Схемы:
Слева: Выдвижения и расположение немецких и советских частей на 22 июня 1941 г. (из статьи «Причины поражения Красной Армии в начальный период войны (краткий обзор). Часть 1»)
Справа: Цели и задачи планируемой наступательной операции ограниченными силами Западного и Юго-Западного фронтов (из оперативного плана Генштаба к «Соображениям по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» по состоянию на 15 мая 1941 года» (https://ru.wikisource.org))
ВВЕДЕНИЕ
Информация о готовящемся нападении Германии поступала в Москву из множества источников: от Управления внешней разведки НКВД и Разведывательного управления РККА, по линии наркомата иностранных дел, из коминтерновских источников, от пограничной службы. Недостатка в предупреждениях не было. Только по подсчетам, произведенным американским исследователем Бартоном Уэйли, советское правительство получило 84 предупреждения о готовящемся нападении. Эти предупреждения не укладывались в сталинскую оценку ситуации и поэтому либо ставились под сомнение, либо вовсе отбрасывались. Руководители разведывательных ведомств и даже нарком военно-морского флота, прекрасно зная, что Сталин полагает, что информация о военных приготовлениях против СССР подбрасывается английской разведкой, чтобы посеять подозрительность в отношениях между СССР и Германией, делали заключения из информации, соответствующие образу мыслей Сталина.
31 марта 1941 года из Белграда в Лондон поступила информация, подтверждающая прежнюю: будто бы Гитлер в беседе с югославским принцем-регентом Павлом сообщил ему, что нападение на Советский Союз намечено на 30 июня. Такую же информацию получил английский посол в Вашингтоне от помощника государственного секретаря Уэллеса вечером 2 апреля. На следующий день Черчилль принял окончательное решение. Стаффорду Криппсу, английскому послу в Москве, было отправлено послание премьера для личной передачи Сталину. 5 апреля Криппс сообщил в Лондон, что нет никакой возможности вручить послание Сталину лично. Следует распоряжение, чтобы послание было передано Молотову, но и к Молотову Криппс попасть на прием не смог.
Сведения о подготовляемом нападении на СССР И.В. Сталину докладывались систематически. 5 мая 1941 года Сталину передана информация о подготовке нападения на СССР. В том же месяце доложены сведения, полученные от Зорге. 6 июня Сталину представлены данные о сосредоточении на советской границе вражеской группировки, насчитывавшей около 4 млн человек. 11 июня Сталин поставлен в известность, что по указанию из Берлина немецкое посольство должно подготовиться к эвакуации в течение семи дней и что 9 июня там начали сжигать документы. Маршал Советского Союза И.Х. Баграмян полагает, что было достаточно сведений, "чтобы трезво судить о готовящемся на Советский Союз нападении".
Итак, все свидетельствует о том, что советские разведчики накануне войны с честью выполнили свой долг перед народом, сделали все от них зависящее. Но их предупреждениями в Центре пренебрегли.
1. ДОНЕСЕНИЯ РАЗВЕДКИ
Во второй половине июня и в начале июля 1941 года в Разведывательном управлении (РУ) Красной Армии и Управлении внешней разведки Народного комиссариата государственной безопасности (НКГБ) был подготовлен документ, озаглавленный как «Перечень донесений о военной подготовке против СССР за январь – июнь 1941 года». Сведения, включенные в «Перечень», являются документами исключительной важности, основанные на донесениях, поступавших из разных, независимых друг от друга, источников [2].
