Картина

«Зоя поставила шкатулку возле себя, снова взялась за краски и кисточку.
И тогда в верхней части листа появилось сероватое небо.
 Потом оно чуть порозовело.
После проступило дерево — может быть, дуб.
 И черные ветки-загогулины прорезали небо.
 И еще появилась трава — два коричневато-серых стебля.
А на дереве дупло.
И оттуда подслеповато глянула проснувшаяся от близости вечера сова.
И шевельнулись ветки, качнулась трава,
на песке обозначились едва заметные чьи-то следы.
Зажила, задышала картина».
Галина Демыкина «Потерялась девочка»
Ян купил эту небольшого размера картину на развале у одного старьевщика. Ни чем не примечательное произведение живописи, отличалось от других, стоящих рядом с ним картин, яркостью красок. Это был пейзажный рисунок. Высокие деревья с густыми кронами, растущие вдоль аллеи со скамейками. Изумрудная трава с выглядывающими из нее головками каких-то мелких пестреньких цветов.  Розовые облака, застывшие на золотисто-голубом небе, пушистыми подушками. Грач, чистящий свои перышки, усевшись на ветку дерева. Незамысловатая картина, но она чем-то понравилась Яну. Ему даже показалось, что от картины повеяло ароматами лета и криками птиц, трубящих о надежде и счастье. Казалось, что шагни вперед и окажешься в лете. Да и чем-то надо было украсить стены (пусть и одну) своего недавно отремонтированного жилища. И Ян решился на её покупку.
Старьевщик, мужчина преклонных лет, оказался очень сговорчивым и уступчивым человеком. Ян быстро сторговался с ним о приемлемой, на его взгляд, цене.
– Спасибо, – сказал старьевщику Ян, когда тот, упаковав картину, протянул ее ему.
– Не за что. Носи на здоровье, – улыбнулся старьевщик и почему-то подмигнул Яну.
Ян слегка удивился фразе старьевщика «носи на здоровье». Ведь так обычно говорят при покупке обновы, а не картины. Но не придал особого значения, списав это на шутку старика. К тому же он спешил. Ему еще надо было встретить у подъезда грузовик с грузчиками, привозящих новый диван и два кресла из мебельного магазина, где он был накануне. Магазин обещал подвезти ему мебель к двум часам, а минутная стрелка на часах Яна уже перевалила за половину второго. Время поджимало. Потому Ян улыбнулся старьевщику в ответ и покинул рынок.
Он успел вовремя. Когда Ян подходил к своему дому, в его двор как раз въезжала грузовая машина с его мебелью. Ян порадовался, что ему не придется выслушивать ворчание водителя и грузчиков по поводу его опоздания и, вздохнув с облегчением, понесся навстречу машине.
Диван и кресла внесли в квартиру. Поставили на места, указанные Яном. Он расплатился с грузчиками и когда те ушли, подмел прихожую и зал. Потом согрел чайник и попил чая. Затем, вернувшись в зал, улегся на новый диван. Тут Ян вспомнил, что забыл повесить новую картину на стену. Ян нехотя встал и пошел в прихожую, где, как он думал, лежит сверток с картиной. Но в прихожей свертка не оказалось. Не было его и в кухне. Ян вновь вернулся в зал и там ничего не нашел. Он обрыскал всю квартиру. Картина, как в воду канула.
«Может быть, я оставил ее на рынке?» – напрягся, вспоминая Ян.
Нет, он четко помнил, как ее ему вручил продавец. Оставалось только одно: посмотреть на лавке у подъезда. В тапочках на босу ногу, он спустился по лестнице и выскочил из парадной.
И точно. Сверток с картиной лежал на лавке, куда он его машинально положил, жестикулируя водителю, как лучше подъехать к подъезду.
Солнце скрылось за тучами. Накрапывать дождь. Крупные капли падали на оберточную бумагу, упаковывающую картину. Ян схватил картину, радуясь тому, что ее никто не успел умыкнуть. И второй раз за день, он вздохнул с облегчением. Но тонкая оберточная бумага успела намокнуть так, что грозила испортить недавно купленное творение художника. И это не предвещало ничего хорошего. Срывая на ходу мокрую обертку, Ян помчался в свою квартиру, перепрыгивая через ступени пролета.
