Герой-епископ Ер-Мар Тимофей (Михаил Глибоцкий) / Проза.ру

Ханы сибирские происходили из гуннского племени кераитов. В ХП-м веке ими правил могучий и независимый Тогорил, жизнь которого словно кошма пестрела несчастиями и победами. В семь лет будущий хан попал в плен к меркитам, в тринадцать – татарам, а в двадцать – ему дали яду в пияле с бузой его родные братья, дабы власть отца не перешла к нему. По воле Божества Тенгри напиток выпила жена Тогорила и умерла в ту же ночь. Разгневанный супруг приказал сломать спины братьям-отравителям: Юла-Жагусу; Бай-Тимуру и Буга-Тимуру. От двух последних пошёл род Тайбугидов. А его тамгой был несторианский крест.
Ещё дед Тогорила принял христианство этого толка и окрестил кераитов. Слухи о христианском царстве на Востоке, о несметных богатствах их правителя распространились по свету. Говорили и писали о царе-пресвитере, то есть государе-первосвященнике Иоанне. А его внук, хан Тогорил после 1198-го года получил от правителей манчжурско-китайского государства Цзинь за совместные военные походы почётный титул «Ван», то есть «князь» и стал именоваться Ван-ханом. Но через несколько лет между монголами и кераитами началась кровопролитная война, что не помешало Темучину, будущему Чингиз-хану, жениться на дочери врага, красавице Есун.во время которой несторианин бежал из своего улуса в сторону захода солнца. В немногочисленных тюках на спинах вьючных лошадей беглецы разобранную юрту-церковь, низенький столик, аналой, серебряный несторианский крест в рубинах, большое цельнолитое блюдо-дискос из серебра с рисунками на евангельские сюжеты, подвесную железную доску=колокол… Пресвитер Иоанн вёз эти святыни к единоверцам уйгурам. Но в найманском улусе караван натолкнулся на воинский караул. Молодёжь спаслась, а Ван-хан лишился головы под саблей грубого сотника.
   Молодая жена Потрясателя Вселенной сохранила верность религии отца и всячески покровительствовала христианам в бескрайней империи мужа. Позаботилась и о родственниках. Чингиз-хан выделил тайбугидам земли на берегах Тобола, Туры, Ишима и Иртыша – страну Сибирь. Деятельный Тогорил в сердце новых владений основал столицу Чингиз-Тура.
   Так государственной религией Сибирского ханства стало христианство несторианского толка. (Для тех, кто не знает историю происхождения этого прилагательного, сообщаю, что оно произошло от имени древнего архипастыря Нестория, который верил в человеческую природу Иисуса Христа, а не божественную). И хотя с ХУ-го века в Сибири властвовали Чингизиды, они поддерживали потомков Ван-хана. Соседние и подданные народы именовали их правителей с приставкой «Мар». Это не наследственное и не династическое имя сибирских ханов. Это духовный титул у несториан. То есть типа слова «Ходжа» - у мусульман.
      Мар-Саргиз, Мар-Тума,Мар-Юханнан, Мар-Явалага, Мар-Илиа и Мар Тимофей – вот неполный перечень имён святых и архиепископов у этих сектантов. Письменность у них сирийская. Приставка «Мар» из того же языка означает понятие «святой». Не только к правителям и священникам оно применялось, но и к святым местам, яркое свидетельство чему – древний туркменский город Мар (Мары). В нём несториане Средней Азии с !У века имели епископскую кафедру, а с 420-го года митрополию. Некоторые из пастырей из города Мар известны как авторы богословских и исторических трудов. Патриарх Мар-Тимофей (780-819 гг.) вёл переписку с тюркскими каганами. Он обратил в христианство калукского джангбу и его народ. Когда Святой город был разрушен арабами, то двор Маров перебрался в Самарканд. Но Железный Хромеец Тимур не пожелал испытывать влияние христиан и в гневе приказал вырезать всех иноверцев после поражения его войск на Руси.
         (Не Владимирская икона Божьей матери, а одна из жён Тимура, христианка-несторианка Мария, своевременно предупредила православное наше Отечество о вторжении в его пределы жестоких исповедников Пророка Аллаха!) От всеобщей резни спаслись лишь четыре несторианские общины: одна бежала на остров Кипр; другая – на Малабарское побережье в Индии; третья – в курдистанские горы; четвёртая – во владения потомков Пресвитера Иоанна. Т тогдашнего Курдистана до Сибири сравнительно недалеко, поэтому связь тайбугинцев с тамошним архиепископством.
   В 1468-м хан Абак из чингизидов смог утвердится на сибирском престоле, но был свергнут кереитами во главе с Мар-Мухаммедом. И ему, победителю ненавистного Абака, вручили несторианские святыни: блюдо-дискос, крест в рубинах и плоский колокол, которого касались руки Ван-хана. В угоду древним обычаям степняков ему прибавили к духовному титулу «мар» и богатырский тюркский титул «Ер»! С той поры на просторах бывшей монгольской империи наравне с былинными и сказочными героями Ер-Кокча, Ер-Таргын, Ер-Ешим, Ер-Назар, Ер-Тештюк – у кераитов появился Ер-Мар, сиречь «Богатырь-Святой», «герой-епископ»!
   В 1563 году племянник Абака, Кошим захватил стольный город Сибирского ханства. С ним были бухарские муллы и ишаны. Однако кераиты и остяки с могулами оказали сильное сопротивление жестоким пришельцам. Мужество ревнителей несторианства подогревало в тот год родившаяся легенда о волшебном блюде Ер-Маров. Оно, дескать, недаром перенеслось птицею поверх Каменного Пояса и таёжных деревьев, в христианскую Русь, к своему новому владельцу Ер-Мак Тимофею. Несторианская святыня спасёт весь крещённый народ Сибири от магометанских пришельцев, «кучумов» (чужаков). Так назвали и самого Кошима.
