Сватовство и свадьба

            

        Олег, узнав, где находится Анка с подругами, сразу приобрёл билет в Москву и полетел за ними. В Шереметьево он взял такси и, купив два больших букета, поехал к своим московским родственникам. При входе он вручил букет Елена Ивановне. А потом, ритуально встав на одно колено перед Анкой, предложил ей выйти за него замуж, принять в знак своей любви букет с красными розами и надеть на палец кольцо с бриллиантом. А затем он сказал ей, что можно сразу переехать жить в их дом и начать готовиться к свадьбе. На что Анка ответила:
        – Где это видано, чтобы невеста до свадьбы в дом жениха переезжала. Если ты Добрый молодец желаешь меня в жёны взять, то поезжай в село Берёзовое к моим родителям со старостами. А я для вас рушники приготовлю.            
        – А можно я с вами полечу? – воскликнула Оксана. – Как же мне хочется увидеть этот старинный обычай, который в наше время уже забыли!
        – Хорошо, – ответила Анка. – Приглашаю тебя и моих подруг к нам в Берёзовое. А Олег, пусть решает, кто из его приближённых приедет к нам домой в роли старост.
       – Приземлившись в Борисполе, уже в аэропорту Анка пошла брать билеты на автобус себе и подругам в село Берёзовое.
       И вот наступил долгожданный день. К дому родителей Анки подъехал разукрашенный в украинском национальном стиле автобус, из которого вышли и направились к дому Павла родители Олега, его старший брат Вячеслав с женой Анжеликой, Владислав, муж Оксаны, который тоже прилетел для этого события из Москвы с родителями, и главный староста, роль которого решил исполнить Роман Викторович. Мужчины были одеты в белые казачьи кожухи, белые свитки, красные шаровары с лампасами, подпоясанные красными поясами и в казачьих шапках из каракуля с красным хохолком. А Влад и его родители были одеты в костюмы русских казаков. Только главный староста был в соломенной шляпе с полями. В роли старост вместе с Романом Викторовичем выступили старший брат Вячеслав и шурин Владислав. В руках они держали длинные посохи, украшенные разноцветными шёлковыми лентами и прикреплёнными к ним зелёными ветками. А за ними выпрыгнул из автобуса украинский народный  ансамбль песни и пляски, которые шли за ними с песнями и плясками до самого дома Павла Богдановича.
        На сватовство сбежалось полсела любопытных соседей, а малые дети залезли на деревья, чтобы не пропустить представления.
        На крыльцо вышли родители Анки Павел Богданович и его жена Устинья Павловна. Павел Богданович спросил у прибывших гостей:
       – Добрый день, гости почтенные! Не скажите ли, гости дорогие, за каким делом пожаловали и дому нашему такой почёт оказали.
       Старосты подали ему хлеб с солью на рушнике и ответили:
       – Дай, думаем, зайдём. Мы к вам пришли с честными намерениями, а направил нас к вам молодой князь. Откушайте с нами наш хлеб да соль.
       Павел с Устиньей вышли к ним навстречу и поклонились в пояс.
        – Просим вас гости дорогие в горницу, садитесь с нами за стол дубовый.
       Старосты вошли в дом и, перекрестившись на висящие в углу горницы иконы, сели за стол напротив матицы. А Павел, поцеловав хлеб, положил его на стол и пригласил гостей присесть. А сама Анка с подружками  это время стояла в углу за печкой.
         – Что ж, гости дорогие, с какой целью в наш дом пожаловали?
         – Да, вот дело такое, – ответил Роман Викторович. – Поехал наш молодой князь на охоту, увидел бегущую чёрную лисицу, которая от него убежала. Теперь он сильно переживает, вернуть её желает, послал нас её поискать, не в ваш ли дом она забежала. Если так, то просим вернуть её нашему князю.
         – Хорошо, гости дорогие, мы бы и рады вам лисицу отдать, да только она и от нас в лес убежала, порезвиться ей ещё малость захотелось. Как в дом вернётся, подумаем и решим: вернуть ли её молодому князю или пусть ещё порезвится.
