Форс-мажор
Олег, мнс НИИ ЭФИ (младший научный сотрудник НИИ экспериментальной физики и измерений), отдыхал, сидя в курилке, наслаждаясь каждой секундой отведенного по регламенту перерывом. Правда, работа у него была не то чтобы тяжелая, но перекур есть перекур. Законный, надо отметить, перекур – дело святое.
Так случилось, что после окончания института его распределили в этот НИИ, где ему досталось место в лаборатории предельных механических нагрузок. Вначале, Олег был очень доволен судьбой. Казалось, вот она, наука, влечёт и манит в океан бескрайних знаний и не раскрытых тайн. Сделай шаг, окунись в неё с головой, и познаешь не познанное. Немного усилий – и вот уже первая научная степень, кандидат технических наук. А там не далеко и до докторской. А далее – почёт, уважение, признание, деньги. Осталось дело за малым, возглавить перспективный проект и осчастливить мир своим сверх гениальным изобретением и... Действительность оказалась куда более прозаичной, чем он себе представлял.
Завлаб (заведующий лабораторией), Семен Давидович Баранкин, уже более четверти века трудился над доказательством возможности использования сверхтонких волокнистых материалов в авиапромышленности. Но, далее громкого названия проекта, и, в общем-то, слабой теоретической базы, да и экспериментальной тоже, дело не двигалось. Не выходил "каменный цветок". Семен Давидович, не в силах ускорить получение практического результата, пошел самым простым путем — затягиванием самого процесса.
Обоснование необходимости финансирования длительных экспериментальных исследований, требующие как людских, так и технических ресурсов, Семен Давидович, благодаря своим связям и умением договариваться с начальством, делал регулярно, виртуозно и с большой любовью. Он, сумел организовать и сохранить свою лабораторию даже в самые трудные времена. Лаборатория не только функционировала, но и периодически получала очередные гранты на развитие науки. В вот такое вот "благодатное" место и был приглашен молодой специалист Олег Синицын.
Время шло. В ежедневной, рутинной работе научные амбиции Олега начали угасать, а потом и вовсе умерли. Он продолжал существовать в стенах своей лаборатории, под бессменным руководством Семена свет Давидовича, постепенно привыкая, и даже находя положительные моменты в своей работе. А что, работа не пыльная, много свободного времени. Пришел, подготовил материал, заправил установку и, сиди, записывай показания приборов. Олег, еще вначале своей карьеры, пытался как-то активно участвовать в развитии темы, выдвигал различные идеи и усовершенствования, но все рушилось и исчезало в незыблемой аксиоме завлаба: "Условия эксперимента должны быть неизменны"! Как оказалось, Семён Давидовича, давно уже не интересовал результат, а всё больше и больше его увлекал сам процесс, процесс управления лабораторией. Четко составленный план и безупречный отчет. Что ещё нужно для науки? Чем массивней монография с множеством умных слов, разбавленных мало кому понятными графиками и редкими фотографиями работы установки, тем охотнее тебя печатают в иностранных журналах, и тем солиднее гонорар. Семен Давидович, с высоких трибун различных конференций, до коих он был большой любитель, утверждал, что наука – это, прежде всего статистика, а потом уже анализ. Количество собранной информации, со временем должно перерасти в качество, а, следовательно, должно явить миру новое открытие. На сегодня главное не прерывать процесс сбора информации. И, конечно же, для этого необходимы эксперименты, эксперименты и еще раз эксперименты. Вот, молодой специалист и занимался сбором этой самой статистики. Олег, еще в начале своего "тружения" науке, то бишь, лаборатории, для снятия показаний приспособил компьютер, который одним из первых выбил Семен Давидович еще у прежнего руководства института. Молодой ученый, с присущим ему энтузиазмом, быстро решил проблему состыковки старого испытательного стенда с современным по тем временам, компьютером. Благодаря этому, статистика, так необходимая шефу, собиралась. А у Олега появилось больше свободного времени.
