Роман -трилогия. "Добровольские страсти."Книга 1.
Глава 20." Хуже шишиморды болотной."
Госпожа Лисовская понимала, как сложно будет объяснить сыну, за что и
почему она выгнала Дарью. Однако, властная и строптивая барыня
надеялась, что к лету всё само собой образуется, а может, и
объясняться не придется. Нет девки, и страдать не по кому!
Мадам не испугал приезд следователя с приставом. Она держалась
спокойно, пригласила их в гостиную и велела служанке подать лучшего
вина. Сама заговорила о цели визита, обескуражив гостей.
- Господа! Я не хочу ходить вокруг да около и понимаю, по какому делу
вы приехали.
Служанка принесла вино, хозяйка её отпустила. Гости выпили по рюмочке.
Барыня подошла к шкафу, достала из стоявшего там сейфа два чистых
конверта, демонстративно положила в них деньги, подошла к гостям.
Пристав порозовел, только открыл было рот, но Агриппина Семеновна
опередила его, протянула конверты.
- Господа! Здесь ответы на все ваши вопросы!
Пристав промычал.
- Ну да, понимаете Агриппина Семёновна, ещё бы уладить со вдовами
хуторян Ворона и Пересюка надобно!
Лисовская сделала недовольную гримасу. Дама никогда не была
красавицей. Худощавая с вытянутым лицом и тонкой шеей, редкие волосы,
туго стянутые в круглую гулю на самой макушке. Всегда злая, всем не довольная, она сделалась
чистой ведьмой.
Пристав даже отшатнулся, перекрестился мысленно.
Барыня посмотрела на них тяжелым взглядом, не мигая.
- Я никого на болоте не топила, я не причём.
Она повернулась к следователю. - Надо сделать так, чтобы более не было ни у кого претензий,
давайте решим по-тихому.
-Хе! Чтобы у вдов не было желания говорить на эту тему, - добавил пристав.
Лисовская еще раз вернулась к шкафчику, достала новый конверт, вложила
в него деньги, подойдя к приставу, подала конверт.
- Надеюсь, теперь и у вдов не будет вопросов? - прошипела недовольно.
Барыня снова обрела спокойный вид.
- Господа, я полагаю, это ваш последний визит в наше имение. Не смею
вас задерживать! Всего вам наилучшего! Галина, проводи!
- Господа! Всего Вам доброго!
Откланявшись, визитёры вышли из гостиной в
сопровождении служанки, велела ей .
Лисовская проследила, как гости покинули усадьбу. Она с облегчением
опустилась в кресло и расслабилась. задремала. Вдруг она очнулась в страхе, чего то испугавшись.
- Кто?! Что это?! Где Галина?!! Галина! - закричала она и стала креститься.
- Господи, прости и помилуй! Ох! Мне только призраков не хватало...
Галина вбежала в гостиную.
Дама сидела в кресле, глядя перед собой, жутко напуганная, и
бледна. Госпожу бил озноб и она вся дрожала.
- Что случилось Агриппина Семеновна? – поинтересовалась служанка.
Барыня почти успокоилась, увидев служанку, поясняя ей.
- Да так, мне привиделся кошмар. Только на минуту закрыла глаза, а покойники в ряд
выстроились: муж Михало, его брат Григорий и Одарка, все хватают
Степана за руки и тянут за собой.
- Надо же, страсть-то, какая! Все покойники вряд предстали! Это не к
добру. - Подметила Галина, испуганно перекрестившись.
Лисовская приказала.- Скажи кухарке пусть сделает успокоительный чай! А то не усну.
И тут Агриппине Семеновне отчетливо вспомнилось, как будто это было
вчера: Одарка стоит на крыльце и умоляет о помощи, так как должна
скоро разрешиться от бремени:
- Помогите мне, это будет ваша племянница! Вам не жаль меня, так её
пожалейте! Вспомнила барыня и то, как кричала в ей в ответ:
- Мне ни тебя, ни твоего выродка не жалко! И чтоб вы вместе в болотной
трясине сгинули!
Лисовскую снова начал бить озноб и охватило страшное предчувствие беды.
Во дворе послышался грохот въезжающего экипажа. Галина внесла поднос . Увидев служанку, госпожа приказала ей:
- Если это те господа вернулись или ещё кто, я никого не могу более
принять, плохо себя чувствую.
Галина убежала гостям. Лисовская пробормотала вслух.- «Так и разориться недолго, эти ведьмы мне слишком дорого обошлись.»
Резко распахнулась дверь, барыня увидела перед собой Степана, кружка с
чаем вылетела из её рук.
«Лицо злое, глаза яростные, челюсть дрожит. Никогда его таким не
видела.» - Лисовская даже запаниковала. Степан подошел к матери, схватил за
плечи и поставил перед собой:
- Как ты могла это сделать? Ты не человек! Ты — зверь! Ты хуже зверя:
заживо сожгла своего внука. Как ты посмела? Я же тебя просил ничего
худого не делать Дарье?!
Лисовская изловчилась, ударила сына по лицу.
- Как ты посмел на мать поднять руку?! Щенок!
Она вывернулась из его рук.
Степан снова схватил её за плечи, тряхнув хорошенько, швырнув мать в кресло.
- Нет, ты не женщина, волчица бешеная. Растерзаешь всех на своем пути.
Агриппина стала бить на жалость, теперь она пыталась остаться матерью,
спасала своего сына.
- Дорогой сын! А доложили ли тебе, что она дочь твоего дяди Григория,
и что она хотела тебя отравить? Это из-за её матери-блудни, он погиб
на болотах! Я же Григория любила!
Степан заскрипел зубами.
