Очередной взрыв раздался где-то над укреплением, в котором сидела группа солдат. Звук прошел сквозь толщу земли и бетона, сотрясая стены и обрушивая земляной прах на головы трясущихся от страха людей.
Люди, отправившие их в атаку несколько часов назад, лежали в канавах на подступах к этому укреплению, а связь, если бы она и могла пробиться сквозь радиопомехи, все равно была уничтожена.
Каждый солдат находился в своих мыслях и даже не предполагал начинать какой-то разговор. Каждый думал о своем. Кто-то мечтал о доме, другой думал о том, как им удастся вырваться и победить благодаря подкреплениям с ударной мощью совершенно другого уровня. Но о чем бы они не мечтали, каждый все равно отлично понимал, что им не суждено покинуть это укрепление. Даже если укрепление сможет выдерживать натиск, сам обстрел может длиться столь долго, что ребята один за другим погибнут от голода и усталости.
Эта война шла так долго, что некоторые из новобранцев отряда родились после ее начала. Она была столь всеобъемлющей, что попросту поглотила все что есть в мире, кроме тем касающихся ее. Военная экономика осталась единственной, которая позволяла некоторым «счастливчикам» жить более хорошую жизнь, нежели та, что проживали солдаты на поле боя.
Юный Астрид так же утопал где-то в своих мыслях. Только его мечты, в отличие от его товарищей питал отнюдь не романтизм воспоминаний о доме или первой любви, в нем не без оснований конечно же, горело пламя праведной мести, которое он начал взращивать с самого юного детства, когда силы противника «съели» его родной город и ему вместе с семьей нужно было срочно бежать в глубь своих территорий. Его трясло не от страха, хотя конечно же страх умереть, не воплотив и одной тысячной доли своих стремлений, вызывал буквально физический зуд по всему телу, просто злость выливалась наружу через край.
Но в своем бессилии он был способен только на крик, да и тот был лишь бессильным отражением разрушающейся в царящем вокруг них гуле из бесконечных взрывов.
Война, когда она столь всеобъемлюща не дает даже шанса на то, чтобы ее избежать. Можно убегать, можно стоять на месте и сражаться, но общий итог практически всегда одинаковый, конец пути, в котором нет места выбору направления. Страх вполне оправдан, но на пороге смерти некоторые, подобно крысе загнанной в угол хотят подняться и начать свое сражение со смертью. Даже без намека на какой-либо шанс.
Им нужна лишь справедливость, или то что скрывается под ее описанием где-то глубоко в недрах разума. У всех нас появляются такие чувства, когда враг бесчинствует, а мы не можем сделать совершенно ничего. Нам остаётся бороться с этим чувством, придумывать оправдания и жить дальше. Только так и никак иначе.
Чудно, но в такие моменты и происходит что-то за гранью реальности. Мы привыкли что странности происходят лишь с теми кто этого не ожидает, но когда вокруг рушится мир и все что ты знаешь висит на краю обрыва, хочется ожидать чего угодно, лишь бы это не произошло.
- Весь твой мир готов обернуться в пепел и тебе самому осталось жить не так уж и долго, - произнес голос, который как будто бы заглушил все окружающие вокруг события. Его и раньше оглушало, но в этот куда больше походила на то что снаряд или осколок достал его, - ты не звал меня и обычно в таких случаях я и не прихожу, но тут все по особому, сам понимаешь, вот я и хочу узнать, есть ли у тебя особенное желание?
Этот вопрос остановил все вокруг, что дало ему чуть ли не бесконечное время для того чтобы сообразить что же происходит. К нему пришёл он самый, тот что обычно исполняет желания в обмен всего лишь на одну вещь... Ну для солдата это зачастую просто вещь от которой часто хочется избавиться чтобы не мешала выполнять работу... На душу.
– Ты пришел поторговаться за то чего у меня и так уже нет, – хмуро кинул Астрид, представляя как мог бы глупо смотреться со стороны, если бы под обрушивающимся потолком хоть кого-то из окружающих могла волновать такая мелочь, как кто-то разговаривающий сам с собой, – если ты готов что-то дать без оплаты, то я с радостью бы взял силы пережить это все и вмазать неприятелю со всей силы... Ну отомстить за все что мы потеряли... Помочь парням вокруг.
– Ну откуда же ты знаешь, что у тебя ничего нет? Неужели ты думаешь, что я такой дурак, что прихожу торговаться с лишенными добра? Почему же тогда я пришел именно к тебе, а не к кому-то другому в этой комнате?
– Очевидно потому, что тебя не существует, – он запнулся, – так же как совсем скоро не будет существовать и меня.
– Ты не веришь в жизнь после смерти? – спросил голос, интонацией показывая, что знает ответ, – тогда и думать не о чем, конечно, я выполню твое желание. Нужна только сущая мелочь.
В этот же момент все время, что замедлялось в те моменты, когда он слышал голос, мгновенно застыло. Даже пыль и осколки бетона, что вперемешку с мусором сыпались сверху, разом повисли в пространстве. Вот только сам Астрид не потерял возможности двигаться. Из двери, у которой только что вылетела дверь вышел седой, престарелый мужчина с легкой усмешкой, повисшей на его добродушной физиономии. «Именно так я и представлял дьявола», – отметил про себя Астрид, понимая, что по-другому в его сознании он выглядеть и не мог.
– Вот это меня контузило, – выпалил он, после чего нащупал под собой твердый пол и с трудом поднялся на ноги. Ситуация пугала. Но ничуть не сильнее чем должна была пугать, ведь все что происходило взаправду было, пожалуй, куда более страшным.