         – Тогда всё в порядке, ответил молчавший Влад. Мы к вам ещё вернёмся, только за вашей лисицей моя жена русалка поплыла. Вы ей передайте, чтобы к мужу возвращалась, не то после шкуру её русалочью за три замка спрячу и плавать больше одну не пущу!
       Старосты откланялись и вышли к остальным, велев им поискать гостиницу и переждать пару дней. А потом они снова пойдут за лисицей. Но пришедшие поглазеть на сватовство крестьяне им всем наперебой предлагали остановиться у них в доме. Не каждый день к ним в деревню грозный начальник Киевского Обкома партии, хоть и бывший до того события, прибывает.
        После их ухода, Анка с подругами выплыли из-за печки и подняли хохот.
        Таким же образом старосты ещё раз приходили за ней, но она снова пряталась. На третий раз Павел говорит, дочь моя, выходи к гостям, а то уже всю печку расколупаешь*.
        И Анка вышла к старостам с подругами, перевязала им рушниками руки и вручила Олегу свой подарок, вышитую на свадьбу рубашку, которую она сама шила и вышивала. До этого она сама выпарилась в баньке и потом, обтёршись этой рубашкой, произнесла:
       – Первая – вторая, я – третья. Все вон – мне одной дом!
       – Русалка, царевна моя речная, а ну, живо домой – к мужу. Тебе замужней даме нужно дома сидеть и на мужа глядеть, а не по лесам с незамужними подругами шастать. Быстро на выход с вещами – закомандовал Влад.
       – Владушка, ну, пожалуйста, можно я до конца останусь. Давно в такую народную жизнь не окуналась. Я потом статью в газету напишу обо всём.
        – Я сказал быстро домой и, не пререкаться со мной! Будешь с моей матерью заниматься детским центром, который вы начали организовать и статьи о нём писать. А Анка с подругами пока не замужем, пусть ещё порезвятся!
        – Правильно, Влад, – поддержал его тесть. – Мужа нужно слушаться!
        После этого Анка подарила Оксане, как жене старосты, дорогой вышитый платок и, согласно обычаю Оксана, накинув этот платок на плечи, вышла вместе с Владом во двор. Устинья накрыла старостам и приехавшим гостям и родителям Олега во дворе раздвижной стол.
       – Чем же мне, дорогие гости, вас угощать? –  поприветствовала гостей Устинья.
       – А нам что мясо, что рыба, за всё спасибо! – ответил Роман Викторович.
       – Хотим бульон из домашней курочки, да заодно посмотреть, как ваша красавица сама с ней управится! Таков обычай, – сказала мать Олега Галина Назаровна.
       – Не желаю видеть,  как курочку резать будут,  полу-плаксивым тоном вскрикнула Оксана, готовая в любую минуту разрыдаться.
        А за ней следом и Олеся с Маринкой. В это время Олег стал белым. Только Вячеслав с Владиславом и оба родителя расхохотались.
       – Да, насколько ты был грозен, Ростислав Григорьевич, настолько твои младшие дети нежными выросли, – расхохотался Роман Викторович
       – Гости дорогие, – вмешалась Анка. – Давайте я вам украинских вареников налеплю, заказывайте кто  с чем желает. Могу, с творогом, с картошкой, а могу и с вишней.
       – А мы с отцом с мясом любим, – ответил ей Вячеслав.
       – Скот и птицу у нас забивают только осенью в сезон, а сейчас что? Свинку резать?  Пусть пока жирок до зимы набирает. Поэтому у нас положено осенью смотрины устраивать, а свадьбы чаще к зиме справляют. Когда урожай собран, тогда и скот забивают. Птицу у нас забивают только осенью в сезон. А резать свинку или бычка, у нас это мужское дело. Так что пусть Вячеслав с Олегом этим займутся, если желают свежего мясца в варениках отведать. Готовкой займусь я.  А вот лучка я на свином сальце поджарю, да с варёной картошкой перемешаю и в вареники положу.
