Дудинский порт – выход Норильска к Енисею.
Впервые я побывал в Дудинке в 1966 году, когда в августе 1966 года на теплоходе "Акоп Акопян" мы вышли покорять Арктику. А начиналось всё так...
1 июля 1966 днем в Ленинграде было тепло – плюс 19. Средина лета, белые ночи. Я ночь на 1 июля прощался со своей девушкой Тоней. Уезжал на целый год в Мурманск на годичную практику в качестве матроса. - Слава, ты только пиши, не пропадай насовсем, - слышишь!?.. – говорила мне моя Тоня. Тогда я ещё не знал, а сколько же в моей жизни потом будет таких "Тонь"... Долго целовались в губы... Пары шампанского и сладость съеденного шоколада вносили определенный шарм в это прощание и в поцелуи… А багряное закатное солнце, казалось, тоже прощалось с нами…
- Молодёжь, всё!.. Пора... Отправляемся! - … а то все лижутся, лижутся, - чего дома-то делали?.. Картинки в журналах рассматривали!? – ворчала, на нас, женщина-проводница с жёлтым флажком.
Поезд дёрнулся, показывая этим свою нетерпимость, не дав договорить проводнице давно избитые фразы… Она легко запрыгнула в вагон, тактично пропустив меня вперёд. Состав тронулся - вокзал при этом медленно поплыл назад, с каждой секундой всё более отдаляясь. Тоня ещё долго продолжала махать мне рукой, постепенно превращаясь в маленькую точку, а потом и вовсе пропала - за поворотом…Обещали писать друг другу… Но меня ждал Мурманск – самый большой и красивый город за Полярным кругом. Город, которому я впоследствии отдал почти 43 года своей жизни.
Утром 3 июля наш поезд прибыл на станцию назначения - Мурманск. Сразу всей гоп-компанией мы направились в отдел кадров Мурманского морского пароходства, который находился на улице Володарского. Принимал нас старший инспектор Сергей Иванович Суханов и сразу же направлял на суда или же давал направление в общежитие на Терском, л. 3. Меня, Валю Кустова и Васю Дмитрова направили на пароход «Илья Репин», который стоял у морского вокзала и назавтра должен был выйти в рейс на Озерко. Морской вокзал почти рядом – метров 500-600 от отдела кадров. После оформления необходимых документов в кадрах и проведенного с нами там инструктажа по технике безопасности, мы засобирались на наше новой судно – пассажирский пароход каботажного плавания. Очень уж хотелось поесть. В полдень температура на мурманских улицах поднялась до плюс 33 градусов. Вот тебе и белые медведи с морозами и туманами. Собрав свои небольшие пожитки, мы двинули на морской вокзал.
Подходя к морскому вокзалу, мы увидели прежде всего большую трубу, торчащую над пароходом. Верхняя палуба «Ильи Репина» была на уровне причала. Мы в то время еще не знали, что в Кольском заливе амплитуда приливов достигает больше 4-х метров. Трап лежал почти горизонтально. У трапа нас встретил вахтенный матрос и, узнав кто мы, вызвал вахтенного штурмана – Говоруху Андрея Яковлевича. Вскоре к трапу вышел молодой, красивый второй штурман. Посмотрев на наши направления, он дал нам команду: - Шмотки бросить у трапа и быстро в магазин. Каждому принести по две «Столичной». Мы одурели от такой встречи и стояли с открытыми ртами. – Что? Непонятно? Быстро выполнять. Буду вас прописывать по пароходу! Что нам оставалось делать? Матрос объяснил, что если перейти через переходной мост, то выйдем прямо к гастроному у железнодорожного вокзала. Вся операция должна занять не более 30 минут. Через полчаса мы стояли перед вахтенным штурманом во всеоружии. Андрей нас отвел в каюту, в которой мы должны были жить, забрал водку и сказал, чтобы через 10 минут мы были в каюте Раи Масич, где нас пропишут. Быстро привели себя в порядок, сполоснувшись под краном и почистив зубы, мы двинули по указанному адресу. Метров за 10 до каюты мы услышали громкие звуки музыки и женские голоса. А когда, постучав в дверь, мы ее открыли, то первое, что я увидел и услышал – это голую красавицу, пляшущую на столе, дым коромыслом и музыку под звон стаканов.
- Ну, девочки, расхватывай курсантиков! Мой - вот этот! Васе Дмитрову на шею бросилось полуголое изящное существо. Вася чуть не лишился чувств то ли от неожиданности, то ли от страха. Рая захватила Вальку Кустова, ну а мне досталась плясунья со стола – Валя. Такого райского приема мы не ожидали. Застолье и пляски закончились за полночь, потом начались пляски в кроватях, но к завтраку все мы как огурчики появились в столовой – на утренний чай. Работа есть работа и судно надо готовить к рейсу.
