Сказка о неординарном спирите Карле, кой через мистику и блеф обрёл свою любовь
Глава 1
Вот уже сотни лет значение слова «мистика» связано с чем-то необъяснимым, загадочным, нереальным и даже потусторонним. Более того, встречаются также общества и объединения людей, где практикуется культ всего мистического, связанного с эзотерикой и чёрной магией. Притом такие сообщества распространены по всему миру, они есть фактически на каждом континенте, кроме разве что Антарктиды. Хотя в этом нет ничего необычного, ведь человечество всегда тянулось к чему-то сверхъестественному и таинственному.
Но особенно такая тяга обостряется на рубеже веков, уж тогда мистикой заражены практически все поголовно, от мала до велика. Каждый жаждет получить толику чего-нибудь этакого непостижимого, что может пощекотать нервы и заставить сердце биться чаще. И отдельное место в столь душещипательных мероприятиях занимают сеансы спиритизма — это когда медиум вызывает духи усопших. Иным знатокам хорошо известны подобного рода занятия. Кстати, широкую популярность спиритизм, как общепринятое явление, получил в Европе и как раз в конце XIX века, то бишь на рубеже веков.
Тогда подобные мероприятия проходили буквально повсеместно; хоть в столицах великих держав, хоть в захолустных, провинциальных городках на отшибе. Вся Европа, начиная от Англии и кончая Турцией, была заражена этим явлением. Практически в любом укромном месте можно было обнаружить салон спиритизма с его ненасытными завсегдатаями, жадными до всего эзотерического. Ореол мистики витал повсюду. Различные медиумы и спириты плодились, словно тля после дождя.
Разумеется, среди них имелось и множество жуликов-проходимцев, которые спешили облапошить побольше легковерной публики, и заработать хоть какой-то капитал на этом модном в то время аттракционе. А то, что местами это был просто аттракцион, сомневаться не приходилось; все эти самодвижущиеся столы и стулья, виденья призраков и туманных сущностей, в большинстве своём были элементарными мошенническими трюками, мастерски выполненными талантливыми плутами. Впрочем, с другой стороны были и настоящие, действительные медиумы имеющие связь с потусторонним миром, хотя иные скептики могут и не согласиться с этим. Но опять-таки, пока не доказано обратное, люди вправе верить в то, что им хочется. Так что медиумы имеющие связь с духами усопших, на тот момент времени были вполне реальны.
Глава 2
И так уж вышло, что одним из таких реально существующих медиумов являлся некто Карл Вульф. Однако тут же стоит оговориться и заметить, что путь его становления медиумом был нелёгок и тернист, он не сразу получил дар общения с духами, ведь его рождение было вполне тривиально и обыденно, и не предвещало ничего сверхвыдающегося. А потому по своей сути Карл был простым ребёнком, и никогда не имел тяги к чему-то странному, мистическому. Ореол таинственности не был его увлечением, и лишь со временем к нему пришла потребность в общении с иными мирами.
А в начале своей карьеры Карл элементарно много читал, изучал юриспруденцию, интересовался медициной, и ещё огромным количеством всяких малозначимых наук типа духовной нравственности. Но самым излюбленным его занятием в пору юности было ознакомление с иностранными языками, уж очень они его привлекали. А дело тут в том, что у Карла была феноменальная память, как бы сейчас сказали — эйдетическая (фотографическая), стоило ему лишь раз пролистать какой-нибудь учебник иностранного языка, как он его тут же запоминал, и притом полностью, параграф к параграфу.
– Ну вот, моё ознакомление с венгерским языком и закончилось,… оказался не трудней турецкого,… возьму-ка я что-нибудь поинтересней!… Ну, вот хотя бы чешский, или ещё какой позаковыристей,… я обязательно их все превзойду!… - говорил он всякий раз едва усвоив очередной язык, а в данном случае венгерский. При этом выражение «ознакомлюсь», это его собственное изобретение, так он небрежно показывал своё превосходство в познании разных языков мира, он щёлкал их как орешки, легко усваивая любые диалекты.
Кстати, его непревзойдённая память помогала ему не только в познании языков, но ещё и в юридических вопросах. Буквально в течение года Карл изучил и освоил уголовный и гражданские кодексы практически всех стран Европейского континента. Иначе говоря, юридически он был подкован безупречно. А потому далее, в более зрелом возрасте, к двадцати пяти годам он увлёкся адвокатской практикой, ему это показалось весьма забавным. Хотя в принципе он и до этого зарабатывал себе на жизнь судебными разбирательствами.
– Ох, уж эти толстосумы,… как же интересно иметь с ними дело,… так легко получить с них выгоду!… Странные они, деньги зарабатывать умеют, но в законах полные профаны,… ха-ха… - частенько посмеивался он над своими клиентами, и вновь предлагал свои услуги зажиточным гражданам различных стран, попавшим в финансовые передряги не у себя на родине, а где-нибудь за границей, в поездки по деловым вопросам. Большей частью это были либо коммерсанты, либо арабские купцы, либо банкиры средней руки. С них за услуги Карл брал свой процент и помогал им по юридической надобности. В общем, это дело сложное, и вряд ли стоит его подробно объяснять.
Однако благодаря таким делам Карл объездил всю Европу и заполучил множество выгодных знакомств во всех сферах. И как раз в этот самый момент он вдруг возгорел желанием обрести мистический дар. А вернее будет сказать, до него внезапно дошло, что на всеобщем увлечении спиритизмом можно неплохо заработать. Его просто-таки осенило, эта идея полностью захватила весь его разум. Опять же какое поле для творческой деятельности, а Карл был, несомненно, творческим человеком. Недаром же он увлекался театром и новым веянием – синематографом.
Ему крайне нравилось представлять себя каким-нибудь героем: то благородным пиратом, то путешественником-мореплавателем, а то и влюблённым мушкетёром. Одним словом лицедейство было ему не чуждо. А потому Карл принялся устраивать сеансы спиритизма. В этом и проявилась вся его творческая натура. Разумеется, перед этим он много репетировал, экспериментировал, импровизировал, нарабатывал опыт. Даже брал уроки у более продвинутых медиумов, и, конечно же, не бесплатно, они ему обошлись очень дорого.
Впрочем, оно того стоило, ведь благодаря этому он и завёл полезные знакомства. Подружился с самим Канон Дойлом, автором книг о Шерлоке Холмсе, уж Дойл обожал спиритизм и мистику, любил и бокс, но это уже к делу не относится. Также Карл познакомился с Еленой Блаватской, философом и литератором, при этом весьма значительной фигурой в кругах, где магия и мистика сплетены воедино, а оккультизм и спиритуализм не просто слова. Какое-то время они даже переписывались. И подводя итог, можно ещё заметить и о том, что Карл несколько раз ассистировал Гарри Гудини в его невообразимых трюках. И это был неоценимый опыт. С таким багажом знаний Карл и вступил на тропу самостоятельной деятельности.