       Перепуганный Олег, ставший белее полотна, выскочил из-за стола. А Вячеслав, рассмеявшись, ответил:

       Моя лагiдная свинка
       Дуже справная скотинка,
       Вона ж буде верещати
       Та й вiд ножика стрибати!         

       Но, невозмутимая Анка вошла в дом и переодевшись в простую рабочую одежду с передником, косынкой и нарукавниками, взяв лестницу в одну руку, в другое – ведро, подошла к вишне, с намерением залезть на дерево и набрать в ведро спелой ягоды. Но её тут же опередил Олег и, сняв с неё передник и нарукавники, сам по лестнице забрался на вишню и перелез на отдалённую ветку, на которой была самая сочная и самая крупная ягода. Усевшись на ветку, он начал собирать в ведро, подвешенное на шею для удобства, спелую вишню. А Анка ушла на кухню готовить. Но за ней следом, выйдя из-за стола, побежали помогать Маринка с Олесей. Оксана тоже собралась следовать за ними, но её отдёрнул Владислав.
       – Оксана, тебе рядом с мужем сидеть положено, как это делает Анжелика. А готовить должны незамужние девушки. Не мешай им. А мне потом дома всё приготовишь. 
       Только одна Анжелика, сидевшая невозмутимо рядом с Вячеславом, улыбалась.
       – Чего лыбишься! – рявкнула Оксана, забыв о светских манерах. – Сама хоть раз за холодную воду бралась. Однако мать от тебя ничего не требовала, а брат кухарку и горничную завёл, чтобы любимая жёнушка только по шопингам и салонам красоты бегала.
       – А что тебя не устраивает, деточка! Я из городской профессорской семьи. Не царское это дело на кухню заглядывать.
       Но, тут уже Ростислав Григорьевич, грозно ударив кулаком по столу, крикнул:
       – Замолчите обе. Сегодня не ваш день, а Анкин. Она, как погляжу, среди моих женщин самая ловкая в хозяйстве будет после моей Галины. Я тоже не сразу в Обком попал, а до этого мы с матерью по комсомольским стройкам колесили. И у нас прислуги тогда не было. И мать сама и готовила и Вячеслава нянчила без гувернанток. 
       А через час-полтора Анка, снова в праздничном наряде, вместе с подругами принесли  на подносе в суповой миске горячий борщ, и небольшую миску пампушек в чесночном соусе. А потом, снова удалившись, на другом подносе принесли сметану, сливочное масло, вареники с творогом, салом и шкварками с картошкой и вишней с вишнёвым сиропом. И стали сваты во время застолья рядиться насчёт свадьбы.
       Ростислав Григорьевич настаивал, чтобы свадьба была в Киеве. Все желающие могут приехать к ним в Киев на свадьбу. Распишут их в Центральном Киевском Дворце бракосочетания и обвенчают во Владимирском Соборе. Они закажут для свадебного стола большой катер, на котором пройдёт застолье, так как собираются пригласить всю киевскую элиту на свадьбу своего последнего сына. А потом молодожёны поедут в свадебное путешествие на Канарские либо Карибские острова, или пусть выбирают сами, куда пожелают поехать. А Павел хотел, чтобы свадьба была в деревне, но не раньше октября, так как скоро начнутся полевые работы по сбору урожая на полях и огородах.
         – Я бы тоже хотела не раньше октября, так как в октябре Володька из рейса вернётся и не страшно будет одну Олесю оставлять в квартире с ненавистным соседом. Они тогда тоже поженятся, можно и две свадьбы вместе отметить.
        – Олеся! Девочка моя скромная! Что же ты мне ничего о соседе не рассказала. Я его быстро прижму, если тебя обижать будет. Я же вам, всем трём девчонкам, обещал выполнить любые ваши желания. Вы же с Анкой меня с того света вернули, так что я перед вами в долгу, – ответил Роман Викторович.
        – Пусть Олег с Анкой свадьбу отгуляют в августе, а то потом у Вас занятия в институте начнутся, а твоим соседом мы все вместе займёмся, если к тебе попробует с угрозами сунуться, – сказал грозный Ростислав Григорьевич Олесе.