После завтрака второй штурман отвел нас к старпому Кононову В.В. - «Валентин Викторович! Вот вчера трех курсантиков из кадров прислали, ЛМУ-шников. Наши ребята. Я их определил в каюту и прописал по судну, как положено. Боцману я уже про них сказал». Старпом дал нам журнал по ТБ, где мы расписались, и послал к боцману Потараеву Алексею Макаровичу – на работу. Так началась наша годовая практика. Я на курсе был самый молодой. 18 лет мне исполнялось только 01 сентября, и поэтому меня взяли на «Илью Репин» только практикантом. Хотя Вася и Валя были уже совершеннолетними, но и им места на штатную должность на «Репине» не нашлось. Наше настроение сразу же упало ниже кафель-нагельной планки. Ведь зарплату практикантам не платили. Ладно уж мне, - тут все по закону, так как надо ждать дня, когда исполнится 18 лет, да и визы у меня еще не было. Но сам прием и прописка так мне понравились, что я решил остаться на пассажирском флоте. Вышли мы в свой первый рейс на портопункт Озерко, который находился на героическом полуострове Рыбачий. В Озерко, да и на всем полуострове Рыбачий находилось большое количество воинских и пограничных частей, а добраться туда, естественно можно было только морем. Эта была так называемая Западная линия. Была еще и Восточная линия – до Иоканьги. На западной линии были следующие заходы: Мурманск – Североморск – Кислая – Тюва – Западный Кильдин – Цып-Наволок – Порт-Владимир – Титовка – Озерко и обратно, со всеми заходами. Получалось, что каждые полтора-два часа судно заходило в очередной портопункт и становилось на якорь. Час-два стоянка на якоре с высадкой пассажиров и выгрузкой груза на мотодори, съемка с якоря, следование до очередного портопункта. В Озерко стояли часов двенадцать. Приходили утром, а выходили на Мурманск поздно вечером. По расписанию надо было отойти из Мурманска и точно по расписанию ошвартоваться в Мурманске у морского вокзала. За выдерживание расписания экипажу платили премию, и каждый капитан считал своей честью - вовремя отойти в рейс и вовремя вернуться. Что делалось в рейсе, никого не волновало. Поэтому все свободные промежутки в рейсе капитаном и экипажем использовались для рыбалки, сбора грибов и ягод. Особенно много времени было на Восточной линии. Рыба (треска, пикша, палтус, камбала, морской окунь, морской налим, зубатка и др.) обычно летом ловилась в Западном Кильдине, на Рыбной банке в Мотовском заливе. Ловили рыбу на "поддёв", т.е. на голый крючок.
Что такое "поддёв"? В никелированную трубку длиной 10-15 см., которая заливалась свинцом, впаивался крупный крючок-тройник, привязывалась миллиметровая леска, и снасть готова. Снасть выбрасывалась за борт и травилась до грунта, затем чуть подбиралась леска, и нужно было ее дернуть на себя. Треска брала с первого раза. Экземпляры были по 10-15 кг, а иногда и больше. У всех членов экипажа было по 2-3 такие удочки. Любая стоянка на якоре использовалась для рыбалки. В первом же рейсе нас разбили по вахтам. Я стоял с 00 до 04 (собачью вахту). После вахты хотел пойти спать, но мне сказали, что надо идти в столовую «валенки есть». Я ничего не понял, но пошел вместе с вахтенными моряками. Когда пришел в столовую, слюни потекли от запаха. Оказывается, «валенками» называли запеченную на паровых котлах свежевыловленную треску, которую потрошили, промывали, солили, перчили, шпиговали специями и тресковой печенью, заворачивали в пергаментную бумагу, завязывали, чтобы сок внутри оставался, и клали все это на паровой котел часа в 2 ночи. А к концу вахты «валенки» были уже готовы. Ешь и хочется. Ночной чай затягивался часов до шести, с морской травлей и поеданием «валенок». Позже, когда не стало пароходов и старых капитанов-трескоедов, валенки как-то сами по себе ушли из ночных чаев. А жаль… С приходом в Озерко, свободные от вахт и работ уходили за грибами, ягодами (черника, морошка, брусника, вороника, костяника). Рыбаки брали удочки и шли на ручьи и озера за форелью, кумжей, гольцами и семгой. В то время не было на Рыбачьем никакого рыбнадзора, а вся власть была у командиров воинских частей и пограничников. Членов экипажа никто не трогал, а капитану всегда выделялась машина или ГТСКа (вездеход). Рыбы в озерах и ручьях было много и всем хватало. Все это меня сразу так завлекло, что мне уже не надо было ни Арктика, ни заграница. Здесь была моя стихия...
