В саду у тети Зои было три абрикосовых дерева. Два росли вдоль забора и назывались "дички", а третье стояло в глубине сада и дразнилось большими, желтеющими на солнце плодами.
Те, что возле забора, всегда нас привлекали. Тем более и ветки со спелыми плодами свисали наружу как бы говоря:"ну, съешь меня". Мы и ели, тайком, оглядываясь и перешёптываясь. Хотя чего оглядывались и таились непонятно. Тётя Зоя никогда не запрещала есть то, что росло за забором. Она всегда говорила:
- Бог не любит жадных. Если он вырастил в моем саду абрикосину, а ветви пустил за забор, то это для того, чтобы путники могли утолить голод.
Для нас, десятилетних оболтусов, бегающих по селу сверкая пятками, такие речи были диковинкой. Какой там Бог, если и за абрикосиной, и за грушей, и за шелковицей ухаживала тётя Зоя. А путники, ну какие тут путники, кроме нас, да приезжих дачников.
Вот дачников мы не любили. Жадные они были и сердитые. За ягодку малины, растущую, кстати, за забором, готовы голову оторвать. А к бабе Зое за "дичками" ходили. Да так нагло, не то, что мы, в карманы напихаем, те прямо с ведрами.
А тётя Зоя сама простота, стоит на крыльце и приговаривает:
- Берите, берите, из дичек самое вкусное варенье.
Мы тогда злились на нее. А чего она им наши абрикосы раздаёт. Однажды даже набрались смелости и после того, как толстая дачница довольная своей наглостью, тащила ведро абрикосов, пришли к тёте Зое.
- Эта тётка грозилась на нас свою псину спустить из-за того, что мы у неё ягодку малины сорвали. А вы её абрикосами кормите, - обиженно говорили мы.
Тётя Зоя засмеялась и, обняв нас за плечи, легонько толкнула в сторону беседки, приглашая зайти. Нас долго уговаривать не надо было. Мы в два прыжка оказались в беседке и в предвкушении ждали. У тёти Зои были не только самые вкусные абрикосы, но она ещё пекла самое вкусное печенье с абрикосовой косточкой и варила самое вкусное абрикосовое варенье.
- То, что эта женщина такая злая и не даёт лакомиться тем, что Бог предназначил для путников,
плохо. Плохо для самой неё прежде всего. Жадные сами от своей жадности и страдают, - говорила тётя Зоя, разливая нам душистый чай, который тоже был самым вкусным. - А меня бабушка всегда учила, чтобы я делилась плодами земли. Это как бы десятина, которую ты в благодарность отдаешь Богу за его милость к тебе. Она всегда щедрой рукой отсыпала и картошки, и огурцов, и яблок, и абрикос. У неё в саду росла только одна абрикосина, но и её хватало, чтобы накормить путников, нам, детям, наесться от пуза, и на зиму заготовить варенья. Соседи всегда удивлялись, что у бабушки даже в плохой год урожай. Говорили:
- Ты, Галя, наверно заговоры знаешь. Колдуешь небось по ночам, оттого у тебя всё и прёт, как на дрожжах.
А она только улыбалась и отвечала:
- Щедрому щедро даётся.
Все её странной считали, а некоторые блаженной за глаза называли. Но не было в ней никакой странности. Просто добрая она была и щедрая.
Мы пили ароматный чай, ели рассыпчатое печенье, сверху которого была абрикосовая косточка, и абсолютно не понимали тогда этих речей. Какая доброта, какая щедрость, если в нашем детском мире всё должно быть по справедливости. Вот тётя Зоя добрая, ей и должно по доброте даваться. А толстая дачница злая, она абрикосов не заслуживает.
- Погодите, сейчас я вам абрикосовых косточек в кулек насыплю. Прошлогодние остались, а скоро новый урожай будет, - говорила она, вынося нам бумажный кулек.
Абрикосовые косточки мы любили. Они напоминали миндаль, которого в наших краях не было.
А когда надо было колоть абрикосовые косточки, то мы вызвались помочь. Ведь быть добрым и помогать, это тоже считается щедростью.
И вот стою я сейчас напротив бывшего дома тёти Зои, смотрю на высокий забор, за котором ничего не видно и вспоминаю своё беззаботное детство и немудреную науку тёти Зои. Щедрая она была, оттого и абрикосы у неё ломились от плодов. Да и в жизни её принципы оказалось очень легко применять. Ведь чем больше отдаешь, тем больше получаешь, это закон.
И закон этот древний, как сама Земля.
А абрикосины вдоль дороги всё же не хватает. Сейчас бы поднять с земли жёлтый плод, обтереть об штанину, утолить голод с дороги, а косточку положить в карман. Эх, и что ж мы сейчас такие высокие заборы строим! Не то, что путникам, самим света белого не видно.