В защиту Ле Корбюзье

Александр Курушин
На улице Красноказарменная в Москве, в историческом округе Лефортово стоит замечательное здание. Это почти копия дома Статического управления на улице Кирова, где напротив того дома стоит памятник замечательному архитектору 20 века Ле Корбюзье. Так вот, дом в Лефортово, который студенты МЭИ назвали "Бастилия" тоже имеет самое непосредственное отношение к Ле Корбюзье - это его проект, его детище в котором сосредоточены главные идеи, радикально изменившие градостроительство.
    Много лет назад я впервые увидел эту Бастилию, и не случайно - судьба привела меня на радиотехнический факультет МЭИ, где я учился в 1970-х годах в группе Р2-72, что означает 72 год поступления. Эта была замечательная, дружная группа, и много лет мы выполняли лабораторные работы, слушали лекции и работали на практических занятиях как раз в Бастилии, как называли Лабораторный корпус.
    Приехал в Москву я из далекой Киргизии, и среди багажа у меня была толстенная книга "Радиоприемные устройства" автора Сифорова В.И. Это был подарок от моего двоюродного брата, закончившего Алма-Атинский электротехникум связи с отличием в 1955 году, и фамилия которого, Кулагин В.М. была выделена на доске в АЭТС, что меня ясное дело воодушевляло.
    Думал ли я, что уже в первый год учебы в МЭИ, я познакомлюсь с автором этой книги, крупным ученым, Владимиром Ивановичем Сифоровым, а уже потом он станет моим научным руководителем, причем не формальным, а вполне реальным. В Бастилии на 7-м этаже находилась наша кафедра радиоприемных устройств, сокращенно РПУ, которую много лет возглавлял Владимир Иванович, который считался в СССР одним из столпов именно радиоприемной техники.
Так что же это за замечательная Бастилия, в которой ходил французский лифт, непрерывного движения, сверкающий медными болтами, ручками и шарнирами, и в котором можно даже проехать выше самого верхнего 8-го этажа, и вот тут то как раз и становилось понятно, что это за дом. Крыши не было, а была плоская площадка, на которой росли деревья, утопавшие в траве и цветах. В те 70-е годы можно вполне угадать, где стояли столы с самоварами, где  качались гамаки, но в целом крыша уже в те года превратилась в склад антенн, древних приборов времен изобретателя Радио, Александра Степановича Попова, кусков космических кораблей, не долетевших до Луны. В общем это был музей на открытом воздухе.  Он обильно поливался дождями, но воды сливались не с крыши, а собирались и протекали в вертикальные трубы, идущие в центре самого 8 этажного монстра. Поэтом во время дождя Бастилия урчала и звенела, а где то там, ниже 1-гго этажа эти  воды вливались в реку Яузу, протекающую совсем рядом в этой Немецкой слободе, принявшей имя друга Петра Великого, нашего прорубателя окна в Европу.
В 1930х годах здание Бастилии, это детище Ле Корбюзье, передавали то системе здравоохранению, то под завод по изготовлению радиоприборов, но наконец отдали Московскому энергетическому институту, который находился на противоположной стороне от Бастилии на улице Красноказарменной, и в котором профессор Круг занимался реализацией плана ГОЭЛРО.
А два верхних этажа отдали спецфакультету, или будущему радиотехническому факультету, который возглавлял молодой, но уже тогда автор теоремы, будущий академик Владимир Александрович Котельников.
  И вот в 1939 году на верхнем, восьмом, этаже Бастилии произошло событие, которое можно считать рождением советской радиолокации. По блестящему медью французскому лифту на 8 этаж поднялись члены Госкомиссии - маршалы Ворошилов и Буденный, в сопровождении свиты. Семен Михайлович Буденный отвечал в Красной Армии за разведку, а считалось, что радиолокация, как средство обнаружения вражеских самолетов в тумане, это разведка.
   Владимир Александрович Котельников поставил в коридоре уникальный в то время осциллограф С1, рупорную антенну и магнетрон, разработанный профессором Кобзаревым, и все внимательно стали смотреть на экран уникального прибора. Со стороны красного здания, в котором сидел профессор Круг, показался самолет, а на осциллографе замигали отраженные сигналы. Дело было сделано, и дело оказалось в крепких руках!


 (продолжение буду писать)