Ну, а Вася Дмитров с Валькой Кустовым, рвались в загранку. Где-то через месяц - полтора они получили направления на заграничные суда и ушли с "Ильи Репина". А я сразу заскучал, оставшись один на «Илье Репине». На другом, тоже грузопассажирском теплоходе «Акоп Акопян» работали в должностях матросов 2 класса Козлов Володя и Казаков Саша. «Акопян» ходил на Восточной линии до Дальних Зеленцов и Териберки. Я сходил в кадры к Суханову С.И и попросил его перевести меня на «Акопа Акопяна», что он и сделал где-то в конце августа. Стало веселее. Мы жили четверо в каюте – три курсанта и матрос Паша Щукис. В сентябре меня перевели в штат матросом второго класса, а судно вышло в снабженческий рейс в Арктику. Грузились в Арктику мы на Бакарице в Архангельске.
Капитаном на тх «Акоп Акопян» был Павел Григорьевич Чурносов, старпомом – Борис Вольный, вторым штурманом – Игорь Дмитриевич Шахов, а третьим штурманом – Кузнецов Валерий Семенович, по кличке «Таракан» или «Кузя».
«Тараканом» его прозвали из-за усов, торчащих в разные стороны. Чурносов П.Г. был своеобразным человеком. У него был дефект речи (вроде бы из-за ранения во время войны). Говорил он тихо и невнятно, а если сердился, то понять его было совсем невозможно. Команды из-за своего дефекта речи он отдавал непонятные. Люди его не понимали и начинали переспрашивать, а это его очень бесило. Команда отдавалась капитаном повторно, но его уже совсем не понимали, и он злился еще больше. Он редко улыбался, ходил всегда какой-то смурной и вечно чем-то недовольный. Подстать капитану были и штурмана, особенно старпом Вольный. Второй штурман Дмитрий Шахов был запойным, и ему часто доставалось от капитана. Валера Кузнецов (вторая кличка – Кузя) был большим лентяем и еще большим любителем поспать на вахте. Когда мы вышли в Арктику, Валера задавал мне курс, а сам шел на диванчик в штурманскую рубку и ложился спать. Мне он говорил, что я уже почти штурман, а поэтому должен стоять на руле, наблюдать за горизонтом и вести на карте счисление. А главное, я должен был его вовремя предупредить, когда услышу, что капитан поднимается на мостик. Первое время я так и делал.
Мы работали по 12 часов на самовыгрузках. Помню, как после выгрузки в бухте Эклипс мы вышли в следующий пункт выгрузки. Я только отработал 12 часов, и сразу же надо было идти на вахту. Вышли мы из бухты ночью и двигались в темноте между плавающих льдов. Какое-то время Валера побыл на вахте, а потом, дав мне распоряжение делать одновременно три работы да еще вести наблюдение по радиолокатору, ушел в рубку и вскоре захрапел на полную мощь своих легких. Я, сколько мог, боролся со сном, стоя на руле, но через какое-то время сознание отключилось, и я просто уже стоял автоматом, держась за руль. Судно, конечно, шло само по себе, благо, что вокруг не было других судов на десятки миль, а льдинки были мелкие и не представляли опасности для «Акопяна». Капитан тихонько поднялся на мостик и стал около меня, адаптируясь к темноте. Вдруг я услышал крик: «Какой курс вы держите?» Я моментально очнулся, но забыл, какой курс надо держать, и побежал в рубку, чтобы взглянуть на карту. Тут Чурносов П.Г услышал издаваемые трели спящего на диване третьего штурмана. Таким капитана я больше не видел никогда. Он начал что-то нечленораздельно кричать и лупить кулаком по мордасам Кузю так, что на мостик в испуге прибежал даже второй штурман, которого он тут же поставил на вахту, да и сам уже не уходил с мостика до начала вахты старпома.
Старпомом в Арктику в то время пошел Авдюков Владимир Николаевич, который впоследствии был начальником отдела ЦНИИМФ, а еще позже его назначили капитаном порта Мурманск. Я, между делом, к тому времени уже вышел на нужный курс и держал его как следует. Про меня капитан даже забыл, а может, я стоял на руле с открытыми глазами и он ничего не понял, хотя я ничего и не соображал. Кузе объявили строгий выговор, но на судне капитан его оставил и с приходом в Мурманск не списал в отдел кадров. Кузя долго на меня дулся, но что я мог ему объяснить?
После того как был выгружен весь груз, который предназначался для полярников Арктики, мы зашли на Диксон, а потом по реке Енисей последовали до Дудинки, где мы должны были выгрузить остатки груза для Норильского Никеля. от здесь я впервые и познакомился с Дудинкой... А первое, что мы с Сашей Казаковым посетили - это был ресторан Элдан.
