Рынок шумел и переливался красками, радовавшими глаз и вызывавшими желание купить всё, что лежало на прилавках.
Я не видел такого изобилия овощей и фруктов уже лет десять, с тех пор, когда уехал работать на Север. И вот теперь, год тому назад вернувшись из Норильска, я был приятно поражен тем, что увидел. Я уже собрался купить килограмм огромной черешни, которую любил с детства, но тут вспомнил, зачем я пришел на рынок. И даже услышал добрый, но настойчивый голос доктора Михаила Львовича:
- Вашей маме стало лучше, и именно сейчас ей необходимо усиленное питание. Я не говорю о рябчиках и ананасах, боже вас упаси. Сварите ей обыкновенный куриный бульон. Только обязательно купите целую тушку домашней курицы на рынке. И ни в коем случае не в магазине. Магазинных кур, вероятно, кормят пластмассой, и мясо у них пластмассовое, и сколько бы вы его не варили, бульона из него не получится.
У доктора была привычка многословно убеждать своих собеседников даже в непреложных истинах. Но, как ни странно, никого это не раздражало. Его слушали внимательно и даже с удовольствием.
Моя мама тяжело заболела год тому назад, из-за чего я был вынужден бросить работу в Норильске и вернуться домой. Когда я приехал, она уже не вставала с постели, и мне пришлось нанять сиделку. Сначала это не слишком отразилось на нашем семейном бюджете, так как на Севере у меня была высокая зарплата, и я регулярно откладывал деньги на сберегательную книжку. К тому же, вернувшись домой, я нашел работу по специальности в школе, правда, всего на полставки. Но потом доктор прописал маме очень дорогие лекарства, сиделка потребовала увеличить ей плату за её услуги, и вскоре обнаружилось, что запасы мои подошли к концу, а прожить на мою зарплату и мизерную мамину пенсию было невозможно. Поэтому на летних каникулах я отказался от услуг сиделки и ухаживал за мамой сам.
Утром, когда я сказал ей, что иду на рынок, чтобы купить курицу для бульона, она спросила:
- А у тебя деньги есть? Ведь на рынке сейчас всё так дорого.
- Есть, есть, - ответил я.
И тут я допустил оплошность, добавив:
- На курицу хватит.
Мама с трудом приподнялась на постели и даже села, чего до этого не могла сделать.
- Знаешь, Аркаша, - сказала она, тяжело дыша, -у меня в шкатулке лежит украшение, которое моя свекровь, а твоя бабушка Нюра, подарила мне в день свадьбы. Она сказала, что это очень дорогая вещь, алмазное колье. Я его никогда не надевала, потому что стеснялась. Возьми его с собой. Там напротив рынка есть ювелирный магазин. Зайди туда, пусть они его оценят. А потом мы с тобой решим, продавать его или нет.
Я открыл шкатулку и достал оттуда изящную коробочку со старинным вензелем: золотая корона в лапах двуглавого орла. Я засунул её во внутренний карман, хотя уже решил, что к ювелирам я не пойду.
Я зашел в павильон рынка, где продавали мясо и битую птицу, и пошел по рядам, не отрывая взгляда от витрин. Там лежали груды куриных, утиных и гусиных тушек, поражая меня своей величиной и… ценами. С трудом нашел тушку курицы по доступной мне стоимости и ткнул в неё пальцем, не глядя на продавщицу:
- Мне взвесьте эту курочку, пожалуйста.
А в ответ вдруг услышал:
- Что-то перестал ты, Акимов, своих одноклассниц узнавать.
Я поднял голову и увидел перед собой цветущее улыбкой лицо Светки Сыроватской. Да, именно, Светки, а не Светланы Ивановны, потому что она, как мне показалось, совсем не изменилась за эти пятнадцать лет: такие же вечно смеющиеся глаза, чуть вздернутый носик и ямочки на щеках.
И какое-то необыкновенное чувство радости и счастья, которое я не испытывал уже много лет, вдруг переполнило меня до краев моей опечаленной души, и я был готов перепрыгнуть через прилавок и обнять её.
Но я лишь улыбнулся ей и сказал:
- Светка, какая ты…
И замолчал, не в силах найти нужные слова.
- Какая?- слегка кокетничая, спросила она.
- Прежняя… То есть, молодая и красивая…
- Наконец-то заметил. Раньше ты больше на Юльку Коваленко заглядывался.