В «Перечень» были включены 57 донесений советских разведчиков о подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Эти донесения были подготовлены советскими военными атташе и резидентами, которые работали в странах континентальной Европы. Как оказалось, сведения о подготовке Германии к нападению на СССР поступали от резидентов военной разведки из США, Японии, Великобритании, Италии, Турции, Швеции, Финляндии и других государств. С 1 января по 21 июня 1941 года в Центр поступило 267 донесений, в которых была детально отражена подготовка Германии к нападению на СССР. Практически ежедневно военная разведка докладывала Сталину, Молотову, Тимошенко, Жукову и другим руководителям о нарастании угрозы со стороны Германии. Анализ практически всех донесений резидентов и агентов военной разведки этого периода позволяет сделать вывод о том, что подавляющее большинство из них, несмотря на активные дезинформационные мероприятия германского руководства и специальных служб, все-таки добыли точные сведения о подготовке Гитлера к войне против СССР. Военная разведка смогла точно установить день и час начала нападения фашистской Германии на СССР. Об этом можно судить по тому, как последовательно и непрерывно докладывалось о возможных сроках нападения:
• 31 декабря 1940 г. из Бухареста – война начнется весной 1941 года;
• 22 февраля 1941 г. из Белграда – война начнется в июне 1941 года;
• 15 марта из Бухареста – война начнется в июне 1941 года;
• 19 марта из Берлина - нападение планируется между 15 мая и 15 июня 1941 года;
• 4 мая из Бухареста – начало войны намечено на середину июня 1941 года;
• 22 мая из Берлина – нападение ожидается 15 июня 1941 года;
• 16 июня из Берлина – нападение назначено на 22-25 июня 1941 года.
Сталин и его ближайшее окружение видели красный свет в советско-германских отношениях и пытались любой ценой отодвинуть катастрофу. Британская разведка оценивала время возможного сопротивления СССР Германии в месяцы, американская — в недели. Не существовало западной страны, разведка которой сделала бы предположение, что СССР, в принципе, может выстоять против Германии. Вопрос был только в длительности его неизбежной агонии. Западные страны не могли иметь объективных данных по боеспособности СССР, зато они знали, как он показал себя в Финляндии. Психологическая травма советского руководства от фактического поражения СССР в советско-финской войне ("Провалившаяся попытка советской аннексии Финляндии" http://proza.ru/2020/11/30/275) и полного разгрома Германией всего менее чем за месяц французской армии, считавшейся одной из самых могущественных армий мира ("Катастрофическая ошибка Иосифа Сталина" http://proza.ru/2020/06/27/732), стали источником непреходящего страха Сталина перед войной с Германией. Пытаясь избежать столкновения, советское руководство старалось опереться на силу международного права, на советско-германский Пакт о ненападении, на Договор о дружбе и границе, на ноябрьские 1940 года переговоры Молотова с Риббентропом и Гитлером, на личные заверения Гитлера и собственные славословия в адрес нацистов. Но это была слабая опора и ненадежная защита, к тому же замешанная на страхе и стремлении выдать желаемое за действительное.
Часть данных, включенных в «Перечень», принадлежали источникам берлинской резидентуры внешней разведки «Старшине» и «Корсиканцу». Под псевдонимом «Старшина» в резидентуре НКГБ числился обер-лейтенант Харро Шульце-Бойзен. Псевдоним «Корсиканец» принадлежал Арвиду Харнаку. Организация Шульце-Бойзена - Харнака, в которую входили антифашисты, боровшиеся против Гитлера и его нацистского правительства, неоднократно предупреждала сотрудников советского посольства в Берлине об опасности, которая неуклонно приближалась к границам СССР со стороны Германии. С 6 сентября 1940 года по 16 июня 1941 года «Корсиканец» и «Старшина» 30 раз докладывали в Москву о том, что Германия готовится к войне против Советского Союза. «Корсиканец», руководитель антифашистской организации в Берлине в 1939-1942 годах, активно информировал разведку НКГБ о подготовке Германии к нападению на СССР. От «Корсиканца» поступило 21 донесение. 16 июня 1941 года «Корсиканец», например, передал своему советскому другу из русского посольства А.М. Короткову (псевдоним «Степанов») сведения о выступлении Розенберга на закрытом собрании немецких хозяйственников, назначенных для управления районами СССР, которые должны были подвергнуться оккупации германскими войсками. «Понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты», - заявил Розенберг на том совещании.
