После зимнего морозного леса хорошо обостряются запахи и слух. Еще не видно самой деревеньки и дыма выходящего из печных труб, как уже чувствуешь сладковатый дурман натопленной бани, и слышится задорный лай собак.
Хочется ускорить шаг, что бы еще до сумерек, по скрипучему снегу, добраться до места. Продрогнув до костей и скинув наспех в предбаннике холодную одежду, открываешь тяжелую дубовую дверь.
Тебя обдает горячим зноем, а ты все равно спешишь забраться повыше на полку, для того что бы ощутить приятную жару. Дышится тяжело, но ты не перестаешь вдыхать раскаленный воздух, согревая тем самым свои внутренности.
Чувствуя блаженство всего тела, начинаешь покрываться крупными каплями пота. Но это только начало. Ждешь когда запариться березовый веник, который заготавливали еще до Троицы. Его запах ни с чем не сравнить. Он пахнет березой, сенями и летом.
Тебе жарко, но ты еще не готов для парки, и выскочив из бани, падаешь в большой сугроб снега. Тело начинает приятно покалывать, словно маленькие иголочки втыкаются в него. Ты вскакиваешь и бежишь в баню, где, не забыв плеснуть на каменку ковшик воды, начинаешь неистово хлестать себя веником.
От каждого удара, кряхтишь от удовольствия, тебе снова становиться нестерпимо жарко и ты выскакиваешь наружу, где повторяется все с начало.
После парки в бане тебя мучает жажда, которую утоляешь домашним ядреным квасом.
А позже, распаренный и раскрасневшийся одеваешь чистое нательное белье, идешь в избу. Садишься за стол, выпиваешь стопку холодной водки и, занюхав краюхой черного хлеба, с аппетитом хлебаешь зелёные щи из деревенской печки.