И вот тут-то ему как никогда пригодились его феноменальная память и гибкость ума. Правда, его первые выступления проходили при минимальном скоплении народа. В салоне, где он устраивал сеанс, обычно собиралось человек десять-пятнадцать не больше. Однако это всё были зажиточные граждане того европейского городка в коем Карл останавливался. И, разумеется, перед этим им была проведена подготовительная работа, включая сюда и рассылку пригласительных билетов на сеанс. Об этой его работе позднее будет сказано отдельно. Ну а когда приглашённые собирались в означенный час, представление начиналось с особой помпезностью. И вот тут стоит привести пример одного из подобных сеансов.
Глава 3
Народ, а иначе говоря, приглашённая публика в количестве двенадцати персон уже заняла свои места в арендованном Карлом салоне. В данном конкретном случае салоном оказался небольшой зал местного кафе. Уютный такой зал на восемь столиков и буфетной стойкой. Приглашёнными гостями были шесть супружеских и родственных пар, имеющих капитал и влияние в здешнем обществе. Попросту, некоторые состоятельные семьи этого городка: банкир с женой, мэр с супругой, и остальные четыре пары, это коммерсанты с юными прелестницами невестами и сёстрами.
Как и подобает на таких мероприятиях время шло к полуночи. Горели свечи, витал флёр таинственности, гости приятно расположились за столиками; кто-то пил кофе, чтоб взбодрится и не уснуть во время сеанса, кто-то принял лёгкую рюмку освежающего ликёра, а кто-то просто припудривал носик. В общем, всё как всегда. Карл был не первым медиумом, кто заезжал в этот городок. Публика была готова к сюрпризам, сказывалось повсеместное увлечение спиритуализмом. Духи усопших вызывались уже в порядке обыденности, людей теперь мало чем можно было удивить, и уж тем более шокировать.
Так что все эти парочки собрались больше из-за скуки, нежели чем из любопытства. Развеять, так сказать, провинциальную тоску. И вот в самый расслабленный момент ожидания, в салон буквально на всех парах ворвался Карл. В его руках сияла серебряная чаша с кипящей субстанцией, как раз от неё-то и исходил пар, который томными клубами обволакивал его тощую, высокую и чуть сгорбленную фигуру в чёрном фраке с кроваво-красным подбоем.
– Господа, у меня для вас печальные известия!… - вскричал он, – вы все прокляты своими усопшими родственниками, ибо не выполнили их последнюю волю!… И я это чётко вижу в знамениях источаемых чудесным паром моего «зелья истины»!… Внимательно всмотритесь в него, и вы увидите, как в клубах испарений встают из могил ваши усопшие и требуют исполнения их заветов!… Хорошенько вглядитесь!… - громогласно потребовал Карл и установил чашу на треноге прямо посредь зала. Конечно же, сначала публика была весьма шокирована таким его внезапным появлением. Однако дальнейшая реакция зала на происходящее оказалась для Карла крайне неприятной, хотя и предсказуемой.
– О, боже!… Ну, снова всё одно и то же,… ну было уже такое,… наши покойники недовольны нами, и их надо задобрить, собрать денег!… Ну, это же банально, господа!… Такое выступление мы уже наблюдали,… хотя в ваших пригласительных билетах значится неповторимые эффекты!… Ну и где они!?… - скептически усмехаясь, высказался один из присутствующих, и все практически хором поддакнули ему.
– Да-да!… Ну, было же такое!… Уже видели!… Да надоело!… - зашумели прочие гости, на что Карл, вполне разумно, ожидая такой реакции, резко произнёс.
– Ну, хорошо, допустим, вы такое уже видели!… Но тогда скажите мне, почему это опять повторяется!?… Уж не потому ли, что вы все, а вернее каждый из вас, так до сих пор и не выполнил просьбу своего усопшего!?… Вот вы!… Да-да, вы сударь!… Ведь вы состоятельный галантерейщик,… и вы нездешний,… вы прибыли сюда из славного города Трира!… И это вы первый вскричали тут, что всё это уже было!… Но тогда скажите нам, почему вы до сих пор не исполнили последнюю волю своего отца!?… Почему до сих пор не переписали вашу половину дома на своего брата!?… Отчего такая медлительность!?… Или вы ждёте, пока ваш брат умрёт от чахотки, чтоб забрать у него весь дом!?… А!?… Отвечайте!?… Мы все здесь ждём вашего покаяния!… - довольно-таки дерзко потребовал Карл, обращаясь к мужчине средних лет, сидящему рядом с солидной дамой в глубине зала.
– Но позвольте, сударь!… Откуда вы знаете, что я из Трира!?… Да я этого даже жене не говорил!… Кто вам-то сказал!?… И вообще, какое вам дело до моего брата и отца!?… - попытался было возмутиться мужчина, но Карл вновь резко его осёк.
– Нет уж, это вы позвольте!… Ведь это вы упрекнули меня, в повторных презентациях, мол, я как медиум повторяюсь!… Так вот вам новенькое!… Что, не нравится!?… Ну, это вы зря!… Вы же сами хотели!… Вон и ваша жена жаждет от вас объяснений!… И я ей их дам!… Вот видите сударыня, над этой чашей вздымается пар от моего «зелья истины», приготовленного по особому секретному рецепту, благодаря чему зелье и вызывает души усопших людей!… А вот уже они рисуют нам из пара свои претензии!… Как видите ничего сложного, всё просто!… Но вот именно эта простота и есть новшество в спиритуализме!… Духи не через медиума, а на прямую высказывают своё мнение о вас!… Стоит только поднести горящую свечу к пару, как вы тут же видите проявившуюся фигуру!… Вот и сейчас она проявилась, смотрите, одна её рука указывает в вашу сторону, а другая вниз к могилам!… Притом взор фигуры обращён строго на север, туда, где как раз и расположен город Трир!… И голос свыше мне говорит, что там брат вашего мужа ждёт от него ответа!… Брат сильно болен, он постоянно кашляет, и деньги, вырученные за вторую часть отцовского дома, ему бы очень пригодились, помогли бы одолеть болезнь. Вот о чём просит тень вашего усопшего родственника… - уже чуть понизив интонацию до заговорческой, вполне вразумительно пояснил происходящее Карл, указывая то на клубы пара, то на поднесённую к ним горящую свечу.
При этом клубы пара действительно напоминали фигуру человека с протянутой рукой, и страшным, даже ужасным, взором вдаль. И от этого всем присутствующим сделалось жутко до дрожи в коленях. Зрелище оказалось не для слабонервных. Обстановка и в самом деле приобрела тягостную атмосферу. Уж Карл понагнал туману, в салоне стояла марь сравнимая разве что с полночными испарениями на кладбище, отчего боязнь среди гостей только нарастала. Однако, невзирая на это, мужчина всё же дал Карлу должный ответ.