Разрезав кухонным ножом веревочный шпагат, стягивающий сверток и отодрав остатки бумаги, Ян опасливо посмотрел на картину. Она ни капельки не намокла. И Ян вздохнул с облегчением в третий раз. Повесив картину на стену, где стояла новая мебель, Ян улегся на диван и принялся созерцать картину. И опять ему показалось, что повеяло ароматами лета, а птицы защебетали о счастье и надежде. Он так намаялся за день, что не заметил, как уснул.
***
Шли дни. Ян привык к креслам, дивану и картине, висящей над ним. Жил он одинокой холостяцкой жизнью. Родители предпочли городу – деревню. Ездить к ним было не особо близко. Приятели его Павлик и Славка (бывшие однокашники) не баловали своими визитами, из-за занятости. А девушку своей мечты он пока не встретил. Утешением служил телевизор, а теперь и картина.
Вечерами, при свете ночника, он снова и снова окунался взглядом в нехитрый пейзаж, ощущая ароматы лета. Он знал уже каждую черточку, каждую щербинку на картине, оставленной кистью неизвестного художника. О художнике ему было известно лишь то, что тот, несмотря на незамысловатый сюжет, был мастером кисти. И еще то, что его звали О.К. Возможно, это были инициалы его имени и фамилии.
«Совсем, как инициалы моего деда – Овсянин Константин. А если коротко, то ОК», – улыбаясь, думал Ян, всякий раз погружаясь в дрему, после созерцания картины. Тем не менее, уверенности в том, что на «О» начиналась фамилия художника, а на «К» - имя – у него не было. Могло быть и наоборот.
***
Однажды, Ян вернулся домой в скверном расположении духа. В это день у него не ладилось на работе (он получил нагоняй от шефа за просчеты в отчете), повздорил с коллегой, да еще промочил ноги под дождем. В горле у него першило и немного знобило.  Приняв надлежащие меры по поводу улучшения своего здоровья: таблетка от температуры и горячий чая с лимоном и медом пришлись, как нельзя кстати, Ян замотал шею шарфом и улегся на диван. Взгляд Яна случайно скользнул по картине – что-то в ней изменилось, но сначала, он не понял, что именно. Неожиданно, он осознал, на картине не было лета. На пейзаже теперь была изображена дождливая осень. И аллея, и деревья и даже грач, сидящий на ветке, блестели от дождя. От картины не веяло, как раньше, ароматами лета. Картина источала сырость и дождливость.
«Уж не мерещится ли мне это?» – подумал Ян и, встав, включил свет в зале. Он опять посмотрел на картину. Нет, ему не померещилось. На картине шел дождь. Облака из розовых превратились в свинцовые и само небо было каким-то серым. Вся листва деревьев опала и пожухла. Ян провел пальцем по картине. На ощупь полотно было теплым.
«Ну и дела, – подумал Ян. – Как же это получается? Я ведь лето покупал?»
Он положил ладонь на картину и закрыл глаза, пытаясь осознать происходящее: действительность ли это или просто его воображение и жар играют с ним шутки. Вдруг, его ладонь, лежащую на картине, стало покалывать так, будто она затекла. Затем поверхность кожи ладони он ощутил тепло, идущее от картины. Потом ладони стало нестерпимо горячо. Ян одернул руку и взглянул на картину: осени не было и в помине. Дождь прошел. Деревья позеленели. Облака порозовели, а небо стало голубым, как прежде. На картине проступили краски лета, а птицы вновь запели о надежде и счастье. Ян сглотнул слюну – горло не болело.
«Лечащая картина», – мысленно сказал сам себе Ян и улыбнулся. Улегшись на диван, он мгновенно уснул.
Так и повелось – стоило Яну захандрить, как картина меняла свой облик с лета на осень. И как только Ян прикладывал к ней ладонь на несколько секунд – осень сменяло лето, а от хандры не оставалось и следа. Об этом чуде Ян никому не рассказывал, боясь прослыть психом. Он лишь думал:
«Почему на картине никогда не бывает ни зимы, ни весны? Только лето ( при моих удачных днях) и осень (при неудачных). А что произойдет, если там, в аллее наступит весна? Я влюблюсь? А если зима? Я…?»
О плохом Яну не хотелось думать. Он гнал от себя прочь черные мысли и довольствовался пейзажами лета и осени. Конечно, пейзаж лета на картине устраивал его больше всего, ибо тогда он знал, что у него всё в порядке в жизни.