Об отношении Сталина к сведениям НКГБ, полученных от агентов разведывательных служб, рассказал бывший начальник разведки госбезопасности генерал-лейтенант П. Фитин. 17 июня 1941 г. нарком госбезопасности В. Меркулов и П. Фитин были вызваны к Сталину для доклада о содержании важных агентурных донесений, полученных разведкой 16 июня из Германии от «Старшины» и «Корсиканца». П. Фитин так описывает встречу со Сталиным: «В кабинете Сталин был один. Когда мы вошли, то он сразу обратился ко мне: «Начальник разведки, не надо пересказывать спецсообщение, я внимательно его прочитал. Доложите, что за источники это сообщают, где они работают, их надежность и какие у них есть возможности для получения столь секретных сведений». Я подробно рассказал об источниках информации. Сталин ходил по кабинету и задавал различные уточняющие вопросы, на которые я отвечал. Потом он долго ходил по кабинету, курил трубку, что-то обдумывал, а мы с Меркуловым стояли у дверей. Затем, обратившись ко мне, он сказал: «Вот что, начальник разведки. Нет немцев, кроме Вильгельма Пика, которым можно верить. Ясно?» Я ответил: «Ясно, товарищ Сталин».
4 марта 1941 года военный атташе во Франции генерал-майор И.А. Суслопаров («Маро») доложил в Центр, что по данным, полученным им от крупного венгерского чиновника, «в этом году Германия выступит против СССР». 27 марта 1941 года Суслопаров вновь сообщил в Центр о том, что «создаваемая немцами группировка войск направлена, главным образом, против Украины, которая должна стать продовольственной и нефтяной базой Германии…». 21 июня Суслопаров сообщил в Центр о том, что «по достоверным данным, нападение Германии на СССР назначено на 22 июня 1941 года». Это донесение резидента военной разведки во Франции было незамедлительно доложено руководству СССР. На бланке донесения сохранилась резолюция Сталина: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его». Наказывать резидента военной разведки не пришлось - 22 июня, как он и сообщал, Германия напала на Советский Союз.
Такая же судьба постигала и донесения генерал-майора Тупикова, которые направлялись Сталину, Молотову и часто попадали на стол Берии.
Итак, информация о готовящемся нападении Германии на СССР поступает вполне своевременно, но ей не верят. Так, советский разведчик, начальник информационного отдела РУ, полковник Новобранец вошел в конфликт с главой РУ генерал-лейтенантом Голиковым из-за того, что сведения о количестве немецких дивизий, сосредоточиваемых против СССР, постоянно занижались Голиковым в разведывательных сводках, предназначенных для Сталина и других ответственных лиц в руководстве. Делал он это, по мнению Новобранца, да и не только его, в угоду убеждению Сталина, что Германия нападать на СССР не собирается, а все эти данные всего лишь дезинформация, исходящая от английской и может быть, даже от германской разведки. Новобранец проявил незаурядное мужество и ответственность за судьбу страны, в обход начальника РУ направив высшему руководству страны и в разведывательные органы войсковых соединений разведывательную сводку, в которой честно и объективно был дан анализ соотношения сил СССР и Германии, сделаны правильные выводы из оценки военно-политической обстановки, планов и намерений Германии в отношении СССР.
21 июня 1941 года Берия весьма своеобразно отреагировал на это и другие сообщения. В докладной записке Сталину он пишет: “Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня дезами о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что это нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армии вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев, ссылаясь на свою берлинскую агентуру…” Кроме того, в этот же день Берия отправляет следующее донесение Сталину: “Начальник разведуправления, где еще недавно действовала банда Берзина, генерал-лейтенант Голиков жалуется на Деканозова и на своего подполковника Новобранца, который тоже врет, будто Гитлер сосредоточил 170 дивизий против нас на нашей Западной границе. Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, помним ваше мудрое предначертание, что в 1941 году Гитлер на нас не нападет” [1].
2. ФИЛЬТР БЕРИИ
Подобными резолюциями Л.П. Берия сопровождал и доклады резидентов внешней разведки НКГБ. 21 июня 1941 года, когда поток донесений агентов и резидентов советской разведки о нападении фашистской Германии на СССР был наиболее интенсивным, Берия выполнял роль своеобразного «информационного фильтра», который оценивал все донесения, поступавшие в Кремль от разведывательных служб, и определял, что может быть доложено Сталину, а что нет. Менее чем за сутки до германского вторжения Берия на одном из донесений внешней разведки НКГБ оставил такую резолюцию: «В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников «Ястреба», «Кармен», «Верного» за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль, как желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить».
