Жил-был царь Чертополох. Было у него пятнадцать сыновей и дочь красавица. Пришло время замуж дочь выдавать. Созвал царь Чертополох со всего мира витязей прекрасных на пир да игры молодеческие, чтобы хоть один да приглянулся его дочери.
Целый месяц пировали витязи при дворе царя Чертополоха, состязались в меткости, силе и ловкости, но ни один не приглянулся дочери царя.
Была она не только красива, но горда, высокомерна, своенравна. Веревки крутила из отца и братьев. Всех витязей удалых отвергла! Не ровня они ей, не ровня! Так и молвила отцу, ножкой топнула, дверью в светлицу свою девичью хлопнула.
Закручинился отец. Как же так? Срамит на весь белый свет отца! Замуж не идет, женихов распугала гордячка разэтакая!
Тогда решил царь Чертополох устроить на прощание для витязей охоту царскую на вепря. Рано утром собрал всех гостей, слуг верных, собак гончих, конюхов да стряпух и уехал с ими в лес дремучий. А дочь осталась одна. Оголодала девица, вышла из своей светелки - нет никого. Ни стряпух, ни девок дворовых, ни слуг верных, ни братьев, ни витязей, ни батюшки. Бродила-ходила по пустым палатам белокаменным да и решила тоже на охоту податься.
В конюшне стоит расседланная Звездочка, лошадь царской дочери. Отродясь девице не доводилось седлать животинку. Постояла, покрутилась и так, без седла, решилась. Запрыгнула на Звездочку, ухватилась покрепче за гриву и поскакала в лес дремучий.
В это время царь с сыновьями и витязями загнали вепря могучего. Отрубил ему голову царь Чертополох! Пир устроили!
Едва домчалась на Звездочке царская дочь до леса, как под ноги лошади заяц шустрый бросился. Перепугалась Звездочка, на дыбы стала, сбросила девицу со спины своей и ускакала восвояси в поле чистое.
Звала дочь царя свою Звездочку, звала, напрасно всё.
Ну, думает, придется идти пешком. И двинулась в чащу лесную.
Шла, шла дочь царя, пробиралась сквозь заросли-кусты, сквозь валежник сухой, сквозь крапиву-траву высокую и колкую. Порвала одежды свои царские о сучья да ветви, обожгла крапивой-травой тело свое изнеженное девичье, да вышла на опушку. Глядь, на опушке девица-молодица горюет, склонилась на кем-то и оплакивает.
Подошла царская дочка и говорит:
- Скажи мне, любезная, не знаешь ли ты, где охота царская? Я - дочь царя Чертополоха! Заблудилась в лесу дремучем, окрапивилась травою жгучей. Хочу к батюшке родному и братьям своим милым.
Услыхала молодица, кто перед ней, расвирепела! Зарычала страшным голосом!
- Ах, ты - дочь царя Чертополоха!? Того самого, что мужа моего убил, голову ему отрубил, пир устроил, даже косточек его не похоронил?! Будет месть моя страшная! Обернись - ка ты, красна девица, колючкой невзрачной, травой бесполезной! Пусть каждый прохожий топчет тебя, пусть каждый путник палкой сшибает тебя! И быть тебе колючкой до тех пор, пока солнце не скроется, а по ночам в девицу красную обратишься! И будешь в таковом обличье пока солнышко не коснется тебя! Оставайся такой до скончания дней твоих!
Прокричала веприха слова проклятия, закружилась на месте вокруг себя дочь царская да и обернулась колючкой чертополохом!
А жена вепря с горя с обрыва речного спрыгнула, смерть свою на дне речном нашла.
Возвратился царь Чертополох с охоты, а палаты царские пусты. Нет нигде дочери его своенравной, дочери распрекрасной.
И пошла молва - дочка царская пропала!
Объявил царь Чертополох: кто дочь его сыщет, тот и в жёны себе возьмёт да полцарства чертополохова впридачу!
