Как известно, Гомера никогда не было, и Шекспира не было, и Казановы… Да что там говорить, и Пушкина никогда не было.
- Как это не было! – скажете вы, - когда я книжку лично в руках держал. – Какую книжку? – Пушкин А.С. “Избранное”. – А кто эту книжку выпустил? – Издательство “Гнозис”, Санкт-Петербург, в 1997 году. – Да, полноте-с, откуда какому-то “Гнозису” в 1997 году знать, что там писали в середине-то XIX века. У нас в стране неизвестно, что год назад было, всё время новые версии возникают, а тут сто с лишним лет назад. Господи, да кто ж может знать, кто там жил, и о чём он писал?
А было вот что. Написал известный русский поэт Барков поэму “Гаврилиада”. Поэма получилась хорошая, но какая-то уж очень нецензурная. Ну Барков её под своим именем и постеснялся публиковать: Надо, -думает, - псевдоним придумать – вот хороший псевдоним – Пушкин – фамилия в общем-то такая обобщённая, слух не режет, но хорошая, и что-то такое национальное в ней есть.
А потом эту “Гаврилиаду” Державин прочитал. Похабно, конечно, - думает, - но бойко сукин сын пишет, и фамилия такая хорошая – Пушкин! Пушкин, Пушкин … Что-то я уже такое слышал. Помнится, какой-то молодой человек на лицейском вечере мне хорошие стишки читал, и посвящение у него ещё было такое замечательное – “Солнцу русской поэзии”. Как же у него фамилия была?.. Вроде Дельвиг. А нет, Пущин.
Державин порылся в своих записных книжках, нашёл оду, чуть-чуть подправил. Но не искать же ему безвестного лицеиста, хлопотать, гонорар ему платить - с какой стати? И себе присваивать тоже неудобно. Плагиат получается. А ода в исправленном виде очень недурная получилась, Державин и опубликовал ей под псевдонимом «Пушкин» и зашедшему в гости Жуковскому показал.
А Жуковский как раз большой цикл кавказских поэм писать собирался. Но, во-первых, он на Кавказе никогда не был и боялся, что публика не поверит, а во-вторых, поэмы какие-то очень революционно-романтические получились. Неудобно наставнику цесаревича такое публиковать. Ну Жуковский и издал “Сборник кавказских поэм Пушкина”. Одну поэму, кстати, и Лермонтов добавил. Он в те времена как раз опальным поэтом был, ему печататься не разрешали. А Лермонтов аккурат тогда с Кавказа вернулся, так что всё очень достоверно получилось. Поэмы Жуковского он кое-где подправил, отредактировал, ну заменил там калмыка на чечена, армяк на чуху, да ещё с разгона и предисловие написал: “По горам Кавказа: совместное путешествие А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова из Тифлиса в Арзум”.
Так что не было никакого Пушкина! Да, вот вы загляните хотя бы в Интернет – сайт www@Puch.Ru. Там известный шведский пушкиновед Раппопорт так свою статью и назвал “Пушкин, которого не было, и Дантес, который был”.
А что, Дантес действительно был. Красавец мужчина, офицер, дуэлянт, герой-любовник. Пассию у Бестужева-Марлинского увёл. Тот даже с ним стрелялся. Но вот досада – не попал, и потом очень на Дантеса злился, и в отместку ему всякие сплетни распространял. Дескать, Дантес соблазнил многодетную мать – Наталью Николаевну Гончарову, и на дуэли её супруга убил, шестерых малых деток сиротами оставив. Как же убил, если генерал Гончаров спокойно в своей постели в почтенном возрасте 70 лет скончался, окружённый внуками и правнуками. Но Бестужев всё равно сплетничал, и многие ему верили – талантливый был романист.
Да, не было Пушкина, и откуда ему быть. Это всё нелепые слухи. Вот вы подумайте сами: дед русского великого поэта – негр, как же эдакое может быть, враки это всё.
Но имя было очень популярным, и многие этим пользовались, напишет какой-нибудь поэт-декабрист революционное произведение – “Деревня”, например, “Во глубине сибирских руд…” или “Из искры возгордится пламя…”. Печатать такое можно, конечно, только подпольно, и то сказать, деньги нужны. А тут придёшь к книгоиздателю, скажешь, дескать новое стихотворение Пушкина принёс, он и возьмёт, да ещё и барыш с этого поимеет.
Да что там поэты, один историк даже примазался. Решил написать историю пугачёвского бунта, почти по горячим следам. Написал, да кто ж такое опубликует. А тут пожалуйста, подписался Пушкин, и в списках распространил. Труд, конечно, скучноватый вышел, но человек сто его прочитали. Историк на этом хоть славы и денег не поимел, но свой графоманский интерес удовлетворил.
Ну а потом и сборники стали выходить, и собрания сочинений, в конце века умные люди даже дневники написали и картинками их снабдили.
А писатель Гоголь в письме к тамбовской губернаторше, будучи в пессимистическом настроении духа такой пассаж сочинил, чтобы лишний раз в ипохондрию впасть: “Хочу тебе, душа моя, сообщить прискорбное известие – на днях погиб великий русский поэт Пушкин. Убили его, сердечного, на дуэли, стыдно сказать, из-за срамного дела погиб, но об этом, душа моя, я писать не буду, чтобы тебя не скандализировать. Засим остаюсь, твой Николаша”. И подписался – подлец.