В Москве все ждали от разведки добрых вестей. Никто с Германией воевать не хотел, в Кремле и Наркомате обороны понимали, что ни страна, ни Вооруженные Силы еще не готовы к отражению агрессии столь мощного противника. Так дезинформация, облеченная в розовые одежды желаемого, пробилась сквозь «информационные фильтры» и превратилась в донесения, в которых желаемое принималось за действительное.
Резолюции одного из влиятельнейших членов Политбюро ЦК ВКП(б) примечательны с двух точек зрения. Во-первых, судя по их содержанию, Берия был твердо уверен, что советско-германские отношения развиваются, и всех, кто видел что-либо подозрительное в системе этих отношений, относил к врагам, которые хотели «поссорить СССР с Германией». Таких специалистов Берия приказывал «стирать в лагерную пыль». Во-вторых, любые попытки других агентов, разведчиков и резидентов, которые осмеливались направлять в Кремль донесения и доклады о нарастании угрозы нападения фашистской Германии на СССР, Берия приказал «строго предупредить». Таким образом, «бериевский информационный фильтр» полностью или в значительной степени лишал поступление к Сталину документальной информации о нарастании угрозы войны.
На чем базировалось убеждение Берии в том, что Германия не планирует, по крайней мере в ближайшей перспективе, вооруженного нападения на СССР? Вряд ли в основе убеждений Берии лежали только его собственные умозаключения. Такая твердая позиция могла быть сформирована только на основе более значимых и более убедительных аргументов. Такими аргументами могли быть советско-германский Пакт о ненападении, подписанный в 1939 году, докладные записки министра иностранных дел СССР Молотова о результатах его государственного визита в Берлин и переговорах с Гитлером и Риббентропом, а также донесения особо доверенных лиц, которые работали в столице Германии и изнутри оценивали все, что там происходило.
В Берлине резидентом внешней разведки НКГБ был Амаяк Захарович Кобулов. Он был назначен на должность резидента по рекомендации и настоянию Берии. Ранее к разведке Кобулов не имел никакого отношения, образование у него было в объеме пяти классов тбилисской торговой школы. Однако брат Амаяка – Богдан был давним другом Берии. Это и сыграло главную роль в назначении в Берлин резидентом ничего не понимающего в разведке Амаяка Кобулова. Работая в Берлине, Кобулов направил в Москву наряду с ценной информацией, добытой профессиональными разведчиками, такими как А.М. Коротков, стратегическую дезинформацию. Эту дезинформацию ему лично передавал агент «Лицеист», которого подставила Кобулову государственная тайная полиция Германии (Гестапо). В мае 1947 г. майор германской военной разведки, бывший гестаповец Зигфрид Мюллер на допросе показал: «В августе 1940 года Кобулову был подставлен агент германской разведки латыш Берлинкс, который по нашему заданию длительное время снабжал его дезинформационными материалами». На вопрос, действительно ли им удалось обмануть Кобулова, Мюллер утверждал: «Я твердо уверен, что Кобулов не подозревал об обмане. Об этом свидетельствует тот факт, что в беседах с Берлинксом он выбалтывал ему некоторые данные о политике советского правительства в германском вопросе… Сведения из бесед с Кобуловым… докладывались Гитлеру и Риббентропу». На встречах с «Лицеистом» Кобулов сообщал своему «агенту», что направляет его доклады лично Сталину и Молотову. 14 декабря Кобулов на основе данных Берлинкса докладывал в Москву: «…По сообщениям «Лицеиста», внешняя политика Германии строится на следующих основных принципах… Единственный враг нашей страны [Германии]- Англия….», «Свои задачи политики Германия видит в том, чтобы …избежать войны на два фронта. При этом важно обеспечить хорошие отношения немцев с Россией…». В примечании к этому донесению сообщалось, что «данные о готовящемся десанте немцев в Англию «Лицеист» получил от старшего лейтенанта. Это косвенно подтверждается по изменившемуся характеру налетов немецкой авиации на Лондон». За «старшего лейтенанта», о котором в донесении упоминал Кобулов, выдавал себя Гитлер, руководивший работой «Лицеиста». Через «Лицеиста» и Кобулова Гитлер убеждал Сталина, что Германия не нападет на СССР, и Сталин этой дезинформации, которую сообщал ему Берия, поверил больше, чем всем донесениям резидентов и агентов военной разведки вместе взятым [2].