Не растраченная на науку энергия молодого человека искала себе применение. И, он нашел выход. Он с головой погрузился в самую интересную на его взгляд область исследований, в науку соблазнения женщин. Надо отдать должное, он весьма преуспел в своих стараниях. На его доске почета, как он называл стену в своей однокомнатной квартире, красовались уже двадцать звёздочек. По числу достигнутых побед. При этом он не считал победами краткие и быстрые связи, по принципу, поручика Ржевского: завязать разговор о погоде, продолжить о музыке и потом сразу любовные утехи. Иногда первое и второе отпадали за ненадобностью. Но, такие успехи в расчет не брались, потому-как не интересны. А вот если необходимо применить изрядную толику стараний и находчивости, чтобы неприступная снежная королева вдруг превращалась в нежную, жаждущей любви кошку, вот это и считалось победой.
В ход шло всё: Поэзия. Театр. Романсы Есенина, или же новеллы о любви Ободзинского, под гитару. И самое главное – он научился слушать, и понимать женщин. Это помогало ему войти в доверие, и узнать о самом сокровенном, а потом сыграть на этом. Неприступных женщин нет! Чем, неприступнее крепость, тем слаще победа. Таков был лозунг Олега. И в достижении поставленных целей ему помогало свободное время на работе, и его память. Ему достаточно прочитать пару раз любой текст, и всё, это навеки оставалось в его голове. Он всё совершенствовал и совершенствовал своё искусство обольщения. Порой, при встрече с незнакомкой, его отточенные инстинкты на уровне подсознания, начинали игру: "Ты будешь моей!", даже если в этот момент он уже был занят ухаживанием за другой. Иногда его похождения и приключения заканчивались весьма пикантно, его просто-напросто избивали настоящие и бывшие ухажеры его очередной жертвы любовного эксперимента. "Оно того стоило", — говорил он себе в таких случаях. Правда, после вручения самому себе "звезды", объекты обольщения становились для него, не интересны. Но он, как истинный джентльмен, с девушками старался всегда расстаться красиво, и по возможности, друзьями.
Олег сидел в курилке, блаженно улыбаясь своим мыслям и радуясь солнечным лучам, весело пробивавших листву деревьев. Легкий ветерок, разгонял негустые облака дыма и щекотал короткую стрижку молодого человека.
Неожиданно в курилку буквально ввалился взлохмаченный и чертыхающийся завлаб радиобиологических измерений, тезка Олега, Олег Александрович Шизак. Его за глаза все называли ШизИк, с ударением на последнем слоге. Это считалось проявлением тонкого научного юмора.
— Это черт знает что! — не сдерживался Олег Александрович, — Это уже ни в какие ворота.
— Что сучилось? — Олег достал зажигалку, щелкнул, протягивая тезке, который пытался зажечь спичку трясущимися руками. Тот прикурил и благодарно кивнул молодому человеку. Но тут же замахал сжатыми кулаками над головой.
— Меня! Меня сокращают! Лабораторию закрывают! Всё! Вся работа лаборатории – коту под хвост! Мои наработки и мое открытие оказывается, никому не нужны! НИКОМУ! Это черт те, что и…! Да как такое вообще возможно?! Ваше направление не перспективно. Это мое направление не перспективно?! И это говорит кто? Бывший завхоз, ставший директором института! Барахольщик и спекулянт. А туда же, наукой руководить! Бездарь и выскочка! Не перспективно. Да ты сам не перспективный! Боров и есть боров.
Шизак нервно затянулся и прервал свою тираду. Олег дипломатично промолчал. Он, давно уже понял, что если не хочешь попасть под раздачу "наград", лучше лишний раз промолчать.
— Не перспективно? Да у меня эксперименты на решающей стадии. Одно – два испытания и всё, научное открытие в кармане. А с ним и Нобелевская премия! И это – не перспективно?! Крохоборы! Содержание вашей лаборатории признано экономически невыгодным. Это, я то, не выгодный? Это от меня нет отдачи? А мне надо всего два испытания! Даже одного бы хватило! Ах, ты ж боже ж ты мой. Это черт те что... Ах, какая досада… Куда же я теперь?
