Всё как всегда началось со звонка. С тех пор как изобрели телефон, всё стало начинаться со звонка, а после и вовсе с коротких сообщений в мессенджере, прогресс, блин. Но моя история началась ещё до безлимитного мобильного интернета, поэтому - со звонка:
- Борода, привет, выручишь?
- Привет, что случилось?
- У нас незапланированная группа из Франции, нужны портеры.
- Я давно уже не хожу портером, поваром куда ещё не шло, но груз тащить.
- Ну, пожалуйста, туристы уже прилетели, завтра выход.
- Но у меня планы, спина.
- Ну, пожалуйста, палатки стоят уже на маршруте, кормить вас в лагерях будут. Очень надо, выручай.
- Хорошо, когда выезжать?
- Через два часа. И это, слышь? Если у тебя есть кто-то ещё, кто может сходить, тяни.
- Хорошо, а куда идти-то?
- Трек через Ала-Коль.
Вот так мои планы резко переменились, не умею я говорить «Нет», безотказный человек. Покидал вещи в рюкзак, по минимуму: спальный мешок, пуховик, дождевик, шапку, перчатки, самосбросы и носки на смену. Вызвал такси, добрался до офиса турфирмы, получил дорожные, познакомился ещё с двумя парнями Пашей, худим маленьким мальчиком, не знаю, лет, наверное, шестнадцать ему тогда было и Димой – с татуировкой на предплечии «Русь» и коротким ирокезом.
Приключение наше началось с того, что Паша забыл в такси трекинговые палочки, отправились без них. Спустя шесть часов в тесной маршрутке, ближе уже к полуночи прибыли в город Каракол, взяли такси, назвали адрес, который нам написали на обратной стороне визитки.
В квартире нас встретила девушка, только я сначала подумал, что это мальчик, подросток – переросток, голос ещё не сломался, плечи не развились, но вымахал под два метра и отъел огромную жопу. И не я один так подумал, Дима, когда вошёл, поздоровался за руку представился Димой, а она Зинаидой, я уже руку не стал протягивать, но Зинаида сама протянула, пришлось пожать, видать её многие принимают за пацана.
- Размещайтесь, отдыхайте, я завтра в шесть утра заеду за вами, и отвезу в Жеты-Огуз.
- Отлично. – ответил Дима.
- Ага, до свидания. – попрощался я и включил телевизор. – Кто первый в душ?
Зинаида ушла, я отправился в душ первым, смыл с себя пыль дороги, усталость, а заодно и скверное настроение. Но когда вышел из душа в одних шортах, вытирая голову полотенцем, настроение снова испортилось. Паша ходил по комнате взад-вперёд и что-то бубнил себе под нос, иногда останавливался, сопел, взмахивал руками и дальше продолжал свой незатейливый путь.
- Что это с ним? - спросил я Диму.
- Он спальник забыл.
- Где?
- Вроде в такси.
- Не в маршрутке?
- Не знаю. Вот вспоминает.
- Точно. – Паша остановился и поднял вверх указательный палец. – В такси я его клал, а вот оттуда не вытаскивал, наверное, закатился куда.
- Наверное. – Я прижимал полотенце к груди и недоумевал. – Звони Зинаиде.
Паша позвонил женщине – мальчику, рассказал, что к чему. В общем не знаю я как, но Зинаида нашла этого таксиста и спальный мешок. А утром, уже на «Делике», она отвезла нас в ущелье Жеты-Огуз (кирг. Жети-;г;з – «Семь быков»), нас и ещё троих ребят, Васю и Бивиса с Батхедом, так я их прозвал, потому что имена их не запомнил. Мы проехали мимо скалы «Разбитое сердце», такое название она получила из-за внешней схожести с сердцем, треснувшим посередине. Оставили позади семь красных скал, в честь которых называется ущелье, дальше по размытой дороге, качаясь на ухабах вдоль бурной реки до «поляны цветов», она же «поляна космонавтов», сюда приезжали на рекреацию после полётов советские космонавты, поговаривают даже, что это было самое любимое место Юрия Гагарина - первого космонавта.
