21 июня 1797 года родился Вильгельм Карлович Кюхельбекер – замечательный друг, писатель, поэт и декабрист.
Ещё в юности, прочитав исторические романы Юрия Тынянова: «Кюхля», «Смерть Вазир-Мухтара», «Подпоручик Киже» и «Пушкин», я почувствовала, что двести лет не так уж много, а с возрастом и вовсе кажется, что начало девятнадцатого века минуло только позавчера. Пушкин, Грибоедов, Кюхельбекер – живые люди с уникальной судьбой, недостатками и гениальными способностями, и мне посчастливилось родиться с ними на одной земле, в одном Отечестве! И если оглянуться на прабабушек и прадедушек, то через «несколько оборотов» можно рассмотреть, как кто-нибудь из предков провожает взглядом кареты, в которых новоиспеченные выпускники Царскосельского лицея разъезжаются по домам и службам.
Вильгельм Кюхельбекер родился в Санкт-Петербурге в семье обрусевших немцев: статского советника Карла Кюхельбекера (он служил секретарем Павла I, а потом первым директором города Павловска) и дворянки Юстины фон Ломан, няни младшего сына императора – Михаила Павловича. Отец Вильгельма был умён, предан и очень образован, и за хорошую службу получил имение Авенорм (в настоящее время территория Эстонии), куда семья перебралась через год после рождения сына.
С малолетства у Вильгельма проявились необычайные способности к языкам и естественным наукам. Он закончил престижный частный пансион Иоганна Фридриха Бринкмана, но, к несчастью, лишился отца. Карл Кюхельбекер умер от чахотки, и у семьи кроме горя и невосполнимой утраты начались проблемы с поместьем и финансами. Юстина с детьми возвращается в Санкт-Петербург, и несмотря на трудности, и в память о муже, отдает сына в Царскосельский лицей.
В 1811 году Вильгельм на отлично сдаёт вступительные экзамены и становится одним из лучших лицеистов. Великолепные знания истории и литературы, увлечение языками и философией позволяют ему в столь юном возрасте читать лекции своим сокурсникам, среди которых были его лучшие друзья: неугомонный весельчак Саша Пушкин и тихий ленивец Антоша Дельвиг («сын лени вдохновенный»). Совершенно разные, но очень одаренные, мальчики сдружились (как потом оказалось) на всю жизнь. Они читали друг другу свои стихи, устраивали поэтические вечера, беседовали не только о литературе, но и о политике, ведь время было военное (Отечественная война 1812 года), патриотические настроения в стране влияли на мировоззрения лицеистов. Больше всех задумывался над миропорядком, образом правления, справедливостью власти и положением «низших» - неуклюжий «Кюхля» или «Беккер Кюхель», как называли Вильгельма сокурсники. К тому же он вырос в семье, где «служение Отечеству» - были не пустые слова, а смысл жизни.
Несмотря на дружбу и общие интересы, над Кюхельбекером часто подшучивали, смеялись над его вспыльчивостью и глухотой, даже когда юноши подросли.
В записках лицеиста Николая Маркевича упоминается дуэль между лучшими друзьями, возникшая после смешливой эпиграммы Александра Пушкина.
«За ужином объелся я,
А Яков запер дверь оплошно —
Так было мне, мои друзья,
И кюхельбекерно и тошно».
Оскорбленный «Кюхля» вызвал автора на дуэль.
«Пушкин очень не хотел этой глупой дуэли, но отказаться было нельзя. Дельвиг был секундантом Кюхельбекера и стоял от него налево. Кюхельбекер начал целиться, и Пушкин закричал: «Дельвиг! Стань на моё место, здесь безопаснее». Кюхельбекер взбесился, рука дрогнула, он сделал пол-оборота и пробил фуражку на голове Дельвига. «Послушай, товарищ, — сказал Пушкин, — без лести — ты стоишь дружбы; без эпиграммы — пороху не стоишь», — и бросил пистолет».
Дружба между поэтами не прекратилась, скорее наоборот, только окрепла.
Вильгельм Кюхельбекер окончил Царскосельский лицей с серебряной медалью и был, как и Александр Пушкин, распределен в Коллегию иностранных дел. Там он не задержался, а ушёл в Благородный пансион преподавать русский язык и латынь. Кроме языков на лекциях он ратовал за свободу и демократию. Вскоре Кюхельбекер вступил в «Вольное общество любителей словесности».
Когда Александра Пушкина за его гражданскую лирику сослали на Юг, Вильгельм публично выступил в защиту друга со своим стихотворением «Поэты»:
«И ты — наш юный Корифей —
Певец любви, певец Руслана!