3. ДОКЛАД ГОЛИКОВА
Сбором сведений о вооруженных силах Германии занимались военные атташе. В Берлине действовал генерал-майор В.И. Тупиков («Арнольд»), Париже - генерал-майор И.А. Суслопаров («Маро»). 20 марта 1941 года в основном на базе этих сведений советскому военно-политическому руководству был представлен доклад начальника Разведывательного управления генерал-лейтенанта Голикова. Этот доклад в истории военной разведки предвоенного периода занимает особое место. Касаясь этого доклада, Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков в своей книге «Воспоминания и размышления», опубликованной в 1969 года, писал: «20 марта 1941 года начальник разведывательного управления генерал-лейтенант Голиков представил руководству доклад, содержащий сведения исключительной важности [3]:
1941 год. Т. 1. Доклад начальника Разведуправления Генштаба Красной Армии генерал-лейтенанта Голикова в НКО СССР, СНК, СССР и ЦК ВКП(б) «Высказывания (оргмероприятия) и варианты боевых действий германской армии против СССР». М.: Международный фонд «Демократия», 1998. С. 776—780.
В этом документе излагались варианты возможных направлений ударов немецко-фашистских войск при нападении на Советский Союз. Как потом выяснилось, они последовательно отражали разработку гитлеровским командованием плана «Барбаросса». Военная разведка докладывала руководству страны о том, что «… для наступления на СССР создаются три армейские группы: 1-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Бока наносит удар в направлении Петрограда, 2-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Рундштедта – в направлении Москвы и 3-я группа под командованием генерал-фельдмаршала Лееба – в направлении Киева. Начало наступления на СССР – ориентировочно 20 мая». Следует обратить внимание на то, что последним 16 пунктом этого доклада было донесение генерал-майора В.И. Тупикова: «По сообщению нашего ВАТ из Берлина,- говорилось в докладе, - начало военных действий против СССР следует ожидать между 15 мая и 15 июня 1941 года».
Однако в конце своего доклада генерал Голиков написал:
«1. На основании всех приведенных выше высказываний и возможных вариантов действий весною этого года считаю, что наиболее возможным сроком начала действий против СССР будет являться момент после победы над Англией или после заключения с ней почетного для Германии мира.
2. Слухи и документы, говорящие о неизбежности весной этого года войны против СССР, необходимо расценивать как дезинформацию, исходящую от английской и даже, может быть, германской разведки».
Подводя итог своим рассуждениям, Жуков сделал заключение, что «выводы из приведенных в докладе сведений, по существу, СНИМАЛИ ВСЕ ИХ ЗНАЧЕНИЕ (выделено - В.Г.)».
«Соображения Голикова – это угодничество, дань культу «гениального вождя» и страха за свою судьбу», - считает генерал-полковник А.Г. Павлов, работавший первым заместителем начальника Разведывательного Управления. Такая оценка отражает конкретное историческое время, обстановку, в которой работал Голиков, и трудное положение начальника военной разведки, пятеро предшественников которого были уже расстреляны. В этой оценке видна и трагедия личности генерал-лейтенанта Голикова, лишенного инициативы и опасавшегося за свою жизнь.
4. ПЛАН СТРАТЕГИЧЕСКОГО РАЗВЕРТЫВАНИЯ И ПРЕВЕНТИВНОГО УДАРА ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР
План, носивший название «Соображения об основах стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940—1941 годы», был рассмотрен Правительством и утвержден 14 октября 1940 года. В нем было учтено мнение Сталина, что основная угроза исходит из района южнее Варшавы в направлении на Киев, и, следовательно, необходимо усиление войск Юго-Западного фронта. Сталин ошибочно считал, что гитлеровцы в войне с Советским Союзом будут стремиться в первую очередь овладеть Украиной и Донецким бассейном, полагая, что Германия не сможет вести длительную войну без захвата жизненно важных ресурсов Украины и Северного Кавказа. На самом деле Гитлер вовсе не рассчитывал на длительную войну. Он был последовательным сторонником теории «тотальных и молниеносных» войн, разработанной в свое время Шлиффеном, Мольтке и Людендорфом.