Ну, да и ладно, рассказ мой не про космонавтику, а про горы. На поляне нас ждали туристы со своими баулами, нагрузили нас по полной – по сорок с копейками на брата, я с непривычки еле поднялся на ноги с таким рюкзаком, но, что поделать, работа такая и назад пути нет, я был уже в горах, с рюкзаком на плечах, так что теперь только вперёд и с песней! Ну, наверх, а потом вниз, снова на верх, вниз и так несколько дней, горы они такие, сначала на них взбираешься, а потом спускаешься.
Первый день мы прошли быстро, там подъём небольшой, лагерь под перевалом «Телеты», а вот с самого утра нам предстояло подниматься на этот самый перевал, высота его под четыре тысячи метров. В лагере нас встретил весёлый повар, накормил, разместил в палатках. Я спал как убитый, нигде так не высыпаюсь как в горах, высота и свежий воздух делают своё дело.
Утром, на завтрак повар нам пожарил омлет с сосисками, дал с собой бутерброды и конфетки с печеньками. «Лафа, а не работа» - подумал я, когда засовывал в верхний клапан рюкзака бутерброд. Но уже через пол часа, я проклинал всё это, когда поднимался по крутой тропе на перевал, которому ни конца, ни края не видать, будто тропа в само небо ведёт. Борьба внутри, это самое трудное, ну тяжело, ну сложно, но идёшь ведь, но нет внутри всё на говно исходит, терзает вопрос: - «Зачем я всё это делаю?» - и ответ, что работа такая слабо утешает, вот это экзистенциализм на практике, самому Сартру такое не снилось даже. И так пол дня. Шёл, потел, пыхтел, костерил сначала кусты арчи, что царапали ноги, а потом уже камни и снег, когда вышли на марену. Примерно посередине перевала нас обогнали Каракольские портеры, они вообще ребята очень сильные и ходят в сланцах, как только ноги не ломают, в резиновых сланцах скакать по марене.
Вот он топ! Вот он перевал! Взят! Ветер в лицо, солнце прожигает своим светом до самой души, даже через очки. А небо… Ох уж это небо, оно не где-то высоко, оно вокруг тебя, ты в небе! «Вспомнил! Вот зачем я здесь!» - прошептал я, скидывая рюкзак с плеч – «Как же хорошо! Хорошо, скинуть груз, хорошо, парить вместе с ветром в небе, хорошо, что теперь только вниз». Не за деньгами идём мы в горы, это уж точно, они просто там присутствуют как, собственно и везде, от них никуда не деться, деньги везде, но только их власть не так велика на высоте, как в городе, и чем выше, тем они нелепее.
Я сбежал вниз с перевала первым, вверх я иду медленно, но могу без остановки в одном темпе весь день протопать, а вот на спуске мне равных нет. На зелёнке я обогнал Каракольских ребят, те пыхтели под тяжестью рюкзаков, а может, бытия, но я парил, так и долетел до стоянки в ущелье «Каракол». Меня встретили работники лагеря, повариха и разнорабочий, я выгрузил клиентский груз, а они меня напоили чаем, я съел свой бутерброд. Бутерброд с колбасой и сыром в горах, это отдельная история, это лакомство, которое уносит тебя в заоблачные дали, одаривает блаженством. В верхнем клапане, весь день на палящем солнце, оно его разогревает настолько, что сыр плавится, становится мягким, и колбаса тает, пропитывает хлеб жиром, может это звучит и не аппетитно, но в горах, после подъёма-спуска, когда ты видел зиму летом и побывал в небе, такой растаявший бутерброд - самое вкусное, что только приходилось вкушать. Чтобы понять о чём я пишу, вам надо совершить этот нелёгкий горный переход и пронести бутерброд весь день в своём рюкзаке, оттягивая до последнего момента удовольствие съесть его… Хотя чизбургер в «Макдональдсе» тоже не плох, правда ведь?