Разъехались витязи удалые на четыре стороны света белого дочь царя Чертополоха разыскивать. Только поиски их были безуспешными. И следа нет нигде дочери царя Чертополоха.
***
В один из дней, пастушок Жалейко пас коров на лугу недалече от леса дремучего. Пас, пас, глядел за стадом, глядел и задремал чуток. Тут уж вечор валит во двор. Очнулся пастушок Жалейко, согнал коров в стадо, пересчитал, а одной не хватает. Отправил пастушок стадо с другом своим верным, псом Сторожем, в село, а сам двинулся в лес дремучий, корову разыскивать отбившуюся.
Долго плутал Жалейко по лесу частому. Уж и ночь настала. Вышел на опушку. Из-за маковок лесных показался краешек месяца ясного. Глядит Жалейко - это что за диво дивное? На опушке возле черепа вепря могучего сидит девица-раскрасавица, слезы горькие проливает.
-Ох, судьбинушка моя несчастная! Ох, ты ж долюшка моя разнесчастная! Была царской дочкой я когда-то раздавнёхонько, ела-пила со злата-серебра, спала на лебяжьем пуху, надевала шелка заморские! А нынче же быть мне девицей лишь при лунном свете да цветком колючим при ясном солнышке!
Подивился Жалейко, вышел на опушку и спрашивает девицу-красавицу:
- Что ж за злой колдун так тебя околдовал? Али ведьма какая на тебя проклятие навела?!
Рассказала дочь царя Чертополоха, как хотел ее батюшка замуж выдать, созвал витязей удалых, да отвергла она всех. Тогда батюшка на охоту уехал в лес дремучий, вепря могучего загнал и голову ему отрубил. А она в лесу заблудилася, дорогу к батюшке у веприхи, жены убиенного её батюшкой вепря, спросила. Та разлютствовала и наслала на неё проклятие - быть ей днем колючкой чертополоха, а ночью девицей красной. И не снять проклятия до скончания дней её.
Рассказала да слезами горючими улилася.
Так и просидел пастушок Жалейко с царской дочкой до рассвета. Как только солнышко красное показалось из-за маковок лесных и коснулось тела девушки, та и обернулась снова в цветок чертополоха.
Полюбилась девушка пастушку. Восхотелось снять с нее проклятие. Вернулся Жалейко в село родное и пошёл к самому старейшему старейшине. Рассказал, что видел и слышал в лесу дремучем старейшине и спрашивает: "Может ты знаешь, как чары злые снять с девицы-красавицы?"
Долго молчал старейшина. Долго ждал ответа Жалейко.
Вот старейшина слово мудрое сказал: " Батюшка её вепря могучего убил, веприху мужа лишил, да не похоронил останки вепря, на растерзание зверей диких оставил. Потому и прокляла веприха дочь царя Чертополоха! Как проклятие сие снять - Ягиня может помочь. К Ягине надоть идти. Ступай на перепутье четырех дорог и повстречаешься с ней."
Вышел Жалейко на перепутье четырех дорог, овеваемое четырьмя ветрами, стал посередь и прокричал: "Ягиня-княгиня, мудрая и прекрасная, выдь ко мне!"
Закружился столп пыли, и предстала пред пастушком Ягиня-княгиня.
- Зачем звал меня, мил человек?
- Мудрая и прекрасная, ты владеешь звериными языками, ведаешь тайны гор, полей, лесов и рек, ты умеешь заговаривать от болезней всяких, даже в мир иной вхожа. Помоги мне снять проклятие с царской дочки!
Засмеялась Ягиня.
-Что же я получу взамен помощи от тебя?
-Всё, что пожелаешь! - воскликнул Жалейко.
- Хорошо! - сказала Ягиня.
Хлопнула три раза в ладони, и очутился Жалейко в избе Ягини.
-Будь слугой моим три дня и три ночи. Послужи мне, выполни три моих задания, тогда и о помощи попросишь, если сможешь. А сейчас спать ложись. Завтра встать надо рано-ранёхонько.