Вместе с тем общая оценка угрозы со стороны фашистской Германии интересам Советского Союза в Плане была правильной. В этой оценке – заслуга всех разведчиков, которые добывали неопровержимые доказательства того, что Германия готовится к нападению на СССР. На основе данных разведки были точно определены союзники Германии, вооруженные силы которых значительно усиливали боевую мощь агрессора. У Советского Союза в первой половине 1941 года таких союзников, способных сдержать агрессоров, не было.
После утверждения Сталиным «Соображений об основах стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940 и 1941 годы» командующие войсками, члены Военных советов и начальники штабов округов были вызваны в Генштаб для разработки оперативных документов, которые здесь же утверждались Наркомом обороны.
По результатам этой разработки назначенный на должность начальника Генштаба Жуков дал указание уточнить «Соображения». Новый проект был готов уже к 11 марта 1941 года. Он имел существенные отличия от первых разработок. Во-первых, предполагалось, что главные силы германской армии развернутся на юго-запад от Седлеца до Венгрии с тем, чтобы ударом на Бердичев — Киев захватить Украину. Это, однако, не исключало предположения о развертывании основной немецкой группировки в Восточной Пруссии и под Варшавой. Во-вторых, и это очень важно, отрицалось развертывание сил Красной Армии против Восточной Пруссии и на Варшавском направлении, так как имелось опасение, что борьба на этом фронте может привести к затяжным боям, свяжет наши главные силы и не даст добиться быстрого эффекта, чем ускорит вступление Балканских стран в войну против СССР. Основными причинами для такого вывода были сложные природные условия, непригодные для применения механизированных войск, и наличие мощных укреплений на территории противника. В-третьих, наиболее выгодным считалось развертывание советских войск к югу от реки Припять с тем, чтобы мощными ударами на Люблин, Радом и Краков разбить главные силы немцев и на первом этапе войны отрезать Германию от Балканских стран, лишив ее поставок нефти, сократив возможности маневра и переброски войск, вооружения и боевой техники.
Уточненному к 11 марта 1941 года Плану не был дан ход. Во время очередного доклада Жукова в Кремле Сталин дал указания по его содержанию: «Надо подумать и подобрать первоочередные вопросы и внести их в Правительство». Еще раз проанализировав обстановку с учетом указаний Сталина, Генштаб разработал «Соображения по плану стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками» по состоянию на 15 мая 1941 года (https://ru.wikisource.org).
В майских «Соображениях» было указано: «В настоящее время Германия имеет развернутыми около 230 пехотных, 22 танковых, 20 моторизованных, 8 воздушных и 4 кавалерийских дивизий, а всего около 284 дивизий. В случае нападения на СССР она может выставить против нас до 137 пехотных, 19 танковых, 15 моторизованных, 4 кавалерийских и 5 воздушно-десантных дивизий, а всего до 180 дивизий». Там же были даны боевые составы войск союзников Германии и всей группировки в целом. Намерения и замысел действий противника приведены здесь без изменений, как в мартовском варианте плана.
Существует, однако, и важное добавление, зная которое, можно внести ясность в вопрос: готовил ли Сталин упреждающий удар по германской армии. Речь идет о первом разделе «Соображений», где в оценочной части противника написано: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск».
Цели и задачи планируемой наступательной операции ограниченными силами Западного и Юго-Западного фронтов заключались в разгроме главной группировки немцев южнее Варшавы и лишении ее возможности наступления, а также в изоляции Германии от южных союзников. Существенным является также и то, что о наступательных действиях Западного и Юго-Западного фронтов говорится в оперативном плане Генштаба, согласно которому полоса фронта наступления в направлении к югу от Варшавы составляла 350—400 километров, а глубина — до 250—300 километров. Кроме того, предусматривался захват Южной Буковины ударами с территории Северной Буковины и Бессарабии. Дальнейшие действия РККА на севере включали наступление в направлении Данцига и Кольберга с целью захвата как аннексированной Германией западной Польши, так и Восточной Пруссии, а на юге – в направлении Бухареста и Плоешты (см. прилинкованную схему). На остальной части фронта должен был осуществляться план прикрытия государственной границы, концепция которого, по мнению Гальдера и Манштейна, а также российского военного историка Льва Николаевича Лопуховского, была “несусветной глупостью” и потерпела крах в самом начале войны.
