Предисловие
Двое друзей совершают на Машине Времени регулярные экспедиции в Советский Союз. Зная, по слухам, что советские люди страдали от дефицита, они планируют покупать в нашем сегодняшнем времени джинсы, кроссовки, полиэтиленовые пакеты и прочий китайский ширпотреб, а затем продавать все это в Советском Союзе под видом дорогостоящего американского «дефицита». И хотя они все продумали и предусмотрели до мелочей, их планы постоянно оказываются под угрозой.
В свое первое путешествие в Советский Союз друзья берут «на реализацию» два мешка пустых пластиковых бутылок из-под пива, надеясь продать их любителям пенного напитка в качестве легкой и удобной тары. Их расчет строится на том, что в советское время такие бутылки еще не употреблялись и поэтому в Советском Союзе могут легко сойти за новейший американский «дефицит». За соответствующую, естественно, плату. А еще друзья на всякий случай берут с собой свежий батон и триста граммов копченой колбасы в нарезке (это для того, чтобы было чем подкрепиться, если вдруг они проголодаются в пути).
И вот что из этого получилось...
Глава 5
Заветную пивную мы отыскали довольно быстро. Это была типовая застекленная постройка под шиферной крышей, внешне не отличимая от обычных кафе-«стекляшек». Располагалась она в некотором удалении от проезжей части, в тени старых раскидистых кленов. Внутри пивной было расставлено десятка полтора столов – частью высоких, со столешницей, расположенной на уровне груди (за такими столами полагалось пить пиво стоя), частью обычных – вокруг них любители пива восседали на стульях. За прилавком немолодая уже продавщица в белом замызганном халате наливала из крана в кружки пенящееся пиво. Тут же, в стеклянной витрине, на продажу были выставлены немудрящие деликатесы для желающих подкрепиться: пирожки с мясом и яйцом, бутерброды с колбасой и сыром. Возле прилавка теснилась очередь из любителей побаловать себя пенным напитком. Все столы внутри пивной были заняты, и те любители пива, которым не досталось место под крышей, выходили с кружками и банками на улицу и устраивались на большом бетонном блоке, лежащем на земле.
Мы с Виктором постояли у входа в пивную, посмотрели на пирующих любителей пива, послушали радостный гул их голосов.
– Ну что же, – сказал Виктор, – кажется, это то, что нам нужно. Пошли за бутылками!
Мы рысью сбегали к «жигуленку», который был оставлен нами неподалеку от пивной, схватили мешки и быстро вернулись обратно. Войдя в пивную, мы встали чуть в стороне от входа. Виктор раскрыл мешок, достал из него двухлитровую пластиковую бутылку и, подняв ее над головой, принялся кричать, подражая интонациям рыночного зазывалы: «А вот американские пластиковые бутылки! Для пива! Полтора, два и пять литров! Подходим, не стесняемся!»
Шум в пивной стих. «Откуда, откуда бутылки? – послышались отдельные голоса. – Из Америки?»
Вокруг нас начали собираться любители пива. Горящими глазами смотрели они на невиданное чудо – на пластмассовую бутылку из самой Америки! «Что это за бутылки? А что с ними делают? – слышались возгласы. – А в какую они цену?»
Виктор, демонстрируя любителям пива пластиковую бутылку, продолжал кричать:
– Бутылки для пива! Сделаны в Америке! Почти ничего не весят, легко помещаются в сумке и даже за пазухой! Эти замечательные американские бутылки по всем параметрам превосходят наши нелепые трехлитровые банки и дедовские алюминиевые бидончики! Из американских бутылок пиво никогда не прольется! Новизна и удобство! Заграничный прогресс! Три рубля – полуторалитровая бутылка, пять рублей – двухлитровая, десять рублей – пятилитровая! Налетай, подешевело!
Я стоял рядом с Виктором и, краснея от стыда за него, думал: «Что за ерунда! Ну какой дурак, скажите на милость, станет покупать эти бутылки? И зачем он говорит, что они сделаны в Америке? Это же неправда. Только позоримся здесь...»