- Не будем долго ходить вокруг да около, - сухо сказал престарелый мужчина, - у меня намечается много работы, - он нарочито посмотрел на золотые часы на запястье и добавил, - через несколько часов, потому сразу перейдем у дела. Я предлагаю тебе легкую победу в битве и возможность лично победить всех наступающих на вас противников. Ты не погибнешь. Ты не погибнешь никогда, потому что каждая рана на твои теле мгновенно заживет.
Конечно же он был согласен. Если бы он находился перед судом принятия решений, то он выкрикнул бы да, да и еще раз да! Даже если за этими словами и скрывалось предательство и обман, обычные явления для историй о звере, терять Астриду в любом случае было нечего, и он в ту же секунду закивал головой.
- Надо подписать что-то кровью? – спросил он, пытаясь разглядеть у старика в руках хоть какой-то портфельчик под документы, но не видел совершенно ничего даже отдаленно похожего на это. Где бы он мог прятать кейс? – Если я стану бессмертным, то как же я заплачу вам цену своей бессмертной жизнью?
- О, дорогой друг, мы же не в каменном веке проживаем, - с усмешкой поднял руки вверх старик и широко улыбнулся, - твоего искреннего согласия, что ты высказал сейчас более чем достаточно, да. Да и не увидимся мы больше никогда, ты же настоящим супергероем станешь… Разве что от старости умереть можешь, хоть я, конечно, думаю, что и от такой возможности умереть ты откажешься…
В ответ Астрид лишь энергично закивал головой и продолжал кивать до тех пор, пока старик, потерев руки не развернётся и не уйдет за дверь, где уже исчезнет с принесшим его ветром. Конечно, Астрид надеялся на то, что тот уйдет более эффектно, но то что его уход вновь оживил мир вернулись крики, громкие, переполненные страхом разговоры и даже ветер вновь застучал по земле, через щели в потолке. Ветер в бункере. Конец был слишком близко.
Все вокруг готовились умереть и надеялись услышать хоть что-то что могло их спасти через расставленные по полу рации, а Астрид медленно встал, подобрал свой пулемет, несколько ножей и целую связку гранат, после чего не отвечая на испуганные вопросы окружавших его коллег, некоторых из которых он даже считал друзьями, ушел.
То, что старик-исполнитель желания не соврал Астрид понял сразу, как только открыл входную дверь бункера и в ту же секунду пуля настигла его череп, разорвав коробку с серым веществом на множество частей, подобно арбузу, упавшему на пол.
И через секунду она вновь собралась вместе.
Сначала было страшно больно. Казалось даже невыносимо, но уже через несколько разрывных в живот, а после восстановление из окружающих клеток, он смирился и начал превращать боль сначала в препятствие, затем в игру, а через час дороги под пулями и взрывами он казалось уже совершенно забыл о том, что такое боль.
Как быстро можно привыкнуть к чему-то подобному, Астрида это всегда поражало и то, что он привык получать смертельные раны и тут же воскресать очень сильно повлияло на его восприятие окружающего мира. Все вокруг превратилось в какую-то игру, где у противника не было не единого шанса.
Время слилось в единый ком и становилось непонятно что происходит вокруг. Он сделал столько выстрелов, что, наверное, можно было заполнить не один десяток бассейнов, нанес столько ударов, что можно было бы забить сваи на всех стройках его родного мегаполиса. И остановиться было попросту невозможно.
И противник не знал, что предпринимать кроме отступления. Правда большинство не верило в существование какого-то неуязвимого солдата противника и шло на верную смерть. Астрид, по сути, и стал настоящей смертью, несущей на своих руках то, что он считал победой для его стороны.
Вот только лукавый никогда не дает никакой победы.
Астрид побеждал на одном участке и покрытый кровью своих противников тотчас же отправлялся на другой, в своем походе надеясь полностью уничтожить все силы неприятеля и довести мир до того, что он считал миром и процветанием.
Вот только мир так не считал.
Где-то за пределом ушей и глаз простых людей, разными людьми, никак не связанными друг с другом, но при этом одинаковыми по своей сути, были приняты решения, которые уже нельзя было отменить. После десятков подписей и рукопожатий началось то, что многие назвали бы настоящим апокалипсисом.
Последний бой, который должен был принести победу той или иной стороне при помощи неотвратимого оружия массового поражения практически мгновенно потянул за собой то, что каждый из нас с легкостью окрестил бы концом света.
Со стороны Астрида, что нес свой крест, полностью оторванным от обычных людей, ночуя на трупах и в лужах крови своих противников, все выглядело просто как сотня вспышек, появившихся вокруг него разом.
Затем была страшная боль, что забрала остатки сознания. Темнота забрала с собой виды на догорающие кости.
А затем Астрид очнулся.
Он открыл свои глаза и не ощущал больше никакой боли. После испытанного в нем загорелась мысль прекратить тот ужас, что он творил и попытаться вернуться к друзьям, ради которых он отправился в этот бой. Вернуться домой к семье и попытаться… хотя бы попытаться начать новую жизнь. Жизнь обычного человека.
Он вздохнул и поднялся на ноги. Посмотрел по сторонам.
Вокруг была лишь пустошь, наполненная черепами и костями вперемешку с рассыпавшимся в крошку бетоном и арматурой. Он выдохнул.
- Вот в чем был твой подвох, - сухо выдавил он, пытаясь рассмотреть хоть что-то вдали.
Одинокая белая пустыня на десятки, а то и сотни километров вдаль.
Есть ли хоть кто-то живой во всем мире кроме него? Остался ли хоть кто-то теперь? Это все ради чего мы бились? Так и видели победу те, кто начали эту войну? К сожалению, эти вопросы, что повисли у него в голове остались безответными. Если хоть кто-то в мире и выжил, то он обязан был их найти и пересмотреть все чем он жил до этого.