Проснулись замёрзшие и с нехорошими предчувствиями. Ночью закутались в полученные тряпки, среди которых оказались и советские армейские одеяла, такие темно-синие, ну вы знаете. Спали, прижавшись, друг к другу. Ночная температура, около 15-17 градусов цельсия, выстраивала приоритеты совсем в другом порядке, нежели они расположены в голове у завернувшегося в плед читателя, отхлебывающего кофе с коньяком у камина.
С утра вывели до ветру, под конвоем и по одному. В пределах видимости было шесть вооруженных человек. В лагере было несколько больших палаток. Женщины и дети занимались хозяйством, отвлекаясь с любопытством и опаской на неведомых зверюшек – белых людей.
Местность Дарфур находится на западе Судана. Это гористое плато с дефицитом влаги и распространенным скотоводством. Оно находится очень далеко от столицы Судана – Хартума и от верхнего течения Нила. Великая река разделяется в Хартуме на Белый и Голубой Нил, но до этого места около 1000 километров. На Дарфур оказывает влияние Арабский север и сталкивается тут с влиянием черного племенного африканского юга.
Появился старший джанджавид, араб среднего возраста с дредами. Джанджавид в переводе с арабского означает «джинн на коне». И это полностью соответствовало текущей ситуации, потому, что он прибыл на лошади. Пленников вывели из палатки, вокруг них собрались почти все аборигены. Предводитель попытался провести допрос. Он говорил на арабском. А у наших друзей в арсенале на троих были: русский, английский, французский, нецензурный японский (он, как ни странно, еще пригодиться), армянский, латышский и немецкий со словарем.
- Мон хо табиб?
- Пилоты мы. Инглиш, фрэнч, дойч…? Может Латвиешу? Я и не надеялся. Арабский?
- Арабия, арабия! Нам!
- Да мы уже поняли, что арабский. Только мы не понимаем ничего, по-вашему.
- Мон хо табиб? Дктор…
Диалог шел туго. Подключились жесты, интуиция и знание некоторых арабских и английских слов, корни которых были общие с европейскими. Мы же все люди – братья. Верить в эту незамысловатую истину хотелось всё больше.
В вопросительных предложениях похитителей часто проскакивающее слово «доктор» и характерные жесты навели на мысль, что похитить хотели врачей. Взяли наших друзей недалеко от двух госпиталей. И их, возможно, хотели использовать для лечения или проведения операции.
- Янис, дело плохо, я как хирург совершенно ни на что не гожусь.
- Каспер, ты сможешь вырезать из аборигена, что им там нужно?
- Вырезать я смогу, но боюсь, результат не понравиться его родичам…
- Блефовать на эту тему опасно, закопают нафиг. Надо признаться, что мы летчики, может это им пригодится.
- Что-то я не вижу тут вертолетов… Надо сказать, что мы русские, русских могут не тронуть.
Артем жестами стал объяснять кто они такие. Он подпрыгивал и вращал руками, издавая, вполне похоже, звук двигателя ТВ2-117. В другое время над КВСом от души посмеялись бы, но не сейчас.
- Сиара, сиара… флай, хеликоптер. Пилоты, пайлот. Русские, рус, рус. Чемодан у нас забрали, пусть принесут. Такой квадратный, с ручкой…
Арабы друг на друга шумели и махали руками, но в итоге принесли чемодан. Артем достал документы, нашел картинки вертолета, показал главарю. Тот хмурился, покрикивал на подчиненных. Ситуация для арабов прояснилась, а для вертолетчиков не ухудшилась, и то ладно. Всех загнали в палатку под охрану.
Потянулись дни заточения. Стойбище днем покидала половина бойцов, они разъезжались на лошадях, машинах или верблюдах в разные направления. Но человек пять - шесть с оружием всегда были в лагере. Детей ежедневно куда-то отвозили, видимо в школу. Значит, недалеко есть город. Янис даже наладил контакт с детьми. Он с ними делал и запускал самолетики из бумаги.
Наши друзья были не из тех, кто плывет по течению, они не раскисали и делали всё, чтобы приблизить свободу. Для начала нужно определить свое местоположение. Местность была равнинная с редкими невысокими деревьями. В небе далеко на севере, с запада на восток и обратно, периодически проходил инверсионный след пассажирских самолетов. Это трасса скорей всего на Конакри. С северо-востока на юго-запад, в стороне тоже проходила трасса, это из Турции, наверное, в Киншасу. Иногда слышали пролетающие вертолеты. Зная по памяти район полетов, примерно определили свое положение. Стоянка аборигенов была в запретной для полетов зоне. Улучив момент, залезли в штурманский чемодан, развернули карту, определили примерно своё место. От Ньялы их увезли на 250 километров на север. До ближайших мест, где можно было рассчитывать на помощь, было километров 50. Откопали припрятанный вторым пилотом в песок телефон. Наполненные небольшой надеждой, включили аппарат, сети, естественно, не было. Карту, надежду и телефон спрятали обратно до лучших времен.