Однако я ошибся. Желающих купить «американскую» бутылку оказалось на удивление много. Со всех сторон к нам потянулись руки с желтыми, зелеными, синими и красными бумажками. В общем возбужденном говоре, смешках и вздохах слышались отдельные возгласы: «Мне полуторалитровую бутылку! А мне две! А мне две двухлитровые!» Раздавались уже и чьи-то сердитые голоса: «Больше двух бутылок в руки не давать! В очередь! В очередь, сукины дети!»
В пять минут все наши бутылки были распроданы. Волоча пустые мешки по полу, мы с Виктором отошли к окну и быстро пересчитали выручку. Сто десять рублей! Весьма неплохо для начала. Как раз месячная зарплата начинающего советского врача!
К Виктору подходили любители пива, которым не достались пластиковые бутылки, трогали его за рукав и просительно говорили:
– Земляк! Зёма! А у тебя еще есть американские бутылки?
Виктор успокаивал их, как мог:
– Да не расстраивайтесь вы так, мужики! Привезем, обязательно привезем мы вам еще бутылок. У нас на складе их целый миллион! Через три дня мы снова приедем к вам...
После того, как ажиотаж, вызванный продажей американских, в кавычках, бутылок, улегся, и посетители пивной вернулись на свои места, я повернулся к Виктору и пожал ему руку.
– Виктор, ты – коммерческий гений! – сказал я торжественным тоном. – Дай-ка я пожму твою честную руку. По правде говоря, я не верил в эту твою затею, но теперь...
Виктор засмущался:
– Да какой я там гений! Точный расчет – и ничего больше! У нас этих бутылок – хоть задницей ешь, под каждым кустом валяются, а здесь их еще не научились производить, поэтому они и ценятся так. Единственное, что я сделал, – это снял с них старые бумажные этикетки с русскими буквами. Ну чтобы лишних вопросов ни у кого не возникало насчет их происхождения. Вот и вся, так сказать, коммерция!
Распродав бутылки, мы медлили возвращаться к «жигуленку». Нам вдруг нестерпимо захотелось попробовать советского пива. Какой у него вкус? Такой же, как у нашего? Или еще хуже? Грех было возвращаться домой, не попробовав советского пива, которым травились наши отцы и деды!
Отстояв очередь, мы купили сразу четыре кружки «Жигулевского». Гулять – так гулять! Оставалось только найти местечко, где можно было бы присесть со своими кружками. Не идти же с пивом на улицу! Вдруг мы увидели, как трое парней поднялись из-за одного стола и гуськом потянулись к выходу. «Занимай скорей места!» – мигнул мне Виктор, и мы устремились к освободившемуся столу.
– Свободно?
– Садитесь, – парень лет двадцати пяти со светлыми волосами, закрывающими, по тогдашней молодежной моде, уши, приветливо показал нам на стол.
Мы сели и поставили свои кружки. Виктор начал сворачивать пустой мешок, я принялся за другой.
– Ну что, – спросил парень, наблюдая за нашими действиями, – все американские бутылки продали?
– Все, – ответил Виктор, продолжая сворачивать мешок. – Хотя нет, постой... – вдруг проговорил он, вынимая из мешка полуторалитровую бутылку. – Оказывается, не все! Одна завалялась на дне...
Парень горящими глазами следил за его руками. Виктор искоса посмотрел на него, чуть улыбнулся и поставил бутылку на стол перед парнем:
– А это тебе подарок от фирмы!
Парень от удивления и удовольствия даже покраснел. Взяв бутылку обеими руками, он принялся разглядывать ее как величайшее чудо.
– Что ни говори, а все-таки Запад – это Запад! Нам никогда так не жить! Где, вы говорите, эти бутылки сделаны? В Америке? Сразу видно, что не у нас. Чувствуется американское качество. А к вам они как попали?
– У нас один знакомый в Одессе живет, – Виктор, подмигнув мне, принялся объяснять, – моряк на торговом флоте. Часто в Англию, в Америку плавает. Вот и привозит оттуда...