— И что? Ничего нельзя сделать? — осторожно прервал тёзку Олег.
— Можно! — завлаб встрепенулся. — Нужен доброволец. Всего одно испытание и всё. Испытания запротоколировать и можно уходить из этого несчастного НИИ. С такими результатами меня в любом американском институте с распростертыми… Слушай, Олег, ты можешь мне помочь?
Шизак вдруг замер и вперил свой горящий взгляд на молодого человека.
— Мы с тобой давно знакомы. Мы почти стали друзьями, насколько это вообще возможно. Ты, и только ты можешь мне помочь.
— Как? И чем? — удивился Олег. — У меня несколько иной профиль.
— Это не важно. У тебя есть опыт проведения испытаний. А в испытании главное что? Терпение и наблюдательность. Этим, слава Богу, ты не обделён. Полчаса! Всего-то полчаса посидеть под установкой, строго выполняя инструкции. Понимаешь? И всё? Ты в истории! На кандидатскую хватит. В этом-то я тебе помогу. Сколько можно в мэнээсах ходить? Я бы и на себе провел эксперимент, но надо кому-то контролировать весь процесс. Прошу! Помоги!
— Да я вроде занят, — замялся Олег.
— Ты не волнуйся. Я сам договорюсь с Семеном Давидовичем, он не откажет по старой дружбе. Соглашайся, а? Ты моя последняя надежда.
— А это не опасно? — продолжал упрямиться Олег, не горя особым желанием сидеть в темной лаборатории, укутанный проводами и с дурацким шлемом на голове. Тем более намечалась романтическая встреча с секретаршей. Правда она еще об этом не догадывалась.
— Да ты что? — возмутился завлаб. — Я сам не раз испытывал установку и на себе и на своих помощниках. Все было безопасно. Но сейчас всех, понимаешь, ВСЕХ забрали… Опасность определенная, конечно есть. Сто процентов никто и никогда не гарантирует. Как говорится форс-мажор на то и форс-мажор, чтоб мыши не зевали, пока кот спит. Но не в этом случае. Здесь форс-мажор просто невозможен.
— Хорошо, — нехотя поддался уговорам Олег, — Только Давидовичу позвоните.
— Непременно! — Олег Александрович на радостях обнял своего тезку. — А сейчас не будем терять времени. Пойдем ко мне. По пути, я расскажу, что надо делать, и позвоню Семену.
Олег сидел посреди комнаты, заставленной стеллажами с расположенной на них измерительной аппаратурой. Шизак закреплял на его голове огромный шлем, похожий на две скреплённых между собой металлических зонтов. При этом ученый не переставал давать наставления, что нужно, а что нельзя делать ни в коем случае.
— Ты, Олежка, главное руками не хватайся за верхнюю часть шлема. Тогда всё будет нормально. Вот смотри, видишь экран. На нем будут мелькать цветные фигуры. Каждые две секунды. Ты должен называть и цвет и фигуру. Понял? Это только настройка. Потом, приступим ко второй части испытаний. На экране с различной частотой будут мелькать разные картинки, в том числе и те, что ты видел при настройке. Просто сиди и смотри. А аппаратура всё сделает сама. Главное сиди спокойно, и не трогай шлем, пока он подключен.
— Так это опасно? Вы же обещали!
— Не то чтобы опасно. Для тебя нет. Ну, пощиплет маленько, и всё. А то и вовсе ничего не почувствуешь. Тут-то всего вольт сорок. Проблема не в этом. Излучатель работает на сверхвысокой частоте, и любое вмешательство может сбить все настройки и привести к сбою всей системы. И, не дай Бог, может сломаться шлем. А тогда вся работа насмарку. У меня нет запасных излучателей, и могут вообще не появиться. Поэтому, Олежка, очень прошу, аккуратней с аппаратурой. Договорились?