Что для тебя шипенье змей.
Что крик и Филина и Врана? –
Лети и вырвись из тумана,
Из тьмы завистливых времен...»
После недовольства чиновников из министерства иностранных дел Кюхельбекеру посоветовали на время уехать за границу. И здесь ему повезло. Он отправился в Европу в качестве секретаря с директором Императорских театров Александром Нарышкиным.
В Германии Вильгельм Кюхельбекер осуществил давнюю мечту: встретился с другом своего отца – Иоганном Гёте. «Мое первое знакомство с Гёте не могло меня обнадежить приобресть его благосклонность. Однако же мы наконец довольно сблизились: он подарил мне на память свое последнее драматическое произведение и охотно объяснил мне в своих стихотворениях всё то, что мог я узнать единственно от самого автора».
В Париже Кюхельбекер с удовольствием принял приглашение в городской лекторий «Атеней», где прочитал несколько лекций о русской литературе и познакомил французских слушателей с поэзией Гавриила Державина, Константина Батюшкова и Александра Пушкина. Но пребывать во Франции ему долго не пришлось. Из-за критики российской политики, власти и крепостного права в его выступлениях Александр Нарышкин уволил своего секретаря и принудил к возвращению на Родину.
По прибытии в Россию Вильгельма Кюхельбекера отправили служить на Кавказ. В Тифлисе в 1821 году он встретился с Александром Грибоедовым, с которым уже был знаком, но нашёл родственную душу и подружился с ним именно на Кавказе. Они действительно были очень схожи характерами и трагичными судьбами, дружили и писали письма до конца дней.
Интересно, что А.С. Пушкин с Вильгельма Кюхельбекера написал образ Ленского, а А.С. Грибоедов своего Чацкого. Кюхельбекер посвятил множество стихотворений и Пушкину, и Грибоедову, последнему - комедию "Шекспировы духи".
На Кавказе вспыльчивый Кюхельбекер тоже не задержался. Он поссорился с племянником генерала Ермолова и дал ему пощечину, когда тот отказался от дуэли. Вильгельма уволили со службы, и он отправился к сестре в Смоленскую губернию, где написал трагедию «Аргивяне».
В поисках работы Вильгельм Кюхельбекер переезжает в Москву. Благодаря друзьям – Одоевскому и Грибоедову - Кюхельбекеру удается издать альманах «Мнемозина», где печатаются его повести и комедии, анекдоты и стихотворения, а также статьи о самобытности русской литературы.
К сожалению, в ноябре 1825 года Вильгельм Кюхельбекер переезжает в Петербург, вступает в Северное общество и принимает активное участие в декабрьском восстании. Убежать за границу не удаётся и поэта приговаривают к смертной казни.
Неожиданно перед самой казнью наказание меняют на двадцатилетнее (позднее десятилетнее) одиночное заключение с последующей пожизненной ссылкой в Сибирь.
Сырые и холодные крохотные одиночные камеры в крепостях, полная изоляция и запрет на письма не сломили характер Кюхельбекера. Наконец, в Динабургской крепости условия заключения немного меняются. Узнику разрешают гулять по плацу, читать книги, и иногда писать письма родственникам. Редко, но всё-таки Вильгельму удаётся нелегально передавать письма друзьям: Антону Дельвигу, Александру Пушкину и Александру Грибоедову. В течение последних лет заключения Кюхельбекер переводил Шекспира, писал стихи и закончил поэму «Давид».
Из записки Вильгельма Кюхельбекера А.С. Пушкину и Грибоедову
10 июля 1828 г. Динабург
Любезные друзья и братья, поэты Александры.
Пишу к Вам вместе: с тем, чтобы вас друг другу сосводничать*. Я здоров и, благодаря подарку матери моей Природы легкомыслию, не несчастлив. Живу du jour au jour (день за днем), пишу. -- Пересылаю вам некоторые безделки, сочиненные мною в Шлиссельбурге. Свидания с тобою, Пушкин, ввек не забуду**. -- Получил ли Грибоедов мои волоса? Если желаешь, друг, прочесть отрывки из моей поэмы, пиши к С. Бегичеву: я на днях переслал ему их несколько. Простите! Целую вас.
В. Кюхельбекер.