– А как же ему удается провезти, чтоб не заметили?
– А он в трюме прячет, накрывает брезентом, так и везет...
Виктор нес всякую ахинею, которая приходила ему в голову, но парень верил каждому его слову. Да и как он мог не верить, если доказательство правоты Викторовых слов – чудесная пластиковая бутылка «из самой Америки» – была у него в руках!
Благодаря неслыханно щедрому подарку, отношения были установлены, и мы даже познакомились. Парня, как оказалось, зовут Васей Венерицыным, и работает он на тракторном заводе слесарем-сборщиком.
– Ну и как жизнь, Вася? – спросили мы у него. – Что хорошего в вашем городе?
– Нет у нас ничего хорошего, – буркнул Вася. – В магазинах мяса нет.
– Мяса нет? Это плохо, – посочувствовали мы. – А на работе как?
– Гусеничные трактора ДТ-75 собираем. У нас две линии на заводе. На одной трактора за границу собираем, а на другой – для всего Советского Союза.
– А в чем разница?
– В качестве сборки. Те, что за границу идут, собирают исключительно отверткой.
– А для Советского Союза?
– А как придется! Если болт не лезет, то берешь молоток и просто заколачиваешь его.
– Болт? Заколачиваешь? Так это же, Вася, вредительство!
– А мне-то что? Я свою работу сделал, а дальше – не мое дело!
Мы с Виктором переглянулись: «Вот так философия!»
Виктор помолчал, посопел, потом протянул руку к кружке:
– Хватит о грустном! Давайте лучше пиво дегустировать.
Я взял свою кружку с пивом и поднес к губам. Сделал глоток... И замер, потрясенный. Что это? Неужели этот чудесный напиток – пиво?! Я взглянул на Виктора. Он, отведав советского «Жигулевского», молча смотрел на кружку с пивом, видимо, не находя слов.
– Какой вкус! – наконец выговорил я. – Это не пиво, а какая-то амброзия...
– Да, действительно, – согласился Виктор, – вот таким, по-видимому, и должно быть настоящее пиво, приготовленное в полном соответствии с технологией. Не то, что мы у себя пьем. Помнишь, Леха, наш последний вечер в «лаборатории»?
Мы пили пиво, сопровождая этот приятный процесс возгласами удивления и восторга. Вася тоже удивлялся, но не качеству пива, а глядя на нас. Ему наши восторги были совершенно непонятны. «Обычное пиво, – бурчал он, прикладываясь к своей кружке, – ничего особенного...»
А мы... А мы с Виктором даже не пытались его переубедить. И действительно, как объяснишь человеку, что ему несказанно повезло потреблять настоящий полноценный продукт и что его дети и внуки, когда вырастут, такой возможности будут лишены!
– Ребята, а почему мы пьем и ничем не закусываем? – вдруг сказал Виктор. – Хотелось бы чего-нибудь пожевать…
– А вы с солью пейте, – посоветовал Вася, – как я. Вот смотрите, – он взял из солонки щепотку соли и аккуратно насыпал по краю своей кружки дорожку из крупинок соли; потом начал пить, поворачивая кружку так, чтобы пиво лилось ему в рот, смешиваясь с солью.
– Ты как будто текилу пьешь, – удивился Виктор.
– Что-что? – вытирая пену с губ, переспросил Вася. – Какую еще текилу?
– Есть такой мексиканский напиток – самогонка из кактусов. На мой вкус – ничего особенного. Не думаю, что и пиво с солью мне понравится. Дай-ка я лучше схожу к прилавку, может, пирожков каких возьму...
Через несколько минут Виктор вернулся, неся перед собой на тарелке стопку бутербродов с колбасой и сыром.
– Угощайтесь, мужики! Можно сказать, задаром бутерброды – на рубль десять штук взял.
