По чистому недоразумению я принялся за чтение книги, написанной на совершенно меня не интересующую тему, а именно:
Эрик Курландер. «Монстры Гитлера. Сверхъестественная история Третьего рейха». СПб: «Владимир Даль», 2021 г.
Книга перегружена фактическим материалом, призванным доказать, что национал-социализм теснейшим образом связан с верой в сверхъестественное, - как в теории, так и на практике.
Во-первых, данный факт мне казался общим местом. Во-вторых, от книги веет левым душком, который для меня непереносим.
Тем не менее, я почерпнул из книги немало для себя полезного; она навела меня на многие размышления.
1. Автор использует понятие «социальное воображаемое», которое обозначает не теорию, а систему представлений, принимаемых народной массой на веру.
2. Атеизм и рационализм – по своей природе аристократичны, и простому народу не свойственны: народ во что-то верит, а во что-то отказывается верить, и realpolitik, чтобы повлиять на социальное воображаемое, использует глубинные народные верования.
3. В Веймарской республике в широких народных массах был весьма популярен языческий фольклор, знакомый нам по «Фаусту» Гёте. Среди аристократии, буржуазии и интеллигенции в то же время были распространены древнегерманская мифология, распропагандированная Вагнером, теософия Блаватской, антропософия Штайнера, ариософия, оккультные науки, астрология, и другие учения о сверхъестественном. Все это множество течений были использованы на первых этапах формирования идеологии национал-социализма.
После прихода фашизма к власти в Германии стала проявляться тенденция к рационализации национал-социалистической идеологии, - стремления придать ей квазинаучный вид, превратить в «политическую религию», очистив от элементов грубого суеверия. Поскольку этот процесс сопутствовал чистке фашистской верхушки от аристократов и интеллигенции, из идеологии удалялись самые изотерические элементы, и сохранялись более простые формы сверхъестественного, которые были близки простому народу. Так складывался основной канон, в основе которого лежали кровь, раса, и тысячелетний райх. Однако в пределах 12 лет, отпущенных историей национал-социализму, завершить формирование законченной политической религии, избавленной от веры в духов, до конца не удалось.
3. В России начала XX века мистика тоже процветала,- как среди дворянства и интеллигенции: - спиритизм, теософия, антропософия, - так и среди простого народа: хлыстовство и другие еретические секты, а, подчас, и язычество. Эта одержимость мистикой отразилась на социальном воображаемом как в предреволюционное время, так и в первое десятилетие советской власти. В связи с этим в РСДРП существовало течение, осужденное Лениным, как «богостроительство» - ему было отдано должное Максимом Горьким (примером является роман «Мать», в котором содержится аллюзия на культ Богородицы). Далее, по свидетельствам М. Пришвина («Дневники»), в пореволюционное время он обсуждал со многими людьми из простого народа то, что происходило вокруг них, и обнаруживал, что они были невосприимчивы к рациональной аргументации, как если бы одобрение революции было для них вопросом веры. Как коммунизм воспринимался простым народом, великолепно показано в романах Андрея Платонова «Котлован», «Чевенгур» и «Ювенильное море». Эти взгляды имели мало общего с марксизмом, являясь чистым язычеством, - например, культ Солнца (напоминаю, что солнцепоклонниками были и многие национал-социалисты).
По мере укрепления советской власти эти народные представления, как и православие, подверглись жестоким преследованиям; их заменяли государственной политической религией. На это у советской власти было больше времени, чем у национал-социализма, и через тридцать с небольшим лет после революции, - к 1950 году окончательно сложился канон государственной политической религии. Он состоял из упрощенного марксизма, названного марксизмом-ленинизмом, дополненного мощами Ленина, верой в коммунистический рай, и системы «естественных наук», в которую входили «лысенковская биология», очищенная от генетики, и физика, очищенная от «индетерминизма» квантовой теории. Пролетарский интернационализм был разбавлен русским шовинизмом, а к 1953 году в социальное воображаемое под видом борьбы с сионизмом был добавлен антисемитизм. Политическая система представляла собой однопартийную диктатуру с режимом личной власти.
