Задумываемся ли мы о названиях городов, улиц и прочих топонимах? Часто слышно: да какая разница, как называется улица и т. д. И тут невольно возникает вопрос: если разницы нет, то почему и зачем большевики, придя к власти в России, занялись массовым переименованием названий улиц, площадей и даже городов, в том числе и губернских центров. Не могли же они заниматься абсолютно бессмысленным делом, значит, цель была? И надо признать, что да - цель была. Революционеры-марксисты-интернационалисты-ленинцы стремились изменить сущность страны, изменить мышление и мироощущение народа, вот и набросились на исконно русские имена-топонимы, заменяя их именами революционеров, как своих, так и зарубежных. Для замены исторических топонимов на территории России годились имена любых людей, боровшихся с "проклятым царизмом": от народников и эсеров до победивших в Гражданской войне большевиков-ленинцев и вдохновлявших их на борьбу "с проклятым прошлым" революционеров всех стран и народов, в том числе и воевавших на стороне красных в Гражданской войне (не только воевавших, но много способствовавших победе именно красных иными методами). И победители-большевики в значительной мере поставленной цели добились: всё, что успели, переименовали, сознание людей незаметно для самих людей подменили.
Что интересно: убирали с карты страны имена почти исключительно русские. Очень поучительные примеры - замена названия города Петров Порт на Махачкала, города Верный - на Алма-Ата, Обдорск - на Салехард, Усть-Сысольск на Сыктывкар и т. д. Были и иные варианты: например, столицу вновь созданной Киргизской ССР из Пишпека переименовали во Фрунзе в честь красного полководца М.В.Фрунзе (ныне столица независимого Кыргызстана город Бишкек). Лишились исторических имён Петроград, Тверь, Самара, Царицын, Пермь, Вятка, Екатеринбург и многие другие губернские города (все они получали имена видных деятелей партии большевиков).
В целом на территории СССР множество "красных" имён заполонили наши города и веси; люди к этому привыкли и ходят по улицам Каляевская, Маркса, Энгельса, Ленина, Свердлова, Урицкого, Дзержинского, Карла Либкнехта и Веры Фигнер (это малая часть новых названий) как ни в чём не бывало, не интересуясь, как эти улицы назывались раньше.
Сознание русских людей отрывалось от связи с их прошлым, готовилось к выполнению "интернационального долга", к мировой революции, которой жаждали большевики. И песни в те времена сочинялись не случайные: "Он дом свой оставил, пошёл воевать, чтоб землю крестьянам в Гренаде отдать". Интересно, не правда ли? Я не против крестьян в Гренаде и тоже хочу, чтобы у них была земля, но я против геноцида собственного крестьянства, который осуществлялся одновременно с новыми революционными песнями и революционными переименованиями всего и вся. Как там стало с землёй в Гренаде или в Нигерии, я не знаю, но вот наша русская земля обезлюдела. И величайшая в мире страна с огромными массивами пахотных земель, лугов и пастбищ не может себя - свой народ прокормить. Связано ли это с топонимикой? Напрямую вроде бы и нет, но процессы переименований и падения производства продуктов питания шли параллельно, пока страна (СССР, а затем и РФ) не пришла к стабильному импорту продовольствия... Слава Богу, от импорта зерна мы перешли к его экспорту, но до полной продовольственной независимости России ещё далеко.
Так что же мы имеем сейчас, и что надо делать с современной топонимикой населённых пунктов России или ничего не надо делать? Споры по этому поводу развернулись с новой силой в связи с попытками здравомыслящих и национально ориентированных русских людей убрать советские топонимы и вернуть на их место старые, дореволюционные названия. Отдельно стоит вопрос о топонимах новых городов и улиц, построенных в советское время, но мы этого сейчас касаться не будем - это отдельный вопрос.