– Да, теперь я вижу, что вы правы!… Я даже узнал фигуру своего отца, его манеру держаться, его взмах рукой!… Это он и никто иной!… Такого я не ожидал!… Передайте ему, пожалуйста, что я сегодня же отправлюсь домой в Трир и помогу брату!… Я выполню завет отца!… А тебе Марта, я позже всё объясню… - уже обращаясь к жене, добавил он, и виновато склонил голову. Меж тем Карл продолжил.
– Ну что ж господа, одной тайной в вашем обществе стало меньше!… А теперь давайте, спросите меня ещё о чём-нибудь!… Ну, смелее!… Кто хочет общения с духами?… - в залихватской манере вскликнул он и, не дожидаясь ответа, обратил свой взор на пышную даму, сидящую рядом с моложаво-выглядящим мужчиной в пенсне.
– А вот вы сударыня!… Отчего бы вам не обратиться к своему покойному мужу, и не спросить у него благословения на новый брак!?… Ведь он здесь, и даже ждёт от вас вопроса!… Ну, спрашивайте!… - глядя в упор на даму, резко потребовал Карл, чем изрядно напугал её.
– Что!?… Что вы такое говорите!?… Разве Фердинанд здесь!?… Как это возможно!?… Ведь я его не звала!… Ах, какой конфуз!… Прошу вас, попросите его не сердиться на меня, ведь я честно выдержала год положенного траура после его кончины!… И только совсем недавно встретила Пьера,… вот он, рядом со мной. И да, я прошу у Фердинанда его благословления на новый брак… - вмиг прейдя в неистовое волнение, и залившись вся пунцом, слегка заикаясь, протараторила пышка.
– О, сударыня!… Ну что вы, Фердинанд ни в коей мере не сердится на вас!… Он знает, насколько сложно вы переживали его неожиданный уход, и как самоотверженно боролись с болью утраты, а потому он даёт вам своё полное благословение на брак с Пьером, ведь теперь он сам может спокойно перейти на следующую ступень небытия!… Отныне его душа будет прибывать в безмятежном блаженстве!… И кстати, он добавляет, что вы наконец-то можете смело использовать тот финансовый резерв, что он вам завещал!… Смотрите внимательно на клубы пара,… вот, он вам посылает своё благословение!… - искусно направляя горящую свечу на испарения от чаши, умиротворённо высказался Карл, тем самым давая понять даме, что все её сомнения разрешились. Дама же, видя, как в клубах пара медленно проявилось нечто похожее на лицо её покойного мужа, вмиг затрепетала и покорно закивала головой. В тот же момент виденье растворилось, и Карл продолжил.
– Ну что ж, пожалуй, мы разобрались и с этой дилеммой!… Теперь вы можете спокойно обручиться, не зря пришли на мой сеанс!… Однако меня уже тревожит другой гость из мира усопших!… Взгляните на эти обильные клубы испарений!… В них проявляется символ негодованья!… - вдруг резко сменив благодушный тон на грубый, воскликнул Карл, показывая публике, как в клубах пара вместо мужского лика отчётливо проступает изображение сердитой старухи. И тут же раздался истошный вопль.
– О, господи!… Это она!… Я узнаю её!… Это моя мать!… Ах, прости меня!… - вскричал одутловатый мужчина за соседним столиком, и сходу упал на колени. Карл торжествовал, его посыл угодил прямо в цель.
– Ага, так вот значит как!… Вы таки признали её!… Ваша матушка сильно сердится, и говорит мне, что вы, негодник, не были на её могиле почти год!… Хотя регулярно посещаете публичный дом,… и даже девку оттуда привели сюда!… Матери до глубины души обидно, что вы беспрестанно кутите в борделе и проматываете её состояние, которое вам было завещано на благие дела!… А потому матушка требует, чтоб вы немедленно прекратили это и взялись за ум!… Говорит, полно гулять без продыху, иначе она проклянёт вас!… - как можно суровее высказал нарекания Карл, и горящей свечёй направил клубы пара в сторону провинившегося мужчины, отчего тот вновь затараторил.
– Прости-прости меня матушка!… Я всё сделаю, как ты велишь, только не проклинай!… Перестану кутить, и сегодня же, непременно схожу к тебе на могилку,… но только ты уж извини, а свою Софи, я не брошу!… Знаю, порочна она,… грешна телом, зато чиста душой!… Не могу я без неё, люблю безмерно!… Хочу забрать её из публичного дома, выкупить, чтоб жить нам вместе навсегда!… Прошу, разреши мне это, дозволь нам быть вместе!… - слёзно моля вскликнул бедняга, указывая на свою спутницу, которая сидела вся вжавшись в стул, боясь и слово проронить, не смея даже пикнуть. Карл не оставил без внимания такую покорность.
– Хм,… странно, но матушка сжалилась над вами!… Велит уважать и ценить вашу избранницу,… говорит, мол, тот, кто без греха, тот не достигнет святости!… Разрешает тратить вам оставшийся капитал, но только уж без кутежей!… Дозволяет вам жить вместе навсегда,… хочет, чтоб вы скорей обзавелись детьми, да её не забывали впредь,… вот собственно и всё… - спокойно заключил Карл и, видя, как одутловатый мужчина, крестясь и утирая слезы, вернулся за столик, перевёл свой острый взор на банкира.
– А вот вы сударь, почему молчите!?… - дерзко спросил его Карл, – ведь ваш почивший напарник давно уже здесь и ждёт от вас извинений!… - смотря банкиру прямо в глаза, сообщил он, и чуть заметно поведя свечёй, вызвал появление в клубах пара смутного бородатого лица. Отчего банкир весь передёрнулся и даже вскочил с места.
– О нет!… Только не это!… - вскричал он, – я отказываюсь участвовать в этом балагане!… Меня не проведёшь!… Тут явно какой-то подвох!… Вы сударь собираетесь потребовать с меня денег!… Что это вообще за спектакль!?… - тыча пальцем в сторону Карла, возмутился банкир.
– Ну что вы такое говорите!?… Никаких денег мне от вас не нужно,… вы уже заплатили за билет, и этого достаточно!… Полно вам горячиться-то,… и тут нет никакого подвоха, просто ваш напарник здесь, и требует от вас извинений. А уж, почему он их требует, этого я не знаю. Он мне не говорит, молчит,… и правильно, ведь это ваши с ним дела… - весьма учтиво и приветливо ответил на вызов банкира Карл, чем сразу утихомирил строптивого финансиста.
– Ну, хорошо,… раз только извинения, тогда ладно. Прошу, прости меня Фридрих, я был не прав, мне надо было послушаться тебя,… бес меня тогда попутал,… но я обещаю, что все деньги твоего фонда милосердия я верну, и опять направлю их на благие дела!… Клянусь, больше никогда не трону твоего фонда,… всё сделаю, лишь бы твоя душа была спокойна, святой ты человек… - мигом сменив возмущение на покладистость, слегка подергиваясь, высказался банкир и вновь занял своё место, чем тут же воспользовался Карл.
