ОСЕННИЕ РОЗЫ — ПРЕЛЕСТНЫЕ, ГРУСТНЫЕ РОЗЫ
Дипломный спектакль студентов 4-го курса СГИИ, театральный факультет: А. П. Чехов «Дядя Ваня» (25.05.2022).
Режиссер-педагог – художественный руководитель курса, заслуженный работник культуры РФ, профессор Е. В. Бубнова.
Дядя Ваня (Андрей Андреев), со слезами на глазах узнав в Соне (Яна Игнатенко) любящий взгляд покойной сестры, произносит загадочные слова: «Ах, если бы она знала!» Соня обеспокоенно теребит его: «Что? Дядя, что знала?», однако Войницкий быстро уходит, вопрос по-чеховски растворяется.
Нам почти ничего не известно о прошлом героев, но когда в финале мы слышим Сонины слова: «Ты не знал в своей жизни радостей», сомнения не возникают — вся сознательная жизнь Ивана Петровича прошла в трудах ради милой племянницы и величия Серебрякова (Виктор Петраковский). Ещё не объявлен «план спасения», ещё не рухнул призрак спокойного будущего, но что-то так потрясло дядю Ваню, что он места себе не находит.
Узел противоречивых чувств душит его. Сестра отдала свою молодость ничтожеству, её любовь оказалась для Серебрякова чем-то проходным: во вдовцах он не засиделся и вскоре вероломно женился. Соня в обиде, она не разговаривает с Еленой (Мария Бабина), которая стала вроде врага семьи. А дядя Ваня вдруг потерял голову! И по кому? По женщине, которая в 17 лет не произвела на него никакого впечатления! Почему? Да наверняка красота пустой девушки в сердце не задержалась, или убеждения из-за разницы в возрасте пресекали любовные иллюзии на корню. И только когда Елена стала женой профессора (акт вполне расчётливый и разумный), он вдруг разглядел в ней не просто красивую женщину, но объект тайной для себя самого мечты, которая вдруг увлекла. Дядя Ваня не просто бредит обладанием — он хотел бы видеть Елену своей женой!
Мы понимаем, что стать её мужем — нелепая фантазия из той же серии, что и стать Шопенгауэром, Достоевским. Любовь молнией поразила дядю Ваню — ему уже не оправиться. Прекрасный мотив «Серенады» Шуберта пленил его душу, отныне эта музыка не отпускает, томит и даже подводит к самоубийству. Недоступное счастье вдруг обрело содержание, форма которого невозможна: Елена не знает, что делать со страстью Войницкого — она не любит его. Однако нельзя не видеть, что эта страсть льстит, питает её, делает сильнее, будит, невольно заставляя искать объект любви. Со страхом она убеждается, что увлеклась по-настоящему: Астров (Алексей Ефимов) — мужчина в самой поре. Он интересен, приятен во всех отношениях. Его врождённую интеллигентность даже походный плащ и сапоги не тушуют: перед нами воспитанный, обаятельный человек в костюме и галстуке.
Астров роскошной женщиной околдован, но памяти не теряет. Он очаровывает со вкусом и не спеша, мгновенно оценивая расстановку сил, не выходя из правил игры. Астров — старый воробей, как сам про себя говорит, ему чужды иллюзии. Картину вырождения природы уезда он легко проецирует на возможные отношения с Еленой, предлагая извлечь из распутства среди поэтической природы хоть какую-то человеческую радость. И лишь отъезд спасает Елену. Иначе, кто знает, может, ей тоже, как дяде Ване, вскоре потребовалась бы баночка морфия.
Елена сбегает вовремя. Мужчины остаются, и остаются товарищами: женщина не перебегает им дорогу. У дяди Вани нет ревности к Астрову, он принимает, что ему от более удачливого соперника — кукиш. Довольно гуманное друг к другу и мудрое отношение к ситуации. Серебряков для дяди Вани — вроде громоотвода от Астрова. Однако поражение было страшным. Дядя Ваня всего себя вложил в эту страсть, но даже не всколыхнул сердце любимой женщины. «Зачем я стар? Зачем она меня не понимает?» Теперь с этим придётся жить, быть может, долгих тринадцать лет...
Астров же окунётся в работу, в лесопосадки. Может, долгими зимними вечерами вспомнит о Соне: не всякая женщина признается мужчине в любви; ни один мужчина такого никогда не забудет. Не исключено, что зерно прорастёт. Ведь некрасивость Сони лишь в её фантазиях. Стоит Соню нарядить в столичные туалеты, сделать причёску, надеть украшения покойной матери, лишь намекнуть на взаимность, и она тоже будет неотразима.
Сколько бы ни говорил Астров, что он никого не любит, ничего не чувствует и ничего не ждёт — спектакль щедро пропитан «пятью пудами» самой разной любви: страстной и нежной, падающей в яму и летящей к звёздам.
Верой, надеждой, любовью постановка волнует, окрыляет и запоминается навсегда. Именно благодаря этой многоликой любви мы не только глубоко сопереживаем происходящему на сцене, но вместе надеемся на лучшее, на чудо поэзии жизни, на дарованное всем страдающим и уставшим небо в алмазах.