Конечно, убирать все советские топонимы было бы новой бессмыслицей; период советской власти - это часть истории России и перечёркивать эту часть, делать вид, что её не было, неразумно да и, наверное, нельзя. Улицы Октябрьская, Первомайская, Советская, Комсомольская и им подобные, проспекты и площади Революции никуда не денутся - это надо понимать. Но есть и другой, огромный пласт топонимов, когда объекты на карте страны в целом и в каждом из городов названы именами тех деятелей советской эпохи, которые не просто "делали революцию", но обагрили свои руки и свою совесть (если она у них была) страданиями и кровью не только своих противников в борьбе за власть, но и множества ни в чём не повинных людей. И что же делать с именами деятелей недавнего прошлого, которые преобразование страны, перевод жизни народа на социалистические рельсы осуществляли с помощью прямого террора в отношении собственного народа? Следствия этого террора, граничившего с геноцидом, мы ощущаем до сих пор - целые слои российского общества были уничтожены в ходе красного террора, не оставив ни следа, ни своих потомков. Думается, что и "демографическая яма", в которой находится Россия в настоящее время, тоже в известной мере образовалась из-за последствий того же террора.
Вот есть, например в городе Липецке, в исторической его части, улица Зегеля. Необычное для русского уха название вызывало и вызывает вопрос: а кто такой Зегель? Ответ в советское время был стандартный и простой: это революционер, а раз революционер, то других объяснений и не требовалось - ведь все революционеры боролись за счастье трудового народа, значит, всё в порядке. Но время идёт, советской власти уже нет, и правду, как и шило в мешке, утаивать дальше стало невозможно. Был этот Артур Зегель (Артурс Зегелис) из латышских стрелков, роль которых в революции и Гражданской войне широко известна. Из красноармейцев (видимо, рассмотрев в нём определённые замашки и способности) его перевели в органы ВЧК, где, отличившись сначала на новой службе в Москве, вскоре был назначен на самостоятельную работу - начальником отдела ВЧК в Липецк. Располагался этот отдел на улице Лебедянской. Сохранились свидетельства очевидцев, которые говорили про него разное: садист, упырь, русских ненавидит, любит деньги, власть, женщин (говорили о случаях насилия над бабами как самим Зегелем, так и его сотрудниками), применяет пытки, не гнушается расстреливать людей.
Вместе с Красной Армией во главе отряда чекистов в конце 1920 года был направлен на подавление крестьянского восстания в Тамбовской губернии, где тоже отличался жестокостью. Когда чекисты с Зегелем во главе зашли в село Инжавино, то попали в окружение и были перебиты мужиками. Вскоре восстание на Тамбовщине было жестоко подавлено войсками под командованием Тухачевского, и русская земля в который раз обагрилась кровью народа, но и народ сколько мог истребил извергов типа Зегеля.
Погиб Зегель 30 или 31 декабря 1920 года, а уже в начале 1921 улица Лебедянская была названа его именем. И заметьте: никаких опросов населения, никакого волеизъявления жителей города не было - как пожелали местные (вернее присланные, местные редко шли в карательные органы) чекисты, так и поступила послушная им городская власть. Теперь же вернуть законное и благозвучное имя улице никак не удаётся: надо народ опросить, где деньги взять и так далее - всё как везде. И так и продолжают существовать на нашей земле две правды: народная память и версия Советской власти. Что ещё интересно: ни в "Толковом энциклопедическом словаре" издания 2006 года, ни в советском аналоге "Словаря" латыш-чекист Зегель не упоминается. Не спроста, наверное, не включили его даже в "Советский энциклопедический словарь".
Но если бы только Липецк - колыбель, кстати, партии "Народная Воля", что тоже нашло отражение в советской топонимике города (улица Желябова, например). А в парке города сооружена памятная колоннада на месте, где происходил первый съезд этой партии.
Если найдётся исследователь топонимики всех российских городов, то "труд этот был бы страшно громаден" (из Н.А.Некрасова - по другому поводу).
