У моей бабушки было две сестры-двойняшки, старше её на двенадцать лет. Жили они в далёкой деревне, в которой осталось всего несколько жилых домов, в доме на берегу живописной реки. В этом доме прошло детство моей бабушки Александры. Она была в семье младшим ребёнком. Ещё были три брата. Старший, Степан, был первым силачом на деревне. Раньше в праздники не водку пили, как сейчас, а устраивали различные соревнования. На этот раз нужно было поднять огромный железный столб. Ни один богатырь в их деревне с этим не справился, а тридцатилетний Степан подошёл и поднял. Но при этом очень сильно надорвался, и прожил после этого совсем недолго. Степан был неженат, детей сиротами после себя не оставил.
После него шли две девочки-двойняшки: Анфиса и Лукерья, но коротко их все называли так:Анфия и Лукия. Окна дома находились очень высоко от земли. У девочек была малолетняя няня, потому что родители всегда работали на поле. Она посадила полуторагодовалых крох на подоконник и вышла из дома. Обе девочки выпали из окна, переломали ножки, и если у Анфии после перелома ноги были просто косолапыми, то у Лукии кости спаслись настолько неправильно, что ноги были вывернуты чуть ли не наизнанку. Девочки росли, и вскоре стали молодыми симпатичными девушками, но замуж их никто не брал, потому что были они инвалидами.
Средний брат, Трифон, погиб во время Великой Отечественной, а младший, Николай, прошёл всю войну, потом куда-то уехал, женился, и бабушка даже не знала, где он живёт.
В годы войны у бабушки Александры не осталось никого из семьи, кроме этих двух сестёр. Они так и жили в своей далёкой деревне на отшибе от общества. Александра бегала к ним лесом за двадцать километров и приносила еду, чтоб сёстры не умерли с голода. После войны Александра вышла замуж, пошли дети, и связь с сёстрами на время прервалась.
Прошло много лет. Мне было уже лет семь или восемь, как я услышала разговор своих родителей поздно вечером. Взволнованно говорила мама:
- Она очень волнуется, как они там живут! Давай хоть продуктов им возьмём! - отец не возражал. Назавтра они уехали в ту деревню на колхозном тракторе, удалось уговорить тракториста выехать в тяжёлый путь в ту снежную зиму.
Я находилась у бабушки, когда они вернулись. И вновь взволнованно говорила мама:
- Дрова у них почти закончились, а рубить нет сил. Куры с петухом у них живут на кухне, потому что там тепло, и коза с козлятами тоже в доме. Еды почти нет. Мама, забери их к себе! Им же по восемьдесят уже!
Отец поддерживал маму, и бабушка сдалась:
- Ладно, привезите их завтра, вещи не берите, пусть возьмут необходимое в чемодан. А живность всю везите, устроим!
На следующий вечер приехали наши бедолаги. С ними приехала коза и четыре козлёнка, кошка и восемь котят, небольшой поросёнок, петух и пять курочек. Скот был устроен в хлеву, кошка дома, котят в этот же день стали разбирать соседи, взяли и мои родители серого полосатого котёнка Ваську.
Анфия здорово помогала бабушке по дому: и печь натопит, и пол подметёт, и со скотом неплохо управлялась, только слаба была на глаза. Лукийка же была человеком в хозяйстве абсолютно бесполезным: она всегда сидела на диване, злобно разглядывая всех, перебирала своё добро в чемоданчике и считала деньги каждые полчаса. Иногда она с Анфией затевала ссоры, ну, как иногда - ссоры были каждый вечер. Однажды они стали драться. Мы с бабушкой долго хохотали, наблюдая, как дерутся две бабки, но потом бабушка пошла их урезонивать. Общаться со старушками было невозможно.
Лукия злобно молчала или говорила гадости, а от Анфии мы слышали только одно:
- Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не знаю!
Зато Анфия классно вязала веники с листом для скота! Мы не успевали ей приносить ветки! Когда глаза её почти перестали видеть, она делала это наощупь.
Оказывается, Анфию по молодости много раз звали замуж, но она отказала всем ради сестры, чтобы она не оставалась одна. Злобная Лукия это не оценила.
Сначала умерла Анфия, когда старушкам было уже по восемьдесят шесть. Заболела воспалением лёгких, да так и сгорела, не поправилась.
Летом парализовало бабушку, и её отвезли в больницу. В доме осталась бесполезная Лукия, которая тоже уже почти ничего не слышала. В хлеву жила скотина, за которой нужно было ухаживать. Поэтому мы с мамой отправились на второй день в деревню, доить коз, кормить Лукию и прибираться в доме. Но когда мы прибыли туда, мама увидела, что Лукия спит на кровати лицом в подушку,и не шевелится. Мама подошла к старушке, тронула её за плечо, и тут же повернулась ко мне:
- Иди скорее до родни на переезд, пускай срочно бегут сюда!
Уходя, я обратила внимание на неестественную позу Лукии, её открытый чемоданчик, который лежал на соседней кровати: вещи, одежда, лежали возле него.
Стало всё ясно: кто-то пришёл просить у неё денег на водку, но она не дала, тогда её убили, задушили, а из чемоданчика забрали все деньги.
На похоронах я не была. Через месяц мы с выздоровевшей бабушкой шли пешком через поля в деревню. Начиналась её одинокая жизнь. Ну, как одинокая: я там была каждые выходные, мои двоюродные братья и сёстры приходили каждый день. Но без забавных старушек было очень скучно.