Я валялся в палатке, переваривал бутерброд и наслаждался горизонтальным положением, когда пришла моя команда. Они протопали мимо палатки, ворча и сетуя на трудный день, на злое солнце и холодный ветер, что задувал на перевале.
- С прибытием! – я выглянул из палатки. – Разгружайтесь и айда за мной, чай пить.
- Ты давно пришёл?
- Нет, только, что. – это я сказал, чтобы они не комплексовали и не расстраивались.
Ребята принялись опустошать свои рюкзаки, а я пошёл в юрту, которую приспособили под кухню, за кипятком и ужином. Ужин был у нас скудный, нам сказали, что на нас не рассчитывали и продукты никто не поднимал, но тем не менее накормили рожками по-флотски с тушёнкой. После ужина я растянулся на траве у реки, вперив взгляд в облака, что медленно плыли по небу, окрашенные золотом заходящего солнца, не подозревая о всей этой суете, которой мы – люди здесь занимаемся. Они вообще ни о чём не подозревают, они попросту лишены всего того чем наделены мы, ни чувств, ни мыслей, ни эмоций, ни амбиций, они свободны. Это мы всё пытаемся чего-то достичь, что-то доказать, заработать денег, а как иногда хочется просто плыть по небу, изменяя форму, гонимым ветром и смотреть на всё это безобразие, не принимая участия в нём…
- Привет. – надомной нависло бородатое лицо с растрёпанными волосами. – Не помешал?
- Привет. Нет, я тут по небу плыву и меняю форму.
- Что?
- Облаком прикидываюсь.
- А, ясно. А ты можешь подсказать, на Ала-Коль, на озеро куда идти?
- Туда. – я ткнул рукой в гору, напротив.
- Ага, спасибо.
Бородатый человек пошёл прочь от меня, я поднялся на локтях и посмотрел ему вслед, он был в одних шортах, до неприличия коротких, его худое тело сплошь покрывали татуировки – изображения голых женских тел в различных позах. Да уж в горах каких только чудиков не встретишь.
- На тебя похож. – сказал мне Батхед.
- Почему это? – удивился я.
- Тоже борода и длинные волосы.
- Ну, если с этой стороны посмотреть, то да.
Я поднялся с земли и отправился спать, следующий день предстоял трудным, подъём на высокогорное озеро и никакого тебе спуска, только вверх. Спал плохо, снилась всякая мура, я уже и не вспомню, но там ничего интересного не было. Я на голодный желудок всегда плохо сплю, а поели мы ещё до захода солнца и не сыто. Для меня залог крепкого сна это налупиться на ночь как следует, чтобы до самого утра переваривать, тогда и сны не снятся и утром завтракать не хочется, выпил кофе и до обеда, а то и опять до вечера. С завтраком, кстати, тоже не повезло, была каша рисовая на сгущённом молоке и очень мало, мне хватило на пару часов работы, а потом всё, силы покинули. Как раз на «Сироте» я и забуксовал, там по пути на озеро «Приют сирота» стоянка такая, почему так называется не знаю, но место сказочное, стоит маленькая хижина из сруба, а внутри из камня сделано подобие камина, который не топится - дымит сильно. Вокруг хижины дорожки вымощены камнем, очаг сделан со скамейками и множество вырезанных из дерева фигур по всей округе. Посидели, выпили воды, собрались с силами и пошли дальше, тут если не буксовать, то совсем быстро подняться можно.
На марене уже перед взлёткой на само озеро, встретились с каракольскими портерами, они тащили товарища с распухшей ногой. Вот вам и беготня по камням в сланцах.
- Помощь нужна, мужики?! – крикнул я им.