Поэтому ограничимся ещё только одним губернским городом - Ярославлем, прекрасным древним русским городом. Есть там топонимы от имён знаменитых людей, внёсших свой вклад в революцию: площадь Карла Маркса, проспекты Ленина и Дзержинского, улицы Свердлова, Кирова, Володарского, Урицкого, Менжинского... и людей "помельче" - по должности, но не по тяжести совершённых злодеяний: улицы Кедрова (к нему мы ещё вернёмся), Бабича, руководившего артобстрелом Ярославля в 1918 году; никому не известных Нахимсона, Закгейма, Домбровского; известных, но непонятно почему попавших на карту Ярославля Карла Либкнехта и Розы Люксембург. Хорошо, что в "лихие" 90-е исчезло имя Емельяна Ярославского (Минея Губельмана), в годы воинствующего безбожия назначенного от ЦК ВКП/б/ ответственным за уничтожение всех православных храмов в СССР в срок до 1943 года. Не получилось у Минея Израйлевича выполнить задание партии большевиков - война внесла коррективы в этот план.
В то же время в Ярославле (как и во всех российских городах) в разное время жили, трудились и приумножали славу города много достойнейших людей, начиная от генерал-губернатора А.П.Мельгунова, человека много сделавшего ещё в XVIII веке для придания городу его современного облика (Екатерина Вторая сказала про него: "Очень и очень полезный государству человек"), до архитекторов, инженеров, математиков, деятелей искусства, промышленников и купцов - благотворителей, строивших не только предприятия, но и храмы, больницы, школы и училища, благоустраивавших свой родной город. Много чего хорошего было сделано в Ярославле людьми, чьих имён мы не найдём на карте города.
Однако усилия нынешних энтузиастов по очистке города от имён чуждых и недостойных, замене их на имена настоящих отцов и патриотов Ярославля, возвращению из небытия исторических исконных названий улиц Пошехонской, Варваринской, Большой Рождественской и других, пока что тщетны.
И не только в Ярославле застопорился процесс возвращения исторической памяти - в каждом городе картина будет похожей, где-то в большей мере, где-то в меньшей; в том же Липецке, кроме улицы Зегеля, полно вопросов к топонимике города.
Время от времени появляется информация о настоящих битвах за возвращение к исторической памяти, как в губернских центрах, так и в городах малых - в Тарусе Калужской области, например. Местные власти города Тарусы предложили проект переименования шестнадцати улиц, не выдумывая ничего нового, а просто путём возврата этим улицам их дореволюционных исторических названий (городу ведь больше тысячи лет!). Предлагалось вернуть старые имена улицам Розы Люксембург, Пионерской, Урицкого, Луначарского, Карла Либкнехта, Энгельса, Свердлова, Карла Маркса, Декабристов, Каляева, Нерезова, Октябрьской, Ленина, Володарского, Комсомольской и площади Ленина. Разгорелись нешуточные баталии не только между жителями города - сторонниками и противниками переименований, но и властными лицами из Калуги и даже Москвы. Некоторые активисты - защитники советских наименований, почему-то увязывают замену этих названий улиц с фашизмом (вышли на улицы города с плакатом "Переименование советских улиц - это признак фашизма"). Какие признаки фашизма они усмотрели в исторических топонимах города, непонятно, но так уж у нас повелось: обзывать своих оппонентов фашистами, независимо от конкретных обстоятельств дела, от облика и намерений этих "фашистов".
Кстати о Москве, откуда тоже прибывали в Тарусу борцы за советские топонимы. Ведь во главе тенденции по имени "давайте не будем ворошить прошлое" стоит, как и положено, Москва-матушка Первопрестольная. Например, убрать из столицы России имя Петра Лазаревича Войкова - убийцы Государя Императора Российского, Его семьи и верных слуг, никак почему-то не получается. А страна привыкла чутко прислушиваться к сигналам, идущим из центра. Поэтому было бы хорошо в первую очередь именно в Москве благоустроить и украсить не только улицы, площади, тротуары, фонтаны и фасады домов, но и топонимику главного города страны облагородить.