— Ладно. Начинайте, — махнул рукой подопытный.
Ученый, радостно потирая руки, присел за стол, по другую сторону от монитора. Эксперимент начался. Картинки мелькали одна за другой. Олег сосредоточенно всматривался в экран. А в голове крутились мысли, как он встретиться с секретаршей…
Эксперимент подходил к концу. Из-за экрана раздавались радостные вскрики ученого.
— Всё, мой юный друг. Эксперимент удался! Я научился читать чужие мысли! С помощью моего аппарата мы обуздает телепатию! Всё! Вот теперь попробуйте сократить меня! Теперь это вам не по зубам, многоуважаемый боров директор. Вот теперь я и сам уйду! Вот так-то.
Экран погас. Но жужжание аппаратуры еще продолжалось. Олег вдруг почувствовал, что в помещении было довольно жарко, и он невольно поднял руку и смахнул пот со лба. При этом между пальцами и шлемом вдруг проскочила искра. Олег невольно вздрогнул и рука, не подчиняясь желаниям человека, взметнулась ввысь и коснулась верхнего излучателя. Все тело Олега пронзила острая, жгучая боль. Он хотел вскрикнуть, но горло скрутили спазмы, и почувствовал, как в груди зашевелилось и заворочалось нечто, и с нарастающей волнообразной болью хлынуло прямо в мозг…
— Олежка!!! Ты что…? — донеслось до угасающего сознания бывшего младшего научного сотрудника.
Завлаб стоял напротив своего подопытного, не в силах что-то сказать или сделать. Перед ним сидел обмякший в кресле человек, с низко опущенной на грудь головой. Шлем на его голове, продолжал слегка гудеть и по его поверхности пробегали синие искорки электрических разрядов. Неожиданно, подопытный поднял голову. На ученого смотрело искаженное гримасой боли лицо, с тёмными, бездонными глазами. Это существо уже не было человеком. Оно вдруг зарычало и рывком встало. Шлем с его головы свалился и повис, качаясь на подключенных проводах. Нечто сделало шаг, вытянув руки, с утробным рыком бросилась на стоявшего в растерянности завлаба. От этого движения, шлем раскачался и зацепился за металлический стеллаж, в то же миг, окутавшись облаком ярко-синего сияния, и гудение заметно усилилось. В воздухе запахло гарью.
То, что еще несколько минут назад было Олегом, не обратило на это никакого внимания. Оно было занято делом. Оно обедало. Обед лежал растерзанным куском мяса, с удивлением глядя куда-то в недоступные дали взглядом старого ученого…
В это же время в стенах института начали происходить необъяснимые и жуткие события. Люди, куда-то спешащие по своим делам, вдруг замирали на полушаге, а потом через минуту, бросались на соседей и начинали их грызть, забрызгивая стены и пол горячей человеческой кровью. Те, кто не поддался странным и жутким изменениям, в ужасе убегали, от монстров в человеческом обличии. Крики, плач, стоны умирающих, злобное урчание голодных тварей заполонили стены института. Люди в панике метались по коридорам, в поисках спасения. Но как назло, единственный открытый вход, через турникет проходной, был заблокирован вдруг озверевшими охранниками, которые не пропускали ни одного человека, загрызая любого приблизившегося к ним человека. Особенно отличалась некогда строгая и немногословная, теперь уже бывшая сотрудница бюро пропусков. Она подобно пантере металась перед турникетом, выхватывая самое "вкусное" из рук некогда её товарищей, охранников. Все, кто находился в институте, оказались в западне. Оставшиеся в живых люди очень быстро сообразили, что монстров больше всего было там, где находилось какое-либо электронное оборудование. И клич: "Зомби! Зомби идут!", все реже и реже раздавался в стенах института. Люди прятались кто где мог. Зомби рыскали по всему зданию, в поисках добычи.