Через три дня после похищения, ночью, всех подняли и вывезли на холм недалеко от лагеря. Предводитель и почти все активные бойцы были тут. Старший вёл переговоры по телефону, очевидно на тему выкупа за похищенных. В череде непонятной арабской речи проскочили слова «вахид милльярд судани». Один миллиард суданских фунтов - это в пересчете на американские - около 400 миллионов. Стало понятно, что информация о них на родине теперь есть, но по объему выкупа всё печально. Переговорщики с той стороны уговаривали снизить сумму и требовали доказательств, что пилоты живы. Каждому по очереди передавали трубку, и похищенный отвечал на какой-нибудь личный вопрос. Всех успешно идентифицировали. Джанджавиды были возбужденные и радостные, переговорщики, видимо, не хотели их разочаровывать, и обещали выполнить все хотелки. Авиаторы не разделяли их оптимизма, понимая, что выкуп, соизмеримый с бюджетом их родной Латвии, никто выплачивать не будет.
Рассчитывать на свои силы нужно в любой ситуации, а там как пойдет. А текущая ситуация и заложенные в советском детстве в наших героев качества характера, нацеливали мысли и действия на побег. Продолжили наблюдать за жизнью лагеря, искать слабые места. После разговоров о выкупе начали кормить, хотя бы макаронами, иногда перепадало мясо. Янис вырезал из пластиковых бутылок ложки, это была единственная альтернатива рукам. Вместо неудобных в жаркой пустыне туфель, удалось выпросить пластиковые тапочки. Периодически в палатке появлялся охранник и под дулом автомата заставлял пленников лежать тихо, когда в лагерь заезжали чужие люди. Кто это были, осталось неизвестно. Иногда из палатки подолгу не выводили, приходилось для туалета использовать бутылки.
Однажды утром Артем почувствовал, что кроме обычного холода и затекших суставов, что-то чужое движется под его рубашкой. Ужас накатывал потому, что раньше к ним в палатку уже заползали змеи, скорпионы и что-то ещё в поисках тепла на ночь. Аккуратно приняв вертикальное положение, стал расстегивать рубашку. Что-то перемещалось за спиной. Резким движением схватил живность и вытряхнул наружу, подгоняя её и себя трехэтажными русскими выражениями, которые местные шаманы могут принять за древний язык богов и мощный заговор-отворот. Сколопендра, ошарашенная заклинаниями, улетела в угол палатки. Все остальные бодро вскочили. Охранник залетел в палатку, посмотрел, куда все уставились, направил туда автомат. Увидел убегающую сколопендру, расслабился, улыбнулся и расплющил её прикладом. Артем всё еще подпрыгивал и махал руками.
- Ааа, блин… Осмотрите меня! Она по мне бегала всеми сорока ногами, наверное, всю ночь!
Все стали осматривать спину Артема, в том числе и охранник. Ничего угрожающего не нашли.
- Порядок командир, главное ниже пояса не заползла...
- Сука, вчера скорпион залез в палатку, сегодня это… мы тут не выживем!
Бывают даже у сильных людей минуты слабости, главное, как быстро они с этим справляются.
- Эээ командир, что за пессимизм? Это же добыча… Нормальная гадина, сантиметров пятнадцать.
- А её можно пожарить и съесть? А то макароны уже надоели. А она ядовитая? Человек может умереть?
Это Каспер обращался уже к рэбелу, сопровождая вопросы жестами и мимикой. В ответ получили информацию, что сколопендра довольно ядовитая тварь, раз в 20 ядовитее осы. Но к смерти человека, укус, как правило, не приводит. Сели обдумывать, что делать с этими знаниями. Решили на ночь получше прижимать края палатки, чтобы ничего внутрь не заползало. Днем приходилось края приподнимать, чтоб хоть немного выдувало жару, но это не всегда разрешали охранники. Подошел другой бандит, олицетворяющий собой повстанческое движение Африки. Он наверняка смотрел фильмы со Сталоне и был его фанатом. На нем были темные очки TOP GUN, камуфляжная разгрузка на голый торс, повязка на голове и палочка в зубах. Автомат он держал на плече стволом вверх. На поясе у него висел изъятый ранее спутниковый телефон. Охранники пообщались друг с другом, поржали, показывая пальцами на Артема и сколопендру.
Иногда похитители сами проявляли инициативу в общении с нашими друзьями, то ли от скуки, то ли, преследуя какие-то цели. Однажды Сталоне стал показывать на кольцо у Артема на пальце и предлагать заложникам спутниковый телефон.
- Зойя, атсл. Аала…
- Предлагает с женой связаться.
- Хотят надавить через семью. Пошел он на….
Опасаясь провокации, Артем и Янис отказались. Сказали, что скоро их выкупят, чтобы сформировать у арабов впечатление, что всё идет по их плану. Каспер взял телефон, попытался включить, но тот был заблокирован, кто-то уже баловался им раньше и ввёл неправильный пин-код три раза. Остались неясны мотивы Сталоне, но случай этот впоследствии ребятам помог.
В палатке помимо духоты и полумрака был ещё желтый ящик с автомобильными инструментами. Рэбелы использовали его периодически, копаясь в пикапе. Однажды Ян заметил в этом ящике сумочку Garmin.
- Командир, глянь что тут. Касп, стань на шухере.
- Ого, так тут наш навигатор.
- Запускай быстрее, привяжемся… Каспер, как?
- Всё тихо…
Через пару минут навигатор показал точные координаты лагеря. Они отпечатались у каждого в мозгу нестираемыми цифрами. Достали карту сверились с приблизительной точкой, которую определили ранее на глаз. Расхождение составило всего 4 километра. Мысленно похвалили себя. Всё вернули в исходное состояние до лучших времен.