АКАДЕМИКИ (Часть V)
АРТИСТ МЕЛЬКОВ
Рвёт паруса. Ветрюга шквален,
Взвыл жуткий хор морских сирен,
На левый борт фрегат завален,
Со стороны - красивый крен.
А мы работ не прекращаем,
Налево ходим, как с горы.
Но чуть оступишься случайно,
Скользя, летишь в тартарары.
Идём направо, словно в гору,
Но, шторм, напал ты не на тех.
Владивосток - крутой наш город,
Учил ходить и вниз и вверх.
Евгений Мельков, стихотворение «На Палладе»
из сборника «Слушать подано!»
«Аврал, все наверх! Паруса поднимать, ставить! Аврал, все наверх! Паруса поднимать, ставить! Аврал!»
Я открыл глаза и посмотрел на часы — прошло ровно полчаса после отбоя.
Мне очень не хотелось вставать с постели, но звук сирены и команда, звучащая из динамика, заставили меня это сделать незамедлительно. И пока мозг пытался осознать реальность происходящего, тело уже выполняло свою привычную работу — карабкалось по вантам.
Авралы повторялись изо дня в день, и, вне зависимости от погоды и времени суток, мы брасопили (разворачивали) реи, поднимали, ставили или же наоборот — убирали прямые и косые паруса.
Ведь только представьте себе, что обслуживание парусов на фрегате осуществлялось в среднем при помощи 140 наименований различных тросов: фалы — для подъёма рей, брасы — для поворота парусов на ветер, шкоты — для подтягивания нижних углов паруса к борту судна, гитовы — для взятия рифов и уборки парусов, гордени — для подтягивания парусов к реям и многие другие снасти. Никаких автоматизированных механизмов — всё вручную, как во времена Колумба. И, конечно же, наука управления парусами нам давалась ценой кровавых мозолей на ладонях.
А вот к боцману Аллану, который поначалу нам показался самым настоящим извергом, мы привыкли и вполне спокойно и даже с юмором воспринимали изрыгаемые им во время авралов в наш адрес проклятия и мат.
Только потом, спустя много лет после плавания на «Палладе», я прочёл в одной из книг по истории мореплавания, что на борту каждого парусного судна того времени находился специальный человек, вроде нашего боцмана, который назывался профос, и этот самый профос чинил расправу над матросами. В руках у палача постоянно была «девятихвостовая кошка» — орудие, не уступающее лучшим образцам средневековой инквизиции. Двадцать пять ударов такой «кошкой», и матрос на несколько часов терял сознание, а потом неделями не мог лечь на спину.
Так что по сравнению с боцманами того времени наш Аллан был просто ангелом!
Вместе с нами на паруснике трудились штатные матросы, которые, в отличие от практикантов, находились на борту «Паллады» постоянно. Это были суровые мужчины средних лет — настоящие герои, довольно крепкого телосложения, которые каждый божий день вели неистовую битву с морем не на жизнь, а на смерть — ходили по вантам, раскачивались на реях, брали рифы и никогда не покидал своих постов.
Среди этих героев мы сразу же заприметили уже немолодого, но весьма крепкого человека. Поскольку матросов мы называли по именам, то он нам представился как Евгений, а попросту — Женя. Мол, матрос Женя — прошу любить и жаловать! И представьте, каково же было наше удивление, когда этот самый матрос Женя, с которым мы были на «короткой ноге», предстал перед нами в один из вечеров в абсолютно невероятном для нас амплуа — сценическом.
А дело было так: однажды после ужина нас неожиданно собрали в одной из аудиторий, и старпом объявил, что сейчас перед нами выступит самый настоящий артист.
Мы были чрезвычайно удивлены этому факту, поскольку уже наизусть знали весь экипаж «Паллады», но кто именно из моряков может оказаться артистом, мы никак не могли догадаться. И когда на сцену вышел Женя, лично я был слегка шокирован.
Честно говоря, я его узнал не сразу, поскольку привык видеть Женю на палубе в рабочем платье, а тут он предстал перед нами в белоснежной сорочке с чёрной бабочкой и в идеально отглаженных брюках — ни дать ни взять самый настоящий артист Евгений Мельков.
Евгений рассказал нам, что он служит в Приморской филармонии артистом разговорного жанра. Затем он зачитал нам несколько своих миниатюр, и мы искренне и, наверное, впервые за всё время плавания на «Палладе» хохотали вместе с экипажем.
Каким-то невероятным образом Евгений узнал о том, что я играю на гитаре и сочиняю песни. И в преддверии большого праздника — Дня защитника отечества, Мельков предложил мне выступить перед экипажем парусника на праздничном концерте.
По совести говоря, мне очень не хотелось публично «светиться» со своим творчеством на «Палладе», но к процессу оперативно подключился вездесущий Петрович, и вопрос был решён, как обычно — в приказном порядке.
Таким образом, 23 февраля в 17 часов по судовому времени на палубе бака состоялся праздничный концерт, посвящённый Дню защитника отечества, на котором я дебютировал в качестве автора-исполнителя. К счастью, ваш покорный слуга с честью выдержал это испытание и что самое главное — не посрамил альма-матер!
Вероятно, рад был этому факту и сам Евгений Мельков, поскольку с того самого дня и до окончания плавания на «Палладе» мы стали с ним не только «коллегами по цеху», но и друзьями.
Фото из архива автора: обложка книги Евгения Мелькова "Слушать подано!"