Глава 10
Любитель старинных икон
Разговоры для свободных ушей – Красный дом – клад купца Жукова – любитель старинных икон – медаль "За верность"
Красный дом
Через пару дней мне позвонил Роман и сообщил следующее.
– Оказывается, канализации в старом Екатеринбурге не было, и народ справлял нужду в горшки, сидя на специальных стульях.
А бабы они же не могут просто так взять и сесть на сральный стул. Им удобней было, хотя и без изящного комфорта, присаживаться на специальном подкладном судне с ручкой – бурдалю вошедшим в моду в то время. Некоторые производители таких изделий рисовали цветными эмалями на дне таких «соусниц» чуть приоткрытый игривый глаз с надписью – «я всё вижу» или «смотри не промахнись мимо дорогая».
– Представляю, какая там была бы вонища без таких штучек! – засмеялся я.
– Первые работы в Свердловске начались только в 1927 году, то есть уже при советской власти. Но это ещё не всё в 1710 году в Петербурге был сделан ватерклозет со смывом, – проинформировал меня Роман.
– Ага, значит царям можно простым гражданам нельзя, – сказал я.
– Смыв сделали проточный, вероятно соединили с речкой, а что идея блестящая!
– Да нет проточный смыв это как сделано сейчас подача из бачка, а там у них может из бочки. Станут он каждый раз заливать в бачок ведро воды.
– Задница у царицы, небось, большая была – воды требуется много, да и жрала она, будь здоров каждому, – усмехнулся Роман.
– А вот тут ты неправ на 1710-й год она ещё была молодой вдовой, царь Пётр тайно обвенчался с ней в 1707-м году, не смотря, что был женат на своей жене Лопухиной, а в 1711-м году она уже называлась царицей.
– Это что же он при живой жене женился?
– Его жена Лопухина принимала участие в стрелецком бунте, и когда об этом донесли царю, он порвал с ней все отношения и сослал в монастырь, где её постригли в монахини.
– Ну, тогда я против ничего не имею, – ответил Роман.
– А на твоё мнение царю я думаю было бы начихать! И потом кто такая Лопухина и кто Екатерина – если сравнивать по красоте и уму то Лопухина там, рядом не валялась. А у Петра-то особо не спрашивали согласия на женитьбу, приказали и всё, а по прошествии времени он узрел молодую красотку в доме у Меншикова, ну как тут устоять! Влюбился Петруха наш!
– Ну, так что, мы пойдём на разведку? – спросил Роман.
– Пойдём, но понимаешь, какая ерундовина нам предстоит, вчера вечером пересматривал старый фильм «Тегеран -43» и на 24-й минуте второй серии узнал, что в Тегеране канализации в трубах как таковой не было.
– Ну и что с того.
– Там у них с гор вода стекает по специальным каналам – канатам, как их называют местные жители. И один наш разведчик говорит другому тоже разведчику, что такой канат есть под английским посольством. То есть в этот канат сливаются все нечистоты, и проточная вода всё это уносит в море. Гениально да?
– Значит, под Красным домом есть свой канат?
– Ну да река рядом и возможно вода подаётся в дом насосом, не вёдрами же её носить. Сел, обосрался, смыл гуано, открыв кран и подтерев зад, отправился по делам. Всё просто.
– Ну, это у тебя всё просто, а как всё на самом деле.
– Вот это нам и надо выяснить сейчас усадьба на плановом ремонте, а сотрудники в отпуске до сентября, но я думаю, что с охранником договориться всегда можно, в доме как я знаю, дежурят пенсионеры ЧОП «Абсолютная безопасность – Сатурн». Но всегда за пафосным названием скрывается расхлябанность и бардак.
Вечером, прихватив с собой рюкзаки с рабочей одеждой, мы отправились к Красному дому на улице Розы Люксембург 56. Если посмотреть со стороны, то это строение восхищает своим древнеславянским обликом. Благодаря качественному кирпичу дом сохранился до наших дней в том виде, в котором его построили по проекту архитектора Турчевича. Если бы все такие строения были со времён старинного Екатеринбурга, то и сносов бы с поджогами было меньше, когда на лакомом куске земли торчала деревянная усадьба охраняемая государством. А после пожара земля долго пустовать не будет, поднимутся небоскрёбы и всякие Храмы-на-крови, а что до истории города то решать её пришлым губернаторам некогда они готовят трамплин для подскока в Москву.
