Сегодня данная тема абсолютно уже никого не удивит, и нет уже человека, которому было бы это неясно. Но дело не в ясности результатов, а в истории этого процесса, в его корнях, и в механизмах его реализации.
Чуть более тридцати лет моего репетиторства ясно показали мне всю историю этой деградации в деталях и пунктах. Да, это как раз тридцать лет, и это практически синхронно с развалом Советского Союза, который при всех его недостатках имел самое сильное в мире образование. Конечно, те, кто развалили страну политически, взялись теперь за гуманитарные основы России. И в работе над этим проектом, теперь уже по развалу России было много аспектов. Помимо экономики такой деструктивной работе подверглись культура, самосознание и образование. И, что интересно, в области образования путём создания новых программ они не могли себе позволить резкого падения уровня, чтобы не дать никому насторожиться по этому поводу, и сделали его постепенным, растянутым на тридцать лет его последовательной и планомерной деградации, в которой каждый следующий этап был почти незаметным понижением уровня по отношению к предыдущему. Мало, кто может провести эту оценку за тридцать лет, не смотря на то, что степень деградации за этот срок огромна, а на каждом очередном этапе всё должно было казаться достаточно пристойным, неотличимым, а, может, даже где-то улучшенным. Теперь уже видно, что это была хорошо рассчитанная, чётко спланированная и долгосрочная программа по развалу и подрыву российского образования с опорой на внутренних врагов в соответствующем министерстве.
Когда я только ещё стал репетитором в девяносто пером году, я с удивлением заметил, что программа по математике теперь не опирается на теорию множеств, как было в нашей программе семидесятых. Но все остальные темы были пока на месте, хотя отсутствие представлений о множествах уже ломало фундаментальное освоение математики. Тогда ещё, заканчивая биологический факультет в ленинградском университете, я устроился в школе преподавать физику, химию и биологию, а математику вскоре стал преподавать как репетитор. Университет, к счастью позволял это. Я ко всем этим не биологическим наукам относился более чем серьёзно во время своей учёбы в университете, и бывало даже решал по ним контрольные на заказ товарищам по факультету и студентам других Вузов, что и надоумило меня преподавать их в школе. Педагогам не уступал, и даже превосходил их по способности ориентироваться в материале и объяснять его, что характерно для многих нормально образованных людей, не испорченных педагогическими методиками. Вот это и дало мне возможность отследить историю всей этой широкомасштабной и долгосрочной деградации российского образования.
В самом начале девяностых по всем этим четырём предметам программа ещё пока содержала всю необходимую фундаментальную последовательность. В девятых классах шла объёмная тригонометрия в программе по алгебре, которая тут же использовалась для изучения раздела механики в программе по физике девятого класса, химия ещё была основана на учении об атомных и молекулярных орбиталях, в геометрии девятого класса тригонометрией было увязано много параметров правильных многоугольников с описанными и вписанными окружностями. Это было множество формул, которые были тесно связаны между собой, выводились тогдашними школьниками и тема в принципе усваивалась, чего я не могу себе представить для современных школьников. Это было не очень легко, но это в то время получалось у подавляющего большинства, что свидетельствует о принципиальной возможности изучать это в данных возрастах.
Но в это же время для младших классов была внедрена диверсионная программа Петерсон, которая была основана на так называемых «рабочих тетрадях», т.е. книжках в мягких обложках для заполнения и подчёркивания прямо в них. Это пошёл первый эшелон диверсии, расстраивающей смысловое модельное мышление младших школьников вместо его формирования. Когда петерсоновское поколение дошло до седьмых классов, я это почувствовал на себе как репетитор. Я столкнулся с невозможностью обращаться к живому воображению школьника на основе смыслового моделирования в уме, что я постоянно делал до этих пор. Этот подход в моей работе всегда давал весомые и быстрые плоды в отличие от педагогических методов. Но теперь передо мной внезапно возникло поколение, которое его не воспринимало. Отсутствовала возможность обращаться к их здравому смыслу, к их воображению, к их житейскому опыту, которого теперь совершенно не было Пришлось добавить реабилитационные элементы в мою репетиторскую деятельность, потому что смысловое моделирование в их умах больше не работало. И виной всему этому стали так называемые рабочие тетради от Петерсон. Потом возникли и другие аналогичные программы для младшей школы, основанные на таких же точно рабочих тетрадях, всё также подавляющие интуицию, смысл и композицию в младшем школьном возрасте, после чего ученик становится неспособным воспринимать учебный материал в старших классах. Лично я рекомендовал бы запретить все программы, основанные на таких рабочих тетрадях.