Я выбрал бутерброд с колбасой (на куске ноздреватого хлеба два розовых кружка колбасы) и надкусил. И опять, как и при дегустации советского пива, меня охватило ощущение неописуемого блаженства. Боже, какая чудесная колбаса! Вкусная, душистая, розовая, одним словом, замечательная! Вот бы к нам, в наше время, такую колбасу! И ведь сделана эта колбаса не по спецзаказу для Леонида Ильича Брежнева, а самая что ни на есть обыкновенная, из первого попавшегося продуктового магазина!
Виктор, судя по всему, испытывал те же самые чувства, что и я. Он жевал бутерброд с колбасой, полуприкрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Да-а, – наконец вымолвил он, – отвыкли мы у себя от настоящих продуктов. Только из-за одной этой колбасы стоит побывать в Советском Союзе. Это же не колбаса, а восьмое чудо света!
– А пиво – девятое! – поддакнул я, протягивая руку за еще одним бутербродом.
Виктор тоже взял бутерброд, но на этот раз с сыром.
– Слушай, Леха, – сказал он, жмурясь от удовольствия, – а может, мы домой купим такой колбасы? И сыра тоже? Вот у нас все удивятся!
Я не успел ничего ему ответить, так как в наш разговор вмешался Вася.
– Вы из какого колхоза приехали, чуваки? – закричал он. – Где вы здесь хорошую колбасу увидели? Вот эту? Да какая же она хорошая? Говно!
– Ну почему же она – говно? Отличная колбаса!
– Говно! – стоял на своем Вася.
– Но если это – говно, то где же тогда хорошая колбаса?
– Как где?! За границей, естественно! На Западе!
– А ты там был – за границей?
– Не был, но знаю! И все знают! Там сто сортов колбасы в магазинах, не то, что у нас! Понял? А еще там безработные на собственных автомобилях ездят. И пенсионеры по всему миру путешествуют. Не то, что здесь, в стране дураков.
– И в каких же это странах такая благодать? – спросил, усмехаясь, Виктор.
– В каких... в каких... В капиталистических!
– То есть ты, Вася, считаешь, что при капитализме колбаса лучше?
– Конечно, лучше!
– А почему?
– А потому что при капитализме колбасу делает частник, а не государство. А частник всегда делает лучше. Это – закон! Вот был бы у нас сейчас капитализм, то вы увидели бы, что такое настоящая колбаса!
Меня вдруг осенило. Я подскочил со стула и, обращаясь к Васе, сказал ликующим голосом:
– Ты хочешь, Вася, отведать настоящей капиталистической колбасы? Изволь, я тебя сейчас угощу! Вить, – повернулся я к другу, – дай-ка мне на минутку ключ от «жигуленка», я принесу ему капиталистическую колбасу.
Мигом я слетал к нашему автомобилю и, слегка запыхавшись, принес в пластиковом контейнере купленную мною накануне отлета в Советский Союз копченую колбасу.
– Угощайся, Вася! – сказал я, ставя на стол контейнер с нарезанной колбасой. – Вот это – колбаса, привезенная из самой настоящей капиталистической страны, – подумав немного, я добавил: – Она приехала вместе с «американскими» бутылками. Кушай!
Виктор посмотрел на мою колбасу и засмеялся. Он отлично понял мою мысль и теперь с наслаждением следил за реакцией Васи. Однако Вася оказался не лыком шит. Подозрительно покосившись на контейнер, он сказал:
– А вы почему не едите?
– Не доверяешь, Вася? – сказал я и, взяв из контейнера кружок колбасы, начал жевать. Н-да... Ну и колбаса... Ей-богу, даже стыдно предлагать ее гражданину Советского Союза! Какая-то кисловатая, рыхлая, неестественный привкус химии чувствуется... Тем не менее я мужественно дожевал свой кусок, после чего пододвинул контейнер к Васе:
– Ну, давай, налетай на капиталистическую колбасу! Мечтаешь, небось, о такой?
Вася вытащил из коробки кружок колбасы, осмотрел его со всех сторон, понюхал, потом осторожно надкусил. Лицо его брезгливо сморщилось:
– Что это?!
– Колбаса из капиталистической страны, как ты и мечтал, Вася!
– Ну и гадость! Из чего она сделана?
