Бомбоубе;жище — защитное сооружение, объект гражданской обороны, предназначалось для защиты укрываемых от фугасного и осколочного действия авиабомб и снарядов, обломков разрушенных зданий и отравляющего действия ядовитых газов. По последнему признаку является прямым наследником газоубежищ, строившихся в 1920-е — первой половине 1930-х гг. Строились с 1930-х по 1940-е годы и впоследствии многие перепрофилировались под убежища от ядерного оружия. (Из Википедии)
Всю дорогу на объект я озирался назад, опасаясь погони. Заметив это то же стал делать и Док. Лишь Академик сохранял олимпийское спокойствие и посмеивался над нами. На мое замечание о железных нервах некоторых представителей старой советской науки он лишь усмехнулся и сказал, что я отстал от жизни.
- Не забывайте, Николай Иванович, что я, как говорят в одном южном городе, таки доктор технических наук. И потому привык полагаться на достоверные факты. Вот почему перед нашим уходом я активировал маленькую светодиодную систему сигнализации в своей квартире. Она имеет выход на мой телефон. В случае открытия двери туда поступит сигнал. А поскольку его не было, то нам не стоит нервничать.
Я мысленно подивился предусмотрительности старого ученого. Что и говорить: старая школа! Да и не успели бы «эфэсбэшники» за неполные половину часа отследить мои знакомства и последующие перемещения. К счастья длинных пробок на дороге не было и еще через полчаса мы въехали в знакомый лесок. Будка с полосатым шлагбаумом была на месте, но стояла пустой. Не было и запрещающего знака на обочине. Зато впереди красовался огромный плакат со знакомой уже русалкой, уведомляющий о приближении к объекту современной культуры под названием «Голубая лагуна». Хорошо еще, что хозяева этого заведения не установили здесь пост охраны из тех же «ягуровцев», представителя которого мне пришлось учить хорошим манерам.
Вопреки моим ожиданиям наша «Волга» свернула на малозаметную лесную дорогу, уходившую влево. Проехав по ней с полкилометра, мы очутились у другого заброшенного домика бывшей охраны: тоже пустого с выбитыми окнами. Кузнецов аккуратно поставил автомобиль за это строение так, чтобы он был незаметен с дороги. Затем открыл водительскую дверцу.
- Вперед, друзья! Заре навстречу! – весело позвал он нас и первым вошел в дом.
- А чего Вы такой веселый, будто Нобелевскую премию получили? – едко осведомился я, старательно обходя встречающиеся местами подозрительные коричневые кучки.
- Ну премию эту я действительно чуть было не получил, но именно, что чуть было – ответил он. А фекалий мой друг не опасайтесь. Они здесь с целью маскировки.
- Тоже Ваши сотрудники маскировали? – сердито проворчал я, перескакивая очередной бугорок на бетонном полу.
- А вы – ехидный субъект - засмеялся Кузнецов. Нет, это отдыхающая молодежь постаралась. Там – он кивнул в сторону выбитого окна – за деревьями – лесное озеро. Вот они и повадились туда ходить, когда пост убрали. Вода там и впрямь чистая, была. Ну вот. А поскольку отхожих мест тут не предусмотрено… .
За этой экскурсией мы подошли к вмонтированному в стену шкафу без одной дверцы. Вторая, выломанная наполовину, болталась на одной петле. Академик присел и пошарил рукой в нижнем углу развороченной мебели: кажется нажал какую-то кнопку. Раздался негромкий щелчок, и стена вместе со шкафом отъехала в сторону и в стене образовалось довольно широкое четырехугольное отверстие. Включив фонарик, Иван Владимирович шагнул в этот проем. Мы с опаской последовали за ним.
- Не бойтесь, мин нет. В прямом и переносном смыслах – засмеялся Кузнецов. К счастью, тинейджеры сюда не заходили.
Тоннель оказался довольно длинным, и я поинтересовался у Академика зачем его выкопали.
- Для эвакуации персонала научного объекта в день Икс – ответил он. Точнее, основная часть сотрудников должна была эвакуироваться со двора, куда подавался транспорт. А этот путь создан для тех, кого эвакуировали отдельно, в первую очередь. Площадку и пропускного пункта видели?
Я вспомнил широкий бетонный квадрат, покрытый трещинами, сквозь которые пробивалась трава.
- Туда что, автобусы заезжали?
- Туда, молодой человек садился вертолет – вздохнул Кузнецов. А он должен был доставить нас в… одно безопасное место.
Я мысленно усмехнулся. Сколько лет прошло. Рухнула великая империя, а человек, создавший «Куб», сохраняет государственную тайну давно исчезнувшего государства.
Тем временем, спустившись по ступенькам вниз, Академик, опустил какой-то рубильник на стене и тоннель озарился желто-зеленым светом. Вдоль стен у свода подземного коридора были установлены мощные лампы, закрытые сетчатыми колпаками. Я оглядел подземелье. Капитальное сооружение из бетона, ничего не скажешь. Умели в Союзе строить то, что служило интересам военного ведомства. До половины бюджета «вбухивали» тогда в оборону, но благодаря этому Россия до сих пор жива, а не осталась лишь географическим понятием на карте мира, разделенной мировой олигархией. Сегодня «либерасты» долдонят о сокращении и без того невеликого по сравнению с советским, бюджета Российской Федерации. И находятся легковерные дурачки всерьез полагающие, что государству на эти деньги следует развивать социальную сферу. Только они забывают при этом слова великого полководца не такого уж и далекого прошлого – Наполеона Бонапарта, утверждавшего, что народ, не желающий кормить свою армию, обязательно будет кормить чужую. А новые колонизаторы из НАТО едва ли озаботятся проблемами социальной сферы бывших россиян.