– Ну вот, видите, как всё просто!… Фридрих доволен вашими словами и тоже обещает вам больше не докучать!… Отныне ваша совесть чиста, и он удаляется навеки!… А теперь мне хотелось бы обратиться к мэру вашего удивительно-тихого городка!… Дело в том, что к вам, уважаемый мэр, никто не пришёл, ни одна душа не хочет вас беспокоить!… Видимо из всех присутствующих вы самый безгрешный человек, так что всем прочим хотелось бы сказать, берите пример с мэра!… Он, несомненно, достойный человек!… И на этом позвольте мне закончить наш сеанс!… Тем более что две оставшиеся пары за дальними столиками могут быть спокойны за своих усопших, их души находятся в безмятежном мире, и не причинят вам ни малейших хлопот!… Именно это мне и хотелось сказать… - деликатно поклонившись, слегка витиевато заключил Карл, и пафосно взмахнув рукой, разогнал последние клубы пара над чашей.
Напряжение в зале сразу спало, включили свет, погасили свечи, и гости неспешно прощаясь, стали расходиться. Вскоре в кафе никого из участников сеанса не осталось, лишь Карл да его чаша. И то, он быстренько собрался и покинул помещение, притом не только его, но и сам городок тоже. За углом его ждал нанятый им заранее экипаж, он мигом запрыгнул в него и был таков. Карл всегда так поступал, на случай провала готовил где-нибудь поблизости экипаж. Ведь кто знает, что может случиться на сеансе, а вдруг какой спесивый горожанин устроит скандал с потасовкой или затеет разоблачение, и тут только бегством спасаться. Впрочем, хоть это и были его первые самостоятельные выступления, однако срыва пока не случалось, всё проходило достаточно гладко, а способствовала этому подготовительная работа, и вот о ней-то как раз стоит заметить отдельно.
Глава 4
Карл приноровился загодя узнавать всё о людях, приглашённых на его сеансы, так что посторонних там не было. Предварительно он досконально выяснял все нужные ему сведения. Сначала он появлялся в выбранном им городке под видом какого-нибудь простого путника или малозаметного путешественника. Затем намечал несколько состоятельных семейств, их было легко определить по богато-отделанному особняку и выездному экипажу. Наводил о них справки, что не составляло никакого труда, ведь в маленьких городках почти каждый житель знает всё о таких семействах: кто и когда родился, женился, есть ли свежие покойники в той или иной семье, с кем были в ссоре, какие сплетни ходят о них.
В общем, Карл сначала кропотливо собирал все отрывочные сведения, а уже потом из них, благодаря своей феноменальной памяти и таланту логично мыслить, составлял полную картину всего того, что ему пригодилось бы на его сеансах. После чего на самих сеансах он манипулировал этими фактами, и как заядлый игрок в покер — хитрил, блефовал, только здесь он играл на человеческих чувствах. Иначе говоря, Карл был, прежде всего, обманщиком, бессовестным лжецом, жуликом, пройдохой, и лишь во вторую очередь, великолепным аналитиком и прозорливым медиумом-спиритуалистом. Однако совесть его по этому поводу не мучила, а все его плутовские старания с лихвой окупались, ведь пригласительные билеты на его сеансы, кои он сам же и выписывал, стоили весьма дорого. Да и сами сеансы, как уже было рассказано, проходили крайне успешно, и что ещё похвально — очень интересно.
Одним словом картина всего происходящего с Карлом предельно ясна и понятна: он путешествовал по Европе, давая сеансы спиритизма, при этом неплохо зарабатывая. Даже сколотил приличный капитал, имел счета в нескольких престижных банках, и ни разу не задумывался, что будет дальше. В свои тридцать лет он был ещё достаточно моложав, отлично выглядел, не испытывал проблем со здоровьем, всё шло просто замечательно. Однако в начале сего повествования было отмечено, что Карл Вульф в рассвете своих сил являлся настоящим, реальным медиумом, понимающим души усопших. И это тоже неоспоримая правда, ведь он действительно стал таковым, но только после одного весьма примечательного случая, о котором и пойдёт дальше речь.
Глава 5
Итак, объехав всю Европу, и изведав все её уголки, Карл, вдруг загрустил, заскучал. Тогда уже почти стояло лето, был жаркий месяц май, а вернее его последние деньки, но летняя пора уж точно началась. Днём температура зашкаливала за все допустимые пределы, просто какая-то аномалия. Толпы страждущих прохлады горожан находили себе успокоение в тенистой растительности садов и парков, где-нибудь у воды, у прудов или фонтанов, коими так богат Париж. Карл тоже не отличался оригинальностью, и в самое пекло, днём, находил себе приют у пруда в парке Монсо, что располагался недалеко от Булонского леса.
Карл уже не первый раз останавливался в Париже, здесь ему было всё знакомо, каждый закуток, каждое кафе или ресторан, особенно в центре города. Он практически во всех них уже проводил свои сеансы спиритизма. Публика его уже хорошо знала, и принимала на «ура». Можно даже сказать он был крайне популярен среди богемы, хотя и состоятельные банкиры с вельможными чиновниками тоже не брезговали посещать его мероприятия. Иной раз навещали и чопорные аристократы в элегантных фраках и лощеных шапокляках. В общем, клиентура была наработана.
Многим Карл уже помог примириться с потерей близких людей, смягчил боль утраты: кому-то передавал добрые наставления от почившего отца, кому-то тёплый привет от брата или матери, а кому и укоры от жены или даже свекрови; всё зависело от того, что перед этим он узнавал о семье пришедшего гостя. Одним словом его коммерция процветала, дела шли шикарно, просто великолепно. Впрочем, на сей раз Париж его не порадовал, погода сильно его подвела. Нестерпимая жара как-то уж слишком гнетуще действовала на Карла.
– Да что же это делается!?… Когда уже наконец-то прекратится это пекло!?… Это ужасно, у меня прямо-таки плавятся мозги!… Невозможно думать!… Полное смешение мыслей!… - сетовал он каждый раз стараясь пересидеть дневной зной у пруда в парке Монсо. Правда, сетовал он лишь себе под нос, ведь у него не было ни друзей, ни близких знакомых, ни кого-либо ещё. Карл не мог позволить себе роскоши иметь друзей. Ни с его ремеслом заводить тёплые знакомства. Его удел одиночество. Эзотерика не терпит суеты. Чужого присутствия спиритуализм не выносит, всё должно оставаться в тайне, под сокровенным покровом мистики. И Карл был верен этим принципам.
Вот и сегодня вечером ему предстояло в одиночку выступать перед разношёрстной публикой в кафешантане на Монмартре. Там должны были собраться сливки богемного сообщества: именитые художники, маститые музыканты, широко известные поэты, прозаики, и прочие достойные вниманья интеллектуалы. Впрочем, для Карла все они были достаточно изучены, чтоб волноваться за благополучие своего выступления. Он знал каждого из них настолько, что даже их родная мать не смогла бы знать лучше.