* В апреле 1828 года по дороге на Кавказ обыскали бывшего соседа Кюхельбекера по крепости Динабург - отставного гусарского штаб-ротмистра Сергея Оболенского. У него нашли письмо Кюхельбекера к А.С. Грибоедову: "Я долго колебался, писать ли к тебе. Но, может быть, в жизни мне не представится уже другой случай уведомить тебя, что я еще не умер, что люблю по-прежнему: и не ты ли был лучшим моим другом? Хочу верить в человечество, не сомневаюсь, что ты - ты, тот же, что мое письмо будет тебе приятно: ответа не требую -- к чему? Прошу тебя, мой друг, быть, если можешь, полезным вручителю: он был верным, добрым товарищем твоего В... в продолжении шести почти месяцев; он утешал меня, когда мне нужно было утешение; он тебя уведомит, где я и в каких обстоятельствах. Прости! До свидания в том мире, в который первый вновь заставил меня верить. В. К.". После этого Николай I приказал коменданту Динабургской крепости: Кюхельбекеру "не должно было давать писать".
Скорее всего В.Кюхельбекер знал о приезде Грибоедова в Петербург 14 марта 1828 года с Туркманчайским договором, поэтому и адресовал письмо сразу двум Александрам.
** В дневнике Пушкина сохранилась запись от 15 октября 1827 г. о состоявшейся на почтовой станции Залазы, возле Боровичей, встрече с Кюхельбекером, ехавшим в сопровождении фельдъегеря из Шлиссельбурга в Динабург.
Когда срок одиночного заключения подходил к концу (в 1835 году), власти удовлетворили просьбу родственников Вильгельма Кюхельбекера, отправив его в ссылку в Баргузин Иркутской губернии, к брату Михаилу. Вильгельм пытался помогать Михаилу по хозяйству, так как литературным трудом, как мечтал, зарабатывать не мог. Из-за цензуры ему отказывали в публикации. Лишь Александру Пушкину удалось напечатать стихотворения и поэму Кюхельбекера, но только под чужими именами. Некоторые из них, как и произведения других авторов, Вильгельм увидел спустя десять лет. Тем не менее писать незаслуженно забытый поэт не переставал. Его оды: «К брату», «Тень Рылеева», «Элегия», переводы с европейских и древних языков, этнографический очерк «Жители Забайкалья и Закаменья», «Дневник», поэмы и исторические драмы интересны и достойны быть прочитаны в настоящее время.
«Короче день, – и реже с океана
Снимается седая ткань тумана;
Желтеет мой любимец, гордый клен,
Который прихотливою судьбою
Был с рощей разлучен родною
И здесь меж камней возращен...
Так! осень царствует, – и скоро, скоро птицы
Подымутся с полночных, грозных скал:
На полдень путь им начертал
Всемощный перст невидимой десницы.
Усмотрит над собой их вереницы
С высокой палубы пловец
И скажет: «Красным дням на севере конец!»
Отрывок из оды: «К брату!»
В Сибири Вильгельм Кюхельбекер женился на дочери почтмейстера, у них родилось четверо детей, правда, выжили только двое: сын Михаил и дочь Юстина, названные в честь брата и сестры.
Конечно же, проведенные в заключении годы, смерть друзей (Александр Грибоедов трагически погиб в 1829 году, Антон Дельвиг умер от тифа в 1831 году, Александр Пушкин после смертельного ранения на дуэли в 1837 году), отказ в публикации его произведений, а также тяжелые условия в ссылке сказались на здоровье неунывающего Кюхельбекера. Туберкулез, быстро развивающаяся слепота, и вместе с тем постоянные переезды стремительно сокращали годы жизни поэта. В феврале 1846 года Кюхельбекеру разрешили с семьёй отправиться в Тобольск на лечение. По дороге он успел навестить ещё одного друга-лицеиста – Ивана Пущина и оставить тому литературное завещание, а в августе поэт умер в Тобольске.
«Прости, отчизна дорогая!
Простите, добрые друзья!
Уже сижу в коляске я,
Надеждой время упреждая.
Уже волшебница Мечта
Рисует мне обитель Славы,
Тевтонов древние дубравы
И их живые города!
А там встают седые горы,
Влекут и ослепляют взоры
И хмурясь, всходят до небес!
О гроб и колыбель чудес,
О град бессмертья, Муз и брани!
Отец народов, вечный Рим! --
К тебе я простираю длани,
Желаньем пламенным томим.
Я вижу в радужном сиянье
И Галлию и Альбион!
Кругом меня очарованье,
Горит и блещет небосклон.
Пируй и веселись, мой Гений!
Какая жатва вдохновений!
Какая пища для души -
В ее божественной тиши
Златая дивная природа...
Тяжелая гроза страстей,
Вооруженная свобода,
Борьба народов и царей!..."
Отрывок из "Прощание" Вильгельма Кюхельбекера.