Необходимо остановиться на юридической полноценности как «Соображений», так и других оперативных военных планов, разработанных Генеральным штабом РККА. Острота вопроса заключается в том, что эти документы не содержат подписей И. В. Сталина, Наркома обороны, начальника Генштаба, членов СТО или Главного Военного Совета. На этом основании историки ставят под сомнение их подлинность. Однако это не так. Перед войной на «самом верху» подписывать документы просто не было принято. Свидетельствует маршал Василевский: «Все стратегические решения высшего военного командования, на которых строился оперативный план, как полагали работники оперативного управления, были утверждены Советским правительством. Лично я приходил к такой мысли потому, что вместе с другим заместителем начальника оперативного управления тов. Анисовым в 1940 году дважды сопровождал, имея при себе оперативный план Вооруженных Сил, заместителя начальника Генштаба тов. Ватутина в Кремль, где этот план должен был докладываться Сталину. Никаких пометок в плане или указаний в дальнейшем о каких-либо поправках к нему в результате его рассмотрения мы не получали. Не было в плане и никаких виз, которые говорили бы о том, что план был принят или отвергнут, хотя продолжавшиеся работы над ним свидетельствовали о том, что, по-видимому, он получил одобрение» [4,5].
5. СТРАТЕГИЧЕСКОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ СССР
В соответствие с планами наступления и прикрытия государственной границы в западных округах СССР 13 июня 1941 года началось одно из самых крупных в истории всех цивилизаций перемещение советских войск, имеющее первоочередной целью нанесение представленного в оперативном плане Генштаба упреждающего удара по Германии.
Вопреки Сообщению ТАСС от 13 июня о мирных намерениях как Германии , так и Советского Союза, 13 - 18 июня осуществилась небывалая тайная перегруппировка советских войск под видом учений, в результате которой образовался Второй стратегический эшелон Красной Армии.
Генерал армии С. М. Штеменко: "Перед самым началом войны под строжайшим секретом в пограничные округа стали стягиваться дополнительные силы. Из глубины страны на запад перебрасывались пять армий" (Генеральный штаб в годы войны. С. 26). Генерал армии С. П. Иванов добавляет: "Одновременно с этим к передислокации готовились еще три армии" (Начальный период войны. С. 211).
Всего Сталин в мае-июне тайно перебросил к западной границе 939 эшелонов с войсками и техникой, призвал из запаса 801 тысячу резервистов, а 19 июня секретным приказом реорганизовал приграничные военные округа во фронты, что делалось всегда и исключительно за несколько дней до начала боевых действий. На расположение войск оказал влияние наступательный характер планируемых действий", - говорится в опубликованной минобороны РФ в 1992 году коллективной монографии "1941 год - уроки и выводы". "Беда заключалась не в отсутствии у нас планов - планы были! - а в том, что внезапно изменившаяся обстановка не позволила их выполнять", - сообщал маршал Александр Василевский в статье, написанной к 20-летию Победы, но увидевшей свет лишь в начале 90-х.
В результате проведенных операций по развертыванию войск: в Первом эшелоне, расположенном непосредственно в приграничной зоне, сосредоточилось 50 советских дивизий против 119 немецких дивизий, во Втором эшелоне - 52 советских дивизии против 14 немецких дивизии и в Резерве - 63 советских дивизии против 28 немецких дивизии (Причины поражения Красной Армии в начальный период войны (краткий обзор). Часть 1). Отсюда видно, что Гитлер, несмотря на колоссальные усилия Сталина, значительно опередил советские армии в развертывании и сосредоточении и получил возможность не только прорвать фронт войсками Первого эшелона, но и взять в окружение и плен значительное число советских армий Второго эшелона.