- Не, нормально всё.
- Как же нормально, это совсем не нормально. Что случилось?
- Ногу сломал. – ответил тот, что не мог идти. – Но мне не привыкать.
- Не впервой, что ли?
- Он каждый год ломает ногу. – пошутил его приятель, а может и не пошутил.
- Вы б его хоть разгрузили.
- Да ничего, сейчас поднимусь шину наложу, завтра уже вниз и домой, доковыляю, не переживай.
- Как скажете.
Я пошёл дальше, вскарабкался по сбитой тропе, местами приходилось хвататься руками за скалки, слишком крутой подъём и сбитая тропа, туристов в этом году, хоть отбавляй. И наконец-то вот оно озеро с голубой водой, в воде отражаются снежные вершины, красотища! Я опять вспомнил зачем хожу по горам и подвергаю себя таким мукам – в первую очередь это места в которых ощущаешь себя особенно, можно назвать их местами силы, если угодно, можно сказать, что у каждого места есть свой дух и если он тебя принимает, то ты и получаешь свою порцию того самого… Но мне всё же кажется, что это нелёгкий путь, борьба с внутренним «Я», внутренний диалог. Пока идёшь под рюкзаком у тебя появляется возможность договориться с самим собой, доказать всё, что прячешь в себе пока болтаешься среди витрин и неоновых вывесок. У каждого места свой путь с высотой, тропой, красотой и конечно ты на этом пути с которого не свернуть. И чем сложнее, тем глубже очищение, тем ближе подбираешься к себе самому. Ну, может, дела так обстоят только у меня с горами и самим собой, и упоминание о Сизифе тоже не уместно, но это мой путь, и я рассказываю о нём.
В лагере нас никто не ждал, нам удивились и сказали, что еды нет, всё что могут предложить это две свеклы. Я взял в руки два корнеплода и глядя на них раздражённо, а может и удивлённо промямлил:
- Ребят вы шутите?
- Я сам ношу на себе еду сюда.
- Молодец ты, что тут скажешь я бы тоже сам себе принёс еду, если бы был предупреждён. Нам что свеклу грызть, что ли?
- Больше у нас ничего нет. И на этом спасибо скажите.
- Спасибо.
Я выпросил горелку, сковороду, немного масла растительного и специй. Натёр на тёрке свеклу, потушил, нарвал дикого лука и получился отличный салат, а у Бивиса и Батхеда оказались в рюкзаке две лепёшки. Так что банкет мы замутили знатный. Довились свеклой, сетовали на судьбу и костерили турфирму. Да уж, голод не тётка, голову морочит сильно и спать не даёт, ещё одна бессонная ночь с урчанием в животе, а это уже слишком. «С этим надо что-то делать» - подумал я и отправился бродить по округе в поисках пропитания или хотя бы успокоения. И мне повезло, тот тип, что похож на меня, с татуировками, поделился рыбной консервой и рассказал, что путешествует на велосипеде, уже много стран проехал, всю Европу, Россию, Китай и вот сюда прикатил.
Я заморил червячка и пошёл дальше в поисках еды. Заглянул в кухню – там никого не было, заглянул в столовую и наткнулся на повара, тот сидел за столом и пил чай с конфетами.
- Тук-тук. – сказал я. – Не помешал?
- Нет, проходи. – он даже не обернулся. Будто ждал меня. – Чай будешь?
- Спрашиваешь!
Я налил кипяток из термоса в пластиковый стаканчик, насыпал сахар, помакал пакетик с заваркой, отжал ложкой… Взял конфету с вазочки, развернул шуршащую обёртку, положил себе в рот, запил горячим чаем… От удовольствия я даже глаза закрыл.
- Спасибо.
- Это всё, что я могу. Ты набери ребятам конфет и печенья.
