Часть 3.
Семён, надеясь встретить знакомых, пошёл пешком с десятой станции Большого Фонтана до самой Аркадии. Летом пляж Аркадия - это с утра и до вечера гудящий Вавилон. Пожилые одесситы семьями сидели под навесами на топчанах, и обложившись кастрюльками с едой и фруктами, играли в карты, в шахматы или в нарды, обмениваясь новостями, и вели политические споры – будет атомная война с Америкой или нет, - читали газеты.
Дородные дамы в широкополых шляпах неторопливо беседовали, грея на солнышке намазанные чёрной грязью больные ноги, изредка выкрикивая имена своих внучат, играющих в песочке.
Молодёжь резалась в волейбол или тусовалась на подстилках, покуривая. Чуть выше стояли бары и бильярдные, откуда сквозь громкую музыку был слышен смех и споры разогретых мужиков. Вдоль берега курсировали белые катера и морские велосипеды.
По пляжу ходили фотографы с попугаем и обезьянкой, предлагая сфотографироваться туристам, которые заводили знакомства и романы друг с другом и с местными бонвиванами. И всё это горячее пляжное “блюдо” заливалось ярким солнечным светом, испаряя в атмосферу флюиды раскалённого марева. Вечером медленно остывающий берег зажигал огни, раскрывая двери баров и ресторанов; нарядная, неторопливо гуляющая публика источала эротическое томление, от которого Семён в своё время сбежал, как чёрт от ладана.
Устроившись, наконец, в гостинице “Лондонская”, Семён прошёлся по вечернему Приморскому бульвару, спустился в Стамбульский парк, всматриваясь в лица, и не встретив знакомых, прошёл в сквер Пале-Рояль и дальше – на Дерибасовскую, угол Ришельевской. Постояв там минут десять и поглазев на гуляющих нарядных девочек, он решил направиться в бар Гамбринус, выпить пива, как раньше...
И вдруг что-то словно толкнуло его – он оглянулся и увидел: она сидела напротив, в открытом кафе, за барьером из цветов в горшочках... Лариска!
Широко открыв глаза, она смотрела прямо на него, словно ожидая какой-то фокус в цирке. Семён, как под гипнозом, медленно подошёл к ней и застыл. Они смотрели друг другу в глаза, не мигая, как в детстве, когда играли в гляделки. Лариса, наконец , отвела взгляд, достала сигаретку из пачки на столике и показала рукой на кресло рядом:
- Таки сядешь, Семён?
Семён свалился в кресло с облегчением.
- Я тебя никогда не могла переглядеть,- улыбнулась Лариса, выпустив вверх струйку дыма.
- Ларка,.. Ларка,.. Ларка,- мотал головой Семён в восторге. – Это чудо. Я только подумал – и ты тут, как тут! Как в сказке! Почти двадцать лет... Могли и не узнать друг друга.
- Да уж, тебя - и не узнать... Мне?- она рассмеялась.
Пока Семён начал рассказывать о себе, поддавшись настойчивым требованиям Ларисы, им принесли вина и фруктов. Жизнь Семёна сложилась благополучно: он поступил в университет, на втором курсе женился и остался жить в столице после защиты диплома. Занимался любимой астрофизикой, закончил аспирантуру, стал кандидатом, а затем и доктором наук, профессором. Имя его известно среди специалистов. У него взрослая дочь. Он объездил полмира. На здоровье не жалуется. Словом, всё в порядке - “бэсэдэр”, как говорится.
Лариса слушала внимательно, потягивая вино из бокала, но тень грусти увидел Семён в её глазах сквозь дым сигаретки. И он позже понял в чём причина, когда Лариса стала рассказывать о своей жизни. Исподволь он рассматривал её: из девчушки с мальчишеской внешностью она превратилась в женщину, наделённую южной красотой.
Высокая, крепкая, длинноногая, с тонкими чертами смуглого лица, она невольно привлекала взгляды мужчин, которые нередко оглядывались ей в след. Это заметил Семён, когда они вышли из кафе и пошли по Ришельевской, свернули на Греческую улицу - по направлению к “Гамбринусу”.
Впервые Лариса Адамиди вышла замуж рано – сразу после окончания школы. И первым мужем её был тот самый Алька Совенко, дружок Сёмки. Классический любовный треугольник образовался в старших классах, когда Сёмка и Ларка не могли и дня прожить друг без друга.
Алька кипел от бешенства, нарываясь на ссору с давним другом. Но мечта Семёна о космосе, желание учится на астрофизика и последующий отъезд в столичный университет решил задачку о треугольнике в пользу Альки. Лариска была в отчаянии и хотела ехать за Семёном, но её удержали родители и она жестоко обиделась, считая Семёна предателем.
С Алькой они поженились, как только Семён уехал. Замужество было неудачным, хотя Алька безумно любил Ларку, но столь же безумно и ревновал. Он поступил в мореходку на механика, каким был его дядя Афанасий и, окончив её с отличием, пустился в плавание по заграницам на большом теплоходе. В каждый приезд домой он устраивал сцены ревности, начал пить и куролесить. Его списали, в конце-концов, на берег.
Лариса родила от него мальчика и развелась с ним, сойдясь с заслуженным артистом из одесской оперетты, который обещал ей сценическое будущее, о чём она мечтала с детства. Но и здесь её ждало разочарование. В большие артистки её не взяли – в массовках и на вторых ролях она так и осталась,- а заслуженный артист стал народным и надолго исчез в гастролях за границей. Алька спился совсем – однажды заснул на морском берегу и не проснулся...
Слушая голос Ларисы, в котором, несмотря на внешнюю весёлость, звучали горькие нотки, Семён подумал, что это, может быть, он виноват во всём. Словно прочитав его мысли, Лариса обернулась, звонко рассмеялась и, притянув его к себе за широкие, мускулистые плечи, крепко обняла и прижалась всем телом:
- Только не думай о себе слишком много, Сэмэн! – она нашла его губы...
Потом, потащила его за руку и быстро зашагала дальше:
- А Робика хочешь видеть?
Семён остановился и удивлённо посмотрел на Ларису:
- Так он же в Израиле!
- Это не просто Робик – это Фигаро. Сегодня он здесь, а завтра там,- рассмеялась она. - Когда он здесь, то он в Гамбринусе, где его стол переговоров. Робик ещё тот бизнесмен у нас!..
Однажды Семён встретил Роберта в столице, случайно. В тот день он был с девушкой - будущей женой, - и шёл обедать в ресторан на улице Тверской.
Он увидел идущего навстречу Роберта в толпе. “Боже мой, Робик!”,- крикнул Семён. “Ты таки хочешь гогель-могель, или таки на морэ?”
Роберт остановился, как вкопанный, и через секунду они сжимали друг друга в объятиях и хлопали по плечам... Обедали вместе, и Роберт рассказал ему тогда, что оформляет визу на выезд в Израиль.
Они пили вино и вспоминали детство в Одессе: как они с Ларкой и Алькой ждали на веранде дачи, когда Робик закончит упражняться на скрипке, и когда тётя Бася отпустит его на море и они тут же рванут бегом купаться и ловить бычков...
Продолжение
http://proza.ru/2022/06/17/935