- И ставила рога отцу. За это отец ненавидел своего брата, учинил ему скандал. В день
гибели дядя был пьян, поэтому свалился с лошади, сломал себе шею. А на
Одарку ты злишься, потому, что Григорий тебя бросил, хоть ты сама у
него висла на шее. Он не женился на тебе, с дядей не получилось, так
ты отца окрутила, а потом обманывала его. Ты думаешь, я ничего не
знал? Твой брат-сифилитик перед смертью всё мне рассказал. Ваша семья
вся распутная! Кстати, твой братишка тебя терпеть не мог, святоша
лицемерная.
Степан спешно вышел из гостиной.
У Лисовской перехватило дыхание, она замерла в кресле. Впервые сын так
грубо осадил её. «Оказывается Степан всё знал, даже о связях с Григорием!»
Во дворе послышался грохот уезжающего экипажа.
Лисовская поняла, куда поспешно ринулся её сын. Она выбежала на
крыльцо, где стояли управляющий и конюх. По её виду было ясно, что
случилось. Впервые за свою жизнь она опустилась до просьбы к слугам.
- Иван Спиридонович, Кузьма, прошу вас, догоните сына! Не дайте сгинуть ему
в болотах! - она стала хвататься за сердце и медленно опустилась на
пол.
Слуги бросились поднимать хозяйку, та просила уже шепотом:
- Я боюсь потерять сына, уберегите его от гибели.
Барыню отнесли на кровать.
Управляющий и конюх запрягли лошадей и поскакали к болотной развилке.
- Кузьма, ты дорогу хорошо знаешь? – поинтересовался управляющий.
- Да, через рощу есть тропа, на лошадях проскочим прямо к развилке.
- Может, успеем опередить его! Там тарантас не пройдет, если только
Степан не распряжет Гнедого и дальше поскачет верхом. - предположил
Конюх. – Вон, глянь у рощи. Стоит тарантас!
- Значит, далее поскакал верхом, можем не догнать! - засомневался управляющий.
Степан верхом доехал до той поляны, где впервые встретил Дарью, откуда
позже увез с корзиной сначала к тётке на станцию, затем в имение.
-А ведь тётка всё знала, старая ведьма, могла бы и предупредить.
Подумать только, Дарья моя кузина! Нет, во всем виновата маменька!»
Он впервые заплакал, почувствовав безутешное горе потери.
- Ну, почему ищем виноватых в своих бедах на стороне? Я сам, во
всём виноват.
Он не заметил, как заговорил сам с собой вслух.
- За этим поворотом увижу домик, в котором моя Дарья. Он цел и
невредим! Не может быть, чтобы он сгорел! А навстречу мне выйдет Даша!
И тут перед глазами предстало пепелище Одаркиного дома.
Степан неловко спрыгнул с лошади, дико закричал.
- Нет! Нет! За что мне такое наказание?
Упал на колени, рыдая, бил кулаками в землю, истерика
закончилась. Встал с колен, шатаясь, пошел на пепелище, начал
разгребать руками золу.
И тут он услышал голос с развилки:
- Степан! - эхо подхватило зов, - Степан! Степан!
Степан посмотрел на водную гладь болота, и пошел на голос напрямик,
через болото. Еще раз он услышал своё имя, когда уже ступил в воду.
- Степан! Степан! Степан!
- Даша, милая моя, я иду к тебе!
Перед глазами плыло. Лисовскому всё казалось нереальным, и мерещилось,
будто Дарья протягивает ему руки из пылающего огня.
- Дашенька, милая, я помогу тебе.
Он вытянул руки вперед, сделал несколько шагов.
Теперь позвали его сзади.
- Степан стой! Не ходи, там трясина. Степан дай руку, я тебе помогу!
Лисовский уже медленно уходил под воду, когда в него уперлась оглобля.
- Хватайся за оглоблю.
Степан оглянулся, но, то ли не понял, то ли не увидел за спиной Ивана
Спиридоновича, который стоял в воде, и протягивал ему длинныю
оглоблю. Другая рука управляющего была обвязана ремнем,
зафиксированным на руке Кузьмы. Сам Кузьма стоял на сухом берегу.
- Степан держись! - кричали ему слуги,- держись!
А Степан вновь перед собой устремил пустые глаза на водную гладь.
- Милая, я иду к тебе! - и скрылся под водой.
Иван качнулся вперёд, пытаясь подцепить барина жердью, и тут же
закричал истошно:
- Кузьма тащи, меня затягивает трясина!
Раздался трубный гул, и бульканье.
Кузьма и Иван Спиридонович испуганно перекрестились.
- Видать, Пан Болотный дух забрал Степана. - Дрожащим голосом произнёс
управляющий.
- Спиридоныч, тикаем быстрей с болота от беды подальше, а то и сами
сгинем ни про что.
Напуганные до смерти, мужики сели на лошадей и постарались поскорей
покинуть страшное место.
- Видать и впрямь, ведьмы, раз могли в таком жутком месте одни жить.
- Так и случилось, как я думал еще двадцать лет назад.
Рассказал Кузьме управляющий, когда они остановились немного
передохнуть у развилки:
- Зря она прогнала тогда девку с пузом со двора, осыпая проклятиями.
Вот и вернулись злые слова к ней, забрав сына родного. Ох! Дорогую цену
заплатила госпожа Лисовская!
Мужики помолились.
- Да простятся утопшему вольные и невольные прегрешения, и дарует
Господь Царство Небесное новопреставленному божьему рабу Степану.
Прихватив Гнедого, осеняя себя крестом, слуги поскакали в барский дом. ---Продолжение следует.