Глава XVI
Пробуждение было стремительным, вылезли из ящиков одновременно все трое, четвёртый не шелохнулся. Великий магистр чуть не загремел обратно, поскольку поскользнулся на ком-то лежащем прямо под ногами. Это был славный рыцарь Генрих де Оне без сознания и в одной ночной рубашке, в руке он сжимал флакончик.
Значит, это он оживил Магистра там, в морге. И главное вовремя! «Пожалуй, я ему обязан жизнью, но что здесь происходит, почему он в таком виде!» – размышлял Великий магистр, спускаясь со спутниками в жилые помещения.
Слуги не ждали возвращения хозяина, и поэтому со всех ног кинулись выполнять приказания. Всё тело болело, и вызванный капитан стражи не только докладывал о служебных событиях, но и обработал рану на голове и перевязал её, смазал магрибским жиром синяки (свинец и жир джейрана). А также вызвал шесть арабских невольниц, которые своими цепкими и гибкими пальчиками делали превосходные массажи, предварительно обтирая тело горячими влажными полотенцами - на бани не было времени. Нужно срочно вызывать Баффомета, ночь коротка, а Бикен всё ещё лежала там, где живым находиться не положено, без замены.
- Капитан Сарр Варрок, нет ли у вас на примете девушки лет двадцати трёх с выдающимися данными, которая пошла бы к нам в услужение, лучше сирота?
Выдающимися данными в то время считались - чем толще, тем лучше, инквизиция изменит моду только через двести лет. И хотя гигант Сарр Варрок, к своему стыду, вообще не интересовался женщинами, у него была на примете одна.
- Служанка, сир! В башмаках так вам по плечо.
- Великолепно. Срочно в замок, чем быстрее, тем лучше. Часа вам хватит?
- Более чем, - великан раскланялся и быстрым шагом двинулся исполнять приказание. Хотя спешить было некуда, служанка, ухаживающая за мулами купца-дровоторговца, жила напротив ворот и была молодой мавританкой двадцати шести лет и стольких же пудов весом.
Вызывать Баффомета было целым искусством, всё действие сопровождалось ритуалом, в котором участвовало человек семьсот, времени же на сборы не было.
В пентхаус внесли треногу, на которой в походе грели котлы с пищей. Чудесную голову, по секрету от слуг, доставили в обычном холщовом мешке. Помощниками были только два брата рыцаря-путешественника. Буднично начертил Магистр все двенадцать кабалистических знаков, обозначил стихии. Под блюдом с двенадцатью дырками, через которые проникали ароматические дымы для вдыхания головы, развели дымокур, в который положили знаменитые индийские и гиперборейские травы, крошеные сухие грибы «нуфф», собранные в стране наивных варягов, в болотах реки Нуфа. Обезопасили себя доброй кружкой прецепторского вина магистерского приготовления. И начали действие. Братья стучали в барабан и играли на флейте.
В поисках крови не заморачивались, просто вскрыли у лежащего в ударе рыцаря Генриха де Оне вену, сцедили целую кружку. Ритмичная заунывная мелодия и безостановочное бормотание заклинания Магистром быстро обрубило реальность и ввело в транс присутствующих. Жаку де Моле стоило больших усилий, чтобы не сбиться в порядке прочтения молитв и заклинаний. Наконец, когда стало активней дымить и барабанные удары слились в один гул, голова поморщилась.
В центре пятиконечной звезды сверкнула световая пирамида, и из неё шагнула громадная трёхметровая быконогая фигура с человеческим торсом и вытянутым человеколосиным лицом, она схватила одной рукой Магистра за горло и легко вдавила его в потолок.
- Я устал повторять, что меня никто не должен видеть!
Всё стихло, рыцари не били в барабан и не дудели на флейте. Они замерли, открыв рот.
Только теперь до Магистра дошёл ужас его положения. Внизу подал признаки жизни рыцарь Генрих де Оне, подтверждая леденящую догадку, что вино подменное!
- Но, мой господин, – взмолился в последней надежде Великий магистр Великого ордена, - крайняя нужда видеть вас.- Необычайно длинная ладонь из четырёх пальцев мертво сжала горло Магистра, прошипевшего последним усилием воли: - Я всё улажу.
Он брыкнулся на пол, живо на четвереньках подполз к Писанию и начал быстро читать в тишине, выкрикивая собственно заклинание. Волосатое существо постояло, поглядело, качаясь на своих искривлённых ногах, и шагнуло копытом в центр звезды.
Там оно стало шаром, из которого вдруг вылез бесконечный Белый червь и влез в ноздрю рыжей головы. Она чихнула.
- Будьте здоровы, Ваша Невыразимость, - подполз к голове Магистр, одновременно показав рыцарям, чтобы продолжали играть.
