Город двух апостолов. глава 22

 
Глава ХХII

Зоя Семеновна очнулась от поглаживаний по плечу.
- Вставайте, мон  женераль, - так ласково будил свою жену надёжный человек, намекая на её высокий чин.
Всю ночь она падала в бесконечную яму, но зато проснулась свежей и отдохнувшей. Из кухни неслись уютные запахи.
Через открытую дверь было видно, как Викентий Адамович в майке, трико и высоких ботинках проследовал в ванную.
- Чудак старый, - рассмеялся муж и подал Лавровой халат.
- А капуста у вас хороша, - похвалил профессор салат, приготовленный мужем, когда  через десять минут они завтракали на кухне. - Замечательный хруст, я вам не мешаю, голубушка, а то, знаете ли, увлекаюсь, капуста с маслом и уксусом, прелесть.
- Вы вегетарианец?
- Нет, ни в коем разе, просто в моём случае мясо действует как катализатор. Для чистоты наблюдений  я иногда подолгу не ем мясного. Сейчас, например, седьмой год.
- Сила воли, - вмешался  надёжный человек, улыбаясь и воспринимая всё как чудачества старика.
- Белковая фаза? – спросила Лаврова, когда муж вышел.
- Гемоглобин крови. Не представляете взрывной эффект. Мышей трёхдневной давности, легко.
- Да?
- Я даже думаю, не от этого ли человеческие жертвоприношения в религиях.
- Ну а своя, мышиная кровь?
- Нулевой эффект!
- Свиная, она нам близка?
- Правильно, голубушка, правильно! Я со свиньями в первую очередь и проделывал полную циклизацию и даже до десяти поколений добрался. Если не было  стопроцентного обезвоживания клеток, я оживлял организм. Было даже годовое замораживание. И даже без головного мозга.
- Невероятно! Вы, профессор, гений!
- Ну что вы, я вот за такие штуки был выгнан  отовсюду. Ну а теперь, понимаете, на пенсии.
- Ну вы же  полны сил и, как я  понимаю, движетесь в обратную сторону. Возьмитесь в частном порядке. Деньги можно найти легко!
- В том-то и дело, что легко. Даже чересчур легко, голубушка! Вы даете отчёт, если всё это станет общедоступно, это, пожалуй, будет конец. Большой и мучительный, правда, не страшно, когда всем скопом, не страшно. Я думаю, не проделывали ли наши предшественники таких  фокусов?
- Вы полагаете?
- С  большой долей, с  большой!
Они закончили завтрак, поговорили с собравшейся в детский садик Иришкой и уехали в управление.
С генералом увидеться не пришлось. Зурьянц, оторвавшись от  микроскопа, предупредил, что кабинет полон больших чинов из Алма-Аты.
- Тогда, голубушка, организуйте поездку в этот… как его?
- ДСР, - она улыбнулась, - дорожно-строительный район, это старое название.
- Ну хорошо, в этот строительный район и съездим.
- А это что? – через полчаса задал вопрос профессор, указав пальцем на строительный компрессор, в доме по улице Таштитова.
- Компрессор, - пояснил Зурьянц, - рабочее давление до восьми атмосфер, им, видимо, и закачивали эту дрянь в трупы.
- Ну  конечно же, ах я дурак! Старый,  выживший из ума кретин, - стукнул себя по лбу Викентий Адамович, - столько лет, столько лет, идиот, - он ругал себя искренне. - Представляете, голубушка Зоя Семёновна, мне и в голову не приходило изменить параметры самой жидкой фазы. Ай, ай, ай!
- Ну что же вы, Викентий Адамович, не расстраивайтесь так, всякое бывает.
- Не бывает, не бывает, в том-то и дело, я шестьдесят лет изо всех сил, вот уж истинно, злой гений отец-изобретатель, вы представляете?  Нет, вы представляете? Ну, всё правильно, мы за одну атмосферу не выходим, а тут на тебе, может даже восемь!
- Ну, восемь, впрочем -  это вопрос, полопались бы.
- Ловите же уже скорей этого злодея или злодеев. Я хочу им задать пару вопросов.
- Поймаем, - обнадёжил не понимающий ничего из разговора Зурьянц.
Профессор ещё долго возился с посудой,  с компрессором, разыскал под десятиметровой бутылью слипшуюся тетрадь и после протокола изъятия, шумный и кающийся, вместе со всеми убыл в управление.
Весь день Лаврова слышала оханье старика, потом только, когда пришли  результаты анализов по телексу и Зурьянцу удалось без разрушений разлепить листки тетради, он затих, и не ходил на обед.
 Уже к концу дня его удалось затащить к генералу. Викентий Адамович сидел у журнального столика, пил  второй стакан чая и ел песочное печенье. Поскольку все были в разгоне, докладывал Мухаметшин.