Походили мы вокруг здания, и попали в поле, зрения охранника-пенсионера узревшему в окно очередных любопытствующих – как бы они чего не натворили. Мы тоже заметили следящего через пыльные стёкла мужика, который двигался от окна к окну вслед за нами. Центральные ворота были закрыты на висячий замок, который мы сняли, поковырявшись в его гнезде двумя проволочками. Когда мы оказались во дворе усадьбы охранник удивился этому факту, но поднимать тревогу не спешил. Ему стало любопытно, как это мы попали на внутреннюю территорию, если на воротах висел замок. А вдруг у нас был мандат на посещение усадьбы, а он поднимет бесполезную шумиху, хотя по обязанностям он это должен был сделать. Но лишний раз тревожить начальника это как загонять очередное шило себе в задницу и вообще дело охранника разрешать такие конфликты самому, а иначе, зачем он тут тащит службу.
Сделав несколько снимков усадьбы, мы стали осматривать пустой фонтан, хотя ничего интересного в нём не было. Потом поднялись по ступенькам чёрному входу, и дёрнули по очереди ручку двери, была заперта.
Следивший за ними охранник открыл окно и строго спросил, чего мы забыли во дворе и как собственно мы вошли.
– Через ворота, – ответил я.
– А кто открыл? – спросил охранник.
– Начальник.
Ответ о начальнике несколько охладил пыл охранника.
– Какой такой начальник? – спросил вдруг деловито охранник.
– Наш начальник по охране памятников, дом-то реставрировать собираются.
– Ну, так его уже ремонтируют, трубы отопления меняют.
– Это не реставрация.
– А что же это.
– Это коммунальный ремонт сетей, а реставрация это восстановление лепнины, фасада дома, восстановление утраченных деталей в здании, замена фрагментов кирпичной кладки.
Поразмыслив, охранник смягчился и сказал, что знает, где что отвалилось внутри комнат, и уже докладывал, но говорят сучьи дети, мол, денег нет на ремонт.
– Ну, тогда надо это сфотографировать и записать в проект реставрации, – стал Роман наваливать охраннику лапши на уши.
– Ну, так и я о том же! – с жаром пожаловался охранник.
– Извините вас, как зовут? – спросил я.
– Меня-то, – охранник оглянулся назад, словно ища поддержки.
– Вас как зовут.
– Василием Ивановичем как Чапаева.
– Василий Иванович расскажите, где и что отвалилось, а мы потом придём с начальником и всё посмотрим.
– А вы приходите в мою смену, щас я напишу вам мой график интересно мне всё это, а то моим сменщикам нет дела, если что отвалится в доме, только чаи и гоняют. А у меня, наоборот, за старинные дома душа болит, сколько их уже посносили!
Охранник живо проставил на листке бумаги числа своего дежурства и, сложив её, сбросил вниз.
Изучив внимательно цифры, я сказал, что у нас в ближайшие дни могут не совпасть с его графиком и тогда охранник, клюнув на мою хитрость, решил впустить ради благого дела в здание.
– Только вы ребята того меня не закладывайте что я вас пустил, а то мне мой начальник холку натрёт мочалом.
– Вот за это спасибо Василий Иванович, а то когда мы ещё на другом объекте освободимся.
Охранник тихо сказал, чтобы мы шли к главному входу, а то из соседнего здания уже пасут за ними.
– Идите не сразу, погуляйте минут двадцать, а я как раз вниз спущусь до сортира да подожду внизу. Конспирация ребята, прежде всего!
Мы отошли к фонтану и стали снова осматривать его, оживлённо разговаривая при этом ни о чём, стараясь не обращать внимания ни на самого охранника который присматривал за нами из окна и ни на окна соседнего здания.