- Где я? Что это значит? – подала голос голова.
- В доме звезды, Ваша Невыразимость, в доме звезды.
- Я вижу другое. Чердак и загаженный голубями насест. Вы хотите моего насморка?
- Ни в коем случае. Ни в коем случае.
- Говорите, не тяните время.
- Надо забрать тело.
- Как, а если его уже заметили?
- Нет, она живая, живое они не тронут.
- Но они запомнят.
- Мы заменим, я уже всё устроил. - Он подал знак барабанщику, чтобы тот привёл приготовленную капитаном девушку.
- Имейте в виду, время истекает. Я не знаю, какую вы ведёте игру? С ним шутить нельзя.
- Я знаю, я чувствую за собой слежку, но прошу вас успокоиться, - шептал на ухо голове Магистр. - Свидетелей нет, я аккуратен, и моих планов никто не знает. Все присутствующие не доживут до утра.
- Зачем вам эта женщина?
- Она знает, где камень.
- Не могли всё решить на месте?
- Там у меня связаны руки.
- Глупости, она вам нужна для другого.
- Мне стыдно признаться, но мы уже заменили её на месте, а двое не могут находиться в одном времени.
- Как! – зарычала голова. – Как вы посмели без моего ведома, и вообще без меня, что-то делать с живым материалом? Вы обнаглели, жалкие живые людишки, возомнили себя равными мне. Вам конец!
Белая пенная слюна потекла из уголков рта головы, она перешла на крик ультрафиолетовой частоты, фразы стали казаться неразборчивыми, и вдруг она произнесла: «Игао. Игао. Мбеде Игао. Зуд».
Магистр побледнел, он кинулся к голове, запнулся об пытающегося встать на ноги рыцаря де Оне и, чтобы удержаться, потянулся к каминной решётке, та, в свою очередь, почему-то стала валиться прямо на Баффомета, грозя неподъёмным весом раздавить предмет на восемь равных долей.
Жак де Моле, в последней надежде спасти хоть что-то, сделал движение ногой, которому позавидовал бы даже Пеле или Марадона.
Каминная решётка стала на место. А голова благополучно приземлилась прямо в руки согнувшейся в приветственном поклоне девушки – погонщицы мулов.
Магистр подскочил к ней, выхватил голову, водрузил на место и продолжил читать заклинание.
Наконец Баффомет очнулся.
- Что-то у меня последнее время провалы в памяти? Что я сейчас делал?
- Вы, сир, дали согласие на замену вот этой прелестной девушки.
Тут Магистр заметил, что служанка была черная как ночь, но было поздно уже что-то менять.
- И начали, Ваша Невыразимость, читать заклинание на перемещение.
- Приготовьте меч.
Магистр с последним словом заклятия должен был умертвить соискательницу, чтобы перед воротами предстала новая убиенная душа, которую тщетно звали из-за ворот, а тело Бикен вернулось обратно уже в пентхаус. Это была самая сложная операция в чёрной мессе, ею владел только Баффомет!
Важно было состояние куража, подобное которому испытывают артисты эстрады, манипулируя многотысячной аудиторией. Поэтому требовались многолюдные чёрные мессы. Барабан и одинокая флейта кураж не вызывали. Все начали по третьему разу, у Баффомета от напряжения почти вылезли глаза, девушка теряла сознание от обилия дыма и галлюцинаций им вызванных. Исполнители играли вразнобой, хорошенько надышавшись, а ночь за окнами пентхауса стала максимально чёрной и непроглядной перед первым движением рассвета. Всех выручил славный рыцарь де Оне. Он наконец очнулся и, застеснявшись своей небритости перед Магистром, увлечённо читающим молитвы и не обращавшим на него внимания, рванул на себя палантин. Тот упал, накрыв всех, вспыхнул от дымокура, девушка завизжала, прыгнув в сторону, и исчезла в проёме светящейся пирамиды.
Рассветная тишина была прервана громовым раскатом, и с криком влетела в комнату Бикен Кукашевна собственной персоной!
Измученная и разозлённая, она с удовольствием двинула в первую попавшуюся рожу своей не маленькой ручкой. Барабаном попала в музыканта с дудкой, и весь этот клубок из трёх мужчин и Бикен с визгом покатился по кабалистическим знакам, все опрокидывая и ломая.
Месса закончилась, блюдо с дырками и голова раскатились в разные углы пентхауса.
На таможенном посту Красный Яр второй раз за ночь взбесились собаки, что-то тёмное и зловещее трясло сетку ограждения, не подавая голоса. Подумали - приблудился лосёнок, а когда подошли и осветили фонариком покрытые инеем пролёты, отпрыгнули. Перед ними была голая чернокожая женщина…