По следам публикаций…
Чем дальше от нас удаляются годы начала и окончания Великой Отечественной войны 1941-1945 годов тем меньше остается живых свидетелей этих страшных событий и которые можно изложить по их рассказам. 80 лет трагедии возле деревни Пешки.
Незадолго до ухода из жизни отец, Шиманский Николай Евтихович, проживавший в деревне Кошелево с 1946 года по 2011 год, в очередной мой приезд с Пинска передал две газеты «Маяк» за 2008 и 2010 годы с публикацией Маргариты Горовой, в которых кратко излагался его жизненный путь как одного из долгожителей Березовского района, родом с деревни Пешки. В публикациях газеты Маяк он вспоминает о двух тягостных событиях военного лихолетья.
Одно событие состоялось в начале войны, в конце июня 1941года, когда наша семья приютила молодую женщину с ребёнком, назвавшуюся женой офицера и убежавшая от бомбёжки со стороны Бреста. Какое- то время они проживали в нашей семье, а затем их арестовал полицай и с ними направился дорогой по направлению к деревне Меневеж.
Второе событие произошло летом 1942 года, как отец вспоминал, что это трагедия лета, когда ему пришлось участвовать в похоронах семи еврейских девушек, расстрелянных немецкими карателями и полицаями в окрестностях деревни Пешки, оставила тяжёлое воспоминание. И если привести дословно его слова, по этому событию, то они звучали так: - «эту боль забыть не могу до сих пор» и как он вспоминал, что среди их были пять молоденьких девушек.
По приезду в Пинск, в разговоре с местным руководителем еврейской общины, я сообщил, что есть место и расстрела, и похорон семи еврейских девушек во время войны, правда не в Пинском районе, а возле деревни Пешки, Берёзовского района и они там находятся до сего времени. Этот руководитель при мне позвонил в Брестскую областную общественную еврейскую организацию. Какие там и с кем были события после этого, но через какое –то время, при очередном приезде на свою родину, от племянницы Валентины Григорьевны, проживающей в деревне Борки, узнаю, что в окрестностях деревни Пешки проводились раскопки и были найдены останки расстрелянных, но только не семи, как сообщал мой отец, а восьми еврейских девушек. На память отец не жаловался, а иногда выдавал такие подробности из своей далёкой жизни, что было так удивительно, как он похоже вёл дневник и выдавал оттуда сведения.
Ничего в мире так просто не происходит. Общаясь по телефону со своим земляком, известным журналистом и писателем Михаилом Шиманским, и проживающим ныне в городе Минске, стало известно, что по событиям расстрела и перезахоронения останков евреев в окрестностях деревни Пешки, в 1942 году, он провёл серьёзное журналистское расследование в проекте «Усюды была вайна» и изложенных в публикациях газеты Маяк в декабре 2021 года– «Тайны Шырокага Паза и Доўгае рэха трагедыі” которые озвучили и участников расследования, и поставили точку в поисках мест захоронения, и переносу останков этих жертв войны расстреляных на Пешковской земле к общему месту захоронения, в городе Бресте. А вот восьмая жертва расстрела долго мне не давала покоя. Обсуждая эти события и события прошлых и таких далёких лет со своими племянницами Валентиной и Леной, к дополнению к той Пешковской трагедии 1942 года, они дополнили, что по воспоминаниям их мам, восьмой девушкой могла быть девушка по имени Клава Комарова. Эта девушка появилась в окрестностях деревень Пешки и Батарея в начале лета 1942 года. Удивительно, что она и не скрывала ни своё имя, ни свою фамилию. Не один раз она говорила, что она жена офицера Красной Армии и ей некуда уходить, фронт очень далеко. Часто она приходила в дом в деревню Батарея, в котором во время войны проживала семья мамы Лены. Эта семья делилась с ней тем небольшим чем она располагала, на хозяйстве они жили без мужчин.
Мамам Валентины и Лены было известно, что в окрестностях деревни Пешки в лесу пряталась группа еврейских девушек, по их рассказам они в деревню Пешки не приходили. По рассказам ещё одного очевидца тех событий, семья которой , а это была бабушка Параша-Фэдорыха, проживала недалеко от тех мест, где прятались эти несчастные, они приходили к ней к дому набрать воды и за золото прсили продать продукты. Бабушка проживала одна с четырмя малыми детьми и оказать большую помощь не могла. В своё время она ещё рассказывала, что с одной из недалёких деревень, ночью к тому месту, где прятались эти девушки, приезжали люди и возможно привозили продукты этой группе.
Ближе к осени 1942 года немецкими оккупационными властями были принято решение о ликвидации многих гетто в Брестской области, только Пружанское гетто было ликвидировано в январе 1943 года. Немецкими властями и полицейскими вылавливались евреи прятавшиеся в лесах или в домах сельчан. Позже, за укрытие беглых с гетто евреев, могли быть расстреляна семья в чьём доме прятались эти несчастные. Точную дату расстрела группы в окрестностях деревни Пешки установить уже невозможно, но конец лета все озвучивают.
Когда в деревне Батарея полицаи арестовали эту девушку Клаву, то они увезли её по дороге ведущей к Чернякову. Во время ареста бабушка Лены вспоминала слова Клавы, что она повторяла, она не еврейка, а жена офицера. Конкретная судьба этой девушки неизвестна, только есть предположение, что она могла и быть той восьмой, останки которой были обнаружены с теми семью несчастными, о которых вспоминал мой отец.
О партизанском движении с первых дней войны сельчане знали, и надо отметить , что в своих публикациях Михаил Шиманский отмечал, что из деревни Пешки никто из жителей деревни во время войны не пошёл на службу в полицию, а некоторые жители ушли в партизаны. Позже многие сельчане связывали появление Клавы в этих местах как разведчицу или радистку. И как одна из версий, что она могла быть связана с партизанским движением и возможно искала связи с партизанским подпольем и поэтому называлась фамилией Комарова, как пароль. Ведь общеизвестно, что первый партизанский бой с фашистами на территории СССР, произошёл 28 июня 1941 года в Пинском районе. Партизанский отряд под командованием командира Коржа Василия Захаровича, разбил передовой отряд немецкой армии и который в этот день и взял себе псевдоним Комаров, а это имя уже в то время звучало далеко за пределами Полесской области.