Леник-чижик
-----------------------------
В начале марта, как это бывает на Нарочи, зима передумала уходить. За ночь навалило снега и ударил мороз. Дорогу от Турбазы до Купы грейдер ПМК-24 расчистил только к вечеру, и сейчас, я быстрым шагом шел по этой дороге в столовую за хлебом, если повезет, взять на рубль холодных котлет. Торопился, оставалось полчаса до закрытия. Темнело, с озера дул сильный ветер. Это была первая после тюрьмы зима, я еще не акклиматизировался, мерз и чтобы согреться перешел с быстрого шага на бег трусцой.
Эту пару, одетых легкомысленно по-городски, увидел издалека, но только когда подбежал совсем близко в сумерках узнал его. Это был Леник.
Полное имя, Леонид, но так его официально, наверное, называли только менты, а мы все звали Леник. Если кто-то уточнял: Какой еще Леник? Говорили: Леник из Чижовки. У него там была двухкомнатная кооперативная квартира. Леник-чижик.
Сразу, как только Леник-чижик появился в Минске, пошли слухи, что он стучит. Но тогда эти слухи возникали вокруг всякого успешного спекулянта, и значения им никто не придавал.
Леник был самый дерзкий из минской фарцы, занимался всем: шмотками, дисками, иконами, чеками, аппаратурой, книгами, не боялся иметь дело с валютой. Старая его телка – продавщица из Ивушки, которая через четыре года совместной жизни от Леника со скандалом ушла, рассказала, что Леник был мент. Мол, понтился перед ней, когда напивался и говорил что у него даже есть скрытое офицерское звание. Показывал ей в шкафу какую-то форму с капитанскими погонами. Потом выяснилось, что это был мундир летчика, купленный в военторге на перепродажу иностранцам.
Сказала еще, что в постели Леник был с отклонениями. Но с какими-такими отклонениями, отказалась объяснить, постеснялась.
В январе восьмидесятого меня арестовали, год держали на Володарке и на закрытии, когда мне разрешили свое уголовное дело читать, во втором томе я увидел довольно подробные показания, которые, в принципе, ничего не меняли. Но целых четыре листа. Леник-чижик наговорил много лишнего. В его собственноручно написаных хорошим почерком протоколах, хорошо читалась неприязнь и зависть. Мерзавец давал мне психологическую характеристику: «Вспыльчив, склонен к необдуманным поступкам...»
В отношениях с такими людьми, как ты, да.
Последний раз я видел его в зале Первомайского районного суда. Он сидел отдельно позади всех и что-то записывал в общую тетрадь. Помахал издалека рукой и показал «держись».
Он знал, что дали мне три химии, что я нахожусь при Мядельской спецкомендатуре и работаю сторожем на Турбазе, но того что я сейчас вечером иду по этой безлюдной дороге, он знать не мог. Воскликнул радостно:
- О, а я тебя ищу!
Нужно отдать Ленику должное, у него была отличная реакция настоящего находчивого мошенника, он раскрыл объятия и,(я не успел ничего сообразить), обхватил и поцеловал меня в щеку. Нет, он не врал, он и в самом деле был мне рад, они заблудились вечером на лесной дороге, замерзли и были напуганы.
Я уже месяц жил в вагончике сторожа на стройке Турбазы. Стройка была закрыта. Воровать и сторожить здесь было нечего. В Мядель ездил только поменять книги в библиотеке. Из всех развлечений был у меня еще коротковолновый радиоприемник. Сейчас, увидев Леника с крупной блондинкой, в дорогих итальянских сапогах на высоких каблуках, молодой с грубоватым деревенским лицом, поэтому, казавшейся мне особенно привлекательной, я обрадовался тоже.
- Как вы сюда попали, так легко одеты? – спросил я.
Леник был в плаще с теплой подкладкой, а на его подруге короткая, так чтобы была видна круглая в джинсах попа, синтетическая куртка.
- Здравствуйте, Меня Катя зовут, - сказала она и протянула руку. Руки у меня в холод всегда горячие и она сказала:
- Ах, какие приятные у вас руки.
Леник принялся объяснять:
- Мы заблудились. Оставили машину в Урликах. У вас же везде кирпичи. Обедали в ресторане и обратно не в ту сторону пошли.
Они отошли уже довольно далеко. До Урликов получалось километра три.
- Становись между нами, - сказал Леник-чижик, - а мы у тебя руки погреем.
Они засунули мне руки в карманы. У нее были крепкие кисти с длинными пальцами и коротко остриженными ногтями.
- Музыкант? – спросил я.
- Нет, медик, - сказала она. Погоди, я знаю, как быстрее согреться, и засунула свои пальцы между моих.
- Их пальцы переплелись, - сказал я, посмотрев на первую звезду, появившуюся на вечернем небе. Чтобы Леник не вздумал сделать тоже самое, схватил его холодный слабый кулак и немножко поломал кисть.
Мы быстро, прижавшись друг к другу шли по зимней дороге и молчали. Я подумал, что с хлебом и котлетами сегодня пролетаю.
- Все, - сказала Катя, - моя правая рука согрелась, - перешла на другую сторону, отодвинула Леника и засунула левую руку в карман моей телогрейки, безошибочно нашла средний палец и обхватила кулаком. Сказала:
- Я маленькая девочка, танцую и пою, я Брежнева не видела, но я его люблю...