Он попросил: «Погладь меня, пожалуйста»… А мне не хотелось. Мы уже рассорились вдрызг. Он уже не нравился мне больше. Я не могла до него дотронуться. Будто он прокажённый. Будто заразный. Мысленно представляла, как подношу к нему свою ладошку с нежностью, и меня будто отбрасывало ударной волной.
«Что же с тобой случилось, Олька? Почему ты так переменилась?», - задавала я вопросы куда-то в свою бездну. Но бездна не отвечала. Она молчала и лишь скрежетала чем-то металлическим по стеклу, которым я отгородилась от него.
Все эти мыслительные процессы длились лишь долю секунды. Моя борьба между «да» и «нет», моё брезгливое внутренне: «Фу! Не хочу его трогать! Он мне противен! Противен!»
А потом вспомнился фильм «Цитадель», где раненый умирающий солдат просит санитарку, чтобы она перед смертью показала ему свою грудь. Он не видел никогда. Молоденький совсем. И она расстегнула телогрейку…
И моя рука… я наблюдала за ней… осторожно коснулась его головы и начала перебирать его волосы. Она любила. Она проявляла нежность. Может быть жалость даже. Ведь у этого человека больше нет никого, кто мог бы его погладить вот так… по волосикам… А каждому из нас нужен тот, кто мог бы… в любой момент мог…
И я вопреки себе гладила и чувствовала, как под моей рукой замирает, будто боится вспугнуть этот миг блаженства, маленький мальчик… ребёнок, оставшийся один в огромном и пустом мире. Эту пустоту, эту огромную дыру нужно чем-то заполнить… Каждому з нас нужно чем-то заполнить огромную дыру под названием Душа… И потихонечку, очень-очень долгими шагами, я выходила на тропинку нежности, а он почти не дышал под моей рукой. Притих и будто впитывал в свою глубину это моё прикосновение, будто записывал его, чтобы потом, когда-нибудь, разворачивать этот файл, как конфету…
Как же больно это всё видеть, понимать, чувствовать и… продолжать гладить…
Это была моя ложь? Это была моя жалость? Это было его насилие? Ведь он же не мог не чувствовать, что я не хочу!
Или это была любовь?
Такая вот кривая и непонятная…
Становлюсь всё больше и больше, в меня вмещаются мириады таких вот историй, и я глажу этот мир… весь мир… по волосикам… Умираю от его безответности…
Сочиняю себе сказки, в которые потом сама же и верю, играю в мыльные пузыри, переливающиеся на солнце всеми цветами радуги.
Красивые сказки про то, чего не бывает…
______________