*
Едва солнышко красное коснулось маковок лесных, разбудила Ягиня пастушка и задала первую службу.
- Стадо коров моих разбрелось по свету белому, собери-ка их за день и ночь к завтрему утру пред избой моей. Не выполнишь, сгинешь в лесу дремучем!
Вытолкала в спину Жалейко из избы своей, и дверь за ним захлопнулась.
Делать нечего, надо службу исполнять. Побрел пастушок по лесу частому, по лесу частому да дремучему. Брёл, брёл и набрёл на болото гиблое. Куда ни ступишь, всё топь смертная засасывает. Видит пастушок - во болоте стадо Ягинино увязло, только морды рогатые торчат из топи смертной. И мычат коровы, с белым светом прощаются.
Стал Жалейко думу думать - как стадо Ягини из топи вызволить?
Достал из-за пазухи жалейку и заиграл на ней песню жалобную.
Выползла из топи Кикимора Мухоморовна.
-Ты кто таков? И чего тут песни жалобные поёшь, покой мой нарушаешь?
- Пастушок я, Жалейко. Пришел коров Ягини вызволить из топи болотной.
Захихикала Кикимора Мухоморовна голосочком противным.
- Ну, уж нет! Я сто лет заманивала их к себе, глаза Ягини отводила ворожбой своей, чтоб не видела она, куда стадо делось её. А тут ты явился не зван, не ждан! Да песни жалобные распеваешь! Убирайся покуда жив! А не то в топь смертную вместе со стадом пойдешь! Будешь там потом булькать на дуде своей!
- Не ругайся, матушка! Не гневайся, свет Кикимора Мухоморовна! Принес я тебе гостинец знатный взамен стада Ягининого.
И достал из котомочки своей гребешок частый.
Подобрела нечисть, гнев на милость сменила.
- Вот спасибо тебе пастушок! Сроду мне, Кикиморе Мухоморовне, подарков не дарили да по имени-отчеству не величали! За слово доброе да подарок твой отпущу тебя со стадом!
Булькнула, плюнула, дунула Кикимора Мухоморовна - очутился Жалейко на опушке пред избой Ягини ровно с первым лучом солнышка красного. А с ним и стадо коров Ягининых.
Вышла Ягиня на крыльцо. Поглядела, как пастушок ладно справился с первым заданием да молвит:
-Удружил ты мне, Жалейко! Стадо найти-то нашел, а погляди какое грязное да вонючее! Илом-тиной поросли мои коровы! Вот тебе второе задание: ступай на реку быструю, что Ра прозывается, и отмой к завтрему утру всех коров моих.
Погнал Жалейко стадо к реке Ра. Пока в пути были, коровы приплод принесли, по три бычка да по пять тёлочек каждая! Преумножилось стадо Ягинино. Да все в тине-трясине вонючей. Как же отмыть их всех, бесчисленных?
На берегу реки Ра сидит Водяной, усы-бороду в водах мочит, ногами омут чортов баламутит, черти сердятся на Водяного, кулачками ему грозят.
- Здравствуй, дедушко Водяной! - поклонился пастушок Жалейко - Позволь, мне стадо Ягини выкупать в водах реки Ра и ни одной не растерять!
Водяной надулся, заклокотал сердито:
- Что за гадость на боках коров ты мне принес? Воды пачкать тиной вздумал? Уходи-ка ты со своими коровами смрадными по добру по здорову! А не то как рассержусь, да утопнешь ты со стадом вместе. Без тебя забот полон рот, только помощников не дозовёшься!
-Что ж за печаль такая тебя печалит? Что за забота, в коей помощников не сыщешь? - спросил Жалейко.
- Да вот, видишь? Сел я усы-бороду в водах реки Ра искупать, да запутался ногами в чортовом омуте. Триста лет сижу-посиживаю. Место мягкое приросло к сырому берегу. А чертяки лишь ругаются! Сами сети запутали, а распутать не могут!