Дудинка была основана во второй половине XVII века — в годы царствования Алексея Романова, мангазейским стрельцом Иваном Сорокиным. Дудинка стоит на правом берегу Енисея в месте впадения в реку притока Дудинка (в честь него город и назван). От Красноярска до столицы Таймыра, казалось бы, всего 2,5 тысячи километров, но добраться не так просто: либо по воде летом, либо круглогодично самолетом до Норильска и уже оттуда на колесах — в Дудинку.
В состав городского поселения Дудинка входят также село Волочанка, поселки Левинские Пески, Потапово, Усть-Авам, Хантайское Озеро. Но от Дудинки до этих населенных пунктов не несколько километров, а от 90 до 340. Живут там, в основном, представители коренных малочисленных народов. Занимаются рыбалкой, охотой.
В Дудинке после этого я был десятки раз. Сначала на ледоколе "Капитан Воронин", затем на теплоходах "Клавдия Еланская" в Арктических круизах в течение пяти лет и "Алла Тарасова". Ходил я до Дудинке и ледовым лоцманом на турецком судне "Си Артин", на других различных сухогрузах и танкерах. Видел воочию как Дудинка обновлялась и хорошела.
Градообразующим предприятием для Дудинки является морской порт. Местные жители прикидывают, что в порту работает каждый десятый дудинец. Порт в Дудинке — самый северный международный морской порт в России, через него проходит 95 % грузов на север. Практически всё, что есть в Дудинке, Норильске и других населенных пунктах — всё это пришло сюда по воде. Все, кто не работает в порту, работает на обслуживание его сотрудников, их семей или на поддержание жизнедеятельности города.
Сегодня Дудинка — небольшой город на севере России со своими особенностями. Обойти его почти целиком можно за 2-3 часа. Конечно, как и в большинстве городов, центр притяжения — это набережная. Отсюда можно, как киноленту, смотреть работы в порту, а в мае любоваться ледоходом. Из минусов — слишком много выпивающих на побережье.
...20 июля «Капитан Воронин» вышел на трассы Севморпути. В начале срока ледокол проводил караваны судов в Карском море, заходил на Диксон и работал в Енисее. Работы комсомольской организации на ледоколе не чувствовалось. Молодежь сидела по каютам и играла в карты. С приходом на ледокол меня взяли в оборот помполит Лазарев В.С. и капитан Сясин И.Г., которые стали настаивать, чтобы я возглавил комсомольскую организацию и оживил работу молодежи на ледоколе. В тот период это было нормальной ситуацией, чтобы молодые специалисты проводили активную политическую жизнь на судне, тем более это было необходимо для штурмана, который готовился стать капитаном. А я уже имел опыт работы секретарем комсомольской организации на пароходе «Илья Репин». Меня хорошо знал секретарь комитета комсомола Эдуард Художилов, который, видимо, проинструктировал помполита насчет моей комсомольской активности. В общем, на очередном комсомольском собрании меня избрали секретарем комсомола ледокола. И как оказалось не зря. Уже 27 октября 1969 года я был награжден Почетной грамотой Ленинского райкома ВЛКСМ к 51-й годовщине ВЛКСМ, а по итогам Ленинского зачета в 1970 году я был признан лучшим комсомольским секретарем ММП и награжден Почетной грамотой Обкома ВЛКСМ. Но вначале была работа на ледоколе с комсомольцами и молодежью, которая всколыхнула весь экипаж. Я и сам занимая активную жизненную позицию в экипаже, быстро организовал в этом направлении комсомольцем и молодежь ледокола. Все это шло под руководством партийной организации ледокола. Помполит Лазарев В.С. был из бывших кочегаров, и, хотя имел образование 7 классов, был неплохим организатором. Жизнь на ледоколе быстро оживилась, начали проводить различные турниры, соревнования, молодежь стала застрельщиками на всем ледоколе во всех общественных делах. Вскоре в печати появилась моя первая статья, которая была публикована в различных газетах.
Работа на ледоколе в Арктике, в общем, была монотонной, но еда на флоте - по расписанию. Расписание приёма пищи при четырёхразовом питании максимально подходит под смены вахт. Завтрак. С 7.30 до 8.30; Обед. с 11.30 до 13.00; Вечерний чай. С 15.30 до 16.30; Ужин. с 19.30 до 20.30. И так каждый день... Всё идёт на флоте по расписаниям, заведённых раз и навсегда. Благодаря такому однообразному ежедневному расписанию дни летят достаточно быстро, как бы сливаясь все между собой. Разумеется, различные внештатные ситуации могут произойти в любое время дня и ночи, и мы должны быть в состоянии их разрешить... В море, не смотря на напряженный ритм работы и плотный график жизни, расписанный как военный устав, есть возможность более близкого общения, к чему располагает многомесячное непрерывное общение ограниченного круга лиц, и обстановка полного доверия. В море невозможно жить и работать вполсилы, нельзя хитрить и прятаться за спины других, там поступки называют своими именами и сразу воздают по достоинству, несмотря на чины и заслуги.