- Разве? А я уже не помню. По-моему, ты была самой красивой девочкой в нашем классе. Такой и осталась.
- Ты извини, Акимов, но про тебя я такого сказать не могу. Ты очень изменился. И отнюдь не в лучшую сторону. Откуда у тебя эти круги под глазами? Худой стал, как щепка. Что, жена злая попалась?
- Я не женат. Просто мама у меня тяжело болеет. Вот уже год как с постели не встаёт.
- А что с ней?
- Врачи определили, что рак. Хотя Михаил Львович говорит, что это излечимо
- А я и не знала. Прежде я часто встречала Анастасию Петровну на рынке, она всегда такой бодрой была, о тебе рассказывала, как ты там на Севере живешь… Я к вам завтра зайду, можно?
- Конечно, можно. Ну, ладно, говори, сколько курица стоит, а то мне бежать надо: я маму одну дома оставил.
Я вытащил из кармана деньги, нечаянно прихватив с ними и коробочку с колье.
- Ой, что это у тебя такое красивое? – заметив её, спросила Света.
- Да это мамино украшение, которое она ни разу не надевала. Сейчас у нас с деньгами туго, и она попросила меня узнать у ювелиров его цену. Но у меня просто нет времени.
- Ну-ка, дай я взгляну.
Она открыла коробочку и восторженно ахнула:
- Какая красота!
Потом приложила колье к груди и посмотрела на свое отражение в стекле витрины.
И неожиданно спросила:
- А можно, я у вас его куплю? Я сама схожу к оценщику и завтра же принесу деньги.
- А если колье стоит очень дорого?
Света усмехнулась:
- Ты думаешь, я зря уже десять лет на этом рынке горбачусь, а дома две сотни кур выращиваю. Пусть оно даже миллион стоит, всё равно куплю.
- Хорошо, бери его. А мне давай курицу.
Она завернула выбранную мною тушку в пакет и протянула его мне, сказав:
- Деньги спрячь, они вам еще пригодятся.
Спорить с нею было бесполезно, да и некогда, и я побежал домой.
Она пришла вечером следующего дня, принесла фрукты , овощи и еще одну курицу.
Мама ей очень обрадовалась:
- Светочка, как долго я тебя не видела!
- Я не знала, что вы болеете, Анастасия Петровна, - сказала Света. - А вчера встретилась на рынке с Аркашей и решила проведать вас.
- А он мне ничего не сказал.
- Видно, решил сделать для вас сюрприз. Говорят, что от хороших сюрпризов люди молодеют.
Я пошел на кухню мыть черешню, и через несколько минут она появилась там, негромко сообщив мне новость:
- В общем, я была вчера в ювелирном. Колье оценили в семьсот тысяч. Если тебя это устраивает, я беру его.
- Сейчас спрошу у мамы. Ведь это её вещь.
- Хорошо. Только не говори, что это я покупаю его.
- Понимаю. Ты не хочешь, чтобы она считала тебя богачкой.
- Угадал.
Узнав цену своего украшения, мама удивилась:
- Ой, как дорого! А я и не знала, что я владею такой ценной вещью.
- Так мы будем продавать колье?
- Конечно, конечно! Ведь нам очень нужны деньги. И на еду , и на лекарства…
Когда я сообщил Свете, что мама согласна, она сразу вытащила из сумки толстую пачку денег и протянула её мне:
- Держи, Акимов. И начни хорошо питаться, а то на тебя уже страшно смотреть.
Она ушла поздно вечером, а после ее ухода мама сказала:
- Как была она самой хорошей девушкой в твоем классе, так такой и осталась. Женись на ней, а?
- А ты у неё спроси, хочет ли она, чтобы я на ней женился.
- Спросила уже.
- Ну, и что она тебе ответила?
- Сказала, что согласна, да ты не хочешь.
Я не знал, как мне воспринять такую новость, ведь от Светки всего можно было ожидать: она могла сказать это в шутку, а могла и всерьёз.
- Спи, мама, - сказал я и поправил сползшее одеяло. – Утро вечера мудренее.
Света стала приходить к нам каждый день. Она навела идеальный порядок в нашей трёхкомнатной квартире, готовила еду и развлекала маму историями из школьной жизни, в которых я всегда изображался умным недотёпой.
Однажды она появилась у нас утром и сразу сказала:
- Сегодня ты поедешь на море. Тебе надо отдохнуть и забыть о всех заботах. Только не заигрывай на пляже с красивыми девушками, ты по-прежнему выглядишь неважно.