Бывший Олег, ныне зомби, медленно шел по коридору. Он искал добычу. Та, пара теплых, сочных тушек, что попались ему по пути, не утолили его бездонного голода. Этот голод гнал его вперед и вперед, в поисках новой добычи. Его заинтересовала одна дверь. Она вкусно пахла. Олег-зомби остановился и начал принюхиваться к закрытой двери, обитой кожей. Неожиданно, через почти приятный аромат издаваемый дверью, он почувствовал еще один запах. Запах желанной добычи. Тогда Олег-зомби навалился на дверь, и та жалобно скрипнув, распахнулась. В комнате, за столом стояла женщина. Секретарша Катерина. По иронии судьбы именно с ней планировал сегодня встречу Олег, будучи человеком.
Олег-зомби, жадно принюхиваясь, и в предвкушении наслаждения, медленно ускоряясь, приближался к теплой и вкусной еде. Голод гнал его: "Быстрее! Быстрее!", То, что было недавно человеком, понимал, что ещё мгновенье, и вкусная, трепещущая жертва станет его законной добычей. Вдруг зомби остановился. Что-то в облике будущей жертвы его заинтересовало. Неожиданно, сам не понимая почему, Олег-зомби подтянулся, распрямился, рука пробежала по искажённому судорогой оскалу лица, обагрённого уже засыхающей кровью предыдущих жертв, элегантно (как казалось зомби) отряхнул остатки некогда белого халата, ловко и небрежно подойдя к столу, присел на край стола перед замершей девушкой. Улыбнулся. "Ну, привет, красотка!"
Катерина с ужасом смотрела на приближавшегося к ней монстра, судорожно сжимая в руках раскрытый степлер. Она видела, как вдруг изменилось поведение зомби. Тот остановился, нелепо махая рукой, похлопал себя по лицу, или правильнее сказать морде, зачем-то пытался теребить остатки некогда белого халата, в которые он был одет, неуклюже подошел столу и с трудом взгромоздился на край стола. Девушке даже показалось, что зомби игриво наклонил набок голову, но плохо слушающая нижняя челюсть и скрюченные голосовые связки монстра, не позволили в раздавшемся сиплом рычании, распознать смысл сказанного. Она трясущимися руками выставила перед собой степлер, и несколько раз нажала на клавишу. В лицо зомби полетели металлические скрепки. Впрочем, монстр не обратил на это никакого внимания. Тогда она замахнулась и швырнула бесполезную железку в лоб зомби. Олег-зомби улыбнулся, (Катерина увидел страшный оскал) покачал пальцем: "Не балуй, малышка". Неожиданно, он соскочил со стола и бегом направился к открытой двери. По коридору, проходил немолодой мужчина, осторожно оглядываясь по сторонам. Олег-зомби, резко выскочив из двери, схватил мужчину за руку, и, не обращая внимания на его крики, рванул на себя. Мужчина упал на пол, захлебываясь от боли и истекая кровью. Через мгновенье он затих. Рука мужчины осталась у зомби, которую он перехватил так, как держат букет. Зомби медленно развернулся, "галантно" покачиваясь, вернулся к девушке. Не доходя пары шагов, Олег - зомби, встал на одно колено, протянул свой "букет" почти переставшей дышать от ужаса девушке.
—О, богиня моя несравненная! Не придуманы в мире слова, Чтоб сравнить тебя с Вселенною,. Звёздной россыпи кружева. Суждено нам самою Судьбой, Быть навеки рядом всегда...
Примерно это пытался сказать зомби, стоя на одном колене протягивая "букет" девушке. Но Катерина слышала только утробное рычание и видела монстра, с перекошенным лицом и стекающей кровавой слюной над искореженной судорогой нижней челюстью. Это было последней каплей эмоций, от которой сознание девушки покинуло её, погружая в спасительное беспамятство, и она рухнула на пол, между стенкой и столом.