       Договорились! Свадьбу назначаем на вторую половину августа в Киеве, а уже в октябре, если родители Анки пожелают, можно будет и в селе Берёзовом отметить. Прения продолжились… Павел предложил другой план, мол, нечего дочкину свадьбу на две части разрывать. Он в деревне стол для гостей накроет. Пусть за ними свадебный автобус из Киева приедет, и жених встретит невесту. Они пойдут в лес и пройдут три круга вокруг священного дуба, в котором ещё её дед прятался и партизанам в войну ценные сводки оставлял. А после, пусть забирают Анку в Киев для венчания во Владимирском Соборе и росписи в Центральном Дворце бракосочетания. С ними поедут он с женой и крёстные Анки – Елизавета Сергеевна и Матвей Захарович.
        – А дядю с тётей из Кривого Рога будешь приглашать на свадьбу, дочь?
        – Зачем, батя! Я у них до поступления в Медицинское училище жила вместо наймички, прабабушку Калину досматривала, глаза её грешные закрывала. А когда прабабушка умерла, хоть какая-никакая для нас была, а для них идеальной. Так они даже похоронить  её по её желанию не хотели. Она ведь в нашем селе Детским садом заведовала, а прадедушка директором школы был. Вот и просила она перед смертью, чтобы её рядом с покойным мужем в могиле в селе Берёзовом похоронили. Так они не пожелали, мол, для них это дорого. Несмотря на то, что она им все свои деньги отдала, когда свой добротный дом в селе продала и к ним переехала. А мою мать, вообще, из своей жизни вычеркнула за то, что моего деда без её разрешения полюбила. Правда перед смертью сильно плакала и каялась, меня за свою дочь Оксану принимала. Нам свои последние сбережения на книжке завещала, так мы из них на похороны и автобус взяли нужную сумму, остальную оставили своим родственничкам, чтобы на нас больше свои зубы не точили. Из квартиры своей они меня после её смерти выпроводили, и я в общежитие училища переехала жить. Сейчас, они, конечно, сами в гости заявятся, когда узнают, что я за Олега замуж выхожу.
        – На свадьбу никому доступа не будет без приглашения. Охрана моя их не пропустит. С этого дня Анечка у тебя нет больше этих родственников! – грозно ответил Ростислав Григорьевич.
       Во второй половине августа назначили свадьбу. В селе Берёзовом на центральной улице стоял богато расставленный стол для всех желающих. Всех пришедших на веселье гостей вплоть до их маленьких, даже трёхлетних детей, перевязывали отрезами ситца, сатина или красочными платками. Во главе стола сидела Анка в белом свадебном платье, с заплетёнными двумя тугими косами, перевитыми белым речным жемчугом, которые ниспадали с двух сторон с её плеч, и в белом свадебном венке с фатою. Её наряд был заказан Олегом у парижских модельеров. Маринка с Олесей помогли ей одеться, а когда она встала, садились по очереди на её стул перед зеркалом**.
        С двух сторон от неё сидели подружки Маринка и Олеся, которые были её главными дружками с белыми бутоньерками, прикрепленными к волосам, а за ними её родители, а дальше все деревенские девочки от мала до велика прикололи себе на волосы или платьишки маленькие белые букетики. Потом раздались звуки приближающейся свадебной сирены. Из автобуса вышел Олег, в белом свадебном костюме по правую руку с ним шёл…приехавший с Севера жених Марины – Серёжа, которого Олег назначил боярином, старшим дружкой. По бокам шли брат Вячеслав, его шурин Владислав и, конечно охранники и музыкальный ансамбль. Вся сельская молодёжь вышла вперёд:
        – Здравствуйте, дорогие берёзовцы! – обратился к ним Серёжа. Не прячется ли среди вас красавица Анка. Послал к вам нас молодой князь, который приехал за ней, чтобы взять её в жёны. Пропустите нас, пожалуйста, к ней, чтобы подвести её к нашему князю.
        – Не пропустим! – запротестовали вышедшие вперёд Маринка и Олеся, вслед за которыми вышли и другие незамужние девицы из Берёзово.      