   Пока в ханстве среди кераитов кочевали сказки о новом «герое-епископе», тот решил начать борьбу за наследство предков. Для этого поступил к русским на службу сборщиком ясака: пушнины, кедровых орехов и прочих таёжных сокровищ. Русские писари при записи его в «служивый люд губернаторства» недолго думая дали знатоку края следующее имя: - Ермак Тимофеев сын Аленин. (Зачем им какой-то Ер-Мар, когда русской душе более близко слово «ермак» - малый жернов ручной мельницы, прорва, прорыв ?) При крещении инородец получил православное имя Василий, а свой фамилию ему отдал писарь. Так появился в бумагах Василий Тимофеев сын Аленин. Заслышав, что сибирские купцы Строгановы собирают дружину для похода за Каменный пояс, Ермак Тимофеевич напросился к ним принести пушнину. Разговор братьев со сборщиком дани Ермаком был деловым: они обеспечивают будущую дружину вьючным и водным транспортом, огневым и хлебным коштом; он же - разбойным людом! Так началась династическая война между магометанином Кучумом и христианином Ермаком за Сибирское ханство, в которой претендент на ханство, как известно, погиб в водах реки Иртыш.
   Замечательное свидетельстве об атамане – князе Ермаке получил уже в следующем столетии тобольский «звездочёт и колдун», Ульян Моисеев сын Ремизов. Помимо других своих достоинств, сей служивый человек разумел речь татар и других инородцев, пользовался среди них большим доверием за порядочность. Знатоку благоволил тобольский воевода, боярин Пётр Годунов. В 1650-м году он поручил Ульяну посольскую службу по весьма дивному случаю. Дружественный России калмыцкий князь Аблай обратился к русскому наместнику царя в Сибири с просьбой одарить его, тайшу, железным панцирем покойного Ермака Тимофеевича! Оказалось, что во владениях Аблая перед памятью Ермака преклоняются все кераиты, калмыки и татары, называют его Бахадуром, сиречь богатырём. Просимый панцирь хранился на тобольских складах после смерти татарского мурзы Кандаела и почитался русским людом драгоценной реликвией. Во время поездки к тайше «звездочёт и колдун» записал со слов кераитов все обстоятельства гибели и погребения атамана. 5 августа 1585-го года сей потомок Пресвитера Иоанна утонул и только13 августа рыбачивший на Иртыше внук князя Бегиша по имени Яниш вытащил петлёю мёртвое тело за много вёрст ниже по течению от места гибели атаман-князя. Мурза Кандаул при большом стечении соплеменников подвергал труп утопленника особым испытаниям, дабы удостовериться в покровительстве языческих богов телу героя. Через 6 недель испытаний кераиты и татары похоронили Ермака Тимофеевича на Бегишевском кладбище близ мазара Хакима-аты, первого из проповедников ислама в Сибири. На языческой поминальной тризне по избраннику богов инородцы съели тридцать кобыл, а чудодейственные доспехи разделили между собой так: верхний панцирь взял себе мурза Кандаул; кафтан – новый сибирский хан Сейдек, сын Бек-Булата, а саблю с воинским поясом – его советник. Ну не чудны ли дела Твои, Господи, коли атаман- князь не выпустил из руки оружия даже хладных водах?
   Ульян Моисеев сын Ремизов представил свою запись рассказа о Ермаке воеводе Годунову и архиерею Тобольскому и Сибирскому Симеону, сильно удивив сих столпов государственности в Сибири. Сообщение «звездочёта и колдуна» засекретили. Знать, невмоготу было Владыке поведать своим прихожанам о том, что в божьих церквах простые люди прославляют иноверца и еретика! «Скаски язычников» о кровоточатщем теле семинедельного утопленника и о хищных птицах, боящихся сесть на тело святого Ер-Мара, пошли гулять по православной Руси, хотя сии знаки святости мертвеца – сугубо языческие и тюркские! Но была надолго утеряна и забыта главная святыня кераитов – несторианское цельнолитое из серебра блюдо-дискос. В центре его – несторианский крест, а вокруг него – евангелические сцены. В трёх противолежащих медальонах вокруг креста изображены библейские сцены: «Вознесение»: «жены у гроба Господа»: «Распятие». В промежутках между медальонами – «Даниил во рву львином»; «Отречение Петра» и «Стража у Гроба Господня». Святыня хранится ныне Государственном Эрмитаже в коллекции «Восточное серебро» под названием «Григоровское блюдо», ибо было выкопано из земли в конце Х!Х века у села Григорьевское Пермского Края. Но с личностью Ермака, потомка легендарного Пресвитера Иоанна, с пришедшими в Сибирь несторианами его никто из историков не связывает. Учёный люд веками спорит об истоках появления редкого имени национального героя.
Всенародная слава нашла Ермака лишь после того как русский поэт Кондратий Рылеев написал о нём    замечательную песню. Трудно представить себе на Руси хмельное застолье, где бы доморощенные певцы не заводили звонкими голосами:
            - «Ревела буря, дождь шумел, во мраке молнии блистали,
            И беспрерывно гром грем-е-е-л, и ветры в дебрях бушевали.
Ко славе страстиет душа. В стране забытой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша сидел Ермак, объятый думой…
Страшась вступить с героем в бой, Кучум к шатрам, как тать       презрённый,
            Пробрался тайною тропой, тата-а-а-р толпою окружённый.
Мечи сверкнули в их руках. - И окровавилась долина:
            И пала грозная в бо-я-я-х, не обнажив мечей дружина!
         Ну, не Триумфальный ли это гимн несторианскому Ер-Мару Тимофею?