Зомби, некогда бывшее Олегом, с удивлением обнаружил, что предмет страсти и обед в одном лице вдруг исчезла. Он еще мгновенье смотрел на пустую стенку, а потом обиделся и рассердился. Вскочив, он в неистовстве начал метаться по комнате, круша своим "букетом" всё, что попадалось на пути. Его внимание привлекло зеркало. Зомби остановился, всматриваясь в свое отображение. Потом зарычал и пустил в ход свое оружие. Зеркало разлетелось вдребезги. Зомби торжествующе оскалился. Он медленно повернулся в поисках того, что может стать едой…
Шлем-излучатель, придуманный ученным со смешной фамилией Шизак, для того чтобы улавливать мысли человека, продолжал работать на полную мощь. Короткое замыкание, полученное им в ходе эксперимента, сбило все настройки прибора. Стеллажи, за которые он зацепился при падении, служили великолепной антенной, продолжая распространять излучение, превращая все электронные приборы внутри здания в конверторы смерти. Люди, находившиеся вблизи различных приборов, будь то компьютер или электронный замок, почти мгновенно превращались в монстров и пополняли ряды охотников за людьми. Провода, на которых висел шлем Шизака, нагревались все сильнее и сильнее. Один провод, в конце концов, не выдержал, и, вспыхнув сиреневым пламенем, загорелся и оборвался. Прибор, лишенный питания, вырабатывая остатки энергии, напоследок пыхнув сизым дымом, выключился. Смертельное излучение, превращавшее людей в голодных монстров, прекратилось. В тот же миг, все зомби, по всему периметру здания, замерли. Они стояли молча и неподвижно, задрав головы к потолку. Оставшиеся в живых люди, стали осторожно выходить из своих укрытий, наблюдая за замершими монстрами, но, еще не решаясь, приблизится к тому, что еще несколько минут назад сеяло смерть и ужас. Но вот нашелся один смельчак, который вооружившись ножкой от стола, осторожно подошел к замершему зомби, и со всего размаха врезал ему по затылку. Зомби со стоном рухнул на пол, обливаясь темной кровью.
— Бей зомбаков! — закричал мужчина, и еще несколько раз ударил по неподвижному телу монстра.
— Бей зомбаков! Бей зомбаков! — подхватили клич выжившие, и, вооружаясь чем не попадя, недавняя добыча, начала неистово избивать стоявших неподвижно монстров, мстя за недавний страх и унижение. Монстры молча падали на пол, корчась в судорогах, не оказывая сопротивления.
— Бей зомбаков! — не стихал истеричный вопль людей, носившихся по всему зданию, в поисках новых и новых жертв своей мести.
Катерина очнулась. Она лежала на полу, пытаясь сообразить: Кто она? Где она? Неожиданно воспоминания хлынули в ее сознании, от чего она чуть снова не впала в беспамятство. Но собрав силы, вскочила, и первое, что она увидела, был тот самый странный зомби, что пытался, как она сейчас поняла, ухаживать за ней. Он стоял посреди комнаты, задрав голову, не выпуская из рук свой страшный "букет". Катерина осторожно вышла из-стола, служившей ей последней защитой, и медленно направилась к монстру. Подойдя поближе, и пересиливая желание как можно скорее убежать, она остановилась напротив несостоявшегося ухажера. Она внимательно смотрела в лицо зомби, и заметила следы от слез, стекавшие по искореженным щекам. Его губы еле заметно шевелились, пытаясь что-то сказать, но что, было не разобрать. Катерина развернулась, и медленно вышла в коридор, понурив голову. К ней подбежал мужчина, с обрезком трубы.
— А ну стоять! А-а, живая. Иди к выходу. Там все оставшиеся собираются. Зомбаков видела? Нет? Ладно, иди.
Мужчина, проходя мимо остатков некогда обитой кожей дверей, осторожно заглянул вовнутрь.
— А-а! Бей Зомбаков!!! – заорал он, врываясь в комнату…
19.08.2019