4. Путь национал-социализма был пресечен внешним воздействием – победой антигитлеровской коалиции. Коммунистический же режим дожил до своей естественной смерти, обнаружив свое религиозное нутро: народ просто перестал в него верить, и он рассыпался. В этом, отчасти, было повинно идеологическое руководство: назвав срок наступления коммунизма, «рай» опустили на землю, а этого было делать нельзя.
5. Итак, наряду с отличиями, между коммунизмом и национал-социализмом имеются значительные элементы сходства.
Оба политических течения заточены на борьбу с врагом – вплоть до его физического уничтожения; для национал-социализма это были евреи; для коммунизма – паразиты, «эксплуататорские классы». Заметим, что нацистская пропаганда тоже называла евреев «паразитами» (они якобы паразитировали на арийской расе). История показала, что у коммунизма в вопросах уничтожения врага поле деятельности оказалось шире, чем у национал-социализма (или последние еще не успели развернуться). К примеру, «красные кхмеры» 40% населения Камбоджи отнесли к классовым врагам и казнили.
Характерны отличия и моменты сходства в тактиках проведения процесса уничтожения врагов у коммунистов и национал-социалистов. Коммунисты объявили «красный террор» только в самом начале своего правления, а затем лицемерно провозгласили своею целью «перевоспитание» классовых врагов, отправляя их в исправительные лагеря, а исполненные смертные приговоры камуфлировали формулировкой «десять лет без права переписки». Национал-социалисты уничтожали евреев на месте только на захваченной ими территории СССР; евреев же, проживавших в Германии и в других европейских странах, отправляли в лагеря; то, что все они этим заранее были приговорены к смерти, сохранялось я в тайне до самого конца войны (здесь имеется очевидная аналогия с пресловутыми «10 лет без права переписки»).
Продолжим сравнение. Красный цвет знамени национал-социалистов символизировал арийскую кровь, а советское знамя было красным от «крови рабочих и крестьян», как нам объяснила учительница начальной школы. Графическим символом национал-социализма была свастика – изотерический символ, пришедший из древней Индии; коммунисты для той же цели использовали пентаграмму (пятиконечную звезду), известную еще с античности. Как национал-социализм, так и коммунизм крайне враждебно относились к христианству, хотя первые не взрывали храмы, как делали последние. И те, и другие видели в либералах своих главных врагов; Гитлер утверждал, что он нормально относится к коммунистам, считая, что их надо переориентировать, склонив на свою сторону, а по отношению к либералам был беспощаден. И, наконец, главное сходство между коммунизмом и национал-социализмом состояло в том, что в них верили широкие массы населения соответственно, как в СССР, так в Германии. Действительно, по свидетельству Гюнтера Грасса , после падения Третьего рейха в стране, оккупированной войсками союзников, в толпе было нельзя обмолвиться, что ты – антифашист, ибо тебя тотчас же линчевали бы (по контрасту с национал-социализмом «аристократический» итальянский фашизм народной поддержкой не пользовался).
Некоторые говорят, что национал-социализм был кровожаднее коммунизма. Это как сказать. Лет десять тому назад в прямом эфире коммунист Проханов на голубом глазу заявил, что для возврата коммунизма в Россию ему не жалко угробить 30 млн. ее населения (причем любитель коммунизма ведущий телепрограммы Владимир Соловьев не вызвал ни полицию, ни чумовозку, чтобы этого «гуманиста» из студии убрать!)
Национал-большевик Эдуард Лимонов оправдывал репрессии 1937 года в СССР и «культурную революцию» в Китае тем, что через двадцать лет после революций в каждой из стран сформировались новые «паразитические» классы, и что еще оставалось делать народным вождям – Сталину и Мао-Цзедуну, - как их истребить? Такие вот «гуманисты»!
Поэтому рассуждения о том, что лучше – коммунизм или национал-социализм – напоминают разговоры о предпочтении одних болезней перед другими: что, мол, лучше – рак или сифилис? Оба хуже!
Октябрь 2021 г.