Я нагрёб полные карманы, наелся сладостей, напился чая и отправился спать. Пока я трапезничал повар рассказал мне, что месяцем ранее к ним поднималась группа Европейцев, откуда он не знает, но это и не важно. А важно то, что в группе этой была девушка, хиппи, с гитарой, песни пела, весёлая и красивая, как сказал мне повар. Так вот она поднялась по склону, что рядом с лагерем и спрятала гитару где-то там, сказала, что оставила внутри гитары записку со своими контактами. Пообещала, что выйдет замуж за того, кто отыщет гитару и свяжется с ней.
Я вернулся в палатку, залез в спальник и думая об этой девушке уснул. Проснулся с первыми лучами солнца, оделся, выложил на свой спальник конфеты с печеньем для ребят, взял с собой немного и отправился вверх по склону, где спрятана гитара. Я поднялся довольно высоко, сел на камень и всмотрелся вдаль, где небо лежало на снежных пиках гор, таких высоких, что даже облака не могли подняться выше. Я огляделся и увидел в расщелине за камнем, на котором я сидел гитару в чёрном чехле. Достал её, расчехлил, потряс и из неё выпала записка: «Katrin» и номер телефона. Я настроил инструмент, сыграл блюз, импровизацию, которая родилась там в горах, от встречи меня и гитары, музыка улетела вдаль, не достигнув ни чьих ушей. Это был блюз о том, что случилось и чего не случится, потому что я сунул записку обратно в гитару, а гитару спрятал там, где нашёл и пошёл вниз, наполненный радостью и любовью ко всему миру. Больше во мне ничего не осталось, всё улетело в даль вместе с музыкой и растворилось в синеве.
Когда я вернулся все ещё спали и конфеты никто не тронул, я убрал их, разделся, залез в спальный мешок и провалился в сон. Утром нам подфартило, повар испортил целую кастрюлю овсяной каши, она подгорела, нет, сгорела к чертям, да ещё и застыла, что еле ложкой загребёшь, её нам и отдали на растерзание, но с конфетами и печеньем вприкуску она была вполне сносной. Мы были, немного унижены, но сыты, а значит довольны, но главное, были силы донести клиентский груз до ущелья «Алтын-Арашан», где наше приключение заканчивалось. После завтрака, мы буквально взлетели на перевал и встряли в пробку из туристов, тропа на спуске была сбита, так что все спускались на карачках и очень медленно.
- Это уже слишком! – возмутился я.
- Подождём очереди и пойдём вниз, не ругайся. – ответил мне Дима.
- Какой очереди, смотри наши уже внизу топают, а мы тут стоим.
- Блин точно. – на лицо Димы пала тень растерянности.
- Пацаны! – позвал нас Вася. – Давайте здесь спустимся.
Мы подошли к нему, он указывал на спуск, по которому все боялись идти, потому что там тропы совсем не осталось мелкая калька только.
- Если упадёшь до самого низа будешь лететь. – сказал я. – И долетят только ботинки.
- Да и пофиг! – крикнул Бивис и сиганул. – А-а-а!
За ним следом Вася, Батхед и Паша.
- Не, я пас. – я летал с таких склонов, и больше мне не хотелось. – Вы идите, я дождусь очереди, спущусь и догоню вас.
- Поверь в судьбу и вперёд. – сказал Дима. – Я когда служил в ВДВ нам так инструктор говорил, когда мы боялись первый раз прыгать с парашютом.
Димон сиганул вниз и покатился по гравию. «Эх, была не была» - я шагнул и меня понесло… побились мы здорово, отделались синяками и испугом.
На этом наше приключение подошло к концу. Заканчивалось оно, конечно, только дома, а до него нам предстоял ещё долгий путь, впотьмах спустились вниз до посёлка, по пути нас застал ливень и промочил до трусов. Но всё обошлось, только Паша так и не нашёл свои палочки, а я больше никогда не работал с этой фирмой, и научился говорить: «Нет».
Иллюстрация: Юлия Юдина