Благодаря своему феноменальному таланту Карл помнил все важные даты жизни каждой мало-мальски известной личности Парижа: дату рождения, крещения, свадьбы, развода, а у некоторых, увы, уже и дату кончины. В общем, знал наизусть всю подноготную каждого деятеля искусств. Так что великолепно исполнить весь свой спектакль, ему не представлялось особо трудным делом. Главное сейчас было дождаться вечера, когда спадёт жара и можно будет спокойно насладиться прохладой ночи, полной грудью вдохнуть её свежесть. Этого момента Карл ждал с огромным нетерпеньем.
Глава 6
Но вот пик жары минул, день пошёл на убыль, и Карл буквально ожил; встрепенулся, отряхнулся, с наслаждением окунулся в лёгкое веяние свежего вечернего ветерка, и разулыбался своей знаменитой белоснежной улыбкой.
– Ну, наконец-то настал час!… Ах, какая свобода!… Теперь можно спокойно вздохнуть, не обжигая лёгкие!… Ха-ха, какая благодать!… - покидая парк Монсо, слегка смешливо вскликнул он, и двинулся прямиком в кафешантан на Монмартр, где к той минуте уже было полно народа. Всем не терпелось скорей увидеть чудеса общения с душами усопших. А потому публика собралась заранее, чтоб ещё до самого выступления кое-что обсудить, поговорить, и поделиться впечатлениями от предвкушения чего-то необычного, эзотерического.
Ну а пока зрители разминались, употребляя наимоднейший в те времена напиток — абсент, на них в щёлочку из-за кулис внимательно и изучающе наблюдал Карл. Проще говоря, выяснял, кто именно из богемы пришёл на сеанс. Многих он сразу опознал, и определил на ком стоит делать акцент. В зале, как и ожидалось, находилось много художников, литераторов, музыкантов. Собралось и немало прелестных дам. И как ни странно, многие из присутствующих были уже знакомы между собой. Все бойко говорили, шутили, и даже посмеивались, обсуждая грядущее представление. Вечер обещал быть занятным. А вскоре полностью стемнело. Зажгли свечи, и Карл решил — пора. Он глубоко вздохнул, и резко одёрнув занавес, вышел к публике.
– Приветствую вас, дорогие мои судари и сударыни!… Чудесный вечер, не правда ли!?… - громогласно возвестил он, чем тут же ввёл публику в некоторое замешательство. Люди не знали, то ли им аплодировать его такому внезапному появлению, то ли отвечать на вопрос. Впрочем, именно такого эффекта и добивался Карл. Ему как раз и нужна была эта реакция — шок и оторопь. А потому он бесцеремонно продолжил.
– Вижу много курящих людей!… В салоне весьма дымно!… А я привык работать с зельем источающим магический пар, по которому я и определяю важные знаменья!… Однако в данной атмосфере это невозможно!… Мы с вами даже не разберём, где пар от моего зелья, и где дым от ваших сигар!… Так что господа, я буду работать напрямую с душами усопших!… Притом не только с ними, но даже и с теми, кто пока ещё живой!… А это поверьте, гораздо труднее и жёстче,… зато ареал общения станет намного шире!… Ко мне в гости уже идут сигналы,… они полны отчаянья и мольбы,… дозвольте мне продемонстрировать один из них!… И не спешите меня осуждать, связь умирающих с этим миром дело деликатное и тонкое, почти эфемерное!… Вот, например, прямо сейчас я слышу обращение некоего Артюра к своему старшему другу и наставнику, с которым они давно в ссоре!… Артюр просит не относиться к нему предвзято, и вспомнить, как они дружно обсуждали его первые стихи, и были счастливы тогда!… Он посылает эту просьбу в эфир, а я всего лишь передаю её вам!… И это потому, что именно здесь и сейчас, в этом зале, среди вас и находится тот его бывший друг!… А его зовут Поль!… Послушайте меня Поль, ваш юный воспитанник сильно болен, он абсолютно немощен!… На днях ему отняли правую ногу!… Он искалечен, напуган, и испытывает страшную боль!… Смерть уже послала за ним своего ангела!… Пройдёт всего несколько недель, а может месяцев, и Артюра не станет,… всё зависит от вас Поль, только вы можете хоть на чуть-чуть продлить его жизнь!… Спешите Поль, попрощайтесь с ним!… - бродя в клубах табачного дыма как в тумане, вдруг ни с того ни с сего выдал многословно-загадочную тираду Карл, и уставился стеклянным взглядом куда-то в тёмный угол зала, ожидая ответной реакции.
В следующий миг из темноты вышел слегка располневший человек и тут же покинул зал. Публика сразу узнала в нём знаменитого на всю Францию поэта. Гробовая тишина повисла в воздухе, всех словно пришибло клюкой. Люди понимали, о чём идёт речь, все слышали о раздоре пожилого поэта со своим юным коллегой. Но никто даже и предположить не мог, насколько точно реплика медиума попадёт в разбитое сердце мэтра. Меж тем Карл, как ни в чём не бывало, продолжил.
– Ну вот, видите, как скоро он взялся исправлять ошибки прошлого!… Ему теперь не до нас!… Будем надеяться, он успеет!… Но и мы на месте не задержимся, ибо следующие гости из потустороннего мира уже стучатся к нам!… Они идут сюда, зная, что их тут ждут!… Но не я их вызываю, а вы своими мыслями о них, привлекаете их внимание!… Я даже не знаю, кто здесь в зале, и о чём думает, но души усопших сами выбирают к кому обратиться!… Я же всего лишь проводник меж нашими мирами!… И вот сейчас я слышу, как дух усопшего Гюстава обращается к своему воспитаннику по имени Ги!… Он просит его немедленно начать лечение, иначе тот окончательно потеряет рассудок и умрёт!… Притом Гюстав отрицает старые методы лечения, и советует перейти к тем, что теперь пробуют на больных с подобным недугом!… Извините, но я даже не понимаю, о чём он говорит,… и всё же прошу прислушаться к нему… - выйдя из табачного смога на просвет, пожимая плечами, заявил Карл, и его последняя фраза тут же нашла отклик.
– А что тут понимать!… Это обращение ко мне!… Последние годы я сильно страдаю от болезни,… порой доходит до безумия!… И мой добрый друг, мой учитель Гюстав, даже оттуда заботится обо мне!… Мир его праху!… - чуть приподнявшись из-за стола, возбуждённо выкрикнул мужчина средних лет с пышными усами. И все тут же узнали в нём известного писателя-новеллиста и автора популярного романа «Милый друг». Он сильно изменился, осунулся, поблёк. Холёного лоска, коим он некогда славился, теперь уж не бывало. Сиянье облика пропало, растаяло как вешний снег, болезнь безжалостно всё отняла. Но Карл не растерялся и сходу жестом попросил писателя присесть.
– О, не стоит так волноваться, успокойтесь, ведь чему быть тому не миновать!… Не нам вторгаться в промысел Всевышнего,… нам остаётся лишь следовать советам почивших!… И как бы дальше ни сложилась ваша судьба, но, ваши новеллы и романы прославят вас навечно,… память о вас не умрёт никогда… - степенно добавил Карл, и, усадив писателя на его место в тёмной нише зала, вновь вышел на просвет.