– Ты хочешь знать, Вася, из чего при капитализме делают колбасу? Изволь, я тебе сейчас расскажу. В этой колбасе настоящего мяса – процентов семь, не больше, а все остальное – это различные наполнители и добавки: измельченная свиная шкура, соевый белок, каррагинан, ароматизаторы с колбасным вкусом и всякая другая химия. И кроме того, эта колбаса вовсе не копченая, как ты, может быть, думаешь, а обработана специальным химическим составом, имитирующим копчение...
Вася недоверчиво посмотрел на меня:
– Как ты сказал? Кар... карар... карараргинан... А для чего эта хрень нужна в колбасе?
– Чтобы сделать ее дешевле, Вася. Чтобы бедные люди тоже могли побаловать себя колбаской, а не только одни богачи...
Виктор, который в этот момент держал в руке кусок моей колбасы и подозрительно к нему принюхивался, сказал:
– Одно небольшое уточнение, Леха. Богачи колбасу в магазине не покупают, магазинная колбаса предназначена исключительно для питания бедных слоев населения. Каррагинан, соя и свиная шкура пришлись богачам как-то не по вкусу.
Вася слушал наши объяснения с недоверчивой ухмылкой на лице; он был уверен, что мы с Виктором его разыгрываем.
– Вы все врете! – сказал он с усмешкой. – Эту колбасу сделали не за границей, а в каком-нибудь нашем вонючем колхозе. В капиталистических странах не станут делать такую колбасу, потому что там мяса полным-полно. Это у нас, в Советском Союзе, в магазинах мяса нет, поэтому и лепят колбасу из карар... в общем, из чего придется. И бедняков в капиталистических странах тоже нет, там даже безработные на личных автомобилях катаются...
– Ну это мы уже слышали, – сказал Виктор.
– Слышали – не слышали, а так оно и есть! Что, правда глаза колет? То-то же!
Вася довольно улыбался; он был уверен, что сумел раскусить наш розыгрыш с «капиталистической колбасой». Отхлебнув из кружки, он предложил:
– Кстати, хотите свежий анекдот, чуваки? Так сказать, в тему?
– Анекдот? Ну, валяй...
Пригнувшись к столу и сделав голос тише, Вася начал рассказывать:
– Короче, в Кремле проходит двадцать пятый съезд КПСС. Брежнев на трибуне делает доклад: «За отчетный период в стране на сто процентов выросло производство угля, на двести процентов – чугуна и стали...» А тут ему – раз! – и записка из зала: «Леонид Ильич, почему в магазинах мяса нет?» А Брежнев и отвечает: «Товарищи! Мы идем к коммунизму семимильными шагами, и скотина за нами не поспевает!..»
В этот вечер мы просидели в пивной до самого закрытия. Пили пиво, разговаривали, слушали советские анекдоты (Вася знал их без счета). Эти анекдоты прекрасно передавали дух эпохи, в которой, благодаря научному гению Виктора, мы оказались.
Расставались мы с Васей, довольные друг другом. Увидев наш автомобиль, припаркованный неподалеку от пивной, он сказал с уважением:
– Ого! У вас «Жигули»! Хорошо живете! – и, дурачась, пропел на мотив известной советской песни:
А где мне взять такую тещу,
Чтоб мне купила «Жигули»!..
Мы засмеялись. Прощаясь, Вася дал нам номер домашнего телефона своей сестры – на тот случай, если мы, приехав в этот город еще раз, захотим повидаться с ним. «Звоните, сеструха с мужем живет в соседнем доме, она мне передаст», – сказал Вася перед тем, как скрыться в темноте.
Через несколько минут Машина Времени уносила нас с Виктором домой.
На наш взгляд, первый день в Советском Союзе прошел удачно. Мы продали все пластмассовые бутылки, выручив солидную сумму в советских рублях. А еще мы познакомились с Васей – местным аборигеном. И деньги, и Вася должны будут облегчить нам дальнейшее знакомство с жизнью Советского Союза.
N.B. Полный текст книги «Мы были в Советском Союзе» можно найти в Интернете.