Таким образом, несомненно, что Сталин предусматривал упреждающий удар по германской армии, выходящий далеко за пределы прифронтовой зоны, но, тем не менее, ограниченный по пространству и времени. Однако де-факто упреждающий сокрушительный удар по советской армии, находящейся в стадии развертывания и не успевшей организовать фронт, нанес Гитлер.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Начиная с ноября 1940 года германская армия начала перемещаться и сосредотачиваться в направлении восточной границы Рейха, а советская армия в направлении западных границ СССР. Как образно описал эту ситуацию А.В. Шубин, "с Запада на Восток с большой скоростью двигалось плотное тело. С Востока не торопясь выдвигалась более массивная, но более рыхлая глыба, масса которой нарастала, но недостаточно быстрыми темпами" [6]. Психологическая травма советского руководства от фактического поражения СССР в советско-финской войне и разгрома Германией менее чем за месяц мощной французской армии стали источником страха Сталина перед войной с Германией и непоколебимой уверенности Гитлера в абсолютном превосходстве Вермахта и гарантированной победе и быстром уничтожении СССР. Тем не менее целью советского руководства была не только защита собственной страны, но и победоносное вторжение в сопредельные страны. Германия изначально ставила задачу завоевания жизненного пространства и покорения народов европейской части СССР, а Советский Союз стремился к созданию условий для превентивного удара по Вермахту и продолжению похода на Запад с целью дальнейшего расширения своей империи и распространения советско-коммунистической системы.
Президент Академии военных наук генерал армии Махмуд Гареев указывал на наступательный характер советских планов: "Если бы планы оборонительных операций были, то совсем по-другому располагались бы группировки сил и средств, по-другому строилось бы управление и эшелонирование материальных запасов. Но этого не было сделано в приграничных военных округах". В дополнение к сказанному Гареевым, директор Института истории РАН академик Андрей Сахаров подчеркивал, что "основной просчет Сталина и его вина заключались не в том, что страна не подготовилась к обороне (она к ней и не готовилась), а в том, что не удалось точно определить момент. Упреждающий удар спас бы нашему Отечеству миллионы жизней и, возможно, привел бы намного раньше к тем же политическим результатам, к которым страна разоренная, голодная, потерявшая цвет нации, пришла в 1945 году".
Благодаря отлично налаженной разведке, Сталин с декабря 1940 года получал огромное количество предупреждений о готовящемся нападении Германии. Однако он до последнего часа не верил, что Гитлер посмеет нарушить Пакт о ненападении. Этому способствовали фильтр пользующегося неограниченным доверием Сталина Берии, уклончивость в выводах главы РУ РККА Голикова и патологическое недоверие Сталина резидентам разведки НКГБ. За несколько дней до начала агрессии Сталин получил от Гитлера письмо с заверениями в дружбе, что еще более повлияло на его позицию в отношении возможного приведения наших войск в боевую готовность. Все это катастрофически усугублялось моделью управления государством, основанной на верховенстве чинопочитания и небезосновательного смертельного страха перед вышестоящим начальством в сочетании с некомпетентностью чиновничества, верхоглядством и стремлением выдавать "наверх" не действительное, а желаемое начальству. В результате не были своевременно в достаточной степени выполнены самые необходимые мероприятия для отпора врагу: мобилизация, сосредоточение и развертывание войск.
Именно поэтому не было никакой возможности, как это предполагалось в майском Плане, «упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находиться в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск», то есть нанести превентивный удар.
Однако главная проблема, ставшая перед Сталиным и страной, явилось категорическое нежелание воевать за «власть советов» измученного коллективизацией, голодом и бесконечными репрессиями порабощенного большевиками народа. Только после того, как стало ясно, что немецкие захватчики не собираются освобождать народ от советско-коммунистической системы, а пришли для того, чтобы завоевать для Германии «жизненное пространство» и навязать «новый порядок» и еще более жестокое нацистское рабство, удалось остановить агрессию под Москвой и перейти в наступление после Сталинграда. Этому способствовали также жестокие репрессии против сдающихся в плен советских бойцов и их семей, заградотряды и прочие карательные меры.
ЛИТЕРАТУРА
1. ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА --[ Исследования ]-- Некрич А.М. 1941, 22 июня (lib.ru)
2. Владимир ЛОТА. Увидеть красный свет : Министерство обороны Российской Федерации (function.mil.ru)
3. “Военная Литература” Исследования. 4. Стратегическое планирование войны. Горьков Ю.А. Кремль. Ставка. Генштаб. (lib.ru)
4. О чем не успел рассказать маршал Голиков » Тайны истории (secrethistory.su)
5. ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА --[ Исследования ]-- Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (lib.ru)
6. Шубин А.В. Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы. М., 2004.