– Ну а сейчас, судари мои, пришло время женщин!… Некая Камилла обратилась ко мне, и просит своего бывшего мужа Клода, более так не переживать из-за того посмертного портрета!… Она говорит, что сразу после её кончины муж тут же кинулся писать её портрет. Ещё тело её не остыло, и лишь отлетел последний вздох, как он немедля схватился за краски, кисти, холст, и, пытаясь уловить сам миг смерти, писал её портрет до изнеможения!… Отчего в последствие долго мучился угрызеньями совести, корил себя,… да и сейчас он неспокоен. Однако Камилла понимает его стремление, ведь он художник от Бога, это его сущность, а потому просит его более не печалиться о ней, она в лучшем из миров, пусть он спокойно растит сыновей. К тому же, советует Клоду ехать в Живерни, в цветущие сады, и там заняться написанием кувшинок, водяных лилий!… Вот такой странный посыл для Клода. Быть может, я чего-то недопонял, но передал всё слово в слово… - закончил свою тираду Карл, и обратил свой взор на компанию из трёх именитых художников-импрессионистов сидевших за столиком у входа. Один из них, тот, что был с густой, роскошной бородой, всплакнул.
– Это она!… Это моя Камилла!… Я даже не сомневаюсь, что это она!… Ах, святая душа!… И я выполню всё, как она сказала,… пусть не беспокоится по этому поводу… - трогательно проронив слезу, высказался художник, и лёгким кивком попросил Карла продолжить, а Карл так и сделал.
– Ну вот, друзья мои, и в этом случае у наших гостей полное взаимопонимание!… Однако теперь меня беспокоят сразу два брата — Тео и Винсент!… Они обращаются к женщине по имени Йоханна,… и даже указывают на неё, она здесь среди присутствующих!… Тео её усопший муж!… Он почил недавно, этой зимой, и просит её не падать духом, всё будет хорошо, он знает это!… Он также заранее знал, что она сегодня придёт сюда, и поэтому они с Винсентом здесь!… Они хотят, чтоб Йоханна уехала к ним на родину, в Голландию,… увезла туда все картины Винсента и начала их там продавать,… они не видят иного выхода, и абсолютно уверены, что там, на их родине её ждёт удача!… А ещё Винсент говорит, что жестоко ошибался, когда покончил с собой, ведь потеря веры в свой талант ещё не повод для самоистязания,… теперь-то он это точно знает!… И я тоже согласен с ним, и также точно знаю, что Йоханна здесь, и она слышит меня!… Но не надо ничего отвечать, достаточно того, чтоб вы выполнили последнюю волю Тео, вот и всё!… Ну а сейчас, дорогие мои, давайте немного отдохнём!… Чувствую, все напряжены,… расслабьтесь и насладитесь ночной прохладой, ведь завтра с утра нас всех снова ждёт жара!… - резко переведя тему сеанса в другое русло, улыбчиво попросил публику Карл, и неспешно зашёл за кулисы.
В зале сразу возникло оживление. Каждый норовил успеть высказать свои впечатления за этот краткий перерыв. Впрочем, Карл и не торопился обратно в зал, он спокойно выпил чашечку бодрящего кофе, и опять припав к щёлочке в занавесе, стал вглядываться в публику. Первый акт его сеанса прошёл блестяще, и теперь он высматривал следующий материал для своих манипуляций. Выбор его начальных гостей был удачен, он знал про них всё, а потому так ловко и блефовал, используя опять-таки тактику игроков в покер — «дерзай, убеждай, смело иди вперёд, и тебе поверят».
Так же поступил и Карл. Сначала он великолепно обыграл отношения двух известных поэтов Поля Верлена и Артюра Рембо. Затем упомянул о дружбе великого романиста Гюстава Флобера и его подопечного, писателя-новеллиста Ги де Мопассана. Потом Карл затронул чувства неподражаемого художника-импрессиониста Клода Моне и его почившей жены Камиллы. И закончил он малоизвестными на тот момент братьями Тео (Теодорус) и Винсентом Ван Гогами, о которых так горевала жена младшего брата — Йоханна Бонгер, она же в последствие и прославила нетленное имя гениального Винсента. Расчет был точен, легенда сработала.
И вот теперь Карл приметил в публике новых участников своих манипуляций. Он всё так же резко одёрнул занавес и ворвался в зал, на полном ходу начиная развивать тему взаимоотношения художников и писателей. На сей раз жертвами его красноречия стали Эдгар Дега, Камиль Писарро, Эмиль Золя, Анатоль Франс, и ещё много кто. Карл был в ударе, и сыпал громкими именами, словно из рога изобилия. С ними он произвёл точно такие же комбинации; мастерски блефовал и жульничал, хитрил и юлил, ловко нагнетая эзотерическую атмосферу мистики. Сеанс спиритуализма вышел ярким и всепоглощающим, публика прибывала в эйфории. Разгорячённая модным абсентом богема, просто-таки восторгалась всем увиденным и услышанным.
Кто-то из художников в последствие даже написал картину этого сеанса. А какой-то поэт, от избытка чувств изложил всё действо в стихах. Безразличных не нашлось. Одним словом полный фурор. Представление закончилось далеко за полночь, но люди не расходились, они делились впечатлениями. А Карл пользуясь прохладой ночи, упивался триумфом. Естественно каждый норовил угостить его стаканчиком абсента, а Карл и не отказывался. Он считал, что заслужил такого расслабления после столь напряжённого сеанса. Тем более, что гонорар за сеанс он уже получил, и тот был немаленьким. Золотыми луидорами были наполнены все карманы его сюртука, а портмоне забито крупными ассигнациями.
Самонадеянность, бахвальство и вера в собственную непогрешимость переполняли Карла. Но они же его и подвели. Он совершил ошибку. Бедняга переусердствовал с горячительным, перебрал абсента, и конечно поплатился за это. Когда публика наконец-то разошлась, Карл тоже попытался нанять экипаж и уехать в гостиницу, где он остановился. Однако у него ничего не получилось, улицы были пусты, все экипажи разъехались, увозя гостей сеанса по домам. Даже самого завалящего фиакра невозможно было найти. Карл остался один, и в результате решил пойти до гостиницы пешком. И это была его вторая ошибка. Ведь пока он продвигался, чеканя шаг, абсент в его желудке только набирал силу. В итоге Карл дошагался до того, что у него пошли круги перед глазами. Его развезло, и он не разбирая дороги, забрался чёрт знает куда, окончательно выбился из сил и свалился в какие-то кусты. Сон мгновенно сморил его.
Глава 7
Пробуждение Карла было не из лёгких. Во рту сушило, голова болела, а всё тело ныло. Он с трудом начал вспоминать, что случилось вчера. Дойдя до той точки воспоминаний, где он заблудился, Карл вдруг отчётливо услышал, что неподалёку кто-то плачет, а вернее сказать, печально всхлипывает. Карл невольно приподнялся на локтях и увидел, что чуть в сторонке за кустами на лавочке перед скромным гранитным памятником сидит девушка и тихо рыдает. Дальше взгляд Карла устремился на целую череду подобных памятников и обелисков, все они были разных форм и пропорций.