        – Она нам самим нужна. Кто же с нами будет потом песни петь и хороводы водить.
        – Красавицы, она Вам  нужна, но нам нужнее, князь один гуляет без жены. Ему в дом нужна хозяйка – княгиня!
        – Не отдадим, разве что за выкуп можем подумать!
        Тогда дружки вынесли вперёд Петриковские подносы***, на которые Олег и его друзья щедро насыпали мелкие монеты, рубли и набросали различных бус, платков, аксамитов, пряников, шоколадных конфет, а на одном большом квадратном подносе поставили огромный заказной киевский торт.
        – Пропускаем, девчата!
         Но, вдруг, раздались выстрелы из ружья холостыми патронами, и вперёд вышли сельские парни:
        – А мы как же? Увозите из нашего села самую красивую невесту!
        Тогда им Серёжка с братьями Олега насыпали на землю тоже рубли и поставили бутылки с украинской горилкой.
        После разрешения продолжать Олег пошёл за Анкой и надел на её шею свой свадебный подарок – красивое бриллиантовое колье, на уши серьги, на руки браслеты и на палец кольцо. Взяв её за руку, они пошли вместе в лес к священному дубу. А за ними пошли все молодые. Подойдя к дереву, они трижды обошли его кругом.
         – Теперь, дорогой муж мы с тобой обвенчаны по традициям древлян, моих далёких предков. Я ведь по отцу веду свой род от древлян, приближённых князя Малого и одной греческой принцессы, которая была захвачена в бою и стала наложницей княжеского воеводы. А на их дочери женился потомок Большого Медведя, ведущего свой род от самого Велеса. Поэтому и перешёл мне по наследству ведический дар моих далёких предков.
        – Итак, моя жена – настоящая лесная царевна! – воскликнул удивлённый Олег, и после этого поцеловал Анку своим горячим поцелуем, которого он так долго ждал.
        – Как же так! – возмутились подбежавшие к автобусу жители Берёзового. – Уезжаете в свой Стольный град Киев, а нам оставляете стол с горькой едой!
        – Горько! Горько! – подхватили другие селяне
       И Анка с Олегом начали целоваться под счёт селян, пока те медленно с задержкой не досчитали до десяти.
       После этого, они пошли к автобусу, где их уже ждали селяне с подарками и овощами.  Вместе с деньгами в конвертах они подавали им разные вещи и овощи, приговаривая:

Дарим Вам кружку – чтоб любили друг дружку!
А жениху дарим ложки – чтобы ноги ходили по одной дорожке!
Дарим пинетки – чтоб у Вас родились детки!
Дарим Вам гвоздь – чтоб не были Вы врозь!
Дарю на свадьбе Вам мочало – для хорошего начала!
На свадьбе дарю Вам простынь – чтоб жилось Вам нежно и просто!
А ещё полено из печи – чтоб сердца были горячи!
И напоследок дарим Вам вазу – чтоб мирились сразу!
Вот подарили сколько! Ну а теперь уж ’Горько’!

        – Горько! Горько! – снова подхватили все селяне.
       – Щось у горлi деренчить, деренчить, треба горло промочить, промочить! – запел Прохор, и все начали наливать в стаканы домашнее вино из бочек, выставленных им на прощание с уезжавшими вместе с киевлянами в автобусе Павлом и Устиньей.
       Когда автобус проезжал по дороге, к ним навстречу выбегали другие селяне и поливали из ведра дорогу, требуя выкуп. Тогда выходил Серёжа вместе с братьями, которые ставили в качестве выкупа на дорогу бутылки с налитой в них горилкой и сбрасывали кучки мелких монет и бумажных купюр.
          И вот, наконец-то, замелькал Стольный Киев, купола Владимирского Собора и других более мелких церквушек. Днепр  омывал своей легкой волной город, воспетый в стихах Тараса Григорьевича Шевченко. Здравствуй, Хрещатик! Автобус их повёз на проспект Победы во Дворец бракосочетания, где уже их ждала  большая толпа киевской элиты во главе с родителями Олега и всей их семьи: невесткой Ажеликой, дочерью Оксаной и приехавшими из Москвы её свёкром и свекровью, которым предстояла на свадьбе роль посаженных родителей.