***
Прошло несколько месяцев. Отработав, положенный срок до отпуска, Ян уехал отдохнуть к родителям в деревню. Ах, как они были рады приезду сына!  Как хлопотала мама на кухне, готовя всякие вкусности для Яника (так она его называла). Как гордился отец его достижениями в науке. А еще как было здорово пробежаться по траве босиком, сходить на речку порыбачить или сбегать по ягоды в близлежащий лесок. Ян с наслаждением вкушал мамины борщи, окрошки, солянки, кулебяки и пирожки, запивая их киселями или домашним квасом (он устал от столовской еды и своей нехитрой стряпни). С удовольствием ходил с отцом на рыбалку, колол дрова и всячески ублажал себя нехитрыми радостями, которые всегда доступны селянам и о которых горожанам приходится только мечтать. От счастливой деревенской жизни его оторвал звонок его приятеля Павла.
– Ян, – заорал Павел в трубку сотового телефона Яна, даже не поздоровавшись. – Твоя квартира горит. В город дуй скорей.
– Что? – переспросил Ян, не веря своим ушам.
– Говорю, квартира в вашем подъезде этажом выше твоей загорелась. Как бы у тебя чего не произошло, ¬– вновь прокричал Павел.
– Ох, – вырвалось у Яна.
Он со всех ног помчался в дом, собрал наспех свои вещи и побежал к своей машине, не успев ничего толком объяснить опешившим родителям.
– Потом, потом. Как позвоню – все расскажу, – крикнул он отцу и матери и, впрыгнув в авто, на скорости погнал его в сторону города.
– Только бы картина уцелела. Только бы она не сгорела, – твердил он сам себе, давя на педаль газа.
Неожиданно из-за поворота выскочил грузовик. Он услышал скрежет тормозов (грузовика?) а дальше провалился в темноту.
***
Когда  Ян пришел в себя – увидел, что он лежит в палате, на кровати около окна, а рядом с его постелью на стуле сидит его пригорюнившаяся мать. Стояло раннее утро и яркие солнечные лучи били прямо в глаза.
– Мама, – прошептал Ян непослушными, будто деревянными губами, щурясь от солнечного света.
– Яник, родной, пришел в себя! Слава Богу! – Она заплакала и прижалась мокрой от слез щекой к руке сына.
– Ма, – просипел Ян, – картина где?
– Какая картина? – удивилась мать.
– На стене над диваном у меня дома. Летний пейзаж.
– Не знаю. На месте, наверное.
– Она не сгорела?
– С чего ты взял?
– Пожар говорили…
– У соседей, а не у тебя. И то не пожар, а так, баловство. Ушли на работу, а сковородку с газа забыли снять. Она чадила так, что люди приняли за пожар и вызвали пожарных. Вот и все. – Ответила сыну мать.
– Сходи домой, принеси картину, – попросил ее Ян.
– Нет, сынок. Как хочешь, а я от тебя ни на шаг. У тебя перелом ноги, вывих руки и сотрясение мозга. Мне тебя бросать никак нельзя. Я лучше Оленьку Краснову пошлю. Дам ей ключ от твоей квартиры. Пусть она сходит и принесет. – Мать привстала со стула.
– Кто это Оля? – спросил Ян и кашлянул. Боль пронзила все тело. Ян поморщился.
– Как кто? – мать удивленно приподняла брови. – Соседка твоя. Она в соседнем от тебя доме живет. А здесь в госпитале медсестрой работает. Пока ты без сознания был, я тут со всем медперсоналом перезнакомилась. Кстати, она тебя знает. – Мать слабо улыбнулась и вышла за дверь.
Ян нахмурился, пытаясь вспомнить Олю Краснову. Но так никого и ничего не вспомнив, уснул.
Проснулся Ян только вечером. У постели все еще сидела его уставшая мать. В палате никого кроме них двоих не было. Зато, Ян заметил, была еще одна кушетка-кровать.
– Мам, да ты не сиди все время на стуле около меня. Приляг на кровать, – сказал Ян.
– Вот дождусь твоего выздоровления и прилягу. – Мать поправила седеющую прядь волос, выбивающуюся из под ее цветастой косынки.
Кто-то тихонько постучал в дверь палаты. Затем дверь приоткрылась и в нее заглянула симпатичная девушка.