– Вот так-так… где это я очутился?… Куда это меня занесло?… Уж не на кладбище ли?… Хм, похоже, это правда,… да тут кругом могилки с лавочками и памятниками,… а кусты, в которых я лежу, это просто садик у склепа. Ох, и надо же мне было так опростоволоситься,… видать меня вчера хорошенько разморило. Впрочем, я узнаю это место,… это же кладбище Пер-Лашез… я здесь уже бывал, вот меня сюда и потянуло… точно-точно, это оно… - поняв, где он находится, пробубнил Карл, и перевёл взгляд опять на девушку.
– Хм, как странно,… а вот девушку такой красоты я, пожалуй, вижу впервые… ах, как же она хороша в своей печали… этот грустный рыдающий образ, чуть припухшие глаза, чудесный заплаканный носик, влажные ровные губы,… да она просто ангел, сошедший с полотен Рафаэля!… Невероятное очарование… быть может я смогу ей хоть чем-то помочь, утешить бедняжку… надо немедля привести себя в порядок и подойти к ней… - залюбовавшись девушкой, решил Карл и моментально поднялся на ноги. Тут же отряхнулся, взбодрился, почувствовал приток свежих сил, и остатки вчерашнего излияния, которые ещё в нём задержались, вмиг улетучились. Он сделался абсолютно трезв. Лёгкими движениями Карл поправил причёску и разгладил складки примятого сюртука. Вроде получился непринуждённый вид, как раз удобный для посещения кладбищ. Немного жеманясь, он подошёл к девушке, чуть кашлянул в кулачок и деликатно спросил.
– Позвольте осведомиться, сударыня,… быть может, я могу вам чем-либо помочь?… - слегка вычурно произнёс он и как можно милее посмотрел на девушку. Она тоже взглянула на него.
– Ах, сударь, вы, верно, шутите,… как же вы сможете мне помочь, ведь я потеряла отца, его никто мне не вернёт,… он был моим единственным спасителем и проводником в этом большом и сложном мире. Моя матушка давно уже почила,… и вот совсем недавно ушёл и отец,… теперь они покоятся здесь вдвоём, а я прихожу их проведать, и нет мне спасения от горя. Теперь я совсем одна… и я так растеряна, так обескуражена, что не знаю, как дальше жить… - печально молвила девушка, и вновь заплакала, отчего даже Карл с его циничной натурой, тоже загрустил.
– Ах, моё милое дитя,… вы так молоды и прекрасны,… и вам обязательно нужен кто-то, чтоб помог вам справиться с вашими делами!… Поверьте, я невольно стал свидетелем вашего горя,… само проведение привело меня сюда!… Я даже сам не ожидал, что окажусь здесь!… И вот надо же, я встречаю вас, одинокую, беззащитную, юную!… Да я всей душой на вашей стороне!… Готов встать грудью за вас!… Готов хоть где и перед кем представлять ваши интересы и защищать вас!… Можете полностью положиться на меня!… Я не посмею ни в чём вас разочаровать и обмануть!… Располагайте мной, я весь ваш!… - действительно искренне, и вдохновенно, предложил он себя едва знакомой девушке, которую так внезапно полюбил всем сердцем, всем своим естеством.
Да-да, нет сомнений, Карл полностью погрузился в это состояние. И что уж тут поделать, ведь XIX век, это не только век спиритизма, но и век романтизма, и куда ж в такой век без любви, без женщин, без романтики. Вот и с Карлом случилось что-то неимоверное, он никогда в жизни не испытывал ни к кому таких чувств, хотя конечно у него были кое-какие интрижки, но такого как сейчас с ним, не происходило ни разу. Теперь же это было нечто такое, отчего душа рвалась ввысь, к небесам. Восторг нежных чувств переполнял Карла. Он был готов боготворить эту девушку, валяться у неё в ногах, просить о пощаде, лишь бы она не отвергла его предложения. А она и не отвергла, а только тихо спросила.
– Скажите, а как вас зовут?… Ведь если вы берётесь мне помогать, то я должна хоть как-то к вам обращаться… - всего одну фразу робко произнесла девушка, а для Карла это прозвучало, как сигнал фанфар, будто кто ударил в литавры. Ему уже казалось, что она даёт согласие на брак, обещает быть его женой, и любить его всю жизнь. Он услышал в её словах и свадебный марш, и имена их будущих детей, и увидел десятки счастливых лет проведённых вместе. Его грёзы были бесконечны. Однако вслух, он, еле сдерживая ликование, скромно произнес.
– Меня зовут Карл Вульф,… и взамен мне хотелось бы услышать ваше имя… - нелепо улыбаясь, спросил он.
– Ах, какое королевское у вас имя — Карл,… а я всего лишь Клотильда Бове… и я очень рада, что в вашем лице найду себе друга,… думаю, мои родители, будь они живы, поддержали бы меня… - вновь переведя свой взор на памятник, тихо отозвалась девушка. И тут случилось именно то, после чего Карл и сделался настоящим медиумом. Едва он тоже перевёл взгляд на памятник, где были выбиты имена родителей Клотильды, как в его голове отчётливо прозвучал мужской голос.
– Ну что же, молодой человек, пожалуй, мы одобряем вашу кандидатуру на временного опекуна нашей дочери!… Похоже, в вашем мозгу злых умыслов нет,… к тому же вы позиционируете себя как опытный спиритуалист, а это нам пригодится… - с явным ироническим подтекстом была сказана эта фраза. Отчего теперь уже Карл был готов разрыдаться, как девчонка.
– А-а-а-а-а!… Что это такое!?… - мигом всполошился он, – ты слышала!? Сейчас здесь кто-то говорил!… - моментально перейдя на просто дружеское «ты», весьма испуганно вскликнул он, и всем телом потянулся к Клотильде.
– Нет, я ничего не слышала,… быть может, тебе показалось!?… Хотя вряд ли, вон как ты весь напугался!… А что говорили!?… - вмиг насторожившись, и тоже перейдя на дружеское «ты», спросила Клотильда.
– Мужской голос чуть с хрипотцой сказал, что, мол, они одобряют мою кандидатуру тебе в опекуны!… Представляешь, какое дело!… Честно говоря, я зарабатываю тем, что провожу сеансы спиритизма,… но по-настоящему я никогда не слышал никаких голосов!… А тут я искренне захотел тебе помочь, и вдруг этот хриплый голос!… - всё ещё находясь под впечатлением, протараторил Карл.