Когда же данное поколение тотально перестало справляться с программой старших классов по всем предметам, в виду нанесённого ущерба сознанию в младших, стали подниматься вопросы об упрощении программ для старшеклассников, хотя ещё лет пять до этого не было на это никаких жалоб. Теперь якобы появилась возможность сказать, что программа плоха, так как с ней не справляются, забыв при этом упомянуть, что незадолго до этого ещё справлялись, а виновата на самом деле программа младших классов. Но неспособность осваивать прежнюю программу для старшеклассников возникла по вине этих рабочих тетрадей, которые были внедрены тотально в начале девяностых.
Дальше программа старшеклассников по всем предметам стала терять темы год за годом, а некоторые темы переносились в более старшие классы, и теперь уже не усваивались, так как было упущено время и развитие ума.
В настоящее время мне, как репетитору видно, что по геометрии в школах нет изучения теорем. К поре экзаменов школьники не представляют себе тех теорем, которые для нас были хорошо знакомы и ясны. В качестве домашнего задания их никто не прорабатывает, а школа не требует. По алгебре царит полное незнание основ алгебраических действий и формул. Даже квадрат суммы сейчас является проблемой для одиннадцатиклассника, что уж говорить о более сложном материале! Фактически их не должны были переводить в следующие классы. Преобразование выражений, их упрощение вообще не практикуется или сводится к весьма примитивным формам по сравнению с тем, что было хотя бы лет пятнадцать назад. В химии отсутствует понятие валентности, и вместо неё ученика, который только начал знакомиться с химией огорошивают степенью окисления и зарядом иона, о которых он должен был бы в норме узнавать практически только через год обучения, а не с первых же своих шагов в химии. Победил педагогический расчёт на то, что это всё надо не осознавать, а учить как некое правило, как алгоритм. С первых же шагов химии заставляют учить типы химических связей и кристаллических решёток что тоже не годится для начинающих. В результате без постепенной проработки механизмов требуется заучивание слов. В курсе органической химии полностью отсутствует тема электронных орбиталей и гибридизации электронных облаков в химических связях органических соединений, в результате чего структурный аспект органических молекул в обучении отсутствует полностью. А в самом начале уже заставляют выучить все классы органических соединений, которые на самом деле необходимо изучать постепенно и поочерёдно, т.е. фундаментально, а не педагогическим галопом. В биологии девятого класса зачем-то введено изучение молекулярной генетики и синтеза белка, которые можно освоить после изучения не только основ органической химии, но и целого ряда довольно сложных тем о различных классах соединений: спиртов, органических кислот, аминов и углеводов. Опять расчёт на чисто педагогическое заучивание, которое не даёт никаких плодов.