Путь не ближний в край далекий, и, как льды, нас давить будут сроки... Задымят за кормой караваны, позабудут про сон капитаны, будут штормы, будут шквалы, беспокойные вахты, авралы, на машинах испарины пота – ледокольная наша работа. Арктика, Арктика, дни и ночи покой твой хранят молчаливые льды. Арктика, Арктика, мы не многого просим, мы просим лишь чистой воды...
У края ледовой кромки мы дождались, когда к нам подойдут три лесовоза, которых мы должны были вести по Енисею до порта Дудинка и возглавили наш небольшой караван. Ходить по Енисею на ледоколе мне ещё не приходилось. От снежных зарядов темнел небосвод, мы били, кололи напористый лед; врагом, не союзником, стала река. Вспухали мозоли на наших руках. Мы глохли от треска ледовых полей, от шума ревевших навзрыд дизелей. Ломались машины и гнулись винты, порою казалось, что всем нам кранты...
Сегодня посёлок Диксон производит удручающее впечатление: кругом позаброшенные с заколоченными окнами двухэтажные покосившиеся дома. Раньше когда-то мечтали попасть в них пожить. По сравнению с палатками и бараками они, конечно, были современными строениями, но сейчас они никому не нужны. Большие каменные трёх и четырёхэтажные дома стоят на сваях, но и они постепенно пустеют. Диксон процветал, когда суда использовали в виде топлива уголь. Он был бункеровочной базой, метеостанцией, узлом связи. Был центром "Северо-морского пути", сейчас же оказался никому не нужным. Позаброшены и развалены детские площадки, работает, правда, школа. В школе местные ученики оформили краеведческий музей. Нельзя сказать, чтобы город совсем умер, хотя бы потому, что у памятника полярникам, погибшим в Великую Отечественную войну, всегда лежат цветы...
Мурманское морское пароходство – первооткрыватель высокоширотных туристических рейсов, уже имело богатую историю арктических круизных плаваний. С участием специалистов пароходства было разработано немало туристических маршрутов в Арктику, завоевавших популярность далеко за пределами нашей страны, благодаря которым о заполярном Мурманске узнали во всем мире.
В 1966 году Мурманским пароходством был организован первый арктический круиз по линии Архангельск - Игарка с заходом на Диксон и в Дудинку, а на обратном пути - на остров Вайгач, Соловки и в порт Архангельск. С 1967 года «Вацлав Воровский» начал выполнять арктические высокоширотные круизы с заходом на ЗФИ. Здесь впервые туристов высадили на остров Хейса, который был окружен плавающими айсбергами и льдами. Вокруг бродили белые медведи, а на льдинах лежали огромные моржи - настоящая полярная экзотика.
Затем на долгие десять лет Арктические круизы были прерваны, так как «Вацлав Воровский» нужен был для работы на маршрутах Кольского полуострова и для перевозки экипажей рыболовных судов между Мурманском и Джорджес-банкой, расположенной близ берегов Канады.
И только теплоход «Клавдия Еланская» с 1978 года возобновил эти замечательные рейсы с российскими туристами по маршруту Мурманск - ЗФИ – Диксон – Дудинка – Норильск - бухта Варнек (о. Вайгач) – Соловки - Архангельск. Мне пришлось выполнять эти рейсы в должности дублера капитана в период с 1980 по 1983 год, т.е. в течение 5 лет.
Как всегда с 5 по 25 сентября мы на «Клавдии Еланской» выполнили Арктический круиз, которому я хочу посвятить свои дневниковые записи, которые я вел в 1982 году, чтобы опубликовать их в газетах «Арктическая Звезда» и «Полярная Правда». Ниже я опубликую несколько фрагментов моих воспоминаний о работе на Дудинку.
..."13.09.1982 г. Утром тх «Клавдия Еланская» отошел от причала порта Диксон. До 12 часов наши киношники снимали свой фильм о Диксоне с разных ракурсов с вертолета. В 17 часов в музыкальном салоне я читал лекцию для пассажиров по Арктике. Но народ оказался какой-то гнусный, все больше высказывался с подковырками и с обидами на нас из-за того, что их не высадили на ЗФИ.