– Тетя Шура, я картину принесла, – почему-то шепотом сказала она.
– Заходи, деточка, заходи, – засуетилась мать, вставая со своего места.
Девушка вошла, прикрыв за собой дверь. Темно-русая, светлоглазая, улыбчивая. Она понравилась Яну с первого взгляда. И хоть была невысокого роста и слегка полновата, но это нисколько ее не портило. Наоборот, от всей ее фигуры, улыбки веяло теплом и еще чем-то неуловимым. Ей очень шел беленький медицинский халат, надетый поверх синего платья.
Она протянула матери картину:
– Вот, над диваном висела картина с зимним пейзажем. Других картин в квартире не было. Я все стены осмотрела.
– Спасибо, Оленька. Спасибо, милая, – поблагодарила Ольгу мать и, взяв картину из рук девушки, подала ее Яну.
Ян посмотрел на картину и увидел: Деревья согнулись под тяжестью снега. Сугробы лежали там и тут. И все скамьи на аллее тоже были покрыты снегом и льдом. Грача на картине не было вовсе.
– Зима…– прошептал Ян и коснулся ладонью картины. Картина была холодной, как лед.
– Что? Какая зима? – не поняла мать.
– На картине, – ответил Ян и, прижав картину к груди, погрузился в забытье.
***
Ян пришел в себя от щебета птиц. Радостные птичьи крики, наполняли палату. Где-то звенела капель и журчал ручей. Ян открыл глаза. Первое, что он увидел – склонившееся над ним лицо Ольги.
– Вы очнулись? Вот хорошо. Значит, кризис миновал. Сейчас тете Шуре скажу.
Ян повернул голову: на соседней кровати спала, свернувшись калачиком, его мать.
Он приложил палец к губам:
– Тс, пусть спит, устала.
Девушка понимающе кивнула головой:
– Вы правы.
Потом ее взгляд скользнул по картине, лежащей ничком на груди Яна.
– Вы так крепко держите картину, словно боитесь ее потерять. Вы любите зимние пейзажи?
Ян кивнул, не найдя что ответить. Он перевернул картину и взглянул на нее: Снега на картине не было. На небе из-за туч пробивался солнечный луч. На деревьях распустились листочки. А грач сидел на ветке у неизвестно откуда взявшегося гнезда. К тому же он был не один. Рядом с ним сидела его подруга-грач. Короче, на картине весна кипела вовсю.
– Ой, – удивилась девушка, – мне казалось – там зима. Я имею в виду картину. Как же я весну не разглядела и грачей?
– Бывает, – улыбнулся Ян. – Чего только в нашей жизни не случается. Вас Ольга Краснова величают? – сменил он тему.
– Да, а что? – смутилась девушка.
¬– Ничего. Значит ОК.
– ОК? Что вы имеете в виду?
– Да это я так, шучу. ОК, значит О’кей, в смысле «Все хорошо». А еще я страшно голоден.
– Все равно ничего не понятно, – Ольга пожала плечами. – А кушать я сейчас вам принесу. – Она встала.
– Я потом вам все объясню. А еда потерпит. – Ян прикоснулся к Ольгиной руке. – Пожалуй, можно и на «ты» перейти, Оля. Ты так не считаешь? Лучше объясни, как получается, что ты меня знаешь, а я тебя нет?
– Просто вы, то есть ты, никогда не смотришь по сторонам. Всегда ходишь погруженный в свои мысли.
– Работа утомляет. Да и что смотреть? Дорогу от дома до работы и обратно я знаю, как свои пять пальцев.
– Оттого и не замечал меня, – Ольга улыбнулась.
– А зря, очень зря – Ян подмигнул Ольге.
Девушка покраснела, потом, вспорхнув птичкой, улетела за ужином.
После ужина Ян с Ольгой долго рассматривали картину и шепотом (мама еще спала) обсуждали ее. Ольга находила в картине все новые и новые подробности, которых Ян до этого не рассмотрел. А ведь ему казалось, что он наизусть знает картину. А еще он подолгу вглядывался в лучистые глаза девушки, погружаясь в них все глубже и глубже и мечтал о сладком счастье и надежде, о которых пели птицы на картине и которые становились теперь его явью.
5.07.2018 г. Правка 8.06.2019г.