На свадьбу, по желанию Анки также были приглашены её названный старший брат Фёдор с женой Людмилой из Одессы, родители Серёжи и Володи, дабы наконец-то тихая Олеся могла познакомиться со своими будущими родственниками и перейти из под опеки Анки под крыло грозной Флоры.               
       Что касается самого Дворца Бракосочетания. Он был в своё время спроектирован и выстроен под руководством талантливых архитекторов. Здание находилось в небольшом красивом парке с декоративным бассейном и скульптурой «Лыбедь». Широкая лестница  центрального входа придавала торжественность всему облику здания.
       Прибывшие молодожёны разошлись по комнатам жениха и невесты, чтобы поправить свои чуть примявшиеся в автобусе свадебные наряды, поправить причёски, и чуть припудрить носик, как делала Анка в комнате вместе со своими подружками. Потом подруги повели  её к жениху, а шлейф её роскошного платья, которое она в деревне поднимала руками, чтобы не испачкать землёй шлейф, во время всех церемоний держали, шедшие за ней одетые женихом и невестой сын Анжелики и Вячеслава Петрусь и сестра Маринки Наталка.
       Потом все пошли в центральный зал загса, где их ждала заведующая:
        – Анна Павловна Ведмидь, берёшь ли ты в законные мужья Олега Григорьевича Беспалько и обещаешь ли жить с ним в любви, мире и согласии!?
        – Беру, и обещаю быть ему примерной женой и жить с ним в мире и согласии, – ответила раскрасневшаяся от счастья Анка.
        – А Вы, Олег Григорьевич Беспалько, берёте ли Вы в законные жёны Анну Павловну Ведмидь и обещаете ли Вы ей быть всегда опорой и в горе и в радости, и всегда подставлять ей своё крепкое плечо!?
        – Беру в жёны Анну и обещаю ей жить в полном мире и согласии и быть всегда в жизни крепкой опорой и в горе и в радости!
        Тогда прошу расписаться в брачной книге ЗАГСа, обменяться кольцами и скрепить свой брак крепким поцелуем!
        После окончания церемоний, Олег вывел Анку под руку к свадебному лимузину, а за ним прошли все многочисленные приглашённые гости. Когда они спускались с лестницы, Анка увидела, как охранники отгоняли от приглашённых гостей рвавшихся к ней группу наряженных людей, в которых Анка узнала святое семейство своего дяди Серёжи с тётей Ларисой, с их взрослыми детьми и внуками, отчаянно к ней рвавшихся, но их отгоняли телохранители, которые отвечали им в ответ, что вход на свадьбу только по приглашениям, которых у них не имелось.
        – Анечка, племяшка наша дорогая и любимая! – кричала ей жена дяди Сергея тётя Лариса. – Почему же ты нас на свадьбу не пригласила и мы о ней узнали из модного журнала.
        – Все мои родственники  живут в Берёзовом, а теперь у меня есть и новые родственники по мужу в Киеве и Москве. Насколько помню, мы с вами распрощались навсегда. Вы тётя Лариса нам тогда кричали,  что, мол, мы вам не ровня, поскольку Вы – дочь ректора института, а мой дядя, ваш муж – профессор. А если бы я выходила замуж за простого конюха из села Берёзового, то вряд ли  вы соизволили бы обо мне вспомнить. Но скоро грядёт такое время, когда такие профессора будут у двоечников трусы на рынке в лотках продавать и садовниками у бывших уголовников в частных домах работать. Говорю вам как ведунья. Так что вам всем теперь от меня нужно? – И, обратившись к Олегу, попросила выдать им ещё 5 тысяч рублей в качестве компенсации за расходы на похороны её прабабушки Калины, и попросила их удалиться и никогда больше ни её, ни её отца и мать не беспокоить.
      – Хорошо, дорогая! Будет исполнено. Скажи только, куда им отослать?