В 18 часов взяли двух лоцманов и последовали Енисеем до Дудинки. Погода стоит неплохая. И еще пару слов о порте Диксон: Диксонский морской порт расположен на 73° с.ш. и 80° в.д. на южном побережье Карского моря. Его назначение: обеспечение жизнедеятельности поселка Диксон, Арктических экспедиций и полярных станций. Глубины возле причалов - 15 метров, что позволяет производить погрузо-разгрузочные работы на судах грузоподъемностью до 50 тыс. тонн. Тело причала - железобетон. Летняя морская навигация возможна с 10 августа по 20 сентября. Зимняя навигация возможна круглогодично при обеспечении проводки судов ледокольным флотом. Диксонский морской порт и сейчас имеет стратегическое значение по своему географическому срединному расположению на трассах Северного морского пути. А пока мы следуем в Дудинку - крупный порт на реке Енисей. Хотя он и расположен на реке, но его по праву называют «портом пяти морей». Дудинка является одновременно и морским, и речным портом. Сюда из Норильска проложена железная дорога, по которой перевозятся различные грузы, включая продукцию Норильского горно-металлургического комбината. Порт Дудинка зимой замерзает. Температура воздуха здесь опускается в зимние месяцы за минус 30 градусов, а летом едва достигает плюс двадцати. Когда лёд на Енисее встаёт так, что может выдержать вес автомобиля с грузом, то по нему прокладывают «зимник» - автомобильную дорогу, связывающую между собой два берега. Караваны грузовиков пересекают Енисей в обе стороны. Весна приходит сюда поздно. Вода в Енисее поднимается на 14 метров. Портовые причалы и подъездные пути оказываются затопленными. Поэтому весь город стоит на возвышенности, выше отметки в 20 метров от уровня реки. Паводок достигает своего максимума в июне, а к июлю вода спадает. Портовая техника возвращается на причалы, и порт оживает. Суда швартуются у причалов и заполняют портовый рейд. Вот в этот замечательный заполярный порт Дудинка и предстояло нам идти.
14.09.1982 г. Ночью прошли по Енисею через Турушинский перекат. В 13.30 пришли в Дудинку, где мы оказались никому не нужны. Все причалы заняты грузовыми судами, которые занимаются грузовыми работами. Нас к причалу ставить не хотят. Но, в конце концов, наш белоснежный лайнер соизволили поставить вторым корпусом к тх «Усолье» - черному и грязному от угля и руды. На «Усолье» старпомом оказался Игорь Меркулов, а вторым помощником капитана – Саша Родиков (сокурсник по ЛМУ). После высадки пассажиров я сходил в город. Дудинку стало не узнать! Живут здесь люди неплохо. Город красивый, современный и постоянно преображается. В Дудинке я с Меркуловым и судовым радистом сходили в пивбар. Пиво неплохое оказалось, да еще и рыбку неплохую дают к пиву! В магазинах выбор разнообразный, хороший. По улицам Дудинки бегают легковые автомобили, которых в 1970 году я не видел. Есть два приличных ресторана, кинотеатр «Арктика». На рейде порта стоят в ожидании швартовки к причалу около 10 различных судов, в основном это суда ММП. Вечером ко мне пришел в гости Игорь Меркулов. Посидели с ним за чешским пивом с креветками. Когда я ещё работал на ледоколе "Капитан Воронин", то уже хорошо знал, что в Енисее водится очень много разной рыбы. Особо славятся такие рыбы, как осётр, муксун и «арктический голец», который относится к семейству лососёвых, и достигает веса до 17 килограммов! Бывало, что местное население (ненцы, энцы и др.) предлагали нам обменять гольца или муксуна на водку и курево, стоя в своих лодках и держа на руках огромных рыбин. Но большие суда обычно проходили мимо и не останавливались, спеша быстрее встать к причалам Дудинки. Ещё одной рыбной достопримечательностью Енисея в районе Дудинки, была знаменитая ряпушка. Эта небольшая, но очень вкусная рыбка, напоминала мне ленинградскую корюшку, но была она более «мясистой» и вкуснее... Зимой и ранней весной в Дудинку из Норильска специально приезжают рыбаки-любители подлёдного лова, чтобы наловить этой ряпушки вволю... Но, это так, к слову. Сейчас ведь ещё не зима...
15.09.1982 г. Ночью туристы уехали электричкой в Норильск. Экипажу можно немного расслабиться. Сходил в город, походил по улицам Дудинки. Купил для дома в Мурманск рыбы, оленины, консервов. В 18 часов начали проводить отчетно-выборное партийное собрание. Все прошло так, как и планировалось. Меня избрали секретарем парторганизации, а Богомолова В.А и Тищенко А.Н. – моими заместителями. В 21.00 в музыкальном салоне начали проводить вечер отдыха для экипажа. В гости к нам пришло человек 70. Это были члены экипажа с других судов ММП, работники порта и райкома партии Дудинки. Мероприятие прошло отлично. Все отдохнули и познакомились поближе друг с другом. Для гостей были подготовлены номера художественной самодеятельности, играл судовой ВИА, а потом еще и танцы до упаду…
16.09.1982 г. В 03.15 ночи с судна на берег ушел пожарный помощник капитана Плесовский (видимо в гости к местным невестам) и отстал от рейса. Возвращаясь с города на судно, в порту умер один наш пассажир. С ним осталась в Дудинке и его жена, которой предстояла тяжелая задача – оформить все необходимые в таких случаях документы и отправить мужа на Родину. «Клавдия Еланская» в 05.50 утра вышла из Дудинки на остров Вайгач, имея на борту двух лоцманов, которых сдали на лоцманское судно в 19.30. В 21 час у мыса Соп-Карга спустили шлюпку и произвели киносъемку судна в сумерках. А мне ребята с полярной станции подарили настоящую царь-рыбу – нельму."