– Так это голос моего отца,… он так и говорил, чуть с хрипотцой,… он ещё в детстве переболел ангиной, и потом это сказалось на его голосе!… Ну а ты сейчас видимо пробудил его своим порывом, вот он и отозвался!… Ну, надо же,… я, сколько ни старалась, всё просила, молила, папа ответь, но он молчал!… А тут вдруг ты ему попался, спиритуалист, и наконец-то он заговорил!… Ой, а спроси у него, как там мама!?… Всё ли у них хорошо!?… - мгновенно поняв, в чём тут дело, и из-за чего всё происходит, запросила Клотильда.
– Ну, я даже не знаю, как это сделать,… ведь я действительно никогда не говорил с усопшими,… и тут надо же, такое дело… - чуть смущённо засомневался Карл, но голос в его голове тут же ответил.
– Не тушуйся,… лучше передай Кло, что у нас всё хорошо,… пусть не беспокоится, мама дождалась меня, теперь мы вместе. И добавь, что Кло в любой момент может через тебя поговорить с нами,… вы только сюда, к нам, на кладбище приходите,… и ещё передай прямо сейчас при мне, скажи, что ключик от банковской ячейки спрятан в шкатулке под камином в тайнике,… помоги ей найти его. Там в ячейке хранится много золотых луидоров, вам на всю жизнь хватит,… я специально собирал их для Кло, на подарок,… но не успел отдать, умер, сердце подвело… - закончил своё признание голос отца, и Карл сразу обратился к Клотильде.
– Отец сказал, чтоб ты не беспокоилась за них,… мама дождалась его, они теперь вместе, и мы с тобой можем в любой момент поговорить с ними, стоит только прийти сюда!… А ещё он велел передать тебе, что ключик от банковской ячейки лежит в шкатулке под камином, в тайнике,… это тебе от него подарок, там хватит на всю жизнь,… а ещё он назвал тебя ласково, Кло… - вновь чуть смущённо подметил Карл.
– Ха-ха,… как я рада, ведь это точно мой любимый папочка,… это только он и мама меня так ласково называли, ещё с самого детства — малышка Кло!… Ах, какое счастье, что они с мамой теперь вместе!… Он так переживал, когда её не стало,… плакал, убивался, что не смог её сберечь,… они очень любили друг друга,… и вот теперь они там воссоединились,… как же хорошо!… - услышав добрые вести, возрадовалась Клотильда, отчего и Карл повеселел.
– Ну, вот видишь, как всё удачно сложилось,… мы с тобой только встретились, а у нас уже столько всего общего,… это воистину проведенье!… Ну, уж теперь я точно от тебя никуда не денусь,… не отступлюсь, не брошу, не предам!… Клянусь тебе, вот прямо сейчас, здесь, перед лицом твоих родителей, что вечно буду тебя любить и никогда не оставлю одну!… Отныне и навеки я твой!… Ах, моя милая-милая Кло,… уж прости меня, но можно я с этой минуты только так и буду тебя называть!?… - испытывая невероятный подъём чувств, умилённо спросил Карл, и тут же получил положительный ответ.
– Конечно можно,… тем более что тебе сам отец об этом сказал,… значит, доверяет,… и с этого дня мы будем вместе навсегда!… Я полностью полагаюсь на тебя, мне с тобой так спокойно, так уютно, что я уже не сомневаюсь, наша любовь будет взаимной и бесконечной, мой милый Карл… - тоже искренне, и совершенно не скрывая вдруг нахлынувших на неё нежных чувств, заверила Карла Клотильда, и они тут же обнялись в порыве обоюдной страсти. Тепло их сердец слилось воедино, и им сразу стало ясно, что их чувства откровенны, а союз обречён на вечную любовь. И, разумеется, тут же в голове у Карла раздался голос отца Клотильды; он одобрил их отношения, передал светлый привет от матушки и велел им немедля идти домой, проверить на месте ли заветный ключик от банковской ячейки. При жизни отец Кло был ответственным финансистом в одной весьма серьёзной фирме, и привык к тому, что денежки любят порядок и счёт.
Правда у него было ещё и отменное чувство юмора, а потому он на прощанье слегка пожурил ребят и оптимистично проводил их до ворот. Карл и Клотильда покинули кладбище в отличном настроении, с улыбками на лицах. Сторож на выходе даже изумился их такому сияющему виду, ведь преимущественно с кладбища уходят в трауре и печали, а тут такой подъём эмоций. Можно было подумать, что ребята возвращались из какого-нибудь весёлого кабаре, а не из цитадели усопших. Ну а по приходу домой они, конечно же, сразу обнаружили под камином в тайнике шкатулку с заветным ключиком. Но Карл спешить не стал, и ключика не забрал, а наоборот, взял да выгреб из своих карманов все заработанные им золотые луидоры и ассигнации, да пересыпал их в шкатулку.
– Дорогая моя Клотильда, милая моя Кло, моя будущая жена и хранительница домашнего очага, я не хочу, чтоб у нас когда-либо возникали разногласия из-за денег,… так что с этого момента все мои доходы и капиталы, твои!… Располагай ими, как хочешь, ведь и я весь твой, забирай меня скорей… - легко и просто решив семейный финансовый вопрос, возликовал Карл и опять нежно обнял Клотильду. Но только теперь они конечно поцеловались. И их поцелуй был действительно сказочным, волшебным, наполненным счастьем и любовью.
Ну а дальше уже нетрудно догадаться что произошло, разумеется, была и свадьба, и радость, и веселье, и ещё много всего хорошего. Вот только свадьба прошла слегка необычно. Венчались молодожёны в храме прямо при кладбище, это чтоб родители Кло могли незримо присутствовать на этой приятной церемонии. И естественно Карл с ними переговаривался, притом с каждым разом всё лучше и лучше. Эфирная связь с родителями Кло крепчала день ото дня, и вскоре вышла за пределы кладбища, иначе говоря, они могли теперь общаться уже везде, в любой точке, где им только вздумается. Таким образом, Карл и сделался самым настоящим, реальным медиумом. Впрочем, это уже совсем иная история и о ней, возможно, будет когда-нибудь рассказано.
Кстати, Клотильда отнеслась к занятиям Карла спиритуализмом крайне доброжелательно. Даже начала помогать, а чуть погодя уже вовсю ассистировала ему на сеансах. Также стоит отметить, что отец Кло неоднократно выходил с ними на связь во время тех сеансов, и в качестве полноценного напарника участвовал при вызове душ почивших. В результате чего их общие выступления пользовались огромным успехом. Тысячи людей через них смогли поговорить со своими усопшими и наконец-то обрести душевное спокойствие.
При этом Карл и Кло так же помогали и малоимущим гражданам, сиротам, беднякам. Организовали попечительский совет, устроили несколько богаделен и приютов. Активно тратили средства и доходы от своих выступлений на полезные и нужные дела. Праздности не терпели, работали дённо и нощно. Одним словом Карл нашёл правильное применение своим способностям. Так они и пошли по жизни, не зная ни горя, ни беды. Трудились по совести, делились по справедливости, а оттого были счастливы и здоровы, чего и вам всем желаю. Спешите творить добро, и вам воздастся за труды ваши благие…
Конец
Igorshipskih@mail.ru Автор: Шиповских Игорь.