Погуляв во дворе, мы вышли за ворота и двинулись в сторону трамвайной линии, после чего заложили круг соседнего храма, вырулив к Красному дому с другой стороны.
– Дед же просил проявлять конспирацию что мы и делаем, – сказал мне Роман, когда до дверей усадьбы оставалось десять метров.
Охранник был уже на стрёме, он быстро нас запустил и так же быстро закрыл дверь.
– Ну, вроде всё в порядке, – сказал он и позвал следовать за ним.
Василий Иванович показал нам отвалившиеся части лепнины, которые мы тщательно сфотографировали. Потом я попросил проводить нас в подвалы, упомянув свою знакомую Викторову Валентину Дмитриевну.
Услышав знакомую фамилию, дед оживился и сказал, что знал эту женщину и что она часто приходит поработать в подвал. Там у неё свой кабинет больше похожий на каморку папы Карло.
Мы прогулялись по подвалам и сделали ряд его снимков.
Когда мы вернулись наверх, Василий Иванович пригласил нас на чай, уж не терпелось ему поспрашивать нас о всякой городской старине.
Роман достал из рюкзака молдавское вино и попросил достать стаканы.
– Хотели мы Василий Иванович после осмотра забраться в кустики да винца попить у речки, да может нам здесь будет удобней? – спросил разрешения Роман.
– Так почему нет, я тоже это дело люблю, сегодня воскресенье, так что можно, – живо ответил Василий Иванович.
– А проверяющие? – спросил я.
Василий Иванович махнул рукой.
– Подъедут вечером, днём нам разрешают поспать, чтобы к вечеру ухо востро было!
Мы выпили и закусили тем, что принесли с собой.
– Василий Иванович, а как бы нам слазить в нижний подвал, по чертежам он должен был находиться, ниже этого цоколя. Неужели его не пощадили и засыпали? – спросил я.
– Конечно, он засран, но его со временем приведут в порядок и впишут в план реставрации. Пусть люди посмотрят, как справляли нужду до революции, – сказал Роман.
– Есть такой сральный колодец, – сказал вдруг охранник, посматривая масляными глазами на бутылку с молдавским вином. – Только вонища там несусветная только вам-то это зачем.
– Так мы отец ещё и диггеры в свободное время от работы, то есть проводим исследования и по таким местам.
– Это типа экскурсии что ли? – спросил охранник.
– Ну, типа того, подземелья там, интересует всё историческое.
– Ну, тогда понятно. Вы вот что подтягивайтесь ближе к полуночи проверяющий мой как раз на обход в девять часов вечера заедет ко мне и дальше по объектам, а вы значит полдвенадцатого. Бутылку-то оставьте больно вкусное вино у вас.
– Вино вкусное, но только уговор получишь свою бутылку, когда откроешь нижний подвал, а то уснёшь и чего нам куковать у входа.
– Правильно парни надо бдить, а то начальник как увидит, вот задаст он мне по ушам.
Договорившись железно с дедом на вечернее посещение, мы ушли, не веря своему везению.
– Остаётся нам только в сральном канате полазить без всяких перспектив на поиск сокровищ, – сказал Роман с досадой, что верхние подвалы давно исследованы.
– Зато есть шанс забраться в нижние подвалы авось чего-нибудь да обнаружим, – сказал я.
– Сомневаюсь я – ответил Роман.
– Ну, значит закроем ещё одно белое пятно на этом подземелье или хочешь уступить это право «Детям подземелья».
Уступать Роману не хотелось, и он согласился лезть в сральный колодец.
Ближе к полуночи мы подошли к двери Красного дома, и перед нами тот час открылась дверь. Оказывается, дед нас давно поджидал и даже стал сомневаться, что мы придём вообще.
Он проводил нас к люку в нижний подвал, но сам туда не полез, сказав, что лучше попьёт винца перед телевизором. Мы отдали ему незапечатанную бутылку, на что он ответил только словами большой благодарности.
– Работайте братья, если что я у себя, – сказал дед и не став нам мешать удалился к себе.