Были 90-е годы, когда большому количеству московских топонимов были возвращены их исконные (дореволюционные) имена. Коснулся этот процесс главным образом центральной части города, а затем застопорился. В результате на карте Москвы сохраняется достаточно большое количество названий городских объектов, носящих имена видных деятелей коммунистической партии и правительства с сомнительной репутацией и славой. Одним П.Л.Войковым проблема не ограничивается. Давно известно о "подвигах" на ниве террора таких деятелей партии большевиков как Дыбенко, Атарбеков, Менжинский, Воровский, Бела Кун и другие (слишком много имён, чтобы их перечислить в одной статье).
Ну, и уже знакомый нам по Ярославлю М.С.Кедров. Ещё в 1918 году он был замечен и отмечен высокими постами в карательных органах самим Троцким - уж слишком ретив был в борьбе с "контрой".
Став председателем Особого отдела ВЧК, отличался даже среди своих патологической жестокостью и садизмом, нередко истязал детей на глазах их родителей и расстреливал родителей в присутствии детей. В 1919 году Кедров возглавлял карательные экспедиции в Воронеж и Вологду, где прославился исключительной жестокостью. Возглавляемые им отряды латышей и матросов по ходу экспедиции проводили "военно-революционные ревизии", в результате которых сотни людей были арестованы и расстреляны без суда и следствия. Прибыв на север с той же миссией, в Архангельске он сажает на баржу около тысячи офицеров и затапливает её вместе с людьми. В 1921 году рядом с Холмогорами организует концлагерь, где от холода и болезней погибло более 8000 человек. Интересен факт, что его жена (фельдшер по профессии!) Ревекка Майзель-Кедрова не отставала от мужа. После всех "подвигов" в Архангельске и Холмогорах эта чета убыла на Соловецкие острова, где тоже устроила кровавую чистку.
Изуверства Кедрова достигли таких размеров, что его даже отозвали из органов ВЧК. Он был назначен в Военную прокуратуру Верховного суда СССР, где тоже отличался "революционным подходом" при исполнении своих обязанностей.
Надо сказать, что это был весьма энергичный и разносторонний человек, и партия назначала его на руководящие посты в различные ведомства вплоть до министерства здравоохранения (у Кедрова было наряду с прочими и медицинское образование).
Чем же закончил свою карьеру Михаил Сергеевич Кедров? Думал ли он, что вступая в конфликт с Л.П.Берия (в бытность последнего главой НКВД в Закавказье), может пострадать от собственной недальновидности? Не дано человеку знать свой завтрашний день... И когда Лаврентий Павлович стал всесильным Наркомом внутренних дел СССР, то вспомнил об обидчике, и в 1938 году Кедров получил возможность испытать на себе арест и следствие в стенах учреждения, бывшего для него некогда "родным". После трёхлетних мытарств и допросов М.С.Кедров был расстрелян в саратовской тюрьме НКВД. Не помогли письма лично Сталину с жалобами на "несправедливость".
И вот: в Академическом районе города Москвы есть улица Кедрова. Проживая неподалёку, я иногда ходил по этой улице (рядом со станцией метро "Академическая") и был уверен, что улица названа так в честь какого-то учёного, деятеля науки с благозвучной фамилией. Интересно и то, что улица до 1963 года называлась 3-я Черёмушкинская. И быть бы ей таковой, если бы в 1961 году на ХХII cъезде КПСС не было принято решение о реабилитации жертв сталинских репрессий. А поскольку М.С.Кедров пострадал именно в годы сталинского "большого террора", то тоже попал в число этих жертв со всеми реабилитирующими последствиями (впрочем как и П.Е.Дыбенко, возможно, и другие были подобные случаи - это отдельный вопрос).
Так что, пока Москва мирится с такими именами на своих площадях и улицах, мало что изменится и по всей России.
Топонимика (наряду с другими функциями) - дело политическое, а политика государств определяется в столицах.
Юрий Лодин.
24.06.2022 г.