… Он терпеливо ждал, стоя на перекрёстке пяти путей, расходящихся под одинаковыми углами, прислонившись к стволу высокого старого бука, широко раскинувшего густую тенистую крону. Курьера всё не было.
«Всё должно было пройти, как договорено… Что же случилось?..»
Маркл вскинул голову и взглянул на небо; зрачки продолговатых серых как льдинки глаз сузились, превратившись в едва заметные щёлочки. Судя по положению светила, минуло уже не менее двух часов.
«Плохо, – подумал Маркл, проводя ладонью по закреплённому на поясе маленькому кожаному футляру, в котором хранилась семейная реликвия — кристалл с прахом сердца Великого Марлока, прародителя Мерцающих Змеев — драконов-оборотней. – Я должен быть у Чира сегодня вечером. И ждёт он меня со Светочем…»
Маркл зябко поёжился, попытался отогнать неприятное предчувствие.
«Доверяй себе, сын. Гляди вглубь своей души. В ней ты всегда отыщешь верный ответ», – всплыли в его памяти слова Сэйгона-Блика. Его отца.
***
Хочешь жить — умей вертеться. Так учил отец Маркла сызмальства, едва ли не с обломков скорлупы. И он был абсолютно прав! Только обладая этим навыком в совершенстве, можно было сохранить свой род.
Матери Маркл не помнил. Отец рассказал ему однажды, что сердце её забрали Тени, когда она защищала от них гнездо. Маркл чувствовал его боль и больше никогда не тревожил его расспросами.
Воспитанием сына, – как физическим, так и духовным, – Сэйгон занимался сам, не доверяя даже брату-близнецу. Учителем он был строгим, а порой — и жестоким, и маленькому Марклу частенько доводилось плакать, забившись в дальний уголок пещеры…
– Как глуп я был тогда! – шептал он, стоя на краю Пропасти, в которой Сэйгон, подло обманутый, встретил смерть.
Он был готов броситься следом, но слова отца всё ещё звучали в ушах юноши, убитого горем:
– Живи, сын! Будь справедлив. Не стремись убивать. Отпусти мрак из души!
И, стоя у отвесного обрыва, молодой Маркл поклялся мстить…
Много жизненных тягот довелось ему познать, многое испытать, и он хранил в сердце благодарность отцу за суровую школу. И теперь, возвращаясь в мыслях к тем дням, Маркл думал об отце с нежностью и печалью. Воспоминания о старых детских обидах вызывали у него улыбку.
– Я никогда не смог бы стать таким, каков я есть! – повторял Маркл всякий раз, когда удавалось удачно провернуть очередное дело.
Или ускользнуть у Теней из-под носа. За то его и прозвали ловкачом...
***
… Земля под ногами едва ощутимо вибрировала. Чуткий слух Маркла уловил отзвук стука копыт.
«Наконец-то! – подумал он с облегчением. – Лучше позже, чем…»
Маркл в сердцах сплюнул и обругал себя идиотом, позволившим себе расслабиться. Всадников, нёсшихся во весь опор к тайному месту встречи, было несколько. И, что было хуже всего, они были Тенями! Отвратительный сладковатый душок, к которому примешивался запах гари, последний из Мерцающих Змеев не мог спутать ни с каким другим.
«Предали!» – эта мысль обжигала, словно пламя, отравляла разум. Тени. Они убили его мать. Они жестоко расправились с отцом.
«Ну что ж, тем и лучше, – сказал про себя Маркл, глядя из-за дерева на одну из пяти дорог, и тонкие губы его искривились в злой усмешке. Сощуренные глаза серебристо заблестели. – Настал час ответа!»
Вдали показалось облачко пыли. Всадники быстро приближались.
Ловко, словно юркая ящерица, Маркл вскарабкался по корявому стволу, и, прильнув к толстой ветке, затаился в густой тёмно-зелёной листве.
«Самое время вспомни всё, чему ты научил меня, отец!» – подумал молодой дракон-оборотень, последний из Мерцающих Змеев.
Да, он был готов к встрече!