- Отпечатки на Таштитова и в квартире Иванцова совпали. Поскольку  их полно на трупах, решено немедленно его задержать, но Иванцов исчез. Ни в одном контрольном месте он не появлялся. Донцов сейчас уже едет из Омска, где разговаривал с женой и сыном. Увы, тоже ничего. Давно не был, ничего не замечали. Соседи тоже пусто. Приходил один, девиц не водил. Расстались с женой тихо, мирно. Сын летом приезжает в гости и живёт всё лето. Про дом по Таштитова не знает никто. По свидетелю, найденному капитаном Зыряновым, следующие данные: некто  Мерников
Игорь Тимофеевич, слесарь третьей горбольницы, тоже не обнаружен. Но деньги у слесаря водятся. Образ жизни он ведёт нетрезвый, но ни с кем из местных алкашей не контактирует, и пьёт всё дорогое из магазина. Зарплата сами знаете  какая у слесарей. По агентурным данным, частенько радуется жизни в ресторане «Ишим». Есть подружка, официантка, его уже неделю не видела, появляется у неё раз в месяц с хорошими деньгами. Дома у девушки пусто, у знакомых нет. Зырянов переговорил с Томилиным и побывал в архиве, говорит - какие-то новости есть, будет с минуты на минуту.
- Мы что, рано начали, что ли? – возмутился генерал.
Мухаметшин пожал плечами.
- Виктор Андреевич, - подал голос Марков, - пока коллеги подойдут, можно я доложу.
- Пожалуйста.
- Звонил я сегодня насчёт Донцова в Омск,  чтобы помогли, и поинтересовался, что слышно по золоту с камнем, так, на всякий случай. Оказывается, они сами собирались к нам. Так вот, нумизматов у них больше,  поэтому информации тоже больше. Грешат, товарищ генерал, они на нас, стали у них появляться серебряные и золотые монеты нашей прописки.
- Поподробней.
- Некто Вершинин Виктор Иванович, -  он заглянул в блокнот, - сидел по золоту, живёт в Петропавловске, частный дом, улица Перминовых, дом сто двенадцать, за полгода продал шесть монет, два золотых червонца царской чеканки и четыре серебряные монеты. Вот из-за  них и ажиотаж, их берут в шесть раз дороже золотых.  А почему?
-  А действительно, почему?
- Весь шум  из-за изображения на аверсе монеты. Там, видите ли, редкое изображение. И изображена голова человека в головном уборе из перьев.
- Не может быть! – послышался возглас профессора. - Не может быть!
- Вот описание, – невозмутимо Марков подал листок с телексом  подошедшему Викентию Адамовичу.
-Ну а к нашему делу это каким боком? – спросил генерал.
- Я уверен, самым прямым, Вершинин на радостях  спрашивал у купца, сколько он этих монет может купить, и проговорился, что берёт их у какого-то профессора.
- Я уверен,  что это Иванцов. Надо делать обыск, монеты найдутся.
- Это невероятно! – подал голос Викентий Адамович, - невероятно, вы сегодня не перестаёте меня удивлять. Это тот самый  случай, который и привёл меня в Россию, т.е. в Советский Союз! Это невероятно!
- Викентий Адамович, товарищи не в курсе, об этом поговорим после.
Тут зазвонил телефон внутренней связи.
- Зырянов? Ну что он? – генерал с минуту слушал, потом произнёс: - Ты думаешь? Место тихое и все уже разошлись? Ладно, – он положил трубку, на секунду задумался.
- Внизу свидетель Демченко сообщает, что в здании областной ветеринарной инспекции наш клиент. Шум поднимать не будем, случай удобный по времени, все служащие разошлись, клиент в квартире сторожа. Возьмите охрану Зырянова, обе смены, сами, Демченко  пусть на месте покажет. Я выезжаю следом.
Кабинет  опустел. Викентий Адамович растерянно молчал, уставившись в окно. Лаврова его не трогала, генерал вздохнул и ушёл.
- Вот так всё и происходит, накапливалось, накапливалось, вот и прорвало, - произнёс профессор, - диалектика в чистом виде, и не пойму, плохо или хорошо это, вот так-то, голубушка.
- Издержки познания.
- Издержки? Главное, чтобы эти знания нас не убили. Качественный скачок - это цепная реакция. Ознакомьтесь с трудами  Семёнова, занятно, знаете ли.
 - Но это может и спасать.
- Да, и врачи спасают иногда, перед верёвкой.
- Так всё серьёзно?
- Да, надо ждать в ближайшее время чего-то нехорошего.
- Может, это частный случай?
- Вот посмотрите, какой это случай, - он снял ботинок и показал ошалевшей Зое Семеновне сдвоенное копыто. - Хвост тоже имеется. А, каково? Класс! Плесень начала процесс.  Заметьте, голубушка, современные знания этого не объясняют. А вот если история хомо сапиенс гораздо меньше, если физические условия на планете были совершенно другие, если динозавры не миллионы лет, а промежуток в десять тысяч, и если они и мы одно и то же, то это можно как-то объяснить!
А ещё  закон сохранения, симметрии, однородности и если количество разумной жизни и неразумной равно. Немного  порассуждать, а времени у меня,  согласитесь, на это хватало, всё-таки сто семнадцать лет.  То вывод однозначный - жизнь вечна, и никак иначе. Просто невозможность существовать в этом виде, и неизбежен переход в другой, при этом белковая форма неприемлема, абсолютно. А это означает?
- Катастрофа!
- Для белковой - да, для другой - раздолье, но нам-то не всё равно. Между прочим, коллективно мы уже до этого додумались в парадигме добра и зла. И столетия неловко в Библии и запретах предупреждаем.
- А при чём тут не укради?
- А при том, что злой, порочный ум  увеличивает шансы общей катастрофы, и сегодняшний случай тому подтверждение.
Зазвонил телефон внутренней связи. Лаврова взяла трубку.
- Зоя Семёновна, будет говорить генерал, переключаю.
- Зоя Семёновна, берите профессора и давайте сюда, срочно...