Поглядел Жалейко в омут чортов, снял одёжу с себя да и занырнул в него!
Тут его самый главный Чорт встречает-привечает, мол, кто таков и чего надобно?
Говорит им Жалейко:
- Вижу я, что страдания вам приносит Водяной ногами своими. Омут ваш баламутит с утра до ночи. Дай, подумалось, помогу вам, освобожу вас от соседства такого!
Чорт радостно лапки мохнатые потирает, другие черти тоже радостно запрыгали.
-Ох, мил человек, помоги нам! Триста лет нет нам покоя! Мы по белу свету как нашатаемся, с пути доброго души человечески понасбиваем, ворочаемся в омут свой, а тут Водяной ногами баламутит воду. Нам покоя хочется. Так измаялись, что на проказы и хитрости сил больше нет!
- Помогу вам, но с одним условием: вы еще триста лет в омуте просидите, на свет белый не покажетесь!
-Что ты, что ты! Мы так умаялись, что и пятьсот лет проспим, лишь бы в тишине да покое!
Плюнул чорт на свою руку, Жалейко на свою, хлопнули друг другу по ладони да на том и порешили, что триста лет черти из омута не высунутся.
Подошел Жалейко к ногам Водяного, в сети опутанным, достал из котомочки ножик вострый да перерезал путы противные.
Всплыл из омута Жалейко. Водяной с места встать не могёт, прирос к берегу сырому. Запряг Жалейко стадо Ягинино, обвязал Водяного веревкой прочной да погнал стадо. Затрещал берег сырой, посыпался песок и завалил омут чортов.
Так и стащил с места насиженного Водяного пастушок. А сам стал над омутом чортовым, что песком привалило, да в затылке чешет: "Эх, нехорошо как вышло-то. Обещал покой я им, а схоронил на веки вечные!"
Водяной посмеивается: "Ничего чертякам не сделается! Поспят триста лет, а за те времена песок из омута вымоется."
- Охо-хооо! - вскричал Водяной! - Засиделся я, ноги чуть не поотсохли сидючи! Истосковался по свободе, по течениям!
И занырнул в реку Ра, да так занырнул, что воды из реки выплеснулись на берег, где стадо стояло, и отмыли в тот же час всё стадо и приплод его!
Едва только солнышко взошло, Ягиня вышла на порог избушки, а Жалейко тут как тут, и стадо чистое, да еще и с приплодом многочисленным.
Порадовалась Ягиня, похвалила Жалейко да молвит:
- Как, не передумал еще служить мне? Третье задание готов исполнить?
Жалейко хоть и валился с ног от усталости, но от слова своего не отказывается.
- Хорошо! Вот тебе третье задание: сходи-ка ты к Маре, подружке моей разлюбезной, отнеси ей гостинец от меня, у неё же возьми то, что первое подаст она тебе. К завтрему утру жду тебя здесь.
Сунула в руки Жалейко сверток тяжёлый да дверь захлопнула в избу свою.
- Как же я разыщу подругу твою разлюбезную? - вскрикнул пастушок.
- За клубочком иди да не оглядывайся! - послышался голос Ягини.
Делать нечего, пошел пастушонок за клубочком Ягининым да без оглядки. Шел, шел и вышел на Калинов мост.
Тут как тут стражник росту огромного на бой смертный зазывать стал.
Но куда супротив великана-богатыря обычный смертный?
Призадумался пастушок. Как же быть ему? Достал из-за пазухи жалейку и заиграл песню жалобную. Заливается жалейка, о судьбе горемычной царской дочки плачет, о страданиях веприхи по мужу вепрю могучему рыдает, об испытаних нелегких пастушка Жалейки печалится.
Услыхала Мара песню жалобную пастушка, решила выйти, посмотреть, кто там так жалобно играет?
Отступил стражник. Притихли воды реки Смородины. Не шелохнутся травы на горе Рыбе-Кит.
