окончание, начало в сборнике "Всегда об этом помнить"
Глава 26.
Сараев отложил дневник в сторону.
Вот, как бывает. Хочешь сделать человеку лучше, а получается все наоборот. Отправили парня в Буйлин, как репатрианта, а его в Восточной Пруссии забрили на фронт. На Европейский театр военных действий, под Арден, где он и пропал без вести.
Сараев что-то слышал про некого мальчишку с Дона. Штальц-младший рассказывал про Владимира Руднева, Лемана по отчиму. Руднев был родом из тех самых мест, где казаковали и Витькины деды, и прадеды. Северский Донец, великолепные места, необычайный простор радует глаз и бередит душу.
Витёк перелистнул еще несколько страниц и под обложкой дневника заметил вложенные пожелтевшие странички. Это была, какая-то старая книжица вложенная в дневник. Точнее отдельные страницы, касающиеся Восточной Пруссии.
Зачем Шпинат-майору это довоенное издание о Первой Мировой, о сражениях Русской Армии в 1914 году. Сараев даже не сразу их и заметил. Меньше десятка пожелтевших страниц готического шрифта почти без обложки. Так, тоньше картонки, с простенькой надписью на первой странице - Schlactfelder in Ostpreusen - «Сражения в Восточной Пруссии». Даже не вся книга, точнее сказать, вступительная статья какого-то военного чина, несколько глав о боях Русской Армии времен Первой Мировой войны и рукописные карты с пометками. Почему Штальц-старший хранил эти странички в своём дневнике?
О Первой мировой у нас толкового мало, а тут целая книга. Писали военные спецы. Реальные участники событий того времени, не историки, настоящие служаки. Витька читал и ничего не понимал. Почему, несмотря на настоятельные поучения историков и философов, никто так ничему и не научился на ошибках той самой истории. Сто лет уж прошло, а все наступают на те же грабли...
Витька с детства поражали заброшенные старые кладбища с немецкими и русскими крестами. Павших в Первую мировую русских воинов, немцы хоронили вместе со своими солдатами. Сараева поразил слог нехитрого повествования. Кто мог так просто рассказать о Мировой войне, только живые участники. В простеньком повествовании не было ни тени ненависти к врагу. Участники боев Первой мировой будто о чем-то предостерегали.
Нечто подобное Сараев видел на встрече ветеранов в Добровольске(нем.Шлосберг). Два дедка вместе выпивали, закусывали, а потом пошли по поселку. Один показывал, как они яростно наступали. Другой, с немецкой педантичностью, осматривал позиции где смертельными очередями строчили шмайсеры. Глядя в глаза друг другу они вспоминали, как воевали на этом Добровольском пяточке, а потом обнимались и плакали, вспоминая своих павших товарищей. Кляли войну и Гитлера...
«Мы поставили задачу - предать перу сражения в Восточной Пруссии. Перед нами чисто военно-историческое произведение. И по сему, будут весьма разочарованы архивные исследователи всевозможных причин, следствий и взаимосвязи событий. Также и критики, выискивающие правду в необычайной точности воспроизведения всего и вся, могут отложить сей труд в сторону.
"Сражения в Восточной Пруссии" книга тех, для кого единственной правдой считаются святые слова: «Лишь тот достоин любви и наивысшей чести, кто жизнь свою за друзей без размышления отдаст». Эта книга вместе с нами поведет вас по тем местам, где царило настоящее мужество и проявлялись невероятные чудеса героизма. Каждый клочок земли, лес, холмы и долины, реки и озера говорят нам об этом. И именно они порой придавали сражению своеобразный образ и существенные особенности, а порой становились их активными участниками, даже в большей степени, чем это можно было представить.
Имеющий уши, да услышит: бряцание средневековых доспехов, свист картечи и залпы мушкетов. Имеющий глаза, да узрит, а возможно и по новому взглянет на сошедшихся в ближнем бою рыцарей в латах, разрывающиеся артиллерийскими залпами редуты и наконец сможет заглянуть в глаза человека, сраженного в современном бою пулеметной очередью или пушечным выстрелом.
И тот, кто сегодня проходит по тем местам, где шла в атаку первая шеренга, кто видит многочисленные кресты на могилах павших, их сердца переполняет чувство благодарности от осознания того, какой дорогой ценой дается Победа: Вы сделали это для меня! Без вас я бы здесь не стоял!
Кто прошел по полям сражений, которые вновь цветут и благоухают, кто маршировал по разбитым городам и сожженным деревням, которые теперь вновь возрождаются в своей красоте, тот знает почему эта земля на веки вечные должна оставаться нашей.
Надеюсь, этот вопрос вас не удивит, но неужели закончилась длинная череда войн в Восточной Пруссии? Никто не сможет с уверенность ответить на этот вопрос, как и утверждать обратное. Но он, как и всякий защитник родной земли, точно знает, что если час пробьет, то его долг перед Родиной, найти этот путь к Победе».
Сараев отложил дневник в сторону и полез на шкаф, к антресолям. Где-то там среди книг был дедовский альбом с фотографиями послевоенной поры. Один дед Витька дошел до Берлина и с эшелоном трофейных станков вернулся домой. С родней по материнской линии все не так счастливо. Родной дед пропал без вести не то в боях за Кавказ, не то под Сталинградом. Дядьку матери Витек искал под Витебском, а оказалось, похоронен здесь рядом, в Косме. Воевал в Восточной Пруссии. Уже будучи Героем Советского Союза капитан Дьяков пал в неравном бою в небе под Кёнигсбергом.
Фотографию Деда-Ивана в Бессмертный полк Витёк хотел увеличить давно. Всё руки как-то не доходили. Пожелтевшее фото фронтовика, ростовского казака Ивана Сараева, нравилось всем родственникам. Каким-то домашним был на ней Иван Иванович несмотря на гимнастерку с наградами и лейтенантскими погонами.
P.S. Борьба за транзит в Калининградскую область уже началась?! Сувалкский коридор похоже не такая уж и утопия... Илии кто-то вспомнит Данцигский коридор, по территории Польши, соединяющий разделённые территории Германии. Хотя, там всё закончилось печально...