Мы быстро переоделись в резиновые костюмы и стали спускаться в дурно пахнущее чрево нижнего подвала. Там мы быстро нашли крышку люка ведущий в тот самый сральный канат, куда прежние жильцы сливали свои нечистоты.
– Сначала осмотрим сральник, а потом проверим нижний подвал, не может быть, чтобы ничего не осталось до наших дней, – сказал я.
Спустившись по лестнице в довольно таки просторный подземный ход, мы оказались на самом верху склона, который уходил плавно куда-то вниз. Под ногами переливающимся студнем колыхалась слизь, вбирая в себя летящие капли с потолка.
Я попробовал встать на более ровное место, но как такового там не было. Видимо всё было сделано так, чтобы сливаемые нечистоты сразу смывались без задержки вниз, для чего прямо под люком торчала каменная труба.
– Значит, отсюда текла вода и уносила всё ковнецо вниз к реке, – сказал Роман, показывая на эту трубу.
Я решил сменить место и, сделав шаг в сторону, поскользнулся на слизи и, упав, сбил с ног Романа, после чего мы, с воплями покатились вниз, по пути переворачиваясь и наматывая на себя донные сопли. Роман с паническими криками летел следом за мной, а я, набирая скорость благодаря своему весу, быстро удалялся вперёд. После свободного полёта мы врезались в кучу говнистых отложений, едва не переломав свои кости. Отлежавшись и привыкнув к тишине, мы услышали, что впереди задаётся характерный для течения воды звук.
– Ну-ка посвети фонарём, а то мой, похоже, убился, – попросил Роман, пробуя включать и выключать фонарь на голове.
Я посветил вперёд и заметив небольшое отверстие на полу. Поднявшись, мы подошли ближе. Свет фонаря осветил отверстие в бетонном полу. Внизу текла мутная подземная речка.
– Куда это она? – спросил Роман, нагибаясь головой к отверстию. Он попытался просунуть голову ниже, но у него это не получилось, и тогда я ухватился за его куртку и он провис ниже.
– Там набережная и фонари горят, – сказал Роман. – Это, похоже, бетонная коллекторная труба я её раньше видел, а посередине Исети намытый грязью остров, там утки сидят.
– Ну и что делать будем, как отмываться от этой дряни, – я провёл ладонью по склизкому резиновому костюму.
– Щас падаем вниз, отмываемся, а потом двигаем к Иванычу за шмотками, – сказал Роман.
Мы выползли из отверстия и плюхнулись в воду. Вода в трубе была нам по колено. Попробовав отмыть слизь с резиновых костюмов, мы ничего не достигли, нужны были мочалки или пучки травы. С этими мыслями мы и вышли в реку, чтобы форсировать её на другой берег, где можно спокойно отмыть с себя всю дурно пахнущую слизь. Вода в реке доходила нам до пояса, и мы под громкие аплодисменты гуляющих перешли реку, помахивая руками в знак приветствия как акванавты.
– Ну, если мы узнали вход в нижний подвал, то беспокоить Василия Ивановича нам уже не стоит и потом второй раз к Иванычу лучше не соваться, чего лишний раз рисоваться.
– сказал я.
– Нужны кошки, по соплям нам наверх не подняться, – сказал Роман, удивляя меня своей настойчивостью.
– А я думал, что ты на этом пас, – сказал я.
– А ты что собираешься снова в сопливый канат забраться? – спросил Роман.
Я посмотрел на остатки соплей на своём костюме и отказался от нового похода в говнючий тоннель. Роман тоже высказался, что ему уже расхотелось вновь прокатиться по подземным соплям.
– Нам ещё повезло, что не переломали рёбра, а могло быть и хуже.
Переодевшись у Василия Ивановича, который держался от нас на почтительном расстоянии из-за стойкого запаха. Мы пожелали ему спокойного дежурства и договорились, что мы о своём посещении будем помалкивать, а Василий Иванович так более. В общем, нам стало понятно, что нам нечего ловить в подвалах Красного дома и стоит поискать другое место для новых приключений.