Я последовал её совету, потому что возражать ей, как я уже говорил, было бесполезно, и, действительно, отдохнул и даже немного загорел.
Вечером я спросил её:
- А как же твоя работа? По-моему, ты уже три дня не торгуешь и не кормишь своих кур.
- Я решила тоже отдохнуть. Хватит корячиться! Передаю своё дело младшей сестре со всей, как сейчас говорят, инфраструктурой. А она мне будет перечислять двадцать пять процентов от своих доходов, мне на жизнь хватит.
На четвертый день она осталась у нас на ночь, и на следующий тоже. Так мы стали с ней мужем и женой.
Мама, заметив это, однажды позвала меня, протянула мне листок из школьной тетради и сказала:
- Заставь Свету написать заявление в ЗАГС.
- Зачем? – удивился я.
- Чтобы она не ушла от нас. Я тебя очень прошу…
И тогда я написал свое заявление с просьбой зарегистрировать брак с гражданкой Сыроватской Светланой Ивановной, и вечером протянул его ей вместе с чистым листом бумаги:
- Напиши такое же от своего имени.
Она прочла написанное и, не сказав и слова, старательно принялась писать, примостившись за туалетным столиком.
Потом она перевезла свои вещи, уместившиеся в двух чемоданах.
После этого в нашей квартире стало не только чисто, но и уютно. В комнатах запахло дорогими духами, заиграла чудесная музыка; незабываемые песни нашей школьной поры.
Она купила столик на колесиках, и теперь мы обедали все втроем в маминой комнате.
Маме становилась всё лучше и лучше, и однажды, когда мы со Светой готовили на кухне завтрак, она вошла туда, держась за стену. На ней было нарядное платье в горошек, которого я никогда не видел, а в седых волосах- чудесный золотой гребень.
- Ребята! – строго сказала она. – Отправляйтесь-ка вы сегодня на море, я сама здесь управлюсь.
Мы со Светой лишь ошеломлённо переглянулись: такого чуда никто из нас не ожидал.
Через неделю Света пригнала машину, голубую «Ладу» выпуска 2015-го года, и сказала:
- В ремонте была на СТО. Я однажды в ворота своего дома слегка не попала, поцарапала её, бедненькую. Теперь мы маму можем свозить на Крымский мост, она видела его только по телевизору.
- Я тоже, - грустно сказал я, а она рассмеялась.
Однажды, только проснувшись, я увидел на туалетном столике знакомую коробочку с вензелем: корона в лапах двуглавого орла.. Света рано утром уехала в Краснодар оформлять какие-то дела по наследству.
Встав с постели, я открыл коробочку. Она была пуста, и я сразу почему-то подумал; «Неужели она продала колье? Может быть, ей срочно понадобились деньги? »
За окном хлестал дождь. Я открыл шкаф, засунул коробочку карман плаща, висевшего там, надел его и вышел на улицу.
В ювелирном магазине я подошел к окошку оценщика, положил перед ним коробочку и спросил:
- Вы не помните, оценивали ли вы алмазное колье вот в такой упаковке?
Солидный мужчина с седыми висками вежливо улыбнулся:
- Помню, помню… Такие вещи нельзя не запомнить, ни само колье, ни, как вы выразились, его упаковку. Это – раритеты. Колье, потому что оно вовсе не алмазное, а коробочка, потому что таких больше не делают.
- А почему вы считаете, что колье не алмазное? – раздраженно спросил я.
- А потому, молодой человек, что я -ювелир, и могу сразу отличить бриллиант от страза. Да, стразы в том колье были тоже раритетами. Их изготовил неизвестный швейцарский мастер еще в восемнадцатом веке и унес их секрет с собой в могилу. А секрет их в том, что они со временем не тускнеют и сохраняют свой алмазный блеск вечно. Но обработанный алмаз ценится не только за свой блеск, но и за твердость, каким стекло не обладает. Поэтому я оценил колье в две тысячи рублей, а коробочку-в тысячу. Женщина , которая принесла это украшение, конечно, была очень удивлена, и мне долго пришлось объяснять ей, в чем суть дела. Как и вам…
Вечером, когда вернулась Света, я вышел в прихожую встретить её. Она сняла плащ, и я увидел на ее груди блестящее колье.
Алмазное колье моей бабушки Нюры.