваются различные формы справедливости у разных сословий или классов, то можно лишь зарегистрировать антагонизм, который будет сталкивать последователей различных формул справедливости.
Учитывая противоречивый и произвольный характер ценностей, их нельзя объединить, если только нет согласия обеих сторон по поводу принципов, на основе которых такое объединение могло бы осуществиться. Следовательно, справедливость действует лишь в сфере соглашений. Если же идет непримиримая борьба двух систем ценностей, остаётся только констатировать антагонизм этих систем, так как отрицательная оценка одной и положительная другой ставит исследователя на позиции одной из них, а это уже противоречит идее беспристрастного наблюдателя.
Закончив свою книгу о справедливости, X. Перельман выражает надежду на то, что его работа поможет привлечь Разум к реализации идеала универсальной общности, который характеризует вековые усилия всех философов, стремящихся к человеческому обществу, где, по мере его поступательного развития, насилие уступит место мудрости.
И здесь можно вспомнить, что писал Маркс в первом томе КАПИТАЛА на стр. 88 – 89. А он писал, что когда трудящиеся в производстве разных благ или в оказании услуг в парламентской борьбе договорятся, что с правом на общественно необходимый труд у каждого должно быть право жить достойно количества и квалификации честно и справедливо нормированного труда на рабочем месте в экономике страны по сложности, трудоёмкости и опасности для здоровья, тогда и начнётся развитие социальной справедливости!
Для этого относительно равное количество общественно необходимого труда по узаконенному для всех равенству рабочего времени должно определять для всех и относительно равные нормы количества таких производимых в обществе и необходимых каждому социальных благ, как добротное жильё, качественные основные и привычные для своего региона продукты питания и фактура для одежды от их общего производимого в стране количества!
Чтобы благоустройство жилья, качество приготовления блюд питания и изготовления одежды каждый мог сам формировать для себя и своей семьи по зарплате от результатов квалификации своего труда или службы на рабочем месте в экономике страны! При сохранении рынка на производимое сверх норм необходимых для социального благополучия общества. Или в России никому не известны санитарно-технические нормы жилья, санитарно-гигиенические нормы сезонной одежды и диетологическое нормы здорового питания по возрасту, по разным болезням и разным специальностям трудящегося народа?
Чтобы дети в таком обществе имели всё необходимое для своего нормального развития в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений, как будущее население страны и её производительные и интеллектуальные силы. Чтобы они в будущем более рационально использовали природные ресурсы, сохраняя их для будущих поколений и развивая ресурсовозобновляемые технологии, а не искали другую планету, разбазарив ресурсы и загадив эту. И могли иметь определённые бонусы за послушание, хорошую учёбу и примерное поведение!
Чтобы старики имели всё необходимое как уже заслужившие достойный труда полный пансион по возрасту, имея и достойную пенсию, помогая детям в меру сил в их интеллектуально-духовном развитии. А все нетрудоспособные имели необходимое для жизни по законным и достойным человека нормам для нетрудоспособных! А рынок сохраняется лишь на производимое сверх норм необходимых для социального благополучия общества.
В процессе интеллектуально-духовного развития общества и его экономики подобный принцип должен быть распространён и на все средства коммуникации, а это энергия, водопровод, санитарная канализация, связь, информация и транспорт! А на рынке лишь конечные устройства этих средств коммуникации, если не устраивают их стандартные или общественные формы! Вот почему Маркс и Энгельс не разделяли социализм и коммунизм, считая социализм лишь начальной фазой коммунизма, а значит должна быть и его завершающая фаза – интеллектизм!
Когда все интеллектуально-духовные блага, вместе с материальными, поднимут морально-нравственное здоровье человека, а не только его физическое здоровье, и его интеллектуально-духовное развитие на должную высоту для перехода общества из цивилизованного состояния, основой которого является борьба классов, в ноократическое, к власти разума и мудрости, основой которой будет уже борьба разумной сущности человека с его животной сущностью! Но кто сегодня в России об этом мечтает?
Между тем перераспределение производимой продукции для защиты уязвимых слоев населения является исполнением конституционной обязанности нашего государства и мерилом его социальной сущности. Специалисты справедливо подчеркивают, что «главная задача социального государства заключается в справедливом перераспределении благ, предоставления услуг и обеспечения прав обездоленных слоев населения». Однако решению этой задачи не способствует либерально-капиталистическая концепция социально-экономического развития нашего общества.
В России сегодня сложилась ничем не оправданная диспропорция в материальном обеспечении граждан. По материалам счетной палаты, 71 % жителей страны владеют лишь немногим более 3 % собственности, тогда как 5 % богатых завладели 72,5 % собственности. В таких условиях нечего и говорить о положительной социальной динамике при пятикратном превышении норм эксплуатации населения власть и богатство имущими относительно стран Западной Европы. А низкая доля созданного валового продукта в виде даже базовых средств для жизни привело к условиям, когда уровень жизни трудящихся России многократно стал ниже уровня жизни трудящихся многих, особенно североевропейских стран. Впечатление такое, что в Великой отечественной войне победил Запад, а не советский народ, который когда-то отстаивал гуманизм, равноправие и социальную справедливость в своей стране…