У главного чорта на рогах держится мир-перевёртыш. Там живет тёща злоязычная и свекровка-чертовка, дети - чертята да братья и сестры по пакостям.
Вознамерился чорт по свету белому погулять. Скинул с рогов чертовское семейство да отправился восвояси. И так понравилось чорту на белом свете, что решил навсегда остаться здесь. Бесовское отродье же, скинутое с рогов, так расшатало мир-перевёртыш, что развалился он, рассыпался в прах. И очутились все они в человеческом мире.
Разбежались по земле в разные стороны лукавые, делишки пакостные творить, с толку на бестолку мирян сбивать.
Как вселится бес в бабу какую, хоть в лоб хоть по лбу, ей всё одно, заупрямится, возопит дурным голосом, слова гадкие станет орать, а то и скалкой огреть может.
Бабы же - народ любопытный, на сладкие речи лукавых бесов падки.
На такую одну и наткнулся главный чорт.
Идет мимо избы, заглянул в окошко, там баба беснуется. Возрадовался он, мол, баба бесноватая, значит новых бесов понародится, племя его возрастет, он, главный чорт, мощь обретет.
Решил узнать, что за бес так хорошо вселился в бабу?
Заходит в избу, копытами грязными по доскам выскобленным топчется, на хвосте репейник болтается, с шерсти мохнатой вода капает.
- Аааа, ты ж, чорт рогатый, скот бородатый, куда топчешься, грязь мне тащишь? - заорала баба да тряпкой в него швырнула. - Ну-тко, подотри за собой! Я весь день спины не разгибамши, за всеми подтирамши, сил нет ужо!
Оторопел чорт.
Баба видит, что вошедший не расстарался за собой подтереть пол, как заорет: "Пошто встал-то?! Аль не тебе говорено?"
Руки в боки уперла, ногой постукивает по полу.
Чорт засуетился, грязь и слякоть за собой вытирает, а сам косится на бабу и говорит тихонько: "Епифан, ты ли?"
Епифан - отменный бес. Всем бесам бес! Как вселится, ни ладан его не берет, ни вода святая! Токмо сорокодневный пост да воздержание строгое!
- Што бормочешь-то, окаянный? Натоптал, наследил, грязи нанес, еще и бухтит! Чище три-то! Вон лужу упустил!
Черт ползает по полу с тряпкой, в уме бесов перебирает.
-Вытер? Иди к столу, злыдень! - подобрел голос бабы.
Чорт помешкал да двинулся к столу раз зовут.
- Ууу! - взвыла баба. - Лапы-то вымыл?! Куда лапищами за хлебом суешься?! Я с утра до ночи тесто месивши, от печи не отходимши, а он лапищами грязными да за румяный каравай! Аааа! Уууу!
Чорт заметался по избе, чуть таз с водой не перевернул. Баба орет пуще прежнего.
- Што, опять налакался, в избе заблудился?! Ща я скалку-то достану! Мигом вспомнишь!
И полотенцем мокрым хлещет чорта по спине мохнатой.
Только чорт уворачивается, на дверь поглядывает да назад пятится.
- Евсей-злосей, ты ли? - шепчет чорт.
- О, уже совсем допился! За стол идти велено! А он по избе мечется, аспид! - встала баба в дверях.
Чорт покружился, покружился да на лавку к столу сел.
Баба суетится меж печью и столом, рот не закрывается.
- Я тут с утра до ночи света белого не вижу, как вскочила с петухами, так и не присела ни разу. Детям малым каши наварила. Курам корм задала. Корову на пастбище выгнала. На реку сбегала, корыто исподнего настирала. Обед наварила, детей накормила, курам корм задала. Сама - маковой росинки во рту не держамши. Белье достирала, полы намыла, посуду перемыла, детей отмыла. Ужин состряпала. Корову с пастбища загнала, подоила. Жду его тут пожду! А он неизвестно где болтается! Явился полы перегадил, детей перепугал...
Не выдержал чорт. Встал в рост перед столом да как стукнет по столу кулаком, да как загромыхает зычным голосом: "Да уймешься ты, бесноватая!? Замолчи сейчас же, баба глупая!"
Баба стала как вкопанная, в руке скалка, глаза что плошки медные, искры-молнии сверкнули. Это было последнее, что чорт увидел.
Подскочила баба к чорту, скалкой меж рогов всадила. Осел чорт на лавку в беспамятстве.
- Иш, заговорил он как! - сказала баба, повернулась и пошла к печи. Взяла ухват и обратно к лавке. Схватила чорта за шкирку, тряханула хорошенько. Чорт в себя пришел, головой мотает, звезды перед глазами пересчитывает. А баба его ухватом, ухватом, да по бокам, по бокам охаживает. Взвыл чорт, заметался, еле вырвался от бабы, из избы выскочил, куда глаза глядят понесся.
Баба ухват к печи, полы протерла, руки о передник вытерла, села на лавку: "Ох, умаялась я сёдни што-то". Да спать легла.
Чорт бежал без оглядки, по пути племя свое бесовское созывая, на рога к себе обратно собирая. Добежал до края света белого, свалился в преисподнюю и снова стал на рогах мир-перевертыш держать, а как вспомнит о бабе гневной, так содрогнется и шепчет тут же: "чур меня, чур меня..."
24.01.2021.