      И Анка, отвернувшись от них, прошла мимо гордой походкой королевы. Дальше свадебный кортеж отправился на венчание во Владимирский Собор. При входе им одним рушником их отцы перевязали руки. А второй длинный рушник над ними подняли свидетели. И когда они прошли в Собор под рушником, уложили потом перед ними во время венчания, а свидетели подняли над ними венцы для венчания. А когда их обвенчали, и они вышли из Собора. Их посыпали зёрнами пшеницы, ржи и мака, освещёнными в Маковей, так же как и после выхода из Дворца Бракосочетания.  После чего все поехали на застолье на большом разукрашенном катере, который их повёз по Днепру. Дважды у Анки воровали туфель, а потом украли её саму и заперли в одной из кают, и верный дружка Сергей выкупал её. Потом «похитители» выложили выкупленные деньги на стол перед молодыми, согласно свадебному обычаю. Когда гости приготовились раздавать им подарки,  первым взял слово отец Олега и положил перед ними три путёвки сказав, что решил взять три путёвки: одну на Канары, другую – в Грецию, третью – в Анталию – пусть вначале выбирают Олег и Анка, а остальные выберут для себя: Вячеслав и Анжелика и Владислав с Оксаной. Анка захотела увидеть древнюю Византию, откуда завоеватели продали в Коростень её древнюю прародительницу Беренику. А до неё к ним в плен попала её родная тётка, которая стала наложницей князя Мала и родила ему дочку. После этого дочь князя вышла замуж за сына киевского Воеводы Свенельда – Мстислава, которого за лютость прозвали Лют Свенельдич, и родила двух детей: Добрана и Малку. После сожжения Коростеня и гибели князя Мала, этих детей забрала в свой Киевский терем грозная княгиня Ольга. После того, когда они выросли, Малка став ключницей у княгини Ольги родила от её сына Святослава будущего князя Владимира. А её брат Добран, стал его верным воеводой и наставником во всех начинаниях, впоследствии вошедший в историю под именем богатыря Добрыни Никитича.      
        Мечтательная Оксанка захотела на Кипр, где отдыхал Максим Горький со своей второй женой Ольгой Андреевной. Вячеслав с Анжеликой выбрали Канары. Потом отец вручил Олегу ключи от дачи, трёхкомнатной квартиры, и адвокатского кабинета, которые он выкупил у Романа Викторовича для младшего сына. А отец Анки Павел с матерью Устиньей подарили им выкупленный участок в лесу, где проживали до революции их предки. Этому подарку Анка радовалась, как маленький ребёнок, воскликнув, что когда окончит институт, там точно найдёт тайну, о которой не хотела пока никому говорить. Потом гости дарили им конверты с деньгами, которые Анкина свекровь собрала и отнесла домой на  хранение, пока молодые приедут из свадебного путешествия и сами решат, куда им их потратить. По окончанию дня Анка в свадебном платье вместе с Олегом сели в самолёт, который уносил их в свадебное путешествие в турецкую Анталию,  а брат с женой и шурин с сестрой сели на самолёты, которые увезли их на Кипр и на Канары.
         А гости должны были ещё три дня гулять на катере. На ночь Флора предложила Олесе вместе с семьёй Пасечника переночевать у них. Она хотела поближе познакомиться с будущей невесткой, но понимала, что тихая Олеся сама к ней не придёт, а только вместе со всей семьёй Анки. Маленькая Наталка была счастлива, так как на свадьбе подружилась с маленьким Петрусем, который рассказывал ей много интересных историй.  А подруга Флоры Галина, мать Серёжи, пригласила к себе в дом Фёдора с Людмилой.
        Именно так происходили события с ярким потомком Большого Медведя красавицей Анкой, именно так свершилась история, которую никто, никогда, нигде не описывал и не выкладывал так достоверно, как автор этого небольшого фрагмента.

     *Если девушка стоит за печкой и колупает её, означает, что она подаёт знак отцу, что согласна. 
   ** После того, когда невеста встаёт со стула, на котором наводили ей свадебный лоск подруги, незамужние подруги садятся на этот стул, чтобы поскорее выйти замуж (народная примета).   
***Петриковские подносы считаются защитой от тёмных сил