Тоннель ведущий в бомбоубежище оказался не слишком протяженным и через полчаса мы подошли к железной двери. Шедший впереди Кузнецов, поднял защитную крышку, расположенную слева от двери. Под крышкой находился маленький пульт с кнопками, напоминающий цифровую клавиатуру набора номеров на стационарных телефонах. Раздался монотонный гул электрического двигателя, и тяжелая бронированная дверь легко отъехала в сторону, освобождая нам проход в само бомбоубежище.
Я ожидал увидеть колоссальное сооружение с многочисленными отсеками и приборами. Вместо этого нашему взору предстала действительно большая, но при этом совершенно пустая комната. Правда по обе стороны от нее имелись двери в другие помещения.
- Следуйте за мной – позвал нас Академик и мы вошли в еще одну комнату, расположенную справа. Это тоже весьма немаленькое помещение оказалось обставленным различными аппаратами и приборами. Один поворот настенного рубильника и все это техническое совершенство загудело и замигало цветными лампочками и датчиками. Кузнецов повернулся ко мне.
- Николай Иванович, пока мы с товарищем Докучаевым поработаем с машиной, Вы подберите себе что-нибудь подходящее из одежды и снаряжения. Он кивнул на вмонтированные в стену шкафы. Ориентируйтесь на 41-ый год, но, как я Вам уже говорил, возможны варианты. И, пожалуйста, поторопитесь. Подготовка машины не займет много времени, а диспетчер на энергопункте быстро заметит резкое увеличение расхода энергии. Как бы нас не стали искать.
Я открыл дверцу первого шкафа. Там висела одежда. С продольной поперечины свисали штатские плащи, костюмы, рубашки, галстуки. На полках стояли шляпы и кепи. Внизу виднелась обувь разных моделей. Второй шкаф тоже оказался платяным и обувным одновременно. Но на этот раз в нем хранилась военная форма различных армий. На первый взгляд 19-20 веков, преимущественно русская. Третий шкаф являлся настоящим арсеналом, в котором имелись образцы легкого стрелкового оружия того же периода времени. Все оружие хранилось как на консервации. Я открыл один из ящиков с надписью «Пистолеты и револьверы». Не теряя времени, выбрал привычный уже ТТ и немецкий «П-38», известный как офицерский «Вальтер». Нашел ящики с патронами и набил по 2 обоймы. Несколько пачек положил в солдатский «сидор», лежавший в углу. Добавил четыре гранаты-«лимонки». Нож у меня свой, заслуженный. Бывшие сослуживцы подарили. Добавил в мешок флягу с водой и масленку. Оружие любит ласку – чистку да смазку. Пожалуй хватит. Больше носить будет тяжело. Автомат мне ни к чему, так как я решил одеться в штатское платье. Иди знай куда меня занесет эта машина, а чужая форма сразу же бросается в глаза.
В четвертом шкафу хранились продукты. Выбрал сухари, сало, рафинад, четыре банки «тушенки», покрытых густым слоем жира. Прибавил пару плиток шоколада. Что интересно, что упакованы они были вручную в картонные коробки без надписей. Так, не забыть бы спички, моток веревки и еще кое-что из мелочей. От этих мыслей меня отвлек голос Дока:
- Николай, полезай в камеру.
Мой приятель уже восседал за огромным монитором и что-то быстро набирал, то и дело бросая быстрые взгляды на установленные вокруг монитора датчики. Так, а где их камера? В прошлый раз она напоминала лифт. Ага, вот что-то похожее в углу виднеется. Шагнул туда и дверь камеры приветливо открылась настежь. Внутри никого. А я так надеялся на «проводницу»! Может в последний момент материализуется?
- Николай Иванович, — это уже Академик обо мне вспомнил, возьмите вот это и протянул мне знакомый уже серебристый цилиндр. Постарайтесь вручить его лично Берии, но там уж действуйте по обстоятельствам. Он аналогичен предыдущему контейнеру и тоже снабжен системой самоуничтожения при нарушении порядка открывания, но лучше, чтобы он не попал к врагу. Материалы там подобраны по всему, что может заинтересовать наших.
Внезапно раздался звук тревожной сирены и над дверью замигала красная лампа.
- Похоже нас все же вычислили, - крикнул Кузнецов. Все, Николай Иванович, через несколько минут они окажутся у двери. Открыть ее им сразу не удастся. Академик злорадно усмехнулся. Но и медлить Вам нельзя. Счастливо Вам и ….» Он не успел договорить, когда грохнул взрыв и бронированная дверь, задрожав стала отходить от стены. Последнее, что я увидел в клубах дыма и пыли был Академик, который навалился на пульт управления всей грудью. Камеру окутал густой зеленый туман, и я пол ушел у меня из-под ног. В голове мелькнула шальная мысль: «Поехали!»