Самое интересное и интригующее явление в Дудинке - ледоход после долгой зимы. Вообще ледоход — одно из красивейших природных явлений, жители Севера приезжают в Дудинку, чтобы его увидеть. Набережная в эти дни превращается в подобие зрительного зала. Некоторые смельчаки даже вскарабкиваются на глыбы льда, но это довольно опасное занятие: лед осыпается подобно песку, особенно под палящим солнцем.
В Дудинке часто встречаются жители, переехавшие сюда из Норильска. Покидать Север они не хотят, вот и выбирают Дудинку как место, где воздух намного лучше норильского, да и в целом, с экологией всё более радужно. Но полярные ночи и здесь достают. Местные делятся: иногда зимой открываешь холодильник и хочется сливочное масло есть, как мороженое, кусками.
Если не пить, то жить здесь становится просто скучно. Поэтому жителям показывают варианты отдыха культурного — регулярно устраивают спортивные и развлекательные мероприятия. Да и подрастающее поколение нужно хоть чем-то увлечь.
Конечно, не коренному северянину сложно понять, почему люди не покидают суровых краев, где жизнь трудна и не так как комфортна, как, например, в европейской части России. Причины есть, и для многих — это не только финансовая привязанность к работе. Север манит людей природой и бескрайними гектарами нетронутой земли: огромная цветущая тундра, бурные реки с обилием рыбы, северное сияние — всё это завораживает, давая отдых от долгих темных зим. Жизнь на Севере кажется неподдельной, истинной, здесь люди делают дело, важное не только для их города или региона, а для всей страны. Конечно, Север многое забирает, но и многое дает. Вот и не уезжают.
Дудинский порт – это выход Норильска к Енисею. Богатым на события в истории Таймыра, в частности Дудинки, стал 1935 год, когда было принято решение о строительстве Норильского горнометаллургического комбината и были проведены изыскания для прокладки железной дороги от Норильска до Дудинки. Эта дорога должна была дать выход Норильску к Енисею.
По решению Советского правительства в Дудинку приезжают первые строители Норильского комбината. 2 июля 1935 года в Дудинке был подписан приказ первым начальником Норильской стройки (и одновременно исправительно-трудового лагеря) Владимиром Зосимовичем Матвеевым о начале строительных работ.
В это же время экспедиция Главсевморпути, возглавляемая Лебедевым, произвела изыскания для выбора места под строительство причалов Дудинского порта, как основного подразделения Норильского комбината. Это важное событие во многом определило дальнейшую судьбу нашего города.
В мае - июне 1936 года строятся первые сооружения Дудинского порта: 40 погонных метров ряжевого причала, внутрипортовый железнодорожный путь, причалы и навесы для хранения грузов, в основном для Норильскстроя. В навигацию 1936 года на берег было выгружено вручную более 50 тысяч тонн груза.
К 1938 году на территории порта появилась развитая сеть железнодорожных путей протяженностью 37 км. Флот, который имел порт, состоял в 1939 году из 6 катеров, буксирных пароходов и двух собственных барж. В этот же год Дудинский порт принял первое морское судно, был сооружен угольный причал. Пароходы, идущие по Северному морскому пути, получали более 40 тысяч тонн высококачественного норильского угля.
8 декабря 1944 года на основании распоряжения Совета народных комиссаров за №22447 организован Дудинский порт. Эта дата считается официальной датой рождения порта. В 1944 году грузооборот Дудинского порта составил 371,2 тыс. тонн груза. В 1984 году, в год 40-летия, Дудинский порт впервые в своей истории переработал 6 млн. тонн груза Длительное время завоз грузов в Дудинку по Северному Морскому пути ограничивался сроком арктической навигации, составляющем 4 месяца. Но в 1960 - 1976-х годах с появлением атомных ледоколов ("Ленин" - 1956 г, "Арктика" -1975 г, "Сибирь" - 1978 г) сроки её удлинились.