Прекратил игру Жалейко. Мара рукой взмахнула, мол, продолжай, играй.
Заиграл пастушок другую песню: о любви и счастии, о дружбе крепкой и верности, о том, как люди солнышку радуются, как в лунные ночи каждый свой день прожитый славят и в детях своих заново возрождаются.
Долго играл Жалейко. Слушала его Мара не останавливая.
Так и день прошел. Ночь к ним подступила.
Утомился пастушок, нет сил больше играть на дуде. Хлопнула Мара в ладони, стол пред пастушком явился с яствами всякими, с напитками.
- Отведай угощения моего, мил человек. Порадовал ты меня своей игрой на дуде.
Жалейко не смеет к еде прикоснуться. Свёрток Ягини протянул Маре.
- Подруга твоя разлюбезная гостинец через меня передала. Возьми!
Мара смотрит на протянутые руки со свёртком, не спешит брать.
- Ягиня? Да уж... Хороша подруга! Сто лет как в гости не звала и даров не присылала.
Сверток стал тяжёл, как гора каменная. Руки к земле тянет. Держит Жалейко, старается.
- Что же в дар она мне прислала? - вопрошает Мара.
Жалейко слова вымолвить не может. Жилы вздулись на руках у него от тяжести непомерной. Колени предательски затряслись. Сверток все больше становится, все тяжелее.
- Ох, хитра подружка моя, ох, хитра! Так ты сам не знаешь, что принес ты мне?
Из последних сил пастушок сверток держит, того и гляди замертво падёт.
Мара усмехается, взгляда от пастушка не отводит.
-Что ж, - вымолвила, наконец-то, Мара - за стойкость духа твоего, возьму то, что ты принес. Не пожалеешь, что отдал ты мне?
Пастушок головой мотает, мол, нет, не пожалею.
Протянула Мара руку, очутился сверток на земле пред ногами её. Сдернула она покров - на земле лежит череп вепря могучего, в нем дочка царская.
Взвыл пастушок: как же так? Он Ягине верой-правдой служил, а она Маре в дар девицу-красавицу прислала!
Но смолчал. Ведь слово дал, что не пожалеет. А сердце бьется неистово в груди пастушка. Смотрит он на дочку царскую в последний раз, мысленно прощается. И думы думает, как же жить он дальше будет без любимой своей?
Мара ведает мысли пастушка, не шелохнется. Дочка царская, в обличье человеческом, как в тюрьме, в черепе огромном заперта, сидит слезы горючие проливает.
- Позволь мне на прощание песнь последнюю сыграть! - молвил Жалейко.
И заиграл еще жалостливее, оплакивая долю горемычную, несчастную без любви и радости.
Протянула Мара пастушку цветок чертополоха. Взял он из ее рук первое, что Мара протянула. Исчезла Мара, Калинов мост и река Смородина, череп вепря могучего и дочь царская в нем тоже исчезли.
Стоит Жалейко на пороге Ягининой избы. Цветок чертополоха руки колючками своими кровавит.
Солнышко первым лучом сквозь дремучий лес пробилось. Едва коснулся лучик солнечный цветка чертополоха, как обратился цветок в девушку на руках Жалейко.
Дверь в избушку распахнулась, голос Ягини раздался: "Заходи скорее! Мара проклятие снять смогла, а вот жизнь вдохнуть не по силам ей!"
Занес пастушок бездыханное тело девушки в избу. Влила Ягиня живой воды в рот девушки, дунула порошком зеленым на чело, ожила царская дочь.
Ягиня хлопнула в ладони три раза. Очутились Жалейко с дочерью царя Чертополоха в палатах белокаменных. Сколько радости было у царя - дочь любимая, дочь ненаглядная вернулась живая да невредимая.
***
Сдержал слово свое царь Чертополох, выдал за пастушка Жалейко дочь свою и полцарства отписал им. Стали они жить поживать да деток с внуками наживать.
8 янв. 2021г.