Я просто не могу здесь перечислить всего педагогического идиотизма, который завоевал современное образование. Ситуация такова, что и педагогика как лженаука не может удерживать здравые позиции, и огромный цех диверсантов взялись за дело, усугубляя далее диверсионную учебную программу для получения поколения идиотов. И недееспособность современных школьников просто путает. Они не только не обучены, но они ещё и недееспособны. В наше время, время семидесятых, школьник, который не блистал в теоретических аспектах, мог прекрасно разбираться в технических рукоделиях, и мы порой помогали друг другу в том взаимно. Современный же школьник недееспособен буквально во всём. Школа теперь совсем не вырабатывает никаких навыков: ни навыков правильного мышления, ни навыков правильной рациональной работы, ни даже простых письменных навыков. Очень многие ученики не могут нормально писать дроби, так что длинное выражение с использованием дробей напоминает ниспадающие ступенчатые строки Маяковского, причём зачастую не отличить, в числителе или в знаменателе записана данная величина. Отсутствует графическая и оформительская дисциплина. Ученики не могут их нормально сокращать, и даже в одиннадцатом классе многим из них не очень ясно как привести к общему знаменателю. Они не могут нормально заполнить страницу, и многие из них могут начать запись из центра, а не из её начала. Училки их приучили всё писать узким столбиком, и значительная часть страницы остаётся не заполненной. На одно квадратное уравнение может уйти целая тетрадная страница. Вы даже не представляете себе уровня этой фантасмагории, с которой приходится сталкиваться репетитору. Современного ученика в школе совершенно не приучают к терминологии. У них теперь всё безымянно в любом предмете. Никто из них не знаком с понятием обратных чисел и обратных выражений, что обладает очень большой практической и теоретической важностью в математике, и произносят фразу ПЕРЕВЕРНУТЬ ДРОБЬ, за что нам в своё время могли влепить двойку. Не все могут различить квадратные уравнения, а когда догадываются, называют их дискриминантом, хотя оный является лишь деталью решения, да и то не всегда, если речь идёт о теореме Виета. Какая-то дремучесть. Заглядывая в их тетради с классной работой чаще всего я нахожу признаки валяния дурака на уроке, а иногда и какую-то ахинею. Тогда я спрашиваю: это ты с доски списывал?; он отвечает: да; на что у меня возникает вопрос: у вас там училка совсем с ума сошла? Таковы уж педагогические реалии, когда педагогика осталась без контроля со стороны научно образованных инстанций и людей. А бедным школьникам даже нечем свою недееспособность преодолеть, потому что при всей бестолковости современной школы, она отнимает у них слишком много времени, которое они могли бы употребить на реальное собственное развитие. Они находятся в школе до четырёх или более. Было время, когда я начинал репетиторские занятия в три часа, потому что они уже приходили из школ. Помимо множества лишних предметов им ещё дополнительно навязали бесполезные курсы по ОГЭ и ЕГЭ.
И теперь они все готовятся к ЕГЭ по два года вместо того, чтобы нормально, фундаментально и последовательно проходить предметы в течение учебного года, причём подготовка к ЕГЭ принудительна на специальном элективе. И это вместо факультативов, которые когда-то были у нас. У нас на подготовку к экзамену уходило не более двух месяцев перед самым окончанием школы. Необходимость готовиться к ЕГЭ в течение невероятно длительного периода отнимает уйму времени и сил, которые теперь невозможно использовать для нормального прохождения материала, положенного по программе. Сама же подготовка к ЕГЭ не является изучением предмета по нескольким причинам. Во-первых, сами задания не годятся как обучающие упражнения. Если экзаменационные материалы прошлого я использую, чтобы упражнять школьника в решении, то материалы ЕГЭ упражнениями быть не могут, так как являются запутанными, провоцирующими невнимательность и порой абсурдными. Да эти задания и для экзаменационной цели не годятся. На экзамене должны быть задачи для проверки всесторонней грамотности в предмете и средней сообразительности. Не должно быть слишком запутанных задач, коими ЕГЭ и ОГЭ сегодня кишат во второй части. Не должно быть задач на внешкольный материал, и уж точно не должно быть подвохов, провоцирующих невнимательность, к которой склонны по-настоящему талантливые люди, могущие теперь оказаться за бортом. Но всеми этими безобразиями кишат сегодня ОГЭ и ЕГЭ, хотя начинаются они с задач идиотского уровня, с которым не надо было вообще переводить в одиннадцатый класс. При этом в сложной части ОГЭ и ЕГЭ находятся задачи олимпиадного типа, которые требуют наличия математического таланта, а не нормальной грамотности и нормальной дееспособности. Такие задачи не решит даже взрослый опытный человек. Чувствуется намеренный почерк издевательства.
Фантасмагория настолько запредельна, что с этим пора кончать резко и безоговорочно. Избавиться от ОГЭ и ЕГЭ; запретить так называемые рабочие тетради, да и большинство современных учебников необходимо просто ликвидировать, чтобы не дай бог они никому не попадались даже на глаза, чтобы их не читали, принося этим себе вред. Современная программа, да и весь современный строй обучения являются откровенно диверсионными. Большинство современных учительниц не соображают в своём предмете совсем ничего, а всё дают по алгоритму и его же требуют от учащихся. И когда, наконец, созреет решение вернуть программы и порядок обучения к норме, то основная проблема будет в том, куда девать эту прорву бестолковых училок.
А на сегодняшний день мы дошли до крайней степени катастрофы в учебном процессе.