А с 1 мая 1978 года с появлением ледоколов с малой осадкой ("Капитан Сорокин", и "Капитан Николаев"), способных заходить в Енисей, арктическая линия Мурманск -Дудинка стала работать круглый год. Годы войны послужили толчком в развитии Дудинского порта. Стране нужен был металл, который мог дать Норильск. В апреле 2007 г. Дудинский порт преобразован в «Заполярный транспортный филиал (ЗТФ) ОАО «Горно-металлургическая компания «Норильский никель», в состав которого вошли Дудинский морской порт, Дудинское автотранспортное предприятие, отдел таможенного регулирования (г. Норильск), Норильский комплекс ТЭО и таможенной инфраструктуры, предприятие по организации контейнерных перевозок.
ЗТФ является основной и практически единственной, исключая авиатранспорт, транспортной артерией, по которой происходит доставка грузов в Таймырский муниципальный район, в Норильский промышленный район для нужд предприятий и организаций, расположенных на территории, а также вывоз готовой продукции ГМК «Норильский никель» для ее дальнейшей реализации.
С группой предприятий «Норильского никеля» в Норильском промышленном районе ЗТФ связывает Норильская железная дорога и федеральная автомобильная дорога.
Удачное географическое расположение ЗТФ дает возможность грузовладельцам производить доставку грузов практически из всех стран мира в центр Российской Федерации - г. Красноярск, посредством перевалки грузов с морских судов в речные и, наоборот, в т.ч. нефтеналива. ЗТФ имеет технические возможности для перевалки крупногабаритных и тяжеловесных грузов весом до 130 тонн через причалы ЗТФ или в рейдовых условиях.
Порт является уникальным по гидрологическим факторам - это единственный в мире порт, причалы которого ежегодно затапливаются во время весеннего половодья, поэтому ежегодно перед паводком происходит полная эвакуация портальных кранов на верхние отстойные пути и демонтаж всех инженерно-технических сооружений. Ледоход частично разрушает гидротехнические сооружения, железнодорожные и подкрановые пути порта. После ледохода и спада воды производятся восстановительные работы и спускаются краны по штатным местам на причалах.
В период восстановительных работ из затопляемой зоны вывозится около 50 тыс. кубических метров ила и различных наносов, производится демонтаж поврежденных участков железнодорожных и подкрановых путей. На восстановление причалов порта ежегодно тратится более 1 млн. долларов США.
Весна приходит сюда поздно. Вода в Енисее поднимается на 14-18 метров. Портовые причалы и подъездные пути оказываются затопленными. Поэтому весь город стоит на возвышенности, выше отметки в 20 метров от уровня реки. Паводок достигает своего максимума в июне, а к июлю вода спадает. Портовая техника возвращается на причалы, и порт оживает. Суда швартуются у причалов и заполняют портовый рейд.
Наивысший многолетний подъем уровня воды наблюдался 31 мая 1999 г. и имел отметку 21,49 м. Для сравнения, основные причалы порта имеют отметку 8 м. В период проведения восстановительных работ ЗТФ производит обработку морских судов в рейдовых условиях. Ввод причалов в эксплуатацию по окончании паводка производится поэтапно, по мере готовности причалов.
Исторических памятников XVII-XVIII вв. до нашего времени не дошло. К памятным местам Дудинки XIX века можно отнести территорию бывшего совхоза "Северный". Здесь в XIX веке располагалось село Малая Дудинка, где проживали дудинские купцы Сотниковы, Уксусниковы и где располагалось местное кладбище. Сохранился лишь надгробный памятник на могиле Марии Ивановны Уксусниковой, установленный в 1916 г. дудинским купцом Николаем Киприяновичем Уксусниковым на могиле своей 29-летней жены.
Историческая часть города – набережная Енисея, улица Советская. Здесь сохранились двух–трехэтажные каменные здания 1940-50–х гг. Деревянное здание Речного вокзала (1948) - историко-архитектурный памятник местного значения.
Это единственный объект на территории города, относящийся к эпохе гулаговской истории Дудинки1930-1950-х гг. По этому мосту прошли все политзаключенные Норильлага (более 600 тысяч человек).
Надгробный памятник на могиле Леонида Федоровича (на старом городском кладбище за профилакторием), выпускника театральной школы г. Ростова, который работал актером в Казани, Махачкале, а с 1938 г. - в учреждениях культуры г. Дудинки. Памятник установлен в мае 1945 года его женой - Марией Александровной Федорович, которая с 1938-по 1956 гг. возглавляла окружной отдел здравоохранения г. Дудинки. Она - первый таймырский медик, награжденный орденом Ленина в 1950 году.
После образования нового субъекта Российской Федерации в результате объединения трех граничащих между собой субъектов Российской Федерации - Красноярского края, Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа и Эвенкийского автономного округа – Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района – Дудинка, ставшая муниципальным образованием «Город Дудинка» в прежних границах, сохранила за собой статус столицы Таймыра. 30 июня 2